Kurdskie_skazki_legendy_i_predania_1989
.pdfПривез Мирза Махмуд платье, отдал обезьяне. А она и говорит:
— Это и есть подарок твоему отцу, отнеси ему в диван.
Понесли сыновья отцу подарки, приготовленные их женами.
Старшая невестка вышила для падишаха красивый платок, средняя связала ему талак197. И Мирза Махмуд положил перед отцом платье и сказал:
— А это прислала твоя младшая невестка.
Посмотрели падишах и приближенные на вещь, присланную младшей невесткой, и увидели, что нет в ней недостатков, не к чему придраться, будто не касались платья ни ножницы, ни игла. Сказал падишах своим сыновьям:
— Теперь унесите подарки, они нам очень понравились. Спасибо за них.
Прошло некоторое время. Падишах сказал жене:
— Ты должна пригласить своих невесток сюда. Я хочу взглянуть на них и наделить подарками.
Вернулся Мирза Махмуд домой, на душе у него тяжело. Спросила его Хатун198- Маймун:
—Что случилось, Мирза Махмуд?
—Завтра тебе надо ехать во дворец к падишаху, он хочет посмотреть на своих невесток. Как же я народу тебя покажу?
—Не печалься, Мирза Махмуд! Поезжай к скале, поздоровайся с ней, снова выйдет араб. Даже если ты будешь сердит, не говори, чтобы он мир разрушил, скажи: «Пусть мир благоустраивается, а мы в нем поживем». Скажешь ему, что Хатуи-Маймун велела послать то платье, которое надевала каждую пятницу, когда ходила в сад Торкри, и еще пусть пошлет сорок ее служанок, и пускай они сразу прибудут к ней со всеми нарядами.
Поехал Мирза Махмуд к скале, поздоровался с ней, вышел из скалы араб и спросил;
—Добро пожаловать, Мирза Махмуд, как поживает Хатун-Маймун, жива-здорова?
—Слава богу, все благополучно. Она молилась за тебя и велела прислать платье, которое она надевала каждую пятницу, когда ходила в сад Торкри. Еще просила отправить сорок служанок с их нарядами.
—Подожди немного, я все принесу.
Вошел араб в пещеру и через час вышел с двумя узлами, а каждый узел по пуду.
Затем появились сорок обезьян. Удивился Мирза Махмуд:
—О господи, что это такое?
—А это и есть служанки Хатун-Маймуи, а в узлах и ее одежда, и служанок, ― сказал араб и исчез.
Мирза Махмуд пришпорил своего коня и поскакал, за ним побежали все сорок обезьян.
Едет Мирза-Махмуд и думает: «Как же я с ними в городе покажусь? Они же как стадо овец. Что же делать? Подожду, пока стемнеет, тогда и поеду дальше».
Ночь спустилась на землю. Мирза Махмуд двинулся в путь, а за ним сорок обезьян. Они скачут, резвятся, то впереди коня бегут, то отстанут, потом догоняют. Прибыли домой.
Мирза Махмуд спешился и спрятался. А служанки подбежали к Хатун-Маймун, поцеловали ей подол, руки, ноги, поклонились. Она ответила на приветствие, затем обратилась к своей любимой служанке:
— Милая, сбрось с себя шкуру, оденься в платье.
Когда служанка скинула с себя шкуру и оделась, Мирза Махмуд подумал: «О, если бы с ней были соединены наши судьбы! Или хоть немного моя обезьяна была похожа на нее!»
Все сорок служанок сбросили с себя обезьяньи шкуры, сложили их и надели свои наряды. Встали все сорок служанок перед Хатун-Маймун, руки на поясе199, и стали просить:
— Хатун-Маймун, дорогая, и ты надень платье.
Сбросила она с себя обезьянью шкуру и превратилась в луноподобную красавицу, Не выдержал Мирза Махмуд, вышел из своего укрытия и обнял свою невесту. ХатунМаймун остановила его:
— Мирза Махмуд, что ты делаешь, да благословит всевышний дом твой, ведь сорок служанок на нас смотрят. Уходи, а вечером возвращайся.
Мирза Махмуд ушел. Служанки накрыли столы, и пошел пир горой. Затем все сорок служанок разместились на ночь в одной комнате, а Мирза Махмуд и Хатун-Маймун ― в другой. Утром подъехали фаэтоны, вышли из них жены братьев и сказали Мирзе Махмуду.
— Пора ехать во дворец, там ждут твою жену.
Вышла Хатун-Маймун из дому, а за ней сорок служанок в красивых нарядах, сели в фаэтоны и поехали во дворец к падишаху. Смотрят ― жена падишаха одну невестку посадила на одно колено, а другую ― на второе, обняла их, не нарадуется.
Но когда вошла Хатун-Маймун, свекровь тут же поднялась с места и обняла свою младшую невестку. А все сорок служанок, приложив руки к своим поясам, встали вместе с Хатун-Маймун перед женой падишаха.
Жена падишаха предложила им сесть, но они ответили:
― Нет, мы перед своей госпожой никогда не садимся.
Затем были накрыты столы, подали хлеб, кайси200. Хатун-Маймун и ее служанки едят кайси, а косточки за пояс прячут. А когда поставили на стол мясо, они поели мяса, а кости тоже за пояс спрятали. Увидели две старшие невестки, что делает младшая, и тоже стали незаметно прятать за пояс остатки еды.
Вскоре пришел падишах поглядеть на своих невесток.
Хатун-Маймун поцеловала руку свекра. Все сорок служанок развязали свои пояса, и на пол посыпались розы. А когда две старшие невестки развязали свои пояса, на пол посыпались кости. Падишах долго присматривался к Хатун-Маймун и к ее служанкам и остался доволен. Затем вручил всем невесткам подарки и сказал:
— Ступайте с богом. Все три мои невестки хороши.
С этих пор Хатун-Маймун к ночи сбрасывала с себя шкуру, а утром снова превращалась в обезьяну.
Прошло некоторое время. Как-то злые люди донесли падишаху:
— Падишах, жена Мирзы Махмуда ― не человеческое существо.
Тогда падишах велел своей жене самой сходить к сыну и точно выяснить, кто его жена.
Пришла она к сыну. Он встревожился:
—Матушка, что случилось, что привело тебя ко мне?
—Я пришла навестить свою невестку.
—А она как раз уехала погостить к родителим.
Вечером падишах спросил жену:
—Ну, видела ты свою невестку?
—Я к ним пришла, а сын сказал, что она уехала к своим родным и что он доволен своей женой.
Падишах рассердился:
— Пока ты ее не увидишь, не возвращайся, или я велю отрубить тебе голову.
Опять пришла жена падишаха к младшему сыну. Семь дней провела она у него. И заметила, что у сына в комнате живет обезьяна, а в другой комнате еще сорок обезьян. Тогда она решила спрятаться и узнать тайну своей невестки.
— Мирза Махмуд, ― обратилась она к сыну, ― да благословит вас бог, будьте счастливы с женой, я уезжаю.
Вышла она из дому и незаметно спряталась за дверью. Вечером обезьяна сбросила свою шкуру и засияла, подобно луне. Обнялись они с Мирзой Махмудом и легли спать. А шкура ее осталась на стуле.
«Ах, видит бог, все несчастья моей невестки из-за этой шкуры», ― подумала мать. Она растопила печку и бросила шкуру в огонь. Тут же Хатун-Маймун превратилась в голубку и заметалась по комнате. Увидел все это Мирза Махмуд, застонал:
—Мама, что ты наделала?
—Да буду я твоей жертвой, сыпок, вырвалась она из наших рук и улетела, ― запричитала жена падишаха.
Мирза Махмуд метнулся к улетающей голубке:
— Хатун-Маймуи, ради бога, вернись!
― Когда ты найдешь Шариблурван201, тогда и меня увидишь, ― сказала она и улетела.
Пошел Мирза Махмуд и отцу и сказал:
― Мать моя навлекла на мою голову несчастье. Позволь мне уехать, я должен найти свою жену.
Все стали отговаривать его:
—Дорогой, она же не была человеком, она просто принимала человеческий облик. Выбери любую девушку, и мы тут же сосватаем ее тебе.
—Нет, ― стоит на своем Мирза Махмуд, ― пока я жив, я буду искать ее, пока будет сила в моих ногах и глаза мои будут видеть, я буду искать Хатун-Маймун, а если не найду, утоплюсь или еще как-нибудь найду смерть.
Положил Мирза Махмуд в хурджин еду, деньги, помолился и выехал из города. А мать следом за ним. Обернулся сын, спросил ее:
—Матушка, куда ты едешь?
—Сынок, это я причинила тебе горе, да буду я твоей жертвой, я поеду с тобой. Как же ты один? Может, тебе нужна будет в дороге моя помощь.
—Возвращайся. Что сделано ― не исправишь.
