members_of_physiology

Твердая оболочка мозга, наружный слой ее, внутренний слой. Наружный слой выходит из черепа с нервами и сосудами через все отверстия основания черепа и соединяется с надкостницей головы, позвонков и всего тела.

Внутренний слой следует за внешним, иногда отделяясь от него.

Мягкая оболочка, паутинная оболочка, которая называется так вследствие своей тонкости, облекает мозг со всех сторон. Она непосредственно покрывает большой мозг и мозжечок.

Большой мозг — верхняя и передняя часть мозга.

Мозжечок — задняя и нижняя часть мозга.

Мягкое вещество мозга и мозжечка выходит из черепа.

Маленькие связки — нервы, большие — спинной мозг.

Нервы, мозговые пучки, очень мягки в своем начале;

они состоят из маленьких связок раздельных, прямых и параллельных волокон, объединенных в более плотный пучок мягкой оболочкой.

Все головные нервы берут начало в продолговатом мозге, большом мозге и мозжечке.

Что представляет собой мягкое вещество мозга? Оно волокнисто, то есть состоит из параллельных волокон; оно порождает нервное волокно.

Если раздражать мягкое вещество мозга, результатом этого будут конвульсии всего тела.

Если раздражать спинной мозг — то же самое.

Если ранить спинной мозг — смерть.

Нет ничего столь разнообразного и столь сложного, как мозг. Доказательством того, что он принадлежит одинаково всем нервам, является тот факт, что если разрушить или задеть какую-нибудь часть его, то нервы и душа будут по-прежнему осуществлять свои функции.

Нужно очень немного мозга, чтобы образовать sensorium commune.

При расстройстве мозга ухудшаются умственные способности.

Образы видимых предметов создаются в глазу и замечаются мозгом. Звуковые колебания собираются в ухе и улавливаются мозгом.

Пример человека, лишенного части черепа: при малейшем давлении на мозг он видел тысячи искр; если давление усиливалось, зрение омрачалось; при более сильном давлении, производимом всей рукой, он засыпал и начинал храпеть; при дальнейшем усилении давления он находился как бы в апоплексическом состоянии. Когда убирали руку и давление прекращалось, он вскоре просыпался и начинал пользоваться всеми своими чувствами.

На трупе не всегда наблюдают повреждения мозга.

Смелая мысль.

По зрелом размышлении мне кажется, что мозг распоряжается голосом и служит посредником для всех других чувств.

Я представляю себе искусственный глаз.

Я предполагаю, что в этом искусственном глазу отражается пейзаж Клода Лоррена или Верне. Я предполагаю, что этот искусственный глаз чувствует, живет и одушевлен. Я предполагаю, что он распоряжается органом голоса и что ему помогает память и знание звуков.

Я не вижу, почему бы он не различал ощущений и почему, следовательно, он не мог бы дать описания пейзажа.

Нервы.

Нервы всегда находятся в состоянии возбуждения.

Все они выходят из мозжечка. Начало животной силы находится в мякоти.

Самые крупные нервы состоят из меньших, параллельно соединенных и не смешивающихся друг с другом; эти последние состоят из еще более мелких нервов, и неизвестно, до каких пределов может идти это дробление нервного волокна.

Вот начала ощущения и действия: действие, ощущение прекращаются или замедляются, если молекула опиума производит хотя бы малейшее действие на окончания нервов.

Отсюда различие между двумя видами нервных болезней: одни вносят расстройство в начало, при других расстройство от начала переходит к отросткам.

Едва ли есть такая болезнь, которую нельзя было бы назвать нервной.

Если сильно и крепко начало, а отростки слабы и хрупки, то последние будут испытывать непрерывные потрясения. Если, наоборот, отростки сильны и крепки, а начало слабо и хрупко, то получаются другого рода нарушения. Таковы два пути нарушения общей гармонии организма.

Нервы лишены оболочек, которые они получают от твердой оболочки, по мере того как они становятся более чувствительными; иногда они лишены даже наружной пластинки мягкой оболочки.

В этом случае они расширяются и образуют бугры и кисточки.

Твердая и мягкая оболочки суть эпидермы и кожа животного волокна.

