из электронной библиотеки / 854673773981631.pdf

ихудожественные тексты. В целом всю человеческую культуру можно представить как полиглотичное (многоязыковое) пространство. Именно в культурных знаках человек отбирает и структурирует свои знания о мире и свой опыт. Соответственно разные сферы

итипы культуры по-разному производят отбор и структурирование информации. Семиотическое исследование, следовательно, рассматривает все феномены культуры как факты коммуникации, отдельные сообщения которой организуются и становятся понятными в соответствии с определенным кодом. Таким образом, семиотический подход опирается на положение о том, что культура говорит символами и знаками, поэтому, изучая знаковые системы различных культур, можно обнаружить их глубинные смыслы, извлекая ту или иную информацию (например, информацию, которую зашифровал художник в своем произведении, написанном несколько столетий назад). Семиотический подход сформировался в русле структурализма, основанного французскими лингвистами в конце 1960-х гг. с целью структурирования и категоризации реальности, придания гуманитарным наукам статуса точных. Структурализм, в свою очередь, представляет ряд различных направлений социогуманитарного знания, связанных с вниманием к структуре, которая понимается как совокупность глубинных отношений между элементами целого. При этом культура рассматривается структуралистами как всеохватная семиотическая (знаковая) система. Отсюда его тенденция к отказу от смысловых и идеологических кодов, стремление к созданию строго выверенного и формализованного понятийного аппарата, основанного на лингвистической терминологии, пристрастие к логике и математическим формулам, объяснительным схемам и таблицам. Применение этого подхода на практике в ходе анализа явлений культуры позволяет накладывать предварительно выработанную схему, взятую из основ языка, на другие сходные явления, закодированные тем или иным способом. Основой структурализма послужила методология структурного анализа, применявшаяся с 1920-х гг. к разработке проблем лингвистики. Еще одним источником структурализма стал психоанализ З.Фрейда и теория архетипов К.Юнга, откуда были заимствованы категории бессознательного как универсального регулятора человеческого поведения. Структурализм реализуется в следующих теоретико-методологических положениях:

−представление о культуре как совокупности знаковых систем и культурных текстов и о культурном творчестве как о символическом процессе;

−представление о наличии универсальных инвариантных структур, скрытых от сознания, но определяющих механизм реакции человека на весь комплекс воздействий внешней среды;

−возможность выявления и научного познания структур путем сравнительного анализа знаковых систем и культурных текстов.

Литература:

1.Логический анализ языка: Языки этики / Отв.ред.Н.Д.Арутюнова и др. — М. : Языки русской культуры, 2000. — 444 с.

2.Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров. / Ю. М. Лотман. — Издатель А. Кошелев. — М. : Языки русской культуры, 1999. — 447 с.

3.Лотман Ю. М. Об искусстве: Структура художественного текста. Семиотика кино и проблемы киноэстетики. Статьи. Заметки. Выступления (1962-1993) / Ю. М. Лотман. — СПб. : Искусство-СПБ, 1998. — 702 с.

4.Мамардашвили М. К. Символ и сознание: Метафизические рассуждения о сознании,символике и языке / М. К. Мамардашвили, А. М. Пятигорский. — М. : Языки русской культуры, 1999. — 216 с.

5.Мечковская Н. Б. Язык и религия: Лекции по филологии и истории религий: Учебное пособие для вузов / Н. Б. Мечковская. — М. : Гранд, 1998. — 350 с.

6.Мечковская, Н. Б. Семиотика:Язык. Природа. Культура: Курс лекций: Учебное пособие для вузов / Н. Б. Мечковская. — М. : Академия, 2008. — 428 с.

31

7. Пирс Ч. С. Принципы философии=Principles of Philosophy:[в 8

т.] / Ч. С. Пирс ; пер.с англ. В. В. Кирюшенко, М. В. Колопотин. — СПб. : Санкт-

Петербургское философское общество, 2001. — Т. 2. — 316 с.
8. Пирс Ч. С. Принципы	философии=Principles	of	Philosophy:[в	8

т.] / Ч. С. Пирс ; пер.с англ. В. В. Кирюшенко, М. В. Колопотин. — СПб. : СанктПетербургское философское общество, 2001. — Т. 1. — 223 С.

