150_p1582_D3_8096

принимать врачи в связи с жарой, и наблюдаю их подготовку к оче- редной поездке. Ко мне подходят двое работников и спрашивают, «что это такое», показывая на поливитамины. Я им объяснил, что это лекарство повышающее потенцию. Глаза их умоляюще загорелись. Дал им по одной витамине и сказал, что она начинает действовать че- рез час. На следующий день, с просьбой угостить, ко мне пришли почти все уезжающие мужчины. Пришлось раздать, на всех даже не хватило. Утром, перед маршрутом, спрашиваю, ну как помогло? В от- вет почти хором – «очень хорошо, месье!»....

Бывая в поле, наблюдал, как местные жители охотятся с духовы- ми ружьями на птиц, стреляя стрелами смазав их каким-то ядом. Хо- дил с ними ловить (лучить) ночью в речках угрей, а также ставить приманки из куриных потрохов, в которых спрятаны крючки – якоря на небольших крокодилов. Вместо лески использовали тонкую прово- локу от корда автошины. Однажды участвовал с аборигенами в охоте с копьями на одичавших зебу. Охота чуть не закончилась для меня тра- гически. При погоне за зебу я слишком близко приблизился к ней, она развернулась и бросилась на меня. Брошенное мною в нее копье по- пало ей в бок, но она продолжала ко мне стремительно приближаться. Каким-то чудом я умудрился увернуться от ее острых рог. Развернув- шись, она вновь бросилась на меня. Поймав ее за рога, начал с ней бо- роться, при этом видел, как мое копье болтается у нее на боку. И так продолжалось секунд 15–20. Наконец, она, сильно мотнув головой, вскользь задела меня по боку рогами, порвала рубаху, и побежала вниз к реке, где ее и добили. А в это время, от страха, некоторые охотники залезли на пальмы, а некоторые попрятались за большие глыбы кам- ней. После, собравшись вместе, меня осмотрел их главный охотник на предмет ранений, смазывая слюной следы рогов и при этом что-то бормоча. Успокоившись, на ломаном французском языке, он мне ска- зал, что тот, кто останется живой от нападения зебу у них считается святым. От убитой зебу мне отрезали здоровый кусок мяса, который я еле принес в лагерь.

Если центральная и западная части острова это плато и лес здесь растет преимущественно по долинам рек, то восточная окраина по- крыта густым лесом – джунглями, где мне также пришлось побывать. Впечатления не забываемые. Кругом колючие растения, повсюду сви- сают тонкие крепкие как веревки лианы, дышится тяжело от стоящей духоты, прелости и гниющей листвы. Трогать руками траву и кустар- ник, если вы первый раз попали сюда, не рекомендуется. Рискуете быть укушенным какой либо тварью, либо уколоть или порезать руку. Постоянно падают с веток за шиворот какие-то букашки, солнечные лучи через листву многочисленных деревьев пробиваются с трудом. То тут то там раздаются странные звуки, шорохи, то вдруг все замира-

181

ет. Однажды видели прыгающих невдалеке обезьян-лемуров. Палатки всегда мы ставили на открытых продуваемых участках, подальше от воды. Спать ложились под марлевыми пологами. Но и они не спасали нас от комаров, разносчиков малярии. Я переболел ею раза четыре.

Усталость и напряжение после трудных маршрутов сбрасывали за бутылкой рома или самогона.

В сезон дождей, шесть месяцев, мы жили в столице на виллах, ко- торые построены с использованием современных материалов. Также как и во всех городах, здесь проживают богатые и бедные, много без- работных и нищих, приезжает немало туристов. Поодиночке по горо- ду старались не ходить, рискуешь быть ограбленным, особенно на рынке, где полно воров. Вы можете быть ограбленными и ночью на своей вилле. Часто сторожа, охраняющие ваше жилище, вступают в сговор с ворами. На белого человека здесь смотрят как на движущийся мешок с деньгами. Ваш покорный слуга был неоднократно ограблен.

