новая папка 1 / 291994

2000, с. 201-202]; бур. той в составе парного слова той баяр «праздник», х.- монг. той «свадебный пир», староп.-монг. toi «свадебный пир, угощение» [Голстунский III, c. 113], представляющие собой заимствование общетюрк- ского слова toj «пир, угощение».

Очень часто встречаются такие ареальные тюркизмы, как калмыцко- монгольские типа монг. янгирцаг, калм. янhрцг «вьючное седло» < тюрк. пŋпrиaq id. [Севортян I, с. 658-659]; монг. эсэн, калм. эсн «здоровый, не боль- ной» < тюрк. esen id. [Севортян I, с. 308-309]; бурятско-калмыцкие типа бур. хэдэр=, калм. көдр= «накидывать на плечи, надевать» < тюрк. kedir= < ked= «надевать»; бур. бургы, калм. бурhу «сверло» < тюрк. burγu~burγп id. < тюрк. bur= «крутить, вертеть, поворачивать» (ср. русский тюркизм бурить, бурав).

В то же время в современных монгольских языках и их диалектах есть немало собственных тюркских лексических заимствований, говорящих о своих отношениях этих монгольских языков с тюркскими. Это можно видеть, например, на материале бурятских тюркизмов [Рассадин 1969; 1987, с. 173178; 1996, с. 132-150], таких, как зап.-бур. hаб, вост.-бур. hабагша «сухо-

жильная нить для шитья» < тюрк. sаp, sаbаq «нить; стебель»; бур. бугааг «браслет» < др.-тюрк. buqaγu id. В каждом из бурятских диалектов и говоров тоже имеются свои тюркизмы, как, например, зап.-бур. шиихан «чирей» <

тюрк., ср. каз. шыйкан, уйг. чийкан, кирг. чыпкан id.; саажа ~ шаажа «жен-

ская коса» < тюрк. сач ~ чач «волосы на голове человека»; баран «весь, все, всё» < др.-тюрк. bаrпn id.; вост.-бур. туюун «плотный комок снега, грязи, на- липающий под копытом лошади» < др.-тюрк tuyuγ «копыто»; бүхэ= «прие- даться» < др.-тюрк. bцk= «переедать, пресыщаться; наедаться; быть доволь- ным». Примерами тюркизмов в бурятских говорах могут послужить, напри- мер, окинско-бурятские [Рассадин 1996, с. 146-149] даспан «самка домашне- го оленя до двух лет» < тув., тоф., сойот. даспан «двухгодовалый северный олень»; согоног «палочка-шток у намордника олененка» < тоф., сойот. согунак id.; солбог «жердь-лежень», к которой привязывают оленят во время дой- ки оленух < тоф., сойот. салбак id. < тоф., сойот. сал= «класть, положить»; этээр «бык-производитель домашнего северного оленя» < тоф., сойот. эътэр чары id.; нижнеудинские бурятские [Рассадин 1988, с. 70-72; 1999, с. 141142] инеэн «лосиха, самка лося» < тоф. иниг id.; куузан «комнатная муха» < др.-тюрк. qoŋuz «жук»; курму ~ күрмэ «каменная россыпь, нагромождение камней» < др.-тюрк. qorum id.

Имеется немало тюркских лексических заимствований и в калмыцком языке [Рассадин 1983; Харькова 1983], причем как общекалмыцких, так и присущих отдельным калмыцким говорам. Примерами общекалмыцких тюр- кизмов могут послужить такие, например, лексемы, как ашу «месть, жажда мщения» < каз. ашу «гнев, возмущение» < др.-тюрк. аипγ «гнев, озлобление»; аю «медведь» < тюрк. аю id. [об этимологии см.: Севортян I, с. 112-113]; барг «сторожевой пес; дворняжка» < тюрк., ср. др.-тюрк. baraq «охотничья собака с лохматой и длинной шерстью», каз. барак «порода собаки», ног. барак «ов-

процессы слияния и взаимообогащения тюркских и монгольских языков, ве- роятно, неоднократно происходили и до нашей эры. Так, Рона-Таш, как мы уже упоминали выше, считает, что древние монголы заимствовали молочное скотоводство у древних булгар ещё в эпоху бронзы.

Таким образом, мы приходим к выводу, что именно контакты монголь- ских и тюркских племен обусловили проникновение ещё в древнемонголь-

ский язык большого количества тюркских элементов и смешанный характер монгольского языка, который образовался за счет обогащения монгольского адстрата тюркским протобулгарским субстратом. На слиянии двух этносов указывает и составной этноним оор монгол «настоящий, подлинный монгол», которым называют себя халха-монголы, образовавшийся в результате слия- ния протобулгарского этнонима огур (ср. этноним огуз у других тюрков) и этнонима монгол.

6. О ВРЕМЕННОЙ СТРАТИФИКАЦИИ ТЮРКСКОГО ВЛИЯНИЯ НА МОНГОЛЬСКИЕ ЯЗЫКИ

При выявлении взаимных заимствований в алтайских языках и определе- ния их характера встает вопрос об установлении временной стратификации, хронологических рамок проникновения этих заимствований, уточнении язы- ка, из которого пришли эти элементы. Поскольку первые письменные памят- ники на тюркских языках относятся к середине I-го тысячелетия н. э., на мон- гольском – к XII в. н. э. и на тунгусо-маньчжурских языках (например, чжур- чженьском) – к XI в. н. э., то о характере тюркских, монгольских и тунгусо- маньчжурских языков более ранних эпох можно высказывать лишь предпо- ложения, используя различные косвенные данные, в том числе и результаты внутренней реконструкции древнего состояния строя этих языков.

Здесь нам хотелось бы затронуть вопрос о взаимоотношениях тюркских и монгольских языков, конкретнее – о тюркском влиянии на монгольские язы- ки, рассматривая при этом не вообще абстрактное обобщенное тюркское влияние, а постараться дифференцировать это влияние по эпохам и ареалам, хотя бы в приближенном варианте. Конкретизация хронологических рамок и языков – дело специальных исследований будущего, пока же возможно лишь наметить проблему.

