новая папка 2 / 16936

И мучительно подумал:

"Неужели же я, действительно, трус?!"

Воздух был душный, мокрый, он снял шапку, вытер рукавом потный лоб и подумал: "Во всяком случае, и теперь это ясно, что я не военный".

Мчался поезд, и однообразный гул от него разносился далеко кругом. Вот сверкнули на горизонте огненные глаза, ближе, ближе -- и с грохотом, треском, шипя и извиваясь, как громадная змея, промчался поезд, опахнувши и часового и Чернышева.

"Так упал уже один часовой под вагоны,-- надо бы их дальше ставить... Но ведь по уставу надо так ставить как стоит часовой. Нарушишь устав, а потом что- нибудь,-- и иди под суд, да еще в военное время...

И начальство к тому же какое-то несуразное попалось,-- такой же, в сущности, как и я, воин, но при том канцелярист до мозга костей, только и интересуется что хозяйственною частью: по целым дням, запершись сидит с артельщиком.

-- Я, говорит, вынужден экономию нагонять, иначе останемся без запасного

капитала...

Вор он, конечно. В месяц рублей тысячу ворует. И ни с кем не делится из низших. Все воруют. Говорит мне:

-- Без ваших остатков просто совсем пропал. Не могу по справочным ценам кормить солдат, не понимаю, как вы умудряетесь. Только и покрою перерасход вашими сбережениями.

Вот тебе и запасный капитал. Прийти к солдатам и сказать разве:

-- Так и так, братцы, вот вам отпускаемые суммы -- кормитесь, как знаете.

Что, в самом деле? Субалтерн я офицер, был таким, и останусь. Кампания к концу, а у меня никакой награды нет и не будет. Из-за чего же стараться да неприятности от солдат наживать? Ей-богу, так и следует сделать".

Чернышев отлично сознавал, что ничего подобного он, конечно, не решится никогда сделать, и тем не менее, возвращаясь домой, он шел и думал о том, как завтра он соберет солдат и объявит им, что довольство передает им на руки.

Солдаты выслушают и облегченно вздохнут, и кто-нибудь из них скажет:

-- Конечно, ваше благородие, что вам грех на душу брать...

"Какой грех? Грех, конечно: скотина стоит сто рублей, а платишь за нее китайцу двадцать пять и через тех же солдатиков... Все на виду... И, главное, хоть бы польза какая-нибудь была тебе. Обещает из остатков, а остатки... Э... Нет, непременно, непременно так и сделаю. Пускай начальство на дыбы лезет, что оно мне может сделать? В поручики не представят? Я все равно в военной службе не останусь. Как

только война кончится, сейчас же уйду сперва в запас, подыщу какое-нибудь место, может быть, в земские начальники..."

Войдя в свое отделение, Чернышев повелительным голосом крикнул за перегородку денщику:

--Семен, чайник, чайник!

--Семен, слышишь? Зовут.

Спавший Семен вскочил и спросонья набросился на будившего:

--Чего тебе?

--Чаю завари,-- раздался голос Чернышева.

И так как никакого ответа не последовало, то Чернышев хотел крикнуть:

"Ты в знак того, что слышал распоряжение мое, должен отвечать всегда: слушаю-

с".

Он и рот уже открыл, но ничего не сказал и только рукой махнул.

И только после долгой паузы спросил:

-- Семен, ты слышал? -- налей чаю.

На что заспанный голос ответил:

-- Так что слышал.

А Чернышев вздохнул и с горечью подумал: "Это солдат? Совершенно отвыкли в своих деревнях от всякой выправки..."

ПРИМЕЧАНИЯ

Незавершенное произведение, дошедшее до нас в виде двух отрывков; впервые опубликовано посмертно в "Сборнике т-ва "Знание" за 1910 год. Кн. XXX" (Спб. 1910) со следующим предисловием редакции:

"В 1905 году Н. Г. Гарин рассказывал некоторым из своих знакомых план большого романа; центральной фигурой в этом плане ставился безвольный русский человек: полный хороших мечтаний, добряк по слабости характера, он легко подчиняется влиянию событий и лиц и всюду, где выступает активно, вносит с собой пагубную неопределенность поступков и речей, а в конце концов совершает целый ряд деяний, которых самому приходится стыдиться.

Редакция сборников имеет основание думать, что два отрывка, озаглавленные автором одинаково -- "Заяц",-- являются: первый -- началом романа, второй -- куском из его второй части, и что Петя и Чернышев -- одно лицо.