По окончании работ нами был написан отчет по оценке пегма- титовых полей, отдельных жил, а также отвалов ранее отработанных французами на берилл пегматитов, который получил хорошую оцен- ку специалистов ПГО «Зарубежгеология». Время окончания команди- ровки, я ждал с нетерпением. Не знаю, кто как, но я сильно скучал по нашим родным местам, друзьям, русской речи. Видимо, человеку надо побывать где-нибудь далеко, чтобы оценить в должной мере то, что с ним постоянно рядом, которое его окружает и в суматохе повседнев- ной жизни, эти ценности он не замечает.

Вернувшись на Родину, я продолжил работать в качестве главно- го геолога Бирюсинской партии (бывшей Нижнеудинской экспеди- ции) в составе Ангарской экспедиции и мы не догадывались, что гря- дут годы развала нашей отрасли. В 1990-91гг. резко сократили ассиг- нования, многих геологов сократили, многие уволились сами, т.к. зар- плату платили редко и не много. Уволился и я.

За период работы в геологии всегда рядом была моя жена, гео- лог, которая делила со мной трудности нашей нелегкой жизни и вы- ражаю ей свою большую любовь и благодарность.

Я благодарен судьбе, что она связала меня с замечательными людьми — моими однокурсниками, с которыми мы до сих пор не прерываем связей и всегда рады встречам. Склоняю голову перед на- шими однокурсницами, а также перед всеми женщинами, выбравших нелегкий путь геолога.

Считаю, по сей день, что профессия геолог одна из самых луч- ших и интересных, о чем я и попытался рассказать.

С любовью к Вам, В. Ершов.

182

8.5. О. П. Майструк. «Мне всегда везло на хороших людей…»

Геологом я решила стать после того, как наша семья переехала в таежный поселок геологоразведчиков на север Читинской области. Это была Усуглинская геологоразведочная партия, занимавшаяся раз- ведкой месторождения плавикового шпата. В последствие – рудник Усугли.

Почти все мои родные работали в партии. Сестра, коллектор, часто брала меня с собой на документацию буровых скважин, канав и шурфов. Ее муж работал сменным буровым мастером. А буровые вышки располагались недалеко от дома, и мы, ребятишки, часто бега- ли смотреть, как идет процесс бурения. Да и родители работали в той же партии, так как это было единственная организация в поселке, во- круг которой формировалось все остальное. Поэтому я с детства знала марки буровых станков, виды бурения и различные геологические термины, суть которых не всегда понимала. В школе я училась с деть- ми геологов и была знакома с их родителями. Это В. Т. Кадеш – на- чальник партии, геологи Н. А. и Е. М. Фалькины, В. Л. Кацман, геофи- зики О. И. и И. И. Климберг и другие замечательные люди, начитан- ные, интеллигентные, прекрасные рассказчики, умеющие увлечь за собой. Они организовывали для нас, детей, многодневные геологиче- ские походы, где учили нас правильно ориентироваться на местности, работать с компасом, рассказывали о геологических породах, знако- мили с геофизическими приборами: радиометрами, магнитометрами.

Все это и толкнуло меня к выбору профессии, и я после оконча- ния школы отправила документы в Иркутский госуниверситет на гео- логический факультет, так как ближе нигде геологов вузы не готовили.

И вот в конце июля я приехала в Иркутск, устроилась в 4-е об- щежитие и, конечно же, сразу побежала в университет. Мне все нра- вилось: и город, и Ангара, и люди, и погода. Единственное, что все за- пугивали экзаменами, тем более что ни на каких подготовительных курсах я не была, и ни каких пособий для поступающих в вузы я в гла- за не видела. Но, оказалось, у меня были сильные учителя, и тот запас знаний, который они мне дали, не подвел, и я поступила.