— Нет, нет, я поеду с тобой, или убей меня тут же.
Видит Мирза Махмуд ― не избавиться ему от нее, и поехали они вместе. Около двадцати дней и ночей ехали они. Наконец увидели вдалеке дворец.
—Матушка, ― говорит Мирза Махмуд, ― уже двадцать дней и ночей мы в дороге, притомились, нет сил ехать дальше. Здесь должны жить люди. Тут и остановимся.
—Хорошо, сынок, ― ответила мать.
А дворец этот принадлежал Бабыру, человеку-дэву. Увидел он, что едет Мирза Махмуд с матерью, испугался и спрятался в овраге. Сошли Мирза Махмуд и его мать с коней, вошли в дом, а там на огне кофе варится, стол накрыт. Поели, кофе выпили.
Прожили они в доме два дня, а хозяина так и не видно.
—Матушка, ― обратился Мираа Махмуд к матери, ― ты побудь здесь, а мне хочется поохотиться.
—Иди, сынок, да буду я твоей жертвой.
Когда Мирза Махмуд уехал, Бабыр вошел в дом и увидел жену падишаха.
Поздоровался с ней:
—Салам, сестра202. Рад тебя видеть в моем дворце. Когда приехала?
—Да мы уже два дня гостим у тебя.
—А кем тебе приходится этот юноша?
—Сыном.
—Ты мне понравилась. Оставайся жить со мной в замке.
Наутро Мирза Махмуд снова поехал на охоту, а дэв уже бежит к жене падишаха. К вечеру он снова ушел в овраг. Так прошло несколько дней. Однажды дэв сказал жене падишаха:
—Так дальше нельзя. Придумай что-нибудь или прикинься больной и выпроводи его, ведь дворец-то мой. Попроси сына достать тебе львиное молоко и привезти его на спине льва в бурдюке из львиной шкуры. Скажи, что без этого молока тебе грозит смерть. Поедет он за львиным молоком, львы его и разорвут, а мы избавимся от него.
—Ей-богу, хорошо ты придумал, ― обрадовалась жена падишаха и прикинулась больной.
Вечером Мирза Махмуд вернулся с охоты. Обычно мать встречала его, давала корм коню, потом приглашала сына к накрытому столу. На этот раз она ничего не приготовила.
Отпустил Мирза Махмуд коня, вошел в дом, смотрит ― лежит мать и стонет.
—Ах, да придут для тебя черные дни, сын, жила я себе дома, окружали меня служанки и прислужники, а ты привез меня в эту лачугу, и теперь я больна, лежу без сил, умираю. Но видала я сон, послушай какой.
—Говори, матушка, ― загрустил сын.
—Приснилось мне, что спасет меня львиное молоко в бурдюке из львиной шкуры. Привези мне это молоко на спине льва, я выпью его и выздоровею, а не привезешь ― умру.
—А где водятся львы? ― спросил Мирза Махмуд.
—В горах, сынок.
—Матушка, теперь уже поздно, а утром я поеду.
Позавтракал утром Мирза Махмуд, оседлал коня, помолился, взял свои доспехи и отправился в горы. Долго ли ехал, коротко ли, добрался он до одного места, где встретил старика.
—Салам, отец!
—Алейкум-салам, добро пожаловать, юноша. Куда путь держишь? Хатун-Маймун ищешь?
—Отец, а ты откуда знаешь? ― изумился Мирза Махмуд.
—Я все знаю.
—Отец, с моей матерью произошло несчастье.
—Не беда, ― сказал старик. ― Слушай меня внимательно. Вот уже семь лет, как лапа падишаха львов распухла, стала толстой, как бурдюк, и гноится. Завтра четыре льва вынесут его на прогулку, а вечером принесут и положат на тахту. Ты спрячься под тахтой, а когда он ляжет и вытянет лапы, схвати его больную лапу и ударь по ней камышом. Рана вскроется, гной вытечет, боль утихнет, и он тогда скажет: «Ах, был бы здесь мой спаситель! Клянусь богом, любое его желание я бы исполнил». Тогда не бойся, выходи из своего укрытия и признавайся в том, что ты сделал. А он выполнит любое твое желание.
Мирза Махмуд оставил своего коня, поцеловал подол одежды старца, взял камыш в руки и побежал. Добрался он до скалы, там и вправду увидел тахту льва. Вырыл Мирза Махмуд под тахтой яму и спрятался в ней. Глядь ― четыре льва принесли больного владыку и положили на тахту.