Нервные окончания, с которыми связано чувство обоняния, более тонки и чувствительны, чем те, с которыми связано чувство вкуса.

Нервные окончания глаза более тонки и чувствительны, чем те, с которыми связано чувство обоняния.

Атония нервов есть причина тупости, их возбуждение — причина безумия.

Между этими двумя крайностями помещается все разнообразие умов и характеров.

Актер Галл Вибий сошел с ума, стараясь воспроизвести поведение безумцев (Сенека, кн. XI, Controv. 9).

В случаях безумия, апоплексии, бреда, опьянения мозговые оболочки всегда поражены.

На основании повторных опытов профессор Мекель связывает умственное повреждение с удельным весом мозга. Из его наблюдений следует, что мозговое вещество человека, умершего в здравом рассудке, тяжелее мозгового вещества животных, а у последних — тяжелее, чем у безумных.

Большинство болезней, почти все, нервного происхождения. Медицина сделала бы огромный шаг вперед, если бы полностью доказала это положение. Множество явлений было бы сведено к одной-единственной причине. Нервы — органы чувства и движения. Неужели нарушение нервов всегда является причиной и никогда не бывает следствием расстройства?

Никакое ощущение не происходит без вмешательства нервов. Их общий паралич сопровождался бы, может быть, не смертью, но полным отупением и даже отсутствием какой бы то ни было потребности.

Нервы суть рабы, часто посланники и иногда деспоты мозга. Все идет хорошо, когда мозг распоряжается нервами; все идет плохо, когда взбунтовавшиеся нервы распоряжаются мозгом.

Нервная система состоит из вещества большого мозга, мозжечка, продолговатого мозга и продолжений этого самого вещества в разных частях тела.

Это похоже на рака; нервы — как бы клешни его, которые испытывают различные раздражения. Эти клешни имеют различное строение, чем и объясняется различие их функций. Оконечности способны двигаться и сокращаться.

Мозговое вещество, содержащееся в черепе и в полости позвонков, не разделено на волокна никакими оболочками.

Нервы, собственно, продолжение того же самого вещества, но волокнистого, с волокнами, отделенными друг от друга оболочкой, происходящей из мягкой оболочки.

Чувствующие концы — мозговое вещество без оболочки — по своему положению подвержены действию внешних тел. Органы приспособлены к этим концам, как, например, сетчатка глаза.

Мозговое вещество однородно.

Нервная система разделяет животное с головы до ног на две половины. Доказательство этого дают случаи гемиплегии.

Все нервы в своем начале состоят из мозгового вещества; но они становятся более плотными по мере их отдаления от мозга.

Обонятельный и слуховой нервы мягки и не имеют пленочной оболочки на всем своем протяжении.

Какими бы плотными ни были нервы, они делаются мягкими во внутренних органах, в мышцах, в органах чувств прежде, чем начинают справляться со своими функциями.

Как могут быть упругими или вибрирующими нервные волокна, которые не натянуты ни в начале, ни в конце?

Нервы на всем своем протяжении связаны с твердыми частями клеточной тканью.

Перерезанный нерв не сокращается; наоборот, вместо того чтобы сократиться, обе части его удлиняются и становятся вялыми, выпуская мозговое вещество в виде бугорка.

Действие раздраженного нерва никогда не направляется вверх. Верно ли это? Неужели боль не расстраивает головы? Но если бы нерв был полым, то, действительно, действие не направлялось бы вверх, оно распространялось бы в направлении притока жидкости.

Если нерв оказывается полым, вялым, неупругим и если сила его исходит от жидкости, то откуда получает свою быстроту и свою огромную энергию эта жидкость? Что толкает ее с такой силой в вялом канале?

Почему этот канал не раскрывается, раз его волокна соединены только клеточной и жировой тканью?

Впрочем, под микроскопом не видно отверстий, не видно никакой опухоли в перевязанном нерве.

Электрическая материя не удерживается нервами, ибо ее можно передать; она проникает в животное и передает свою силу как мясу, так и жиру и нервам.

Волокна, дающие начало нерву, приходят из всех частей мозга. Поэтому он сохраняет свою способность функционировать даже после разрушения части мозга; отсюда животное.