9.	Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики / Ред.Ш. Балли, А. Сеше; Пер.с фр.
А. Сухотина. — Екатеринбург : Изд-во Уральского ун-та,1999. — 427с.
10.	Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию / Ф. де Соссюр ; пер. с фр.
А. А. Холодовича. — М. : Прогресс, 1977. — 695 с.
11.	Степанов Ю. С. Семиотика / Ю. С. Степанов. — М. : Наука, 1971. — 165 с.

Тема 2. Структура культуры с точки зрения семиотики.

Культура семиотична. Но и семиотика – культуроцентрична. Во-первых, культура для семиотики не просто один из многочисленных объектов описания, но ее первичный и наиболее важный предмет; значительное большинство остальных областей семиотики так или иначе связаны с семиотикой культуры, зависят от нее. Семиотика есть,

впервую очередь, семиотика культуры. Во-вторых, семиотическое описание не знаменует собой лишь один из многих возможных подходов к исследованию культуры, но точку зрения, органически связанную с самой природой культуры: культурология есть, в первую очередь, семиотика культуры.

Тартуско-московская школа характеризуется выраженной спецификой. Этой спецификой является ее подчеркнутая текстоцентричность: не язык, не знак, не структура, не бинарные оппозиции, не грамматические правила, а текст является центром ее концептуальной системы. Семиотика культуры занимается текстами, более того, сама культура может быть рассмотрена в качестве текста. Различные методики анализа важны

вконечном счете лишь в той мере, в которой они способствуют описанию и интерпретации текста. Даже описания языковой структуры отступают на задний план, поскольку в тартуско-московской школе подрывается сам принцип автоматической выводимости текста из языка.

Для тартуского структурализма текстом является не только результат чьего-либо интенсионального использования готового языка (даже если понимать термин «язык» в самом широком семиотическом смысле), но и любого непроизвольного или спонтанного действия, любой наделяемый смыслом объект. Иными словами, не существует никаких априорных и объективных качеств, делающих нечто текстом; текст - это культурная функция: нечто идентифицируется в качестве текста, если оно выступает в функции текста. Этим «нечто» может быть и любой сколь угодно малый фрагмент, и собрание различных по своему типу и объему текстов, каким, например, является Библия (погречески это множественное число - книги). Наконец, в качестве текста может восприниматься и нечто, к речевой деятельности как будто никакого отношения не имеющее, например жизнь человека, какой-то его поступок или жест; более того, в функции текста нередко выступает сам человек (это странное отождествление также находит поддержку в языковом мышлении, причем опять-таки дело идет о самых различных языках: понять кого-либо означает не просто понять, что он говорит или хочет сказать, но понять его самого).

Однако абсолютно изолированный, сам-для-себя-существующий объект текстом

впринципе быть не может: текст нуждается в «другом». В роли «другого» может выступать, например, внетекстовая реальность, его автор, читатель, другой текст и т. п.; иными словами, текст должен быть включен в культуру. Таким образом, в тексте заложена такого же рода семиотическая двойственность, что и в знаке: с одной стороны, текст имманентен и самодостаточен, он своего рода семантический универсум; с другой

32

стороны, он всегда включен в культуру, является ее частью; полное исключение текста из культуры приводит к уничтожению его природы.

Такого рода двойственность характерна и для культуры, рассматриваемой как целое. С одной стороны, культура есть своего рода вселенная, границы культуры подобны горизонту: их можно видеть, но за их пределы выйти невозможно. С другой стороны, в основе самого понятия культуры лежит представление о ее принципиальной неуниверсальности: культура никогда не есть все и никогда не претендует на то, чтобы им стать; она всегда есть лишь часть некоторого целого: пусть мы лишены возможности видеть, что творится за горизонтом, но мы точно знаем, что там что-то есть19. Культура возможна только если она противопоставлена чему-то, находящемуся вне нее. Это «чтото» может пониматься как не-культура (природа, Бог и другое) или же как другая культура (в архаических культурах часто эти модели накладываются друг на друга и другая культура трактуется в качестве не-культуры).