Сказал падишах львов:
— Вы устали, идите отдохните, а завтра приходите опять в это же время.
Свесил лев больную лапу с тахты и застонал. Не растерялся Мирза Махмуд, схватил его лапу и ударил по ней камышом. Тут же из раны потекли гной и кровь, как из бурдюка, когда открывают его горлышко. Зарычал лев от боли, прибежали его слуги, спросили:
—Падишах, что случилось?
—Вот, посмотрите на мою лапу, ― показал владыка.
Когда боль утихла, лев взглянул на лапу и увидел след от камыша.
— Один бог знает, человек это сделал или кто другой… Оказался бы он сейчас здесь, я выполнил бы любое его желание.
Тут и вышел Мирза Махмуд.
—Благородный, это я вылечил твою лапу.
—Ну, дорогой, говори, чего ты больше всего желаешь. Я исполню твое желание.
—Будь в здравии, падишах, ничего мне не нужно, кроме львиного молока в бурдюке из львиной шкуры.
Падишах указал на львенка и сказал Мирзе Махмуду:
— Отнеси львенка в овраг, убей его, а из шкуры сделай бурдюк. После этого возвращайся ко мне.
Мирза Махмуд убил львенка, бросил мясо в мешок, а из шкуры сделал бурдюк. Падишах львов позвал двух львиц и сказал Мирзе Махмуду:
— Теперь подои их.
Надоил Мирза Махмуд бурдюк молока.
— А в провожатые даю тебе вот этих двух львят. Они тебе очень пригодятся, сын мой.
Мирза Махмуд поцеловал льва в лоб, поклонился ему и пустился в обратный путь. Вернулся он к старику, поцеловал подол его одежды, затем сел на коня и поскакал, а львята уже привыкли к нему и, подобно двум борзым, смиренно последовали аа ним. Увидел Бабыр, что Мирза Махмуд вернулся, опять спрятался в овраге. Мирза Махмуд присел у изголовья своей матери, спросил ее:
—Матушка, как ты себя чувствуешь?
—Ей-богу, плохо. А ты привез мне молоко?
—Да, привез.
Дал он ей выпить стакан львиного молока, она выпила и сказала:
— Я уже здорова.
На другое утро Мирза Махмуд оседлал коня, надел на шеи львят ремни и взял их с собой на охоту. Ни газели, ни лисе, ни волку не спастись от когтей львят. Какая бы дичь ни появилась, Мирза Махмуд не гонял своего коня, как прежде, а спускал львят, они и приносили ему дичь.
Прошло некоторое время, дэв опять говорит жене падишаха:
— Раба божья, так дальше не пойдет, прикинься больной. В этих ущельях живут дэвы,
иу них есть яблоневый сад. Пошли сына за яблоками. Он пойдет туда, дэвы его убьют,
имы избавимся от него.
Вернулся вечером Мирза Махмуд, смотрит, а мать лежит а постели.
—Матушка, ― спросил он ее, ― опять ты больна?
—Да, сынок, больна, но я видела вещий сон.
—Какой сон?
—Видела я во сне, что в этом ущелье есть яблоневый сад. И я с твоим отцом много раз приходила туда. Отец твой срывал яблоки, и мы их ели. Ты должен завтра поехать туда и привезти мне несколько яблок, я съем их и, может, поправлюсь.
—Хорошо, матушка, я привезу тебе яблоки.
Утром Мирза Махмуд встал, помолился, взял щит и меч, сел на коня и отправился в путь вместе со своими львятами. Въехал он в ущелье, смотрит ― дворец стоит, а рядом прекрасный сад. Мирза Махмуд остановился в раздумье.
— Куда же мне сперва идти, в сад или во дворец? Пойду-ка я лучше в сад, ― решил он.
А в середине сада был родник. Сошел Мирза Махмуд с коня и стал плескаться в воде, затем вышел на берег, натянул на голову бурку и заснул.
Пусть он пока спит, а мы посмотрим, что случилось в саду. Садом этим владел семиглавый дэв, он был в это время на охоте. У него во дворце жила Фенера-ханум. Фенера-ханум раньше была невестой Латив-падишаха из города Чина203. Семиглавый дэв силой увез ее к себе.
Фенера-ханум увидела красивого всадника, который вошел в сад, и только собралась предупредить его об опасности, как прилетел дэв, спустился на землю, видит ― ворота сада открыты. Смотрит ― юноша спит у родника. Дэв был в хорошем настроения, а тут еще больше обрадовался:
— Дичь сама ко мне пришла!