Большой мозг, мозжечок, продолговатый мозг, спинной мозг лишены чувствительности. Однако повреждение их, давление на них сопровождаются бредом и смертью.

Перевяжите какой-нибудь нерв. Перевязка эта прерывает связь между началом пучка и частью, расположенной ниже перевязки.

Уколите парализованную часть — она сокращается и движется.

Уколите сердце живого животного — сердце будет двигаться.

Вырежьте это сердце, уколите его — получится движение; разрежьте его на куски, уколите их — то же самое явление.

На поле битвы отрубленные члены движутся, подобно животным.

Доказательства, что чувствительность свойственна животной материи: все эти части страдают, а животное при этом не умирает; все части живут, хотя животное мертво.

Действие нервов сообщает мозгу странные желания, неожиданные фантазии, чувства, страхи.

Мне кажется, будто я слышу, как кричит моя жена; на мою дочь нападают, она зовет меня на помощь. Я вижу, как вокруг меня шатаются стены, как потолок готов упасть мне на голову; я перепуган, я щупаю свой пульс и нахожу в нем незначительное лихорадочное биение. Лишь только я узнал причину своего страха, как оно прекращается.

Если болезнь действует на органы так, как на них действует страсть, то я испытываю страсть.

Если страсть действует на органы так, как на них действует болезнь, то я буду считать себя больным, хотя в действительности я буду испытывать только страсть.

Если бы между нервами был анастомоз, то в мозгу произошло бы расстройство, животное стало бы безумным.

Нервная жидкость.

Если действие этой жидкости вызывает ощущение, то чем объясняется разнообразие ощущений? Какое значение имеет в этом случае форма органа? Я этого не знаю. Все объясняется, если рассматривать волокно как червя, а каждый орган — как животное.

Что становится с этой жидкостью, если она имеется в изобилии? Как она испаряется?

Испаряться может лишь наиболее тонкая часть ее, и, следовательно, остается лишь грубая часть. Иначе как объяснить наблюдаемые явления при помощи этого грубого остатка?

Наполните какой-нибудь канал жидкостью, перевяжите его в двух местах; вздувшаяся от жидкости часть, заключающаяся между двумя перевязанными местами, остается вздутой. В случае с нервом дело обстоит иначе.

В нерве все, что находится ниже верхней перевязки, тотчас же опадает. Значит, либо жидкости вовсе не было, либо эта жидкость исчезла.

Но если эта жидкость настолько тонка, что она исчезла, то почему она не исчезает в свободном состоянии? Как может она производить вздутие, натяжение и отвердение?

Спокойная и слегка вязкая лимфа способна двигаться только медленно; она мало пригодна для объяснения мгновенного характера ощущения. Бесчисленные углы и изгибы нервов тоже мешают функционированию этой жидкости.

Каким образом нерв приводит в действие мышцу?

Волокно — это животное, червь.

Наблюдается вздутие на нем самом.

Почему так редки судороги? Потому, что волокна подобны животным, соединенным друг с другом от рождения; потому, что они привыкли двигаться согласованно;

потому, что эта привычка выгодна для них; потому, что в случае разделения все они страдают.

В нерве есть мышечная ткань, клеточная ткань, жир, артерия, вены и лимфатические сосуды. Связки.

Мясо не отличается от мышечного волокна.

Волокно сокращается даже у мертвого животного.

Нервная сила зависит от множества нервных волоконец. Мышца набухает во время работы.

При ходьбе, беге, прыжках они набирают силу.

Нервная жидкость пробегает, кажется, 900 футов в минуту.

Органы.

У каждого органа имеется свой яд, свой действующий на него миазм, подобно тому как для различных растений подходят различные сорта земли.

Об органах можно сказать то же самое, что и о других животных: их приучаешь ко всему, сокрушаешь их непокорность.

Орган, порожденный потребностью.

Я наблюдал ребенка, у которого влагалище стало под конец функционировать, подобно сфинктору, открываясь и сжимаясь, чтобы выпускать и удерживать мочу, которая спускалась во влагалище через трещину, образовавшуюся после неудачной операции удаления камней в промежности, отделяющей влагалище от мочевого канала.

Органы чувств.

Полип видит без глаз. Это — животное, ибо он хватает свою добычу щупальцами, поднося ее ко рту; кроме того, он состоит не из растительного вещества, а из мяса, как прочие животные. Я представляю себе возможность столь тонкого осязания, что оно способно было бы заменить четыре остальных чувства; на него различно действовали бы запахи, вкус, формы и цвета.

Полип движется на свет, направляется к месту, где находится в изобилии его добыча, он чувствует близость ее, он избегает препятствий: он весь — глаз.

Особая жизнь органов.

Перерезанные угорь и лягушка, отделенная у быка мышца продолжают двигаться; кишки, отделенные от тела, сохраняют свое перистальтическое движение.

Гадюке отрезают голову, сдирают кожу, ее вскрывают, у нее вырывают сердце, легкие, внутренности. В течение нескольких дней после этой казни она продолжает двигаться, шевелиться, она сгибается и разгибается; ее движение замедляется или ускоряется; она испытывает боль, когда ее колют, точно она цела и живет. Разве я вправе сказать, что она не живет?

Предположим, что вы никогда не видели гадюки и что, показав ее вам в этом изувеченном виде, я спросил бы вас:

что это такое? Вы, не колеблясь, ответили бы мне: “Это?

Да это живое животное”. Не является ли такой ответ доказательством того, что противоположное утверждение есть результат какого-то предрассудка, который вы должны защищать?

Связь (sympathie) между органами.

Каждый орган есть особое животное; у каждого животного свой особый характер. Существует тесная связь между диафрагмой и мозгом.

Если диафрагма резко сжимается, человек испытывает страдание и печаль.

Если человек испытывает страдание и печаль, диафрагма резко сжимается.

Удовольствие и страдание суть два различных движения диафрагмы.

Удовольствие может выродиться в страдание. Если бы ткань диафрагмы стала двигаться в противоположном направлении — как это случилось бы, если бы человек одновременно испытывал ощущения смешного и трогательного,— то это могло бы убить животное. Я знаю это состояние из собственного опыта. Я видел во сне одну процессию;

вдруг два каких-то человека бросаются и пересекают эту процессию; это были два давно потерявших друг друга из виду приятеля; один из них возвращался из Китая; он умирал в объятиях другого; пораженный этим трогательным зрелищем, я вдруг услышал слова церемониймейстера, восклицавшего: “Почему этот человек не умер в Китае! Стоило возвращаться так издалека, чтобы испортить весь порядок моей процессии!”

Если бы эти два противоположных движения, из которых одно стремилось расширить диафрагму, а другое сократить ее, были несколько более резкими или несколько более продолжительными, я бы сразу погиб.

Евнух хочет наслаждаться, подобно тому как человек, лишившийся руки, все еще хочет хватать этой отсутствующей у него рукой.

Органы, рассматриваемые как животные.

У каждого из них свое детство, своя молодость, свой зрелый возраст, своя старость и своя дряхлость.

Эти возрасты различны у одного и того же индивидуума, они различны и у разных индивидуумов.

Органы как особые животные.

Если отказаться от мысли рассматривать органы как особые животные, то некоторые болезни будут необъяснимыми и почти во всех болезнях будут явления, которых нельзя понять.

Вся терминология практической медицины такова, как если бы исходили из этой гипотезы. Врачи в этом не сознаются, но они рассуждают, говорят, прописывают лекарства в соответствии с данной гипотезой.

Вообразите пучок чувствительных и живых волокон, возьмите одни из них и соедините с другими при помощи двух узлов, образованных в конце пучка.

Предположите, что часть этих волокон начинает резко сокращаться, в то время как другая часть остается в покое,— вы получите представление о том, что я называю судорогой.

Какова же причина сокращения одной части этого пучка? Может быть, только чувствительность и есть причина, которая заставляет червя извиваться, изгибаться, сворачиваться. Червь и волокно мало отличаются друг от друга.

Органы в сравнении с животными.

Всякий орган можно рассматривать как отдельное животное. То, что задевает и раздражает один орган, доставляет удовольствие другому.

Едкая моча не вызывает никакого ощущения в мочевом канале; тягучая, пресная сперма действует на него сладострастно и сильно.

Легкое щекотание пятки ноги приводит в движение весь организм. Болезненный укол колючки вызывает в ноге только местное ощущение.

Разнообразие местных ощущений безгранично; к изучению их относились слишком пренебрежительно.

Сильные возбуждающие средства убивают, почти не причиняя боли; другие, менее активные, даже не убивая, причиняют жестокую боль.

В нервах после бурного потрясения сохраняется дрожание, иногда очень долго. Это доказывается общим сотрясением организма, которое представляет собой не что иное, как быструю и бурную смену малых сокращений и малых пауз.

Ничто так не похоже на колебания звучащей струны, ничто не доказывает лучше факта длительности ощущения и не приводит более прямым путем к явлению сравнения двух представлений в мысли, как суждение.

Я, так сказать, нахожу этих животных изолированными. Одни, как, например, зоофиты, обладают лишь ощущением и жизнью.

Другие, как, например, пресноводные полипы, обладают ощущением, жизнью и пищеварением.

От молекулы до человека тянется цепь существ, переходящих от состояния живого оцепенения до состояния наивысшего развития разума.

Органы как отдельные животные.

Нет таких органов, которые бы не отсутствовали у того или другого животного.

Человек представляет собой совокупность животных, из которых каждое сохраняет свою функцию.

Каждый орган, или животное, обладает своим собственным характером и, кроме того, обнаруживает свое влияние на другие органы. Отсюда разнообразие симптомов, кажущихся свойственными только одному органу и чуждыми другим органам, к которым они, однако, также относятся.

Каким образом органы приобретают привычки? Это, может быть, единственный пункт, в котором они вынуждены прийти к взаимному соглашению и объединиться. Каждый орган жертвует долей своего благополучия для благополучия другого органа.

Какое множество неизвестных причин, периодически повторяясь, порождает в нас привычки!

Органы обладают не только различной формой; они представляют на вкус и запах совсем разные свойства, столь же различные, сколь различны между собой животные; следовательно, каждый из них обладает особым пищеварением, особой пищей и выделением. Словом, все функции у них более разнятся, чем у различных животных.

Доказательством скрытых привычек является то, что иногда лихорадка возобновляется, хотя причина ее отсутствует.

В органе, испытывающем страдание, происходит непроизвольное дрожание; это действие ему присуще; именно таким образом обнаруживается, что он — животное, отличное от всего остального.

Наши пороки и добродетели в значительной мере зависят от наших органов.

Слепой, не видящий выражения лица страдающего человека, глухой, не слышащий его криков, индивидуум с затвердевшими и огрубевшими волокнами и тупой чувствительностью, человек, лишенный воображения и не способный вспомнить прошлые события,— все эти люди не могут обладать ни большим состраданием, ни тонким чувством доброты и красоты, ни сильной любовью к истине.

Верно, что иногда естественный недостаток какого-нибудь органа компенсируется более частым упражнением другого органа. Слепой, потерявший чувство форм и все связанные с этим ощущения, гораздо более чувствителен к крикам: звук голоса для него то же самое, что для зрячего выражение лица.

Я знал одну молодую слепую, которая воспринимала ухом незнакомые нам ощущения и идеи; она различала голоса-блондины и голоса-брюнеты.

Органы привыкают к повреждению, незаметно усиливающемуся; можно постепенно проколоть руки и ноги. Внезапная боль убила бы животное.

У каждого органа свое особенное удовольствие и страдание, свое положение, своя структура, своя плоть, своя функция, свои случайные и наследственные болезни, свои антипатии и симпатии, свои лекарства, свои ощущения, воля, движения, свое питание, свои возбуждающие средства, свое собственное лечение, свое рождение, свое развитие.

Если какая-нибудь болезнь переносится путем метастаза от одного органа к другому, то она представляет более разнообразные явления и вызывает более разнообразные ощущения, чем та же самая болезнь, если она находится в одном и том же месте у различных животных. Подагра вызывает в ноге ощущение ожога, укола, разрывания;

в руке она дает уже иные ощущения; в кишках, в желудке, в почках, в легких, в голове, в глазах, в суставах получаются опять-таки различные боли.

О свойственной каждому виду организации; хищные птицы.