В широком смысле вся культура является текстоморфной, параллели между культурой и текстом многочисленны. Как и текст, культура в целом представляет собой, в первую очередь, определенный комплекс информации. Подобно тому как различные тексты несут в себе разную информацию, так и различия между культурами суть различия информационные. Далее, подобно тому как содержание текста неотделимо от его структуры, культура не является пассивным носителем информации: ее содержание неотделимо от ее структуры. Внутренняя структура культуры неразрывно связана со структурой ее внешних связей (аналогичных внетекстовым связям): сопротивопоставленность культуры природе, Богу, другим культурам. В этом аспекте структура культуры гарантирует ее внутреннее единство, идентичность (ее, как некогда говорили, самость), равно как и отличия от других культур.

Противопоставление «культура - не-культура» аналогично оппозиции «текст - внетекстовая реальность», в то время как противопоставление «культура - другая культура» находит аналогию в понятии интертекстуальности. То же самое может быть сказано и относительно проблемы границ культуры. Граница культуры одновременно и является и не является частью этой культуры. Таким же образом и в тексте его рамка (например, имя автора, заглавие, эпиграф и т. п.), структурные функции которой подробно исследованы Ю. М. Лотманом, и является и не является частью этого текста. Структурные параметры здесь неотделимы от прагматики - все зависит от точки зрения: с внутритекстовой (внутрикультурной) позиции граница относится к внешнему пространству, с внетекстовой позиции - к внутреннему. Подобно тому как внетекстовая реальность является по отношению к тексту не исходным, но производным от него образованием, так и в культуре противопоставляемая ей не-культура является производной от нее. Не-культура всегда специфична именно для данной культуры. То же самое касается и «другой» культуры. Отношения культуры с другими культурами и внеположенной (данной) культуре реальностью имеют диалогическую природу.

Культура пребывает в постоянном диалоге с внешним по отношению к ней пространством, структурируя его по своему образу и подобию. Но этот же диалог экзистенциально значим и для самой культуры, в его ходе она приобретает и развивает свою идентичность (свою самость): чем больше внешних связей, чем они разнообразнее, тем, в конечном счете, богаче культура20. Однако еще большее значение диалог играет в качестве внутрикультурного процесса. Выше уже было сказано о важности автокоммуникации (коммуникации в канале «Я - Я») в культуре. Результатом автокоммуникации является, с одной стороны, расщепление «Я» на Я-передающего и Я- получателя информации, с другой стороны, автокоммуникация является средством постоянного поддержания самоидентичности. Культура может быть интерпретирована и как текст, и как (коллективное) сознание. Сознание, которое является самого себя читающим текстом, - эта конструкция кажется парадоксальной лишь на первый взгляд. Поддержание жизни обеспечивается постоянным «чтением» и интерпретацией своего

33

жизненного кода — генетической информации (синтез белка есть процесс интерпретации клеткой собственной ДНК); поддержание культурной самоидентичности обеспечивается постоянной интерпретацией культурного кода - комплекса необходимой для существования данной культуры информации, содержащейся в самых разнообразных текстах этой культуры.

Литература:

1. Рождественский Ю. В. Словарь терминов. (Общеобразовательный тезаурус):Общество. Семиотика. Экономика. Культура. Образование / Ю. В. Рождественский. — М. : Флинта, 2002. — 108 с.

2.Семиотика и лингвистика [Текст]:учебно-методическое пособие [для специальности "Культурология"]/[сост. Н. И. Сазонова] ; Федеральное агентство по образованию, ГОУ ВПО ТГПУ.-Томск:Издательство ТГПУ,2009.-35, [1] с.

3.Семиотика:Антология / Сост. и общ. ред. Ю. С. Степанова — 2-е изд., испр.

идоп. — М. : Академический Проект, 2001. — 702 с.

4.Соломоник А. Несоответствие между онтологией и семиотической реальностью (к философским основам семиотики). — Режим доступа: http://www.countries.ru/library/semiotic/two_realities.htm, свободный.

Тема 3. Знаковые системы культуры.

Всё многообразие знаковых средств, используемых в культуре, составляет её семиотическое поле. В составе этого поля можно выделить шесть типов знаков и знаковых систем:

Естественные;

Функциональные;

Иконические;

Конвенциональные;

Вербальные (естественные языки);

Знаковые системы записи.