Но тут двое львят Мирзы Махмуда набросились на него и разорвали на куски. Проснулся юноша, увидел дэва, громадного, как гора, львят своих в крови и ужаснулся.
Подозвал он к себо львят, сполоснул их водой, поцеловал их в глаза, затем наполнил хурджин яблоками и, только сел на коня, видит — к нему девушка бежит и кричит:
— Добрый юноша, не уезжай!
Придержал он львят, спросил:
—Что скажешь, добрая девушка?
—В саду дэв, я думала, что он убил тебя. Как же ты живой остался?
—Дэв убит!
—О, ты меня спас! Прошу тебя, будь сегодня моим гостем. Куда ты поедешь на ночь глядя?
—Хорошо, сестра, я твой гость, ―согласился Мирза Махмуд и пошел за девушкой в ее диван. Мирза Махмуд спросил:
—Сестра, чья ты дочь?
—Зовут меня Фенера-ханум, я невеста Латив-падишаха. Довези меня, пожалуйста, до дома, а потом поедешь дальше. Как же я здесь одна останусь!
—Сестра, я с радостью завтра же доставлю тебя к мужу, а потом уеду.
На следующий день отправились они в путь. По дороге повстречался им юноша, и Мирза Махмуд попросил его:
— Добрый молодец, передай Латив-падишаху, что брат Фенеры-ханум убил дэва, который украл ее. Теперь он привез ее живую и невредимую.
С доброй вестью пришел юноша к падишаху, который наградил его горстью золота. Вышел он к ним навстречу с зурной и дафом. Три дня Мирза Махмуд гостил во дворце падишаха.
Падишах предложил Мирзе Махмуду:
—Добрый юноша, послушайся меня, оставайся жить с нами. Чего пожелает твоя душа: дворцы, богатство, золото ― все, что захочешь, дам тебе. Любую девушку выбирай себе.
—Нет, ― ответил Мирза Махмуд, ― пока я жив, буду искать Хатун-Маймун, буду искать, пока судьба не сведет нас.
—Ну, коли так, доброго пути, ― ответил падишах.
На прощание Фенера-ханум сказала Мирзе Махмуду:
—Обменяемся кольцами: ты мне дай свое кольцо, а я тебе ― свое, ведь мы брат и сестра. Если мое кольцо покроется ржавчиной и потускнеет, знай, что я попала в беду, а если твое кольцо потускнеет и покроется ржавчиной, я буду знать, что ты в беде.
—Хорошо, ― отвечал Мирза Махмуд.
Обменялись они кольцами, попрощались. Сел Мирза Махмуд на коня, поехал к матери.
А Бабыр и жена падишаха считали, что Мирзы Махмуда уже нет в живых. Вышел Бабыр из дому, глядь― Мирза Махмуд возвращается. Опять спрятался он в овраге. А Мирза Махмуд пошел в дом и услышал стоны матери.
Спросил он ее:
—Матушка, как твое здоровье?
—Да будет бог милостив к тебе, вот уже который день я лежу здесь одна, больная, а ты уехал на охоту, радуешься себе, разгуливаешь по горам и долинам. Теперь вернулся и еще спрашиваешь о моем здоровье. Какой же ты мне сын?
—Прости меня, матушка, я по делу задержался.
Вытащил он яблоки, протянул одно, съела она его и тут ж встала.
— Я уже здорова, ― сказала она.
Прошло несколько дней, а Бабыр опять ей говорит:
— Раба божья, так дальше не пойдет, все ночи я провожу: в овраге. Наступит зима, пойдет снег, как же мне быть? Узнай у него, в чем его сила.
Вечером вернулся сын домой, а мать опять недовольна.
—Матушка, — спросил он ее, ― что случилось?
—Да будет бог милостив к тебе, ты оставляешь меня дома одну, а сам уезжаешь. А вокруг волки, медведи, я же боюсь их. Ты должен сказать мне, в чем твоя сила. Тогда я буду радоваться и ждать твоего возвращения.
—В чем моя сила? Сейчас скажу: если большие пальцы моих ног связать крепконакрепко, я буду бессилен, не смогу ни сесть, ни встать.
—Ну-ка, я проверю, правду ты говоришь или нет, ― сказала мать и крепко связала ему пальцы на ногах, да так, что из-под ногтей кровь пошла, а потом закричала:
—Бабыр, иди скорей!
Рванулся Мирза Махмуд, но он был крепко связан. Тогда спросил он мать:
— А кто это Бабыр?