Думаем, что читателям небезынтересно ознакомиться с деталями предсмертной работы талантливого беллетриста".

Втом же году оба отрывка были опубликованы в собр. соч. Гарина, изд. "Знание" (т. 9) и позднее в изд. "Освобождение" (т. 17, 1914).

Всобр. изд. Маркса (т. VII) опубликован только первый отрывок. На странице, содержащей оглавление тома, помещено сообщение: "По независящим от редакции обстоятельствам не включен в "Полное собрание сочинений" 2-й отрывок рассказа "Заяц". Так как издание Маркса вышло в 1916 году, во время мировой войны,-- очевидно, отрывок второй, в котором показан антагонизм между солдатами и офицерами, рост недовольства среди солдатской массы, не был пропущен цензурой.

ВИРЛИ хранится неполный автограф первого отрывка, начиная словами: "-- А так можешь?" (стр. 655), кончая словами: "точно в бездну упало" (стр. 668), с небольшими пропусками в середине текста.

Сохранившаяся машинописная копия обоих отрывков (Архив А. М. Горького), очевидно, снята с чернового автографа, часть которого находится в ИРЛИ. Доказательством этого является пропуск в тексте машинописи (перед фразой "И единицу сегодня получил", стр. 657), соответствующий пропуску в автографе. Кроме того, в машинописи имеется ряд пропусков, соответствующих слову или группе слов в автографе, не разобранных при его перепечатке. В тех случаях, когда наличие этих пропусков нарушает связность повествования,-- они заполнены вставками, сделанными рукой Пятницкого, очевидно, при подготовке текста для опубликования в "Сборнике т-ва "Знание" (это подтверждается и тем, что некоторые страницы машинописи -- на листах со штампом издательства, и тем, что слова "Отрывок второй" написаны рукой М. Горького). В тех случаях, когда пропуски не нарушали связности рассказа, они не восстанавливались. Кроме того, многие фразы исправлены Пятницким стилистически.

Эта машинопись, правленная Пятницким, и была воспроизведена "Сборником т- ва "Знание". Так, в машинописи было: "легким (пропущено одно слово) переброшенным" -- в сборнике -- "легким, переброшенным" (стр. 675); в машинописи: "колоссальные (пропущено одно слово) устои" -- в сборнике "колоссальные устои" (там же); в машинописи: "сторонах которого стояло" (стр. 673) слово "которого" зачеркнуто, сверху рукой Пятницкого надписано "его",-- в сборнике -- "сторонах его стояло" и т. д.

В некоторых случаях в машинописном тексте правка отсутствует, а в сборнике -- текст выпущен или изменен, что говорит о правке, проведенной в корректуре. Так в сборнике отсутствовала фраза, бывшая в машинописи: "Раз когда мать думала..." (до конца, стр. 657); не был также воспроизведен в сборнике бывший в

машинописи текст, начиная словами: "Вор он, конечно...", кончая: "Все воруют" (стр. 678); в машинописи: "А так можешь?" -- в сборнике: "А так можете?" (стр. 655) и т. д.

Вмашинописи отражено неправильное прочтение текста в автографе. Так, в автографе было: "гимназист, пригнувшись, впился" (стр. 655); в машинописи: "гимназист (пропуск) впился"; вместо пропущенного слова Пятницким вписано: "испуганными глазами" в сборнике: "гимназист испуганными глазами впился". В автографе: "Вдруг Петя..." (стр. 661) -- в машинописи и сборнике: "Вот Петя"; и т. д.

Внастоящем томе текст печатается по машинописи (Архив А. М. Горького) с исправлениями по сохранившейся части автографа отрывка первого.

Правка Пятницкого сохранена в нескольких случаях, где она необходима для сохранения связности изложения. После слов "камни пролетали мимо" (стр. 656) снято продолжение незаконченной фразы: "хотя долго еще гимнази"; после слов: "на кровь" в автографе шло: "и больше и было еще" -- изменено на: "но было еще" (стр. 663); после слов: "любит мать" -- вставлено "когда" (стр. 657); после слов: "он чувствовал ее" шел пропуск, поэтому слово "ее" заменено на "что" (стр. 662); после слов "по поводу второго" вставлено "назначили" (стр. 676).

Стр. 676. ...случай с Потемкиным.-- Имеется в виду революционное восстание, происходившее 14--24 июня 1905 года на броненосце Черноморского флота "Князь Потемкин Таврический".