Более подробное рассмотрение явных тюркизмов в монгольских языках показывает, что они не имеют какого-то абстрактного характера, а разделя- ются, пока хотя бы приближенно, на тюркизмы пратюркского характера, проникшие ещё в прамонгольский язык и поэтому являющиеся общемон- гольскими, заимствования из древнетюркского языка в древнемонгольский, средневековые тюркизмы, проникшие в средневековый монгольский язык, тюркские лексические элементы, взятые разными монгольскими языками из

современных тюркских языков в зонах маргинального контактирования

12

33

тюркских и монгольских народов. Кроме того, выделяются тюркизмы, при- сущие не только прамонгольскому, древне- и среднемонгольскому языкам, но и конкретным современным монгольским языкам и их диалектам.

При изучении истории формирования современных монгольских языков перед исследователем встает сразу несколько проблем, связанных с рядом существенных моментов. Прежде всего с тем, что монгольские языки обра-

зуют семью монгольских языков и тем самым все наследуют основные черты строя общемонгольского праязыка, выраженные в общих элементах не толь- ко на фонетическом и грамматическом уровнях, но и в словарном составе, в сохранении ядра общемонгольской лексики. Кроме того, при наличии заим- ствованных элементов, проникших в монгольские языки ещё на общемон- гольском уровне, они в основном хорошо сохраняются и в современных мон- гольских языках. Далее. В длительном процессе распада общемонгольской

языковой общности и формирования современных монгольских языков на промежуточных стадиях образовывались языковые ареалы, в рамках которых и происходило их формирование. Первоначально – восточного и западного ареалов.

Восточный ареал был связан, видимо, с киданьским этносом. Языком- потомком этого ареала считается современный дагурский язык. Предвари- тельные сравнительно-исторические исследования монгольских языков и диалектов данного ареала показывают, что он в общих чертах соответствует географической зоне Внутренней Монголии КНР. Здесь, помимо сильного китайского влияния, имеются явственные следы не менее сильного влияния тунгусо-маньчжурских языков. Причем это влияние особенно заметно в да- гурском языке.

Западный ареал, точнее северо-западный, представлял группу языков тех монгольских племен, которые перемещались на запад, в сторону Центральной Азии, где они вступали во взаимодействие с обитавшими там тюркскими пле- менами. Взаимодействовали соответственно и их языки. При этом северо- западный ареал составляли языки монгольских племен, получивших в китай- ских летописях название шивей. В недрах этого ареала формировались совре- менные халха-монгольский, баргу-бурятский и ойратские языковые группы.

Такое различие в результатах влияния внешнего воздействия на развитие монгольских языков в разных их ареалах получает объяснение исторически- ми причинами: различиями в эволюционных процессах этногенеза разных монгольских этнических групп. Так, специалистом по этногенезу народов Центральной Азии П.Б. Коноваловым [1999; 2002] выдвигается достаточно

аргументированная гипотеза о наличии двух ветвей монгольского этногенеза

– западной и восточной.

Этими причинами, по всей вероятности, и объясняется, по нашему мне- нию, наличие огромного количества тюркизмов в халха-монгольском, ойрат- ском и бурятском языках и тунгусо-маньчжуризмов в монгольских языках и диалектах Внутренней Монголии Китая.

в старописьменном монгольском языке и в средневековых монгольских па- мятниках, а также в современных литературных монгольских языках. Этими словами востоковеды начали заниматься ещё в XIX-XX веках и по ним нако- пилась определенная литература на европейских и русском языках.

Кроме общемонгольских, выделяются тюркизмы, пришедшие ещё в древ- ний монгольский язык и сохранившиеся лишь в старописьменном монголь- ском языке. К ним можно отнести, например, староп.-монг. jilan в словосоче- тании jilan xuљuu sumun «стрела с уплощенным наконечником» [Голстунский III, с. 358б], восходящее к общетюркскому слову dћпlan~yпlan «змея» (< об- щетюрк. dћпl= ~ yпl= «ползти извиваясь»), т.е. это стрела с плоским острым наконечником, напоминающем в общих чертах плоскую змеиную голову. Сюда же можно отнести и староп.-монг. uruγ tariγ «все родственники, вся родня» [Голстунский III, с. 60б; Kowalewski III, c. 1669б], которое соответст- вует древнетюркскому uruγ tarпγ «родственники», современным тувинскому уруг-дарыг «дети, детвора» и тофаларскому уруг-дарыг «все родные дети; все родственники в совокупности». При этом каждый компонент этого парного слова в тюркских языках имеет ещё другие значения, например, в др.-тюрк. uruγ – это «зерно, семя, косточка; род, потомство», а tarпγ – «зерно, злаки, хлеб, просо» < тюрк. tarп= «сеять хлеб, заниматься хлебопашеством».

В памятниках средневекового монгольского языка тоже выявляется за- метное количество слов тюркского происхождения [Poppe 1955]. Так, специ- альный анализ языка «Сокровенного сказания монголов» 1240 года позволил нам установить, что в нем представлены такие явные тюркизмы, как алашас «кони», ал «красный, алый», алгинчи «передовой отряд, головной пикет, до- зорный», алачук «палатка, шатер, шалаш», оурчак~оорчак «разбойники», олук йасун «мертвые кости», утураку «идти впереди всех» и т.д., подробнее см. [Рассадин 1995, с. 108-115]. В словаре «Мукаддимат ал-Адаб», содержа- щем монгольский языковой материал XIV века [Поппе 1938], бытовавший в свое время в Средней Азии, тоже выявляется немало тюркских лексических элементов, вошедших в этот монгольский язык, таких, например, как кайгу «горе, печаль», тадж «корона», сай «овраг», руми «римский», рahим «мило- сердие», фетви «решение» и т.д.