Во время вступительных экзаменов мы, абитуриенты, перезна- комились, хотя в какой-то мере были конкурентами друг другу. Но, наверное, уже тогда что-то располагало к тому, что наш курс будет ни такой как все. На первом вступительном экзамене, по математике письменно, из поступающих провалились только три человека, Это была круговая порука, и каждый, кто мог – помогал соседу. И потом, на протяжении пяти лет учебы и далее, было то же самое.

183

Сразу же с первых экзаменов я познакомилась с Г. Лохмановой, Н. Зубенко. Мы жили в одном общежитии. Из поступающих на наш факультет выделялись Л. Рождаев, Г. Губанова и С. Хадеева – они бы- ли одноклассниками; блистала красноречием Г. Плахова; поражал своей неординарностью А.Лыков. Курс был разновозрастный, и в на- чале на нас, бывших школьников, ребята постарше, такие как В. Лы- сенко, В. Бочкарев, А. Иванов, В. Пономарев и др., не принимали все- рьез и смотрели как на детей.

Прозанимавшись неделю, нас отправили в колхоз на уборку кар- тофеля, а, вернувшись, мы узнали, что на наш факультет был объяв- лен дополнительный набор, и нас стало уже не две группы геологов, а три, из них одна – нефтяники. К нам 15 девчатам первого курса доба- вились еще две – Л. Фролова и Г. Бухтеева.

Многие из нас были иногородние, но общежитие дали сначала не всем. Однако со временем, большинство внедрилось в него кто как смог. Так с первых дней учебы я оказалась в одной комнате с Л. Аса- фовой, Л. Ждановой. Г. Лохмановой и Н. Зубенко. Это было время общежитского братства, когда каждый делился всем, чем мог. Будь это деньги, еда, одежда, конспекты. Помогали в учебе, вместе отмечали праздники, гуляли на свадьбах, делились и радостью, и горем. Выру- чали друг друга как могли. Частыми гостями у нас были и иркутяне, и те, кто не смог поселиться в общежитии. Большинство из нас в обще- житии прожили все пять лет.

Навсегда запомнились наши подготовки к экзаменам, когда мы быстренько «пробегали» весь материал по предмету, спорили до хри- поты, что-то доказывая всем и себе. А потом помогали друг другу в написании дипломных проектов: кто-то чертил, кто-то проверял ошибки, кто-то печатал фотографии. И в тоже время доходило до смеха: вместо подготовки к экзаменам мы то учились всей комнатой вязать, то стряпать, а при подготовке к защите вообще решили обу- читься игре в преферанс. Учителем в этом был П. Потемкин. Но до конца мы дела не довели – защита была на носу.

3а время учебы запомнились лекции по кристаллографии на первом курсе М. С. Можаровского, на 2-м – по геологическому карти- рованию Вл. Ал. Наумова, по геотектонике – В. Д. Маца. Мы все пре- клонялись перед его знаниями и умением вести аудиторию за собой. Это был очень требовательный преподаватель, никогда не шедший на компромисс. А петрография с супругами А. И. и Г. И. Бердниковыми и М. А. Солоненко – это сказка, которую они нам открывали. Увидеть породу под микроскопом – это что-то! Конечно, ничто не идет в срав- нение с лекциями по палеонтологии В. В. Латина и исторической гео- логии А. П. Труфановой, по геологии месторождений полезных иско- паемых С. Г. Галабурда и других. Может, мы где-то не дослушали сво-

184

их преподавателей, что-то не доучили. Потом в процессе работы это все вспомнится, но мы благодарны им за то, что они принимали нас такими, какими мы были, учили думать, находить верные решения.

А разве можно забыть наши учебные практики. Геодезическую на Олхе – где все мы были «инженерами»: инженер-реечник, инже- нер-замерщик, инженер-вычислитель и т. д. А маршруты с профессо- ром П. И. Налетовым по окрестностям Иркутска, когда мы все, сломя голову, бежали смотреть « трещину, выполненную кальцитом». А практика в Еланцах? Как все было здорово! И наши маршруты с В. Д. Мацем, и самостоятельное картирование, и посещение Зундук- ского месторождения мрамора, игры в волейбол и, конечно, песни у костра. А Байкал?!! Это все останется в памяти навсегда.