Кратко охарактеризуем эти типы, уделив главное внимание вербальным знаковым системам – естественным, национальным языкам, которые образуют семиотический базис культуры.

2.1. Естественные знаки Не все предметы выступают в роли естественных знаков. Естественными знаками

являются только те предметы, которые несут в себе информацию о другом предмете, являются его признаком. Простейший пример: дам – признак огня.

И для того, чтобы понимать эти знаки, необходимо знать признаками какого предмета или явления они являются. Приметы погоды, следы зверей, расположение небесных светил могут многое сказать тому, кто способен “расшифровать” эти знаки. Умение понимать и использовать естественные знаки для ориентировки в природной среде являлось существенным компонентом первобытной культуры и постепенно утрачивается с развитием цивилизации. В обыденном опыте огромное множество естественных знаков обычно не подвергается систематизации. Построение систем естественных знаков является, как правило, результатом длительного развития практики и науки. Примеры таких систем: система медицинской диагностики, описывающая естественные знаки – симптомы заболеваний; спектральный анализ, позволяющий по цветам спектра определить химический состав вещества; астронавигация, основанная на установлении систематической связи между наблюдаемым расположением звёзд и координатами наблюдателя.

2.2. Функциональные знаки Какой-либо предмет становится функциональным знаком, если связь между ним

и тем, на что он указывает, возникает в процессе человеческой деятельности и

34

основывается на способе его употребления человеком. Например, обнаруженное археологом в кургане оружие – функциональный знак, свидетельствующий о том, что в нём захоронен воин. Обстановка квартиры – комплекс функциональных знаков (текст), несущий информацию о степени состоятельности хозяина, а подбор книг на книжной полке говорит об его вкусах и интересах. Очки – знак слабости зрения; лопата на плече указывает, что человек занимается или собирается заняться земляными работами.

Функциональные знаки – тоже знаки-признаки. Но в отличие от естественных знаков связь функциональных знаков с тем, на что они указывают, обусловлена не их объективными свойствами, а теми функциями, которые они выполняют в деятельности людей. Эти знаки создаются человеком для практического использования, а не с целью наделить их знаковой функцией; используясь по прямому назначению, они заодно выполняют и знаковую функцию. Они могут выступать в качестве знаков только потому, что включены в человеческую деятельность и несут в себе информацию о ней. Чтобы извлечь из них эту информацию, требуется иметь какие-то предварительные знания об условии их применения в человеческой деятельности.

В качестве функциональных знаков могут выступать не только предметы, но и действия людей. Всякий школьник знает: когда учитель водит по классному журналу – это знак того, что он сейчас вызовет кого-то отвечать. Совершая непроизвольные движения, человек, как правило, не подозревает, что подаёт знаки, сигнализирующие о его чувствах, эмоциях, намерениях, мыслях.

Поскольку предметы и поступки, выступающие в качестве функциональных знаков, представляют собой средства, результаты, способы человеческой деятельности, поскольку они этой деятельностью упорядочиваются и систематизируются. Примеры систем функциональных знаков: производственная техника (любой механизм или деталь – знак, который несёт информацию обо всеё технической системе, элементом которой он является); предметы обстановки; “язык тела” – мимика, жесты, позы и т. д.

Литература:

1. Бахтин М. М. Эпос и роман / М. М. Бахтин. — СПб. : Азбука, 2000. — 301

с.

2.Бахтин М. М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук / М. М. Бахтин. — СПб. : Азбука, 2000. — 333с.

3.Бюлер К. Теория языка:Репрезентативная функция языка: Пер. с нем. / К. Бюлер. — 2-е изд. — М. : Прогресс, 2000. — 502 с.

4.Валгина Н. С. Теория текста: учебное пособие для вузов / Н. С. Валгина. —

М. : Логос, 2004. — 278 с.

5.Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов / А. Вежбицкая; [Пер. с англ. А. Д. Шмелева]. — М. : Языки славянской культуры, 2001. — 287с.

6.	Вендина Т. И. Введение в языкознание : Учебное пособие для			вузов
/Т. И. Вендина. — М. : Высшая школа, 2002. — 288 с.
7.	Рождественский Ю. В. Словарь	терминов.	(Общеобразовательный
тезаурус):Общество. Семиотика. Экономика. Культура.			Образование / Ю.	В.
Рождественский. — М. : Флинта, 2002. — 108 с.