Встречаются тюркизмы, присущие определенным ареалам монгольских языков, главным образом либо западному, в основном ойратскому, либо вос- точному – халха-монгольскому и бурятскому с наличием этого тюркизма и в старописьменном монгольском языке. К восточномонгольским тюркизмам можно отнести, например, такие слова, как зап.-бур. балшаг «грязь, тина; лу- жа», х.-монг. балчиг «болото, трясина», староп.-монг. balиiγ «грязь, тина» [Голстунский II, с. 206], восходящие к др.-тюрк. balипq «ил, грязь»; бур. хяаг «пырей», х.-монг. хиаг «вострец», староп.-монг. kiyaγ «кормовая трава типа пырея» [Голстунский III, с. 440], взятые из тюркских языков, ср. башк. кыйак, кирг. кыяк «пырей, злаковое растение с режущими листьями» < тюрк. qпy= «резать наискось» [о тюркском происхождении этого слова см.: ЭСТЯ

34

11

развитие, например, лексического состава монгольских языков, относящегося ещё к эпохе бронзы, находим в исследовании А. Рона-Таша [1974, с. 37]. Г. Клосон, изучавший тюрко-монгольскую языковую проблему [Clouson 1962], тоже пришёл к выводу, что монгольские языки испытали сильное тюркское влияние. О ранних (VIII-XIV вв.) тюрко-монгольских языковых связях писал в одной из своих работ и А.М. Щербак [1997]. Поэтому не вызывает никакого сомнения важность выявления в тюрко-монгольских языковых параллелях взаимных заимствований.

Здесь мы хотели бы коснуться взаимоотношений тюркских языков с мон- гольскими и поставить проблему тюркизмов в монгольских языках, проник- ших в разные эпохи в разные монгольские языки или их ареалы.

Поскольку тюркские и монгольские этносы контактируют вот уже многие тысячи лет на ограниченной территории Центральной Азии, в их языках, са- мо собой разумеется, накопилось определённое количество общих элемен- тов, причём как в лексике, так и в грамматике. Подсчет В.Л. Котвича, произ- веденный им в процессе изучения взаимодействия алтайских языков, как уже приводилось выше, показал, что между тюркскими и монгольскими языками выработалось около 50% общих элементов в грамматике и около 25% в лек- сике [Котвич 1962, c. 351]. Это очень большие проценты сходства. Но при этом не все из них можно считать общеалтайскими элементами. При бли- жайшем рассмотрении оказалось, что многие из этих элементов являются ли- бо тюркизмами в монгольских языках, либо монголизмами в тюркских. Счи- таем, что имеет большую перспективу рассмотреть более подробно отдельно тюркизмы и отдельно монголизмы. В монголоведении уже делалась попытка выделения явных тюркизмов в монгольских языках и их диалектах, о чем свидетельствуют, например, исследования Владимирцова [1911], Санжеева [1971]; Поппе [1955], Харьковой [1983; 1988; 1992], а также некоторые наши работы [Рассадин 1969, с. 129-134; 1970, с. 52-58; 1983, с. 70-89; 1987, с. 169178; 1988, с. 62-75; 1995, с. 108-115]. Однако ввиду ее сложности есть необ-

ходимость изучить проблему тюркизмов в монгольских языках комплексно и более подробно.

В связи с тем, что взаимодействие тюркских и монгольских языков ухо- дит своими корнями в глубокую древность, в монгольских языках имеются явные тюркизмы, носящие общемонгольский характер. Они проникли в мон-

гольские языки ещё на уровне общемонгольского праязыка и представлены во всех монгольских языках. К таким словам относятся, например, названия некоторых металлов и вещёств (монг. altan < тюрк. аltun «золото», монг. temьr < тюрк. temir~temьr «железо»), почти все названия домашних живот- ных, кроме терминов по лошади, свинье и собаке (монг. ьniyen < тюрк. inek ~*inьk «корова», монг. temegen < тюрк. tebe «верблюд», монг. qonin < тюрк. qoj~qojпn «овца»), термины по ландшафту, по общественным отношениям, армии и т.д. Именно эти и подобные им слова обычны для европейских и отечественных работ по компаративистике, потому что все они представлены

Отдельную историю формирования представляют собой так называемые периферийные монгольские языки – могольский (язык афганских моголов), монгорский, баоаньский, дунсянский и язык жёлтых уйгуров (КНР). Эти языки образовались в послеюаньский период, после распада монгольской империи Юань. На их формирование сильное влияние оказали тибетский язык и китайские диалекты, с которыми в течение многих столетий, начиная с XIII-XIV вв., контактировали языки тех монгольских племён, которые в ка- честве военной силы сопровождали монгольских наместников, управлявших завоеванными провинциями. После распада империи Юань эти монгольские племена остались на завоеванных прежде землях и частично смешались с ме- стным населением, частично сохранились, удержав тот вариант средневеко- вого монгольского языка, на котором говорили их предки в ту отдаленную юаньскую эпоху. Лишённые в течение многих столетий контактов с корен- ными монгольскими племенами эти «периферийные» монголы сохранили в своих языках многие черты средневековых монгольских языков.

Изучение иноязычного влияния на развитие монгольских языков в отече- ственном монголоведении началось давно. Так, ещё акад. Б.Я. Владимирцов издал ряд основополагающих работ, в которых положил начало изучению иноязычных элементов в монгольских языках: тюркских [1911, с. 153-184], арабских [1930, с. 73-82], иранских [1925, с. 331-340]. О том, что эти работы и до сих пор не утратили своего большого значения для сравнительно- исторической монголистики, писал в свое время Г.Д. Санжеев [1958, с. 22-28] в статье, посвящённой памяти акад. Б.Я. Владимирцова.

Работа по выявлению иноязычного влияния на монгольский язык велась и в самой Монголии, результатом чего является ряд статей, а также кандидат- ских диссертаций, в которых изучены, например, тибетские [Жамбалсурен 1961] и санскритские [Сухбаатар 1992] элементы в монгольском языке. Ре- зультаты подобных исследований подытожены в «Словаре иностранных слов монгольского языка» [Сухбаатар 1999], включающем около 1100 слов, во- шедших в монгольский язык из других языков, в том числе и из тюркских.

Если выявление заимствований из иноструктурных языков, как, напри- мер, из арабского, тибетского, китайского, индоевропейских, в том числе из санскрита и русского, в общем-то не представляют особых затруднений, то определение слов и грамматических элементов, взятых из родственных, пусть и гипотетически, алтайских языков, является делом трудным. Хотя тюрко-монгольскими языковыми отношениями занимались многие, но лишь у отдельных исследователей, например, у Рона-таша [1974], можно найти достаточно четкие критерии, согласно которым они отличают тюркские сло- ва от монгольских. В последнее десятилетие проблему тюрко-монгольских языковых отношений в отечественной науке достаточно глубоко в специаль- ных монографиях разрабатывал А.М. Щербак [1997; 2005].

Менее всего изучены взаимоотношения монгольских и тунгусо- маньчжурских языков. Из отечественных работ здесь следует назвать осно-

10

35

вополагающее исследование Г.Д. Санжеева, посвященное выявлению общих элементов монгольского и маньчжурского языков [Санжеев 1930].

Как известно, взаимодействие тюркских и монгольских языков уходит своими корнями в глубокую древность, поэтому, как мы об этом уже говори- ли, в монгольских языках имеется великое множество различных элементов, причем как лексических, так и грамматических, носящих по всем критериям явный тюркский характер. При этом по опредёленным признакам все тюр- кизмы современных монгольских языков (пока мы рассматриваем здесь лишь лексические заимствования) по временной стратификации распадаются на древние, средневековые и современные. В отношении дистрибуции по язы- кам они делятся на общемонгольские, ареальные и относящиеся к отдельным монгольским языкам.

Всовременных монгольских языках выявилось немало слов явно тюрк- ского происхождения, носящих общемонгольский характер. Они проникли в монгольские языки ещё на уровне общемонгольского праязыка и представле- ны во всех монгольских языках.

Встречаются тюркизмы, присущие определенным ареалам монгольских языков, главным образом либо ойратскому, либо халха-монгольскому и бу-

рятскому с наличием этого тюркизма и в старописьменном монгольском языке, либо во всех этих языках.

Есть тюркские по происхождению слова, представленные кроме этих языков ещё и в калмыцком языке, как, например, зап.-бур. балшаг «грязь, ти- на; лужа», х.-монг. балчиг «болото, трясина», калм. бальчг «слякоть, грязь», староп.-монг. balиiγ «грязь, тина», восходящие к др.-тюрк. balипγ «ил, грязь».

Вто же время в современных монгольских языках и их диалектах есть немало собственных тюркских лексических заимствований, свидетельст- вующих о своих отношениях этих монгольских языков с тюркскими. Это можно видеть, например, на материале бурятских тюркизмов [Рассадин 1969; 1987, с. 173-178; 1996, с. 132-150], а также тюркских заимствований калмыц- кого языка [Рассадин 1983; Харькова 1983].

Таким образом, можно видеть, что явно тюркская по происхождению лек- сика, заимствованная из различных тюркских языков, проникала в монголь- ские языки в разные исторические эпохи, начиная с глубокой древности. Тюркская по происхождению лексика прослеживается не только на обще- монгольском уровне, но и на ареальном. В то же время большое количество тюркизмов составляют специфику именно конкретных монгольских языков, составляя их своеобразие и способствуя обогащению и развитию их лексиче- ского состава. Эти слова свидетельствуют о давних самостоятельных тесных

иглубоких связях халха-монгольского, бурятского и калмыцкого языков с тюркским языковым миром [Рассадин 2005].

2.ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРИЧИНЫ СУЩЕСТВОВАНИЯ

ИРАСПАДА АЛТАЙСКОЙ ЯЗЫКОВОЙ ОБЩНОСТИ

Вопрос о взаимоотношениях монгольских языков с тюркскими, о влиянии тюркских языков на монгольские и наоборот далеко не нов. Так, ещё в нача- ле века Б.Я. Владимирцов в одной из своих работ [1911, с. 169-177] специ- ально рассмотрел тюркские элементы в монгольских языках и наметил мето- дику изучения этой проблемы, которой в дальнейшем придерживались оте- чественные востоковеды. В своих последующих трудах, особенно касающих- ся сравнительно-исторической грамматики монгольских языков [Владимир- цов 1929], он постоянно привлекал соответствующий материал из тюркских языков. О том, что интерес ученых к данной проблеме не угас и до сего дня, могут служить исследования разных авторов, как, например, статьи Г.Д.

Санжеева [1947; 1971; 1973], Б.А. Серебренникова [1980; 1983], С.С. Харько-

вой [1992], монография А.М. Щербака [1997], посвященная ранним тюрко- монгольским языковым связям.

Взаимоотношения тюркских, монгольских и тунгусо-маньчжурских язы- ков, как уже было сказано выше, активно разрабатывались в плане алтаисти- ки [Котвич 1962; Рамстедт 1957; Poppe 1960; 1965], о чем неоднократно пи- сал, например, А.М. Щербак [1959; 1968]. Затрагивались они и нами [Расса- дин 1987; 1989]. Но поскольку решение алтаистической проблемы зашло в тупик, то мы считаем, что необходимо менять методику алтаистических ис- следований, о чем уже неоднократно говорилось [см., например, Рона-Таш 1974; Серебренников 1988; Серебренников, Харькова 1983; Рассадин 1992]. Одним из выходов в создавшейся ситуации, мы полагаем, является подроб- ное рассмотрение контактов и взаимодействия конкретных языков, входящих в семью алтайских языков, например, тюркских и монгольских, тюркских и тунгусо-маньчжурских, монгольских и тунгусо-маньчжурских и т.д. При

этом нужно выявить в каждом из этих языков бесспорные заимствования из конкретного контактирующего языка. Только в таком случае, после исклю- чения из алтаистического анализа явных заимствований, можно рассматри-

вать как общеалтайские оставшиеся сходные элементы и анализировать уже их. Для точного определения заимствований необходимо выработать четкие критерии, при помощи которых можно было бы вычленять явные тюркизмы, монголизмы и тунгусо-маньчжуризмы в алтайских языках. Работа в установ- лении таких критериев ведется, и хотя ещё трудно говорить о выработке окончательных и общепризнанных критериев, все же определенные резуль- таты есть. Здесь можно, например, упомянуть критерии определения тюр- кизмов в монгольских языках, предложенные А. Рона-Ташем [1974, с. 31-45], Б.А. Серебренниковым [1988, с. 33-41], С.С. Харьковой [1988, с. 75-82]. Мы тоже предложили критерии отграничения тюркизмов от монголизмов и вы- явления монголизмов в тюркских языках [Рассадин 1980, с. 5-7].