Это — своего рода оперенные и крылатые плавательные пузыри. Между грудью и животом имеется сообщение. Воздух из легочных пузырьков проникает внутрь костей, которые у них полые. Таким образом, когда они парят на самых больших высотах, удерживаясь там довольно долго, то этим они обязаны не столько огромному размаху своих крыльев, сколько своему строению, благодаря которому почти все части их тела доступны для прохода воздуха и способны расширяться.

Организация определяет функции и потребности. Иногда потребности влияют на организацию; это влияние может быть настолько велико, что иногда оно порождает органы и всегда изменяет их.

Три ребенка; у каждого очень большой половой член с изобилием спермы; вся душа устремлена к совокуплению; тупые, печальные и дикие, но похотливые до чрезмерности.

Внутренние чувства.

Разумение.

Меньше всего мы знаем самих себя. Объект, впечатление, представление, внимание.

В случае бессонницы у нас бывает непроизвольное представление одного или нескольких предметов.

Воображение — это способность снова видеть отсутствующие вещи.

Память изменяется вместе с возрастом. Мозг твердеет, и память исчезает.

Можно жить без всякого ощущения, как это доказывает пример старика, который не испытывал ни голода, ни жажды.

Память относится к знакам, воображение — к предметам. Память создает эрудитов, воображение — поэтов.

Следы впечатлений (vestiges) и их порядок.

Лишенные зрения люди видят благодаря осязанию. Очень тонкое осязание могло бы заменить все другие чувства.

Для объяснения забывания посмотрим, что происходит в нас. Если речь идет о слове, то мы делаем усилия, чтобы вспомнить его составные части; если речь идет о физическом предмете, то мы пытаемся вспомнить признаки вещи;

если речь идет о человеке, то мы стараемся вспомнить его лицо, его занятия.

Знаки оказывают большую помощь памяти. Один десятилетний ребенок, воспитанный среди медведей, лишился памяти.

Организация и жизнь — вот в чем состоит душа; к тому же организация так изменчива!..

Известна женщина, продолжавшая свою речь, прерванную припадком каталепсии.

Мы не всегда думаем. Мы не думаем в глубоком сне.

Можно отчетливо видеть сразу лишь один предмет.

Способность суждения проводит различие между идеями, гений сближает их.

В состоянии бреда кровь резко бросается в голову;

в состоянии отупения кровь притекает к голове слишком слабо.

Воля, свобода, страдание, сохраняющее человека, удовольствие, губящее его, желание, терзающее его; отвращение, страх, жестокость, ужас, мужество, сон, сновидение, скука.

Есть причины, действующие на нас как внутренне, так и внешне.

Непроизвольные движения органов. Болезни, наслаждение, огорчение и так далее

Органы, ночью сами по себе приходящие в возбуждение.

При закрытых глазах в нас пробуждается длинный ряд сменяющих друг друга красок, при закрытых ушах — длинный ряд звуков.

Это пробуждение может совершаться само собой благодаря одному лишь движению органа, самопроизвольно принимающего такое расположение, точно на него действует реально присутствующий предмет.

Если в этом пробуждении ощущений имеется некоторый порядок, то грезы во сне похожи на бодрствование;

в случае же бодрствования мы имеем верную память.

Таким образом, память есть не что иное, как верное соединение ощущений, пробуждающихся в той же последовательности, как они были восприняты. Свойство органа.

Таким образом, воображение есть не что иное, как верное соединение ощущений, пробуждающихся в органе.

Память о звуках

Память о вкусах

Память о запахах

Память об осязании (или, скорее, воображение).

Память — это лишь память о словах почти без образов.

И на оратора, и на слушателя память оказывает меньшее действие, чем воображение.

У нас более длительные и более точные воображение и память относительно вещей, сильно подействовавших на нас, чем относительно других вещей.

Люди, лишенные воображения, жестки. Они слепы душой, как другие бывают слепы телом.

Если ребенку постоянно показывать новые предметы, его можно сделать тупым: такой ребенок видел бы все, но ничего бы не запомнил.

Можно лишить памяти людей, обладающих ею, разрывая нить, связывающую ощущения, другими, разрозненными ощущениями.

Наличие добра радует.

Желание добра сообщает любовь.