На первой производственной практике в Читинском геологиче- ском управлении я была вместе с А. Белоголовым и ребятами 4-го кур- са Н. Губкиным и В. Савиным. Направили нас в Марьинскую партию, которая вела геологическую съемку масштаба 1:50 000 в пограничной зоне с Китаем (Аргунь). Было интересно всё, начиная с первого дня – оформления пропусков, полета на самолете Ли-2 в Нерчинский Завод (места знаменитые – здесь когда-то были декабристы). Потом до базы партии мы плыли по реке на моторной лодке от заставы к заставе. База партии располагалась в бывшем селе Марьино, в 30–40 км от устья р. Уров. Здесь я многое узнала об «уровской» болезни, о которой слы- шала и к тому времени уже читала. Начальником партии была М. Н. Химка – замечательный человек. Во время практики я занима- лась шлиховым и литогеохимическим опробованием, а ближе к осени меня перевели в съёмочный отряд. Сказать, что я была в восторге от практики – не сказать ничего.

Я многому научилась: самостоятельно работать, правильно оформлять записи в полевом дневнике, рисовать маршрутную карту, давать правильное описание породам. А главное – уметь общаться с людьми. 1967 г. – время культурной революции в Китае, мы ее видели в воочию: это и красные лозунги, и транспаранты во всех прибрежных поселениях Китая, крики и угрозы в наш адрес. А сейчас все это уже история.

Дипломную практику я проходила на границе трех регионов: Читинской, Амурской областей и Якутии в Ханинской партии ЧГУ под руководством А. А. Михалевича. Мы занимались геологической съемкой масштаба 1:50 000 и поисками в пределах Каларского и Удо- канского хребтов. Высоты были свыше 1 тыс. м, а самая высокая вер- шина на площади достигала 2 486 м. Тут были и гольцы, и тундра, и альпийские луга. Все было завораживающе красиво и сурово. И хотя обнаженность была почти стопроцентная, в маршруты ходить было тяжело. Многое зависело от погоды, так как она была непредсказуема.

185

То туманы покрывают горы, то зарядят дожди на неделю, и мы не мо- жем дождаться вертолета для переброски. Здесь я встретилась со своими знакомыми геологами. Они когда-то работали в Усуглях, а по- том на разведке знаменитого Удоканского месторождения меди. Ко- нечно, их воспоминания о работе на этом месторождении были бес- конечны и захватывающие.

Двигались мы все вместе: и съемщики, и шлиховщики, и мы – поисковики. И если на Аргуне основными видами транспорта были лошади и моторная лодка, то тут вертолет и олени. В основном, я за- нималась литохимическим опробованием, и лишь в конце сезона меня стали брать в геологические и геоморфологические маршруты. Вот тут-то я и вспомнила нашего Ф. Г. Долгова и его лекции. Здесь была вся геоморфология на лицо: и кары и карлинги, и следы морен, и по- верхности выравнивания, и террасы. Правда, последние не в таком объеме и не такие высокие и красивые, как на Аргуне.

В отличие от первой практики, где работы проводились в преде- лах Монголо-Охотской складчатой области, здесь были древние ар- хейские и протерозойские породы, как метаморфические – удокан- ская серия, так и интрузивные. И в последствие, когда я уже работала самостоятельно, больше всего имела дело с древними породами.

И вот 5-й курс! Мы уже вполне самостоятельные люди. Но уже некоторых нет с нами, в том числе Вани Подоляка, Леши Рождаева – нашего бессменного старосты, всегда такого спокойного и рассуди- тельного. Терять всегда больно, особенно своих товарищей, таких мо- лодых. Как много они смогли бы сделать в жизни...

За других, наоборот, радовались: они нашли друг друга. Это свадьба Наталенко и Ершовых на третьем курсе, которая проходила в столовой чаеразвесочной фабрики. А в качестве подарков мы им по- дарили хозяйственные сумки, так как на более существенные подарки у нас не было денег. А в подготовке к свадьбам уж точно участвовало, как минимум, полкурса. Галя Лохманова была бессменной портнихой невест. Потом были свадьбы Аргуновых, Потемкиных, Прага и др.

Дипломные проекты мы все писали как-то легко. Они нам не были в тягость. Мы с Людмилой Асафовой ездили в Читу за дополни- тельным материалом, где, конечно, рады были видеть всех своих на- ставников. Дипломные работы вся наша комната защитила в мае. А вручение дипломов должно было состояться в середине июня. И мы уехали в дер. Большие Коты, на Байкал, к Аргуновым. Это Л.Асафова, Т. Олейникова, Н. и А. Наталенко, П. Богатырев. Отдохнули там от- лично. Ходили в лес за черемшой, загорали. Спасибо семье Г. Бухтее- вой (Аргуновой) за гостеприимство.

После защиты дипломных работ и проектов мы, воспользовав- шись приглашением Полины Шабановой, поехали отдыхать в Абха-

186

зию. Это Г. Плахова с подругой, Т. Олейникова, С. Хадеева и я. Это было последнее лето нашей учебы с однокурсниками. И было, конеч- но, грустно расставаться, хотя никто из нас не подавал вида.

Но, а 29 июля 1969 г. я уже в г. Хабаровске в Дальневосточном геологическом управлении, куда была направлена по распределению. Путь к месту работы оказался довольно долгим. Из Хабаровска меня направили в Амурское РайГРУ, которое располагалось в г. Свободном. А уж там мне на выбор предложили Селемджинскую геологоразве- дочную или Зейскую геологосъёмочную экспедиции. И я выбрала Зейскую геологосъёмочную экспедицию. Здесь, в Свободном, мне ска- зали, что двумя днями раньше туда уехал В. Лысенко с женой и ма- леньким сыном.

Встретившись с Виталием, я узнала, что работать мы будем в од- ной партии в Джелтулакском (ныне Тындинском) районе Амурской области. Жилья в экспедиции не было, и мы до отъезда в партию ко- ротали время на дебаркадере, любуясь рекой, которая была очень красива.

Зея оказалась небольшим городком с 30 тыс. населения. На од- ноименной реке уже строилась гидроэлектростанция, но до перекры- тия было еще далеко. В качестве переправы работал паром, и мы, до отправки нас в партию, со своего дебаркадера переправлялись на дру- гой берег отдыхать.

Вот так я и семья В. Лысенко и застряли в этом городе надолго, а Виталий, получилось, на всю свою оставшуюся жизнь.

Через неделю меня, Виталия и студентку Львовского госунивер- ситета отправили в поле, в Янканскую партию, начальником которой был А. С. Вольский, ныне лауреат Государственной премии, рабо- тающий до сих пор во ВСЕГЕИ. Добирались мы двое суток: на автобу- се, поезде, матриссе и около 50 км пешком. Конечно, стерли ноги, очень устали, так как такого марш-броска сразу мы не ожидали. Встретили нас хорошо. Партия проводила геологосъёмочные работы масштаба 1:50 000 и попутно вела поисковые работы. Меня направили к горнякам на документацию разреза. Здесь был далеко не Удокан, и задернованность была еще та. Виталий остался на съемке. Так мы и проработали до конца сезона. После приемки полевых материалов В.Лысенко перевели работать в другую партию. Потом я работала гео- логом в Верхнеольдойской и Гонжинской партиях.

В1971 г. я вышла замуж и сменила фамилию на Майструк. Муж работал в этой же экспедиции геофизиком, но в другой партии.

В1972–73 гг., когда дочь была маленькая, занималась тематиче- скими работами по составлению геологической карты западной части Амурской области масштаба 1:50 000 под руководством А. С. Вольско- го. В 1974 г. я работала в Гонжинской партии. Это была первая груп-

187

повая геологическая съемка в Зейской геологосъёмочной экспедиции. Мы работали на опорных участках несколькими отрядами, увязывая между собой геологическое строение площадей при помощи тща- тельного дешифрирования аэрофотоснимков и контрольных заве- рочных маршрутов. Работа была интересная: огромная площадь, пе- релеты на вертолетах, переезды на вездеходах и тепловозах. И геоло- гия отличная от северной части. Здесь были эффузивы, более молодые интрузивные образования в осадочные породы палеозоя и мезозоя.

В1975 г. нас с мужем направили работать на северо-восток Зей- ского района в Верхнеаргинскую партию. Партия специализировалась на геолого-гидрогеологической и инженерно-геологической съемке масштаба 1:200 000. Начальником партии был И. П. Комаров, умница – каких мало. Мне всегда, на протяжении всей жизни, везло на хороших людей. Работы, в основном, велись на Верхнезейской депрессии и окаймляющими ее хребтами: Джугдыр – с севера и Джагды – с юга. Это была совсем другая работа. Двухдневные и более маршруты, большие переходы. Кроме геологии в маршрутах было необходимо отмечать выходы подземных вод, трещиноватость, талики, состав грунтов. Многому приходилось заново учиться. В партии были опыт- ные гидрогеологи А. Ф. Барбенко, С. В. Борзистая. Они делились своими знаниями и в трудных ситуациях, всегда приходили на по- мощь. В 1976 г. я была назначена на должность старшего геолога.

С 1979 г., после рождения сына, мои выезды на полевые работы прекратились. Сначала я была в камеральной группе по обработке данных. А после защиты отчетов мне предложили заниматься проект- но-сметными работами, и мне пришлось учиться новому делу.

В1982 г. меня перевели на должность старшего экономиста экс- педиции. За все время моей работы в Зейской геологосъёмочной экс- педиции она шесть раз переименовывалась в результате различных реорганизаций в геологии. Передавалась из одной экспедиции в дру- гую, из одного геологического управления в другое.

Так получилось, что в 1987 г. меня назначили начальником пла- ново-экономического отдела Тындинской геологопоисковой экспеди- ции, в состав которой в начале входила Зейская (в очередной раз!) партия. В Тынде мы прожили ровно четыре года. Работа мне очень нравилась. Экспедиция только создавалась. Объемы работ были большие: это гидрогеологическая съемка и разведка на воду (водо- снабжение городов Тында и Сковородино), это поиски и заверка рос- сыпей, это работы на Бамском золоторудном и Куранахском титано- магнетитовом месторождениях. Работы было очень много. Вся про- ектно-сметная документация проходила через наш отдел, на наших глазах было и выполнение работ. Заключались договора с различными научными организациями. Часто приходилось бывать в командиров-

188

ках, и не только в городах – Хабаровске и Благовещенске, но и выез- жать на участки работ. Заключать договора с бригадами буровиков, строителей, горняков. Так как наступила перестройка, приходилось постоянно вести экономическую учебу с руководителями объектов. Было трудно, но интересно.

Там же в Тынде меня избирают председателем трудового коллек- тива. Экспедиция была большая, численностью более 700 человек. Возникало много вопросов, проблем, которые необходимо было ре- шать. Это были встречи с людьми от рабочих до областного начальст- ва: разных поколений, разных профессий и судеб. Приятно вспоми- нать сейчас, что « в местах, которых мы бывали», сейчас строятся руд- ники Березитовый и Олёкминский, разрабатываются золотые россыпи по притокам рек Тында, Геткан, Уркан и др.

Спустя четыре года, по семейным обстоятельствам мы опять вернулись в г. Зея, в свою, уже родную, экспедицию. Здесь было все свое, знакомое, работали восемь партий и один поисковый участок. В основном, экспедиция продолжала вести групповые геологические съемки, геологическое доизучение уже заснятых площадей и, конечно, аэрофотогеологическое картирование. Работы было много: менялось время, менялись нормативные документы, менялись методики работ. Да и люди за время моего отсутствия изменились. Но опять пришло время очередной реорганизации (1994), в результате которой наша, да не только наша, экспедиция перестала существовать. Часть геологов уехала в Благовещенск, часть нашла себе работу в старательских арте- лях, в том числе и я.

С января 1996 г. я работала в ООО «Согжой», занимающееся до- бычей золота из россыпей. Предприятие небольшое, объемы тоже, по- этому, будучи на должности экономиста, мне приходилось совмещать работу инспектора кадров, секретаря и консультанта. Опять при- шлось учиться многому и учить других, в принципе это было всегда на протяжении всей моей работы. Здесь я проработала более одинна- дцати лет. Являюсь «Ветераном труда».

Мой муж, Майструк Василий Тихонович, почти всегда работал вместе со мной то геофизиком, то начальником отряда, участка, в данное время главным геологом ООО. Дети выросли, окончили оба иркутские вузы (это у нас семейное) работают. К сожалению оба не по своим специальностям.

Вот вроде и все мое жизнеописание, начиная с 1964 г. по 2007 г. Ну а в конце хочу процитировать стихи, к которым я всецело

присоединяюсь:

В круговороте дел подчас не успеваем Мы важные слова сказать друзьям: Как мы вас ценим, как вам доверяем И как тепло относимся мы к вам!

189

8.6. О. П. Майструк. «Он умел внести какую-то изюминку…»

Так получилось, что после окончания Иркутского госуниверси- тета я с В. Лысенко общалась больше всех из однокурсников. Поэтому немного расскажу о нём.

Кроме совместной учебы на геологическом факультете, жизнь сложилась так, что мы с Виталием по распределению попали работать в одну экспедицию, и даже в одну партию. Запомнился мне он с пер- вого вступительного экзамена, когда сразу проявил такую находчи- вость, что нам, только что окончившим школу, было чему удивляться. Результат был таков, что первый экзамен – контрольную по математи- ке – сдали все: завалов у геологов не было. В. Лысенко сдал все вступи- тельные экзамены на «отлично» и был одним из немногих, так успеш- но поступивших.

На протяжении пяти лет В. Лысенко не переставал удивлять и заражать нас своей энергией, целеустремленностью, организаторски- ми способностями. В течение всей учебы: в спорах и дискуссиях, когда собирался не только наш курс, он, несомненно, был одним из лидеров и заводил. А в спорах, как известно, рождается истина. Это помогало нам, вчерашним школьникам, в учебе, заставляло размышлять, ду- мать, учиться отстаивать свое мнение.

А во время отдыха – равного В. Лысенко с его гитарой не было. Он умел внести какую-то «изюминку» – то поделит всех на бригады и устроит соревнование, то построит из нас «конвейер», чтобы быстрее выполнить задание, то наш хор «разобьет» по голосам: чтобы песня лучше звучала, то поднимет всех играть в футбол. И это было всегда – на протяжении всей его жизни.

В. Лысенко из учебных практик был только на геодезической, в Олхе, после которой сразу же уехал в поле. На производственных практиках он работал в Иркутской и Магаданской областях.

По распределению В.Лысенко был направлен в Дальневосточное геологическое управление, а затем в Зейскую геологосъёмочную пар- тию, базирующуюся в г. Зея Амурской области. Добираться пришлось через города Хабаровск и Свободный, где располагалось Амурское Райгру, сначала поездом, а потом в г. Зея самолетом АН-2. Весь путь до места работы он проделал с женой и маленьким сыном.

Зейская геологосъёмочная экспедиция в силу различных реорга- низаций то становилась партией, то геологопоисковой экспедицией, то Зейской поисковосъёмочной экспедицией. В. Лысенко был зачислен на должность геолога в Янканскую геологосъёмочную партию с окла- дом 115 руб. Партией проводились геологосъёмочные работы масшта- ба 1:50 000 и велись поисковые работы на золото и другие полезные

190