Убедительное свидетельство о древности влияния тюркских языков на

36

9

фондом и морфологией, близкие друг другу только типологически, то есть в основном только с синтаксической точки зрения. Сходство и совпадения ча- ще всего связывали между собой тюркские и монгольские языки, что соот- ветствовало также тюрко-монгольским территориальным, экономическим и политическим отношениям. Тунгусские языки стояли значительно дальше как от тех, так и от других. … Что же касается конкретных отношений между вышеупомянутыми совпадениями и сходством, то на основе существующего, очень неполного материала можно вообще полагать, что в монгольском язы- ке имеется около 25% лексических и около 50% морфологических элементов, общих с тюркскими; в тунгусском чуждых (монгольских и тюркских) лекси- ческих элементов имеется, по-видимому, не более 10%, а морфологических элементов около 5%. Можно ли, исходя из этих данных, говорить о сущест- вовании особой алтайской языковой семьи? На этот вопрос следует отвечать утвердительно. Однако ее основу составляют не генетические связи, а типо- логическое сходство, которое объясняется тем, что тюркские, монгольские и тунгусские языки идут в своем развитии по одному пути, с незначительными отклонениями. Они находятся теперь на разных стадиях развития: вперед выдвинулись тюркские языки, за ними непосредственно следуют монголь- ские, забегая иногда вперед, и, наконец, довольно далеко позади них идут тунгусские. Контакты способствуют углублению сходства этих языков, кото- рое выражается во взаимном проникновении лексических и морфологиче- ских элементов». В то же время В.Л. Котвич [1962, с. 352] не отрицал суще- ствования и самой гипотетической алтайской языковой общности, которая, по его мнению, если и существовала, то очень давно, ещё в древний камен- ный век и притом распалась весьма рано. Затем уже самостоятельные ураль- ские и алтайские языки развивались в условиях взаимных контактов, выраба- тывая типологически общие черты своего грамматического строя и взаимо- обогащаясь лексическими элементами.

Таким образом, как можно видеть из приведенного обзора, в алтаистике выработались два мнения: ортодоксальные алтаисты (Б.Я. Владимирцов, Г.И. Рамстедт, Н.Н. Поппе и их последователи) считают все общие элементы в ал- тайских языках наследием генетической общности этих языков, хотя и при- знавали роль контактов и заимствований, а В.Л. Котвич и его последователи убеждены, что большая часть этой общности развилась в результате много- тысячелетних контактов и взаимовлияния алтайских языков друг на друга. Особенно активно эти процессы протекали между тюркскими и монгольски- ми языками, что и обусловило такое большое количество общих элементов в этих языках. Активные сравнительно-исторические и сопоставительные ис- следования строя монгольских и тюркских языков, которые мы проводили непрерывно в течение вот уже полувека, убеждают нас в правоте точки зре- ния В.Л. Котвича и его сторонников. Мы тоже приходим к выводу, что так называемая тюрко-монгольская языковая общность есть результат длитель- ных взаимных контактов монгольских и тюркских языков.

БИБЛИОГРАФИЯ

Бураев И.Д. Сартульский говор // Исследование бурятских говоров. Улан-Удэ, 1965. Вып. I.

Владимирцов Б.Я. Арабские слова в монгольском // Зап. коллегии восто- коведов при Азиатском музее РАН. 1930. Т. V.

Владимирцов Б.Я. Mongolica I. Об отношении монгольского языка к ин- доевропейским языкам Средней Азии // Зап. коллегии востоковедов. Л., 1925.

Т. I.

Владимирцов Б.Я. Сравнительная грамматика монгольского письменно- го языка и халхаского наречия. Введение и фонетика. Л., 1929.

Владимирцов Б.Я. Турецкие элементы в монгольском языке // Зап. Вост.

Отд. ИРАО. СПб., 1911. Т. XX. Вып. II-III.

Киекбаев Дж. Г. Введение в урало-алтайское языкознание. Уфа, 1972. Киекбаев Дж. Г. Основы исторической грамматики урало-алтайских язы-

ков. Уфа, 1996.

Ковалевский О. М. Краткая грамматика монгольского книжного языка. – Казань, 1835

Котвич В.Л. Исследование по алтайским языкам / Пер. с польск. М., 1962.

Матхеев Б.В. Очерки эхирит-булагатского говора // Исследование бурят- ских говоров. Улан-Удэ, 1968. Вып. 2.

Митрошкина А.Г. Говор качугских (верхоленских) бурят // Исследова- ние бурятских говоров. Улан-Удэ, 1968. Вып. 2.

Рамстедт Г.И. Введение в алтайское языкознание. Морфология / Пер. с

нем. М., 1957.

Рассадин В.И. Влияние тюркских и тунгусо-маньчжурских языков на формирование лексического состава бурятского языка // Актуальные про- блемы современного монголоведения. Улан-Батор, 1987а.

Рассадин В.И. К истории тюрко-монгольских языковых связей // Иссле- дователь монгольских языков (К юбилею Б.Х. Тодаевой). Серия «Калмыцкая интеллигенция». Элиста, 2005.

Рассадин В.И. Монголо-бурятские заимствования в сибирских тюркских языках. М.: Наука, 1980.

Рассадин В.И. Монгольские заимствования в алтайском языке // Совет- ская тюркология. 1973а. №1.

Рассадин В.И. О семантическом методе исследования лексики алтайских языков // VI Международный конгресс монголоведов (Улан-Батор, август 1992 г.). Доклады российской делегации. II. Филология. Культура. Религия.

М., 1992.

Рассадин В.И. О тунгусо-маньчжурских элементах в монгольских языках // Этнокультурные процессы в Юго-Восточной Сибири в средние века. Ново- сибирск: Наука, 1989.

8

37

Рассадин В.И. О тюркизмах в бурятском языке // К изучению бурятского языка. Улан-Удэ, 1969.

Рассадин В.И. О тюркском влиянии на развитие говора нижнеудинских бурят // Проблемы монгольского языкознания. Новосибирск: Наука, 1988а.

Рассадин В.И. Об этимологии некоторых бурятских диалектных слов // Исследование бурятских и русских говоров. Улан-Удэ, 1977.

Рассадин В.И. Об этимологии некоторых бурятских шаманистических терминов // Банзаровские чтения, посвящ. 170-летию со дня рожд. Доржи Банзарова. Улан-Удэ, 1992а.

Рассадин В.И. Особенности звукового строя языка окинских бурят и сой- отов // Звуковой строй монгольских языков. Улан-Удэ, 1989.

Рассадин В.И. Особенности лексического состава нижнеудинского гово- ра // Развитие и взаимодействие диалектов Прибайкалья. Улан-Удэ, 1988.