8.Семиотика и лингвистика [Текст]:учебно-методическое пособие [для специальности "Культурология"]/[сост. Н. И. Сазонова] ; Федеральное агентство по образованию, ГОУ ВПО ТГПУ.-Томск:Издательство ТГПУ,2009.-35, [1] с.

9.Семиотика: Антология / Сост. и общ. ред. Ю. С. Степанова — 2-е изд., испр.

идоп. — М. : Академический Проект, 2001. — 702 с.

35

Тема 4. Пути культурного развития.

Движение вперед осуществляется двумя путями. Наши органы чувств реагируют на небольшие порции раздражении, которые на уровне сознания воспринимаются как некое непрерывное движение. В этом смысле непрерывность — это осмысленная предсказуемость. Антитезой ей является непредсказуемость, изменение, реализуемое в порядке взрыва. Предсказуемое развитие на этом фоне представляется значительно менее существенной формой движения. Непредсказуемость взрывных процессов отнюдь не является единственным путем к новому. Более того, целые сферы культуры могут осуществлять свое движение только в форме постепенных изменений. Постепенные и взрывные процессы, представляя собой антитезу, существуют только в отношении друг к другу. Уничтожение одного полюса привело бы к исчезновению другого. Все взрывные динамические процессы реализуются в сложном динамическом диалоге с механизмами стабилизации. Нас не должно вводить в заблуждение то, что в исторической реальности они выступают как враги, стремящиеся к полному уничтожению другого полюса. Подобное уничтожение было бы гибелью для культуры, но, к счастью, оно неосуществимо. Даже когда люди твердо убеждены, что реализуют на практике какуюлибо идеальную теорию, практическая сфера включает в себя и противоположные тенденции: они могут принять уродливую форму, но не могут быть уничтожены. Постепенные процессы обладают мощной силой прогресса. В этом смысле интересно соотношение научных открытий и их технических реализации. Величайшие научные идеи в определенном смысле сродни искусству: происхождение их подобно взрыву. Техническая реализация новых идей развивается по законам постепенной динамики. Поэтому научные идеи могут быть несвоевременными. Техника, конечно, тоже знает случаи, когда ее возможности оставались неосознанными (например, использование пороха в древнем Китае только в пиротехнике). Однако в целом технике свойственно то, что практические потребности выступают как мощные стимуляторы ее пpoгреcca. Поэтому новое в технике — реализация ожидаемого, новое в науке и искусстве — осуществление неожиданного. Из этого вытекает и то частное следствие, что в привычном фразеологизме «наука и техника» союз «и» прикрывает собой отнюдь не идеальную гармонию. Он лежит на грани глубокого конфликта. В этом смысле очень характерна позиция историков школы de la longue duree. Их усилиями в историю были введены как равноправные ее составные части постепенные медленные процессы. Развитие техники, быта, торговли оттеснило на задний план и перипетии политической борьбы, и явления искусства. Интересная и новаторская книга Жана Делюмо «La civilisation de la Renaissance»2 посвящена тщательному рассмотрению именно тех сфер исторической реальности, которые организуются постепенными динамическими процессами. Автор рассматривает географические открытия, роль технического прогресса, торговли, изменения форм производства, развитие финансов. Технические изобретения, даже исторические открытия вписываются в эту монументально нарисованную рукою Делюмо картину всеобщего движения, причем движение это предстает перед нами как плавный поток широкой и мощной реки. Отдельная личность с ее открытиями и изобретениями осуществляет себя только в той мере, в какой она отдается силе этого потока. Заминированное поле с непредсказуемыми местами взрыва и весенняя река, несущая свой мощный, но направленный поток, — таковы два зрительных образа, возникающих в сознании историка, изучающего динамические (взрывные) и постепенные процессы. Взаимная необходимость этих двух структурных тенденций не отменяет, а, напротив, резко выделяет их обоюдную обусловленность. Одна из них не существует без другой. Однако с субъективной точки зрения каждой из них другая представляется препятствием, которое необходимо преодолеть, и врагом, к уничтожению которого следует стремиться. Так, с точки зрения «взрывной» позиции противоположная представляется воплощением целого комплекса негативных качеств. Крайним примером может быть восприятие

36

постепеновцев (термин И. С. Тургенева) нигилистами или либералов — революционерами. Но это же противопоставление можно перевести на язык романтической антитезы «гений и толпа». Таким образом, возникает проблема подлинного взрыва и имитации взрыва как формы антивзрывной структуры. Таково отношение между Печориным и Грушницким, между Лермонтовым и Мартыновым. Так же строится и критика, которой Белинский подвергает Марлинского. Взаимное обвинение, которое предъявляют друг другу люди взрыва и постепеновцы, — оригинальничанье и пошлость. Застой, установившийся в русском обществе после разгрома декабристов, в условиях цензурных репрессий, гибели Пушкина, добровольной самоизоляции Баратынского, породил волну мнимого новаторства. Именно те писатели, которые наиболее связаны были с пошлостью вкусов среднего читателя, имитировали бурное новаторство. Пошлость стилизовала себя под оригинальность. Печать такой автомаскировки лежит на поздних фильмах Эйзенштейна.

Литература:

1.Бюлер К. Теория языка:Репрезентативная функция языка: Пер. с нем. / К. Бюлер. — 2-е изд. — М. : Прогресс, 2000. — 502 с.

2.Валгина Н. С. Теория текста: учебное пособие для вузов / Н. С. Валгина. —

М. : Логос, 2004. — 278 с.

3.Семиотика и лингвистика [Текст]:учебно-методическое пособие [для специальности "Культурология"]/[сост. Н. И. Сазонова] ; Федеральное агентство по образованию, ГОУ ВПО ТГПУ.-Томск:Издательство ТГПУ,2009.-35, [1] с.

4.Семиотика: Антология / Сост. и общ. ред. Ю. С. Степанова — 2-е изд., испр.

идоп. — М. : Академический Проект, 2001. — 702 с.

Тема 5. Семиотическая типология культур.

Типология культуры как метод научного познания осуществляет процедуру расчленения различных социокультурных систем и их группировки с помощью обобщенной идеализированной модели или типа. Типология культуры позволяет объединять какие-либо сходные культуры в одну группу и отличать их от других культур.

Разделение культуры на различные типы зависит от поставленных задач, для решения которых исследователь сам выбирает показатели, включающие в себя значимые характеристики исследуемых культур. Например, немецкий социолог Макс Вебер (1864– 1920) предложил выделить три типа социокультурных общностей, основываясь на разном характере господства. Рациональный тип культуры проявляет себя в обществе, где господство обусловлено рациональными интересами подчиняющихся и господствующих. Этому типу соответствует правовой тип государства, в котором население подчиняется закону, а не авторитету. Традиционному типу культуры соответствует патриархальная общность, где господство основано на святости существующих обычаев и традиций. Харизматический тип реализует себя в обществе, в котором господство связано с эмоциональным восприятием власти. В таком обществе люди увлекаются и вдохновляются идеями сильных личностей, обладающих определенными качествами – харизмой (греч. charisma – дар).

Питирим Сорокин (1889–1968) рассматривал историю человечества как последовательную смену неких социокультурных сверхсистем, где едины ценности, нормы и значения. Все культурные сверхсистемы Сорокин делит на три типа: идеациональный, где преобладают духовные ценности, идеалистический, в котором сочетаются как сверхчувственные, так и чувственные ценности, и чувственный, в котором доминирующая ценность ориентирована на повседневный, земной мир.

Многие исследователи, например русский культуролог Ю.М.Лотман (1922–1993), канадский социолог Г.М.Маклюэн (1911–1980) и др., делят культуру по способам ее

37

организации. Разные типы коммуникации определяют разные типы культуры: бесписьменный, письменный (книжная культура), и современный культурный тип – экранный (культура новых информационных технологий).

Понятно, что различные типологические принципы и основания позволяют выделить разные типы культуры – кровно-родственные, этнические, природнохозяйственные, конкретно-исторические, социальные, религиозно-конфессиональные, региональные и т.п. Рассмотрим некоторые наиболее значимые для культурологