Кн. 1. Брихадараньяка упанишада

приходит отец Шветакету—Гаутама, и Правахана пере­ дает ему аллегорическое учение о пяти огнях (тот мир, Парджанья, этот мир, мужчина, женщина). В результа­ те подношения на этих огнях последовательно возника­ ют друг из друга вера, Сома, дождь, пища, семя, чело­ век. Учение о двух путях, которыми идут люди после смерти, — пути богов и пути предков. Первый ведет к вечному пребыванию в мире Брахмана, второй —к новым земным рождениям.

3.О приготовлении жертвенного напитка. Славословия, сопровождающие жертвенное возлияние.

4.Миф о сотворении женщины. Ритуальные предписания, касающиеся полового общения. Средства получить ре­ бенка с желаемыми свойствами. Обращение с новорож­ денным.

5.Третий список учителей. Сначала перечисляется 34 поколения от сына Паутимаши к сыну Сандживи; от последнего восходят две линии: одна (17 поколений)—

кАдитье (солнцу), другая (12 поколений) — к Брахману. Попытки выделить в Бр разновременные напластования но­

сят довольно гипотетичный характер. Завершение каждого из трех разделов списком учителей и, особенно, почти дословное повторение в предпоследних брахманах И и IV книг сцены меж­

ду Яджнявалкьей и Майтрейи, по-видимому, говорит о том, что первоначально эти разделы, во всяком случае 1-й и 2-й, представляли собой самостоятельное целое, быть может в виде отдельных упанишад, и затем были объединены вместе 'о0; 3-й

раздел, так и названный „дополнительным*, возможно был присоединен к ним позже10'.

В качестве примера такого расчленения текста Бр можно

привести часть таблицы С. Белвалкара и Р. Ранаде, исходящих из предложенных ими 4 периодов (см. стр. 17),02.

100 Ср. В. Lleblch, Panlnl, S. 66.

101 Ср. BS, pp. VIII, X; SU, S. 377 sq., 426; S. Belvalkar, R. Ranade,

p.112.

,0J S. Belvalkar, R. Ranade, p. 135.

I	II	III		IV
Ранняя фаза	Ранняя i Средняя	Ранняя | Средняя	Поздняя	Р анняя
Бр I. 1—3	I. 4—6
		II. 1;4	Н.2;3;5	И .6
		III
		IV Л;2	IV .3—5	IV .6
	VI.I; 3			V
		VI. 2		VI.4;5

Следуег, однако, сказать, что момент композиционных со­ отношений еще не решает вопроса о сравнительной древнос­ ти отдельных частей Бр. Разнородные элементы прослежи­ ваются и в рамках отдельных книг; «дополнительный» раз дел, композиционно оформившийся, возможно, позже первых двух, содержит ряд текстов обрядового характера, наверня­ ка не уступающих в древности умозрительным рассуждени­ ям II и IV книг. С другой стороны, нетрудно заметить, что, при всем многообразии содержания Бр, в построении отдель­ ных ее глав и брахман существует ряд соответствий, особен­

но между I-м и 2-м разделами (налр., ритуально космологи­

ческие рассуждения в начале I и III книг и			рассуждения		о
Брахмане в начале II и IV книг, большее внимание к учению
об Атмане во второй	половине I—IV	книг	сравнительно		с
первой и т. д.). В то же время V и VI		книги в целом посте­
пенно конкретизируют	изложение — от достаточно			отвлечен­
ных рассуждений о Брахмане и посмертных путях				человека

в начале этих книг — к ритуальным формулам и предписани­ ям. Легко проследить ряд параллелизмов в построении от* дельных брахман — анафоры, эпифоры, число параграфов,

традиционные формулы, сходные синтаксические построения и т. д. Эти соответствия и параллелизмы характерны для всех частей памятника и независимо от возможности той или иной их классификации делаюгг Брихадараньяку завершен­

ным литературным текстом.

Брихадараньяка, пожалуй, больше чем какая-либо дру­ гая упанишада важна с источниковедческой точки зрения.

Все ее существенные реминисценции отмечены в коммента­ рии, и здесь мы лишь перечислим отдельные аспекты индий­ ской жизни, отразившиеся в этой упанишаде. Прежде всего

без нее нельзя изучать историю индийской философской мысли. Здесь впервые получает четкое выражение учение об Атмане, развиваются понятия Брахмана, пуруши, дхармы,

по-новому формулируется конечная цель человеческого по­ ведения, изложено учение о двух путях и т. д. Нет такой сис­ темы древнеиндийской философии, которая не восходила бы какими-либо своими деталями к ранним упанишадам, и прежде всего к Брихадараньяке. К ее тексту неизбежно об­ ращаются исследователи веданты, буддизма и т. д.

Брихадараньяка отражает важный этап в развитии ин-

дйиской естественнонаучной мысли. Здесь делаются попыт­ ки объяснить происхождение мира и отдельные явления природы—гром, молнию, дождь. Излагаются воозрения древ­ них индийцев на анатомию и физиологию человека, на проис­ хождение разных полов, учение об органах жизнедеятель­ ности, об «орудиях» и «предметах» восприятия, о разного рода «дыханиях», о сердце и кровеносных сосудах человека, о различных видах пищи. Охарактеризованы различные состо­ яния человека во время бодрствования и сна и т. д.

Очень важна Брихадараньяка как памятник определен­

ного послеведийского этапа в развитии индуизма. Интерес­ ны ее мифологические сведения, в частности об индуистском пантеоне (3306 богов, постепенно сводимых к одному Брах­ ману) 103. В дидактических целях используются легенды о соперничестве богов с асурами, о Праджапати и его детях и т. д. Широко отражен индуистский ритуал— упомянуты autвамедха, агнихотра, ваджапея, раджасуя, стхалипака и дру­

гие жертвенные обряды; описаны отдельные стадии жертво­ приношения, необходимая для этого утварь; названы жрецы и их помощники, исполняющие различные функции. Упоми­ наются и иногда цитируются культовые тексты (удгитха, гаятри, нивид и т. д.) .При этом Бр не только аллегорически

трактует ритуал, но и содержит конкретные обрядовые пред­

|0* Ср. A. Danielou, Le polythilsme hindou, [s. 1.], 196Э, p. 129 sq.

писания (обращение с новорожденным, супружеские отно­ шения и т. д.). В это отношении очень интересны параллели между Бр и Ригведой, Атхарваведой, грихьясутрами.

Несколько меньший по объему, но осе же весьма важный материал дает Брихадараньяка для изучения социальных от­ ношений, быта. Прежде всего это сведения о четырех вар­ ках, в частности — очень существенные о взаимоотношениях брахманов и кшатриев. Развивается учение об ашрамах —

образ жизни домохозяина резко противопоставлен аскетиз­ му. Мы узнаем о характерных деталях отношений между учителем и учеником (определенные формулы инициации ученика, награда за обучение и т. д.), об ученых диспутах, проводившихся при дворе царей. Интересны сведения о по­ ложении женщины.

Брихадараньяка содержит отдельные сведения о литерату­

ре и искусстве той поры. Таковы уже упоминавшиеся пере­ чни литературных текстов; они особенно интересны при со­ поставлении с соответствующими перечнями в других упани­ шадах. Учение об Атмане Яджнявалкья иллюстрирует обра­

зами из музыкального искусства: он упоминает об игре на барабане, раковине, лютне, причем его рассуждения не­ безынтересны для изучения древнеиндийской эстетической мысли. Ценный материал дает филологу изучение стилисти­ ческих и языковых особенностей Бр, сравнение ее с другими памятниками санскрита.

В тексте встречается ряд исторических и географических имен, отчасти проливающих свет на первоначальный ареал распространения Брихадараньяки. Среди исторических и по­

лулегендарных лиц упомянуты, например, Аджаташатру, Джанака, Парикшиты. Из географических названий — Каши (совр. Бенарес), Куру, Панчала, страна мадров, Видеха,

Синдху, т. е. в основном районы Северной Индии, главным образом, средней и северо-западной части долины Ганга (Ви­ деха, Куру, Панчала, где гароисходят диспуты между героя­ ми упанишады) 104. Все эти сведения существенны не только

104 Ср. U. С. Bhattacharjee, The home of the Upanl?ads,—t The Indian

Antiquary», 1928, vol. 57, pp. 166—173, 185—189.

для исследователя упанишад, они весьма важны для изуче­

ния самых различных аспектов древнеиндийской жизни и де­ лают Брихадараньяку ценным источником для индолога.

Выше говорилось уже о некоторых специфических чертах таких упанишадА как Брихадараньяка, определяющих внут­

реннее единство этих текстов. Черты эти не являются досто­ янием одних лишь упакишад, они отражают существенные

особенности древнеиндийской культуры в целом. Войти в эту культуру, постичь всю ее специфику без ранних упанишад, и прежде всего без Брихадараньяки, нельзя.

И при всем этом Брихадараньяка — не только характер­

нейший памятник индийской древности, не только источник. Вместе с другими упанишадами она по сей день читается,

изучается, толкуется на своей родине, глубоко влияет на мысли и поступки людей. Это живая книга в полном смысле слова.

А. Я. Сыркин

БРИХАДАРАНЬЯКА

УПАНИШАДА

Р А З Д Е Л М А Д Х У

		П Е Р В А Я Г Л А В А
		ПЕРВАЯ БРАХМАНА
1	Ом! Поистине, утренняя заря — это голова жертвенно
го коня, солнце— его			глаз, ветер — его дыхание, его раскры­
тая	пасть — это огонь		Вайшванара; год — это тело жертвен­
ного	коня, небо — его		спина, воздушное пространство — его
брюхо,		земля— его пах, страны света — его бока,		промежу­
точные		стороны — его	ребра, времена года — его	члены, ме­

сяцы и половины месяца — его сочленения, дни и ночи — его ноги, звезды — его кости, облака — его мясо; пища в его же­

лудке— это песок,		реки — его жилы, печень и легкие — горы,
травы	и деревья — его волосы, восходящее		[солнце]— его пе­
редняя	половина,	заходящее — его задняя	половина. Когда

он оскаливает пасть, сверкает молния; когда он содрогается, гремит гром; когда он испускает мочу, льется дождь; голос — эго его голос.

2. Поистине, день возник для коня подобно [сосуду] Махиман, что ставят перед [конем]. Колыбель его — в Восточном море. Ночь возникла для коня подобно [сосуду] Махиман, что ставят позади [коня]. Колыбель ее — в Западном море. Поистине, эти [сосуды] Махиманы возникли по обе стороны коня. Став конем, он понес на себе богов, [став] жеребцом — гандхарвов, [став] скакуном — асуров, [став] лошадью — лю­ дей. Море — его родич, море — его колыбель.

ВТОРАЯ БРАХМАНА

1 Вначале здесь не было ничего. [Все] это было окутано смертью или голодом, ибо голод — эго смерть. Он [—зову­ щийся смертью — пожелал]: «Пусть я стану воплощенным» —

и сотворил разум. Он двинулся, славословя, и от его славо­ словия родилась вода. «Поистине,— [сказал] он,— когда я славословил, появилась вода. Поэтому природа ее — арка. Поистине, радость приходит к тому, что знает природу воды

арка.

2. Поистине, вода — арка. То, что было пеной воды, за­ твердело, и это стало землей. Он изнурил себя. И от него, из­

нуренного и		воспламененного,	возник	блеск, его сущность,
который есть		огонь.
3.	Он разделился на три		части: треть — солнце, треть —
ветер.	Он же — и дыхание, разделенное			на три части. Вос­

ток— его голова, та и другая стороны — передние		конечности,
запад — хвост, та	и другая стороны — бедра, юг	и север —
бока; небо — его	спина, воздух — брюхо, эта [земля] — грудь.

Так твердо стоит он в водах. Кто знает это, твердо стоит там, куда он идет.

4.Он пожелал: «Пусть второе тело родится от меня». И разумом он — голод или смерть — произвел сочетание с речью. То, что было семенем, стало годом. До этого не было года. Он растил его столько времени, сколько длится год, и затем вы­ пустил его. Когда он раскрыл рот, чтобы съесть рожденного, тот произнес: бхан. И это стало речью.

5.Он подумал: «Если я его убью, у меня будет мало пищи».

Тогда той речью и тем телом он сотворил все, что существует здесь: ричи, яджусы, саманы, заклинания, жертвоприношения, людей, скот. Все, что он произвел, он решил пожрать. Поисти­

не, он	поедает	все, поэтому природа смерти — адити. Кто
знает	природу	смерти — адити, тот становится поедателем
всего,	что существует, и все становится его пищей.
6. Он пожелал: «Пусть я снова принесу жертву, еще боль­

шую». Он стал изнурять себя, он воспламенился подвижниче­ ством. И от него, изнуренного и воспламененного, возникли слава и сила. Поистине, слава и сила — это жизненные ды­ хания. Когда возникли дыхания, тело стало возрастать. И в его теле был разум.

7. Он пожелал: «Пусть это [тело] будет пригодно мне для жертвы и пусть я воплощусь с его помощью». Тогда [оно]