Рассадин В.И. Проблемы исторического словообразования монгольских языков // Историко-сравнительное изучение монгольских языков. Улан-Удэ, 1995б.

Рассадин В.И. Тюркизмы в халха-монгольском языке // Материалы по истории и филологии Центральной Азии. Улан-Удэ, 1970. Вып. V.

Рассадин В.И. Тюркские лексические элементы в калмыцком языке // Эт- нические и историко-культурные связи монгольских народов. Улан-Удэ, 1983.

Рассадин В.И. Тюркские элементы в языке «Сокровенного сказания мон- голов» // «Тайная история монголов». Источниковедение, история, филоло- гия. Новосибирск: Наука, 1995.

Рерих Ю.Н. Тибетские заимствования в монгольском языке (на англ.яз.):

Избр. тр. М., 1967.

Рона-Taш А. Общее наследие или заимствования? (К проблеме родства алтайских языков) // Вопросы языкознания. 1974. №2.

Санжеев Г.Д. К вопросу о тюркских заимствованиях в монгольских язы- ках // Лингвистический сборник. Ташкент, 1971.

Санжеев Г.Д. К тюрко-монгольской лингвистической проблеме // Труды Московского института востоковедения. М., 1947. №4.

Санжеев Г.Д. Маньчжуро-монгольские языковые параллели // Известия АН СССР. Сер. гуманит. наук. 1930. № 8, № 9.

Санжеев Г.Д. О тюрко-монгольских лингвистических параллелях // Со- ветская тюркология. 1973. №6.

Сарыбаев Ш.Ш. Монгольско-казахские лексические параллели // Про- блема общности алтайских языков. Л.: Наука, 1971.

Севортян Э.В. Аффиксы именного словообразования в азербайджанском языке. М., 1966.

Севортян Э.В. Этимологический словарь тюркских языков. Общетюрк- ские и межтюркские основы на букву «Б». М., 1978.

сикостатики почти не разработаны, поэтому в исследованиях алтаистов (Б.Я. Владимирцова, Г.И. Рамстедта, В.Л. Котвича, Н. Поппе, Н.А. Баскакова и др.)

не освещается хронология существования алтайской языковой общности и времени ее распада.

В алтаистических работах нет также единства взглядов на процесс распада алтайской общности. Так, Б.Я. Владимирцов [1929, с. 47] считал, что протоал- тайский язык сначала разделился на две ветви: на тюрко-монгольский язык- основу и на тунгусо-маньчжурский праязык. От тюрко-монгольского праязыка впоследствии образовались тюркский и монгольский языки-основы. Такого же мнения придерживался и Н.А. Баскаков [1962, приложение 2].

Г.И. Рамстедт [1957, S. 15] выделяет из алтайской языковой общности тунгусо-маньчжуро-монгольский праязык отдельно от тюркского и включает в число алтайских языков также и корейский язык.

Вслед за Г.И Рамстедтом Н.Н. Поппе [1960, S. 8] тоже делит алтайский язык-основу на две ветви: 1) на тюрко-монголо-тунгусо-маньчжурскую язы- ковую общность, которая впоследствии разделилась на прототюркский язык и монголо-тунгусо-маньчжурскую языковую общность; 2) на древнекорей- ский язык, из которого изолированно развился современный корейский язык. Древнекорейский язык первым выделился из алтайской языковой общности. Из монголо-тунгусо-маньчжурской языковой общности впоследствии через протомонгольский и прототунгусо-маньчжурский языки развились отдельно монгольские и тунгусо-маньчжурские языки.

Как можно видеть, схемы распада алтайской языковой общности, пред- ложенные Г.И. Рамстедтом и Н.Н. Поппе, принципиально отличаются от схем Б.Я. Владимирцова и Н.А. Баскакова, точку зрения которых разделял, кстати, и Г.Д. Санжеев. Последние возводят тюркские и монгольские языки к одному тюрко-монгольскому праязыку. Это положение было принято в со- ветской алтаистике, что стимулировало в свое время развитие, особенно в исторической тюркологии, специального направления исследований под на- званием «тюрко-монгольское языкознание», при этом активно велись поиски тюрко-монгольского праязыка. Вера в тюрко-монгольскую языковую генети- ческую общность базировалась на наличии очень большого количества лек- сических соответствий, наибольшего среди алтайских языков.

К совершенно иному пониманию процесса и результата развития алтай- ских языков пришел крупнейший алтаист ХХ века В.Л. Котвич. В своей ра- боте [1962, с. 351-352], обобщающей его алтаистические исследования, он пришел к следующему выводу: «При всех указанных условиях вопрос об общем алтайском языке, из которого будто бы выделились отдельные языко- вые семьи, ставится под сомнение. Во всяком случае, существование этого общего языка следовало бы относить к очень отдаленному прошлому, не ме- нее чем к началу первого тысячелетия до нашей эры. В эпоху гуннов (начи- ная с IV-III веков до нашей эры) уже существовали совершенно обособлен- ные тюркский, монгольский и тунгусский языки с различными словарным

38

7

1. ЧТО ТАКОЕ АЛТАЙСКАЯ ГИПОТЕЗА?

Тюркские и монгольские языки, как известно, вместе с тунгусо-

маньчжурскими давно уже считаются родственными и объединяются в одну так называемую группу «алтайских языков», названных так потому, что их формирование происходило якобы в обширной географической зоне Алтая.

К этим языкам впоследствии стали причислять корейский и японский языки [Ramstedt 1957, S. 15]. Гипотеза о родстве не только алтайских языков между собой, но и о их родстве с уральскими языками [Rдsдnen 1965], к которым относятся финно-угорские и самодийские языки, зародилась в XVII в., окре- пла с накоплением фактического материала в XVIII в. и стала активно разра- батываться в XIX в. Поскольку о гипотезе родства урало-алтайских языков и об истории ее изучения подробно писал в ХХ в. российский ученый Дж. Г. Киекбаев [1972; 1996], здесь мы не будем об этом говорить, а отсылаем чита- теля к его трудам. Занимаясь вплотную сравнительно-историческим изучени- ем строя уральских и алтайских языков, Дж. Г. Киекбаев пришел к следую- щему выводу: «Путем структурного анализа грамматического строя урало- алтайских языков можно установить, что модель образования их граммати- ческих форм едина и в своей основе сходна. Однако это свидетельствует не только о типологическом сходстве, но и о генетическом родстве названной семьи языков, т.е. об их общем происхождении» [Киекбаев 1996, с. 11].

Обширная семья урало-алтайских языков, по его мнению [1972, с. 3-14], делится на две большие ветви: уральскую и алтайскую. Каждая из них состо- ит из больших групп: уральская – из финно-угорской и самодийской, а алтай- ская – из монгольской, тунгусо-маньчжурской и тюркской.

Образовались урало-алтайские языки в результате территориального ра- зобщения существовавшего ещё в доисторические времена единого языка- источника, или языка-основы.

Как утверждает Дж. Г. Киекбаев [1972, с. 24], урало-алтайская языковая общность существовала приблизительно до Х тысячелетия до н.э. Выделив- шаяся из нее после ее распада алтайская языковая общность продолжала су- ществовать примерно до VI тысячелетия до н.э., уральская – до VI-V. Алтай- ская общность стала распадаться на тюрко-монгольскую и тунгусо- маньчжурскую языковые общности где-то с VI тысячелетия до н.э. Образо- вавшиеся тюрко-монгольский и тунгусо-маньчжурский языки-основы про- существовали примерно до IV тысячелетия до н.э., а затем распались на мон- гольский, тюркский и тунгусо-маньчжурский праязыки, которые стали де- литься на конкретные языки приблизительно со II тысячелетия до н.э. При- веденная здесь схема и примерная хронология распада урало-алтайской язы- ковой общности, выработана Дж. Г. Киекбаевым и представляет его точку зрения. В самом же алтайском языкознании, которое оформилось как само- стоятельная отрасль общего сравнительно-исторического языкознания на подлинно научной основе лишь в XIX в. [Насилов 1978, с. 92], вопросы лек-

Севортян Э.В. Этимологический словарь тюркских языков. Общетюрк- ские и межтюркские основы на гласные. М.: Наука, 1974.

Серебренников Б.А. Критерии выделения алтайской языковой общности // Проблемы монгольского языкознания. Новосибирск: Наука, 1988.

Серебренников Б.А. Являются ли тюрко-монгольские параллели средст- вом проникновения в глубины истории тюркских языков // Советская тюрко-

логия. 1980. № 6.

Серебренников Б.А., Харькова С.С. О некоторых эффективных методах исследования родства тюркских и монгольских языков // Советская тюрколо-

гия. 1983. № 5.

Харькова С.С. Об одном критерии выявления тюркизмов в монгольских языках // Проблемы монгольского языкознания. Новосибирск: Наука, 1988.

Харькова С.С. Тюрко-монгольская языковая общность // VI Междуна- родный конгресс монголоведов (Улан-Батор, август 1992 г.). Доклады рос- сийской делегации. II. Филология. Культура. Религия. М., 1992.

Харькова С.С. Тюркские лексические параллели в калмыцком языке: Автореф. дис. …канд. филол. наук. М., 1983.

Чepeмисов М.К. Бурят-монгольско-русский словарь. М., 1951. Черемисов К.М. Бурятско-русский словарь. М., 1973.

Щербак А.М. Об алтайской гипотезе в языкознании // Вопросы языко-

знания. 1959. № 6.

Щербак А.М. О тюрко-монголо-тунгусских связях в морфологии // Наро- ды Азии и Африки. 1968. № 1.

Щербак A.M. Очерки по сравнительной морфологии тюркских языков:

Глагол. Л., 1981.

Щербак А.М. Ранние тюрко-монгольские языковые связи (VII-XIV вв.). СПб.: ИЛИ РАН, 1997.

Щербак А.М. Тюрко-монгольские языковые контакты в истории мон- гольских языков. СПб., 2005.

Сухбаатар О. Монгол хэлний харь үгийн толь. Улаанбаатар, 1999. Тангад Д. Ардын уламжлалт хоол унд // Этнографийн судлал. Улаанбаа-

тар, 1982.

Төмөрцэрэн Ж. Орчин цагийн монгол хэлний үгийн сангийн судлал. Улаанбаатар, 1964.

Clouson Y. Turkish and Mongolish Studies. London, 1962.

Poppe N. Introduction to Altaic Linguistics. Otto Harrassowitz. Wiesbaden, 1965.

Poppe N. The Turkic Loan-Words in Middle Mongolian // Central Asiatic journal. 1955. V.I.

Poppe N. Vergleichende Grammatik der altaischen Sprachen. Teil 1. Vergleichende Lautlehre. Wiesbaden, 1960.

Ramstedt G.J. Einführung in die altaische Sprachwissenschaft. Bd. I. Lautgeschichte. Helsinki, 1957.

6

39

Ramstedt G.J. Kalmükisches Wörterbuch. Helsinki, 1935.

Räsänen M. Üeber die ural-altaische Sprachwissenschaft. Helsinki, 1965. Räsänen M. Versuch eines etymologisches Wörterbuchs der Türksprachen.

Helsinki, 1969.

Sečenčoγtu. Mongγul üges-ün ijaγur-un toli. Kökeqota, 1988.

выводу, что установленная тюрко-монгольская языковая общность неодно- родна по своему составу и структуре. Большую часть этих общих элементов

представляют собой разновременные тюркские заимствования в монгольских языках. Выявляется при этом принадлежность тюркских заимствований к разным тюркским языковым ареалам. Аналогично и монголизмы при этом по-разному представлены в разных тюркских языках и их ареалах, составляя отдельную самостоятельную группу общих тюрко-монгольских языковых элементов. Третью часть составляют подлинно тюрко-монгольские общие элементы неизвестного происхождения, требующие специального анализа. Возможно, что именно эти элементы и представляют собой остатки общеал- тайского праязыка, если допустить реальность существования такового.

Мы поставили своей целью изучить каждую из этих трех частей, состав- ляющих тюрко-монгольскую языковую общность в отдельной самостоятель- ной монографии. В данном курсе лекций рассматривается тюркское влияние на лексику монгольских языков. При этом в данном курсе лекций не пресле- дуется цель рассмотреть все тюркские лексические элементы, выявленные в монгольских языках и дать их исчерпывающий перечень. Здесь мы ставим перед собой более скромную цель: показать неоднородный сложный состав монгольских тюркизмов и их самостоятельное бытование в разных монголь- ских языках и их диалектах.

40

5

ПРЕДИСЛОВИЕ				ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
Предлагаемый авторский курс лекций посвящен одной из важнейших				Названия языков, диалектов и говоров
проблем алтаистики, актуальной и в наши дни, – проблеме сложения и исто-
рии развития тюрко-монгольской языковой общности, реальное существова-			азерб.	– азербайджанский язык
ние которой фактически и легло в основу гипотезы генетического родства			алт.	– алтайский язык
так называемых алтайских языков: тюркских,	монгольских,	тунгусо-	башк.	– башкирский язык
маньчжурских и корейского. Огромное количество лексических и морфоло-			бараб.	– язык барабинских татар
гических элементов, общих для тюркских и монгольских языков (В.Л. Кот-			бох.	– боханский говор бурятского языка
вич [1962, с. 351] говорит, кстати, о наличии приблизительно 25% общих			бур.	– бурятский язык
лексических и 50% общих морфологических тюрко-монгольских элементах,			бур.НУ	– нижнеудинский говор бурятского языка
в тунгусо-маньчжурских же языках лексических элементов, общих с мон-			гагауз.	– гагаузский язык
гольскими и тюркскими, не более 10%, морфологических – около 5%), выяв-			дерб.	– дербетский говор калмыцкого языка
ленных усилиями нескольких поколений алтаистов, привело к предположе-			джаг.	– джагатайский язык
нию о том, что эти элементы являются якобы наследием того тюрко-			диал.	– диалектное слово
монгольского праязыка, который существовал некогда в течение длительного			др.-тюрк.	– древнетюркский язык
времени после распада алтайской языковой общности, и что установленная			ж.-уйг.	– язык желтых уйгуров
ныне так называемая тюрко-монгольская языковая общность представляет			закам.	– закаменский говор бурятского языка
собой остатки этого тюрко-монгольского праязыка.			зап.-бур.	– говоры западных бурят
Занимаясь вот уже в течение полувека, с 1957 года, со студенческих лет и			каз.	– казахский язык
поныне различными проблемами тюрко-монгольского языкознания, выявляя			калм.	– калмыцкий язык
тюркские заимствования в монгольских языках, а монгольские в тюркских,			караим.	– караимский язык
сравнивая между собой звуковой и грамматический строй тюркских и мон-			карач.-балк.	– карачаево-балкарский язык
гольских языков, обращая внимание также и на значительные, имеющие			кирг.	– киргизский язык
принципиальный характер, различия в строе этих языков, мы стали склонять-			к.-калп.	– кара-калпакский язык
ся к мнению о том, что B.JI. Котвич прав. Занимаясь изучением современных			койб.	– койбальский говор хакасского языка
монгольских языков и их диалектов, старомонгольским и ойратским пись-			команск.	– команский язык
менными языками, средневековым монгольским языком, мы все больше и			крым.-тат.	– язык крымских татар
больше убеждались, насколько глубоко пропитаны монгольские языки тюрк-			кумык.	– кумыкский язык
ским влиянием на всех языковых уровнях, насколько широко представлены в			кыз.	– кызыльский говор хакасского языка
монгольских языках тюркские лексические и грамматические элементы. При			кюэр.	– кюэрикский язык
этом мы видели, что тюркизмы в монгольских языках, а монголизмы в тюрк-			лит.-бур.	– литературный бурятский язык
ских не являются элементами гипотетического тюрко-монгольского, а тем			лобн.	– лобнорский язык
более мифического алтайского праязыка, но представляют собой словофор-			ног.	– ногайский язык
мы явно тюркского происхождения в монгольских языках и явно монголь-			общетюрк.	– общетюркское слово
ские по происхождению в тюркских. Причем нами установлено, что это не			ойр.	– ойратский письменный язык
абстрактные безликие «тюркизмы» и «монголизмы», а заимствования из кон-			ойр.Монг.	– ойратский язык Монголии
кретных определенных тюркских языков в определенные монгольские языки			ойр.Синьцз.	– ойратский язык Синьцзяня
и их ареалы и соответственно в определенные тюркские языки и их ареалы из			окин.	– окинский говор бурятского языка
определенных монгольских языков. Нам хотелось бы разобраться с историей			перс.	– персидский язык
тюрко-монгольских взаимоотношений и направлением заимствований, их			сарт-калм.	– язык сарт-калмыков
конкретизацией. Применяя выработанные нами критерии, мы рассмотрели			сойот.	– сойотский говор бурятского языка
всю выявленную массу тюрко-монгольских общих элементов и пришли к			староп.-монг.	– старописьменный монгольский язык

4

41

тат.	– татарский язык		СОДЕРЖАНИЕ
тел.	– телеутский говор алтайского языка
тобольск.	– язык тобольских татар	Предисловие .....................................................................................................		4
торг.	– торгутский говор калмыцкого языка
тоф.	– тофаларский язык	1.	Что такое алтайская гипотеза? ...................................................................	6
туб.	– тубаларский язык
тув.	– тувинский язык	2.	Исторические причины существования и распада алтайской
тур.	– турецкий язык	языковой общности ...............................................................................................		9
туркм.	– туркменский язык
тюрк.	– тюркский язык	3.	К проблеме формирования монгольских языков в двух ареалах .........	15
узб.	– узбекский язык
уйг.	– уйгурский язык	4.	Критерии выделения тюркизмов и монголизмов из состава
уйг.-урянх.	– уйгуро-урянхайский язык	тюрко-монгольской языковой общности ..........................................................		24
уйг.-цаат.	– уйгуро-цаатанский язык
хак.	– хакасский язык	5.	Роль контактов в образовании тюрко-монгольской языковой
х.-монг.	– халха-монгольский язык	общности ..............................................................................................................		29
чагат.	– чагатайский язык
чув.	– чувашский язык	6.	О временной стратификации тюркского влияния на монгольские
чул.-тюрк.	– чулымско-тюркский язык	языки .....................................................................................................................		33
шор.	– шорский язык
элют.	– язык элютов	Библиография .................................................................................................		37
южнокирг.	– южные говоры киргизского языка	Принятые сокращения		41
		Названия языков, диалектов и говоров .......................................................		41
		Названия источников ....................................................................................		43
		Условные обозначения ..................................................................................		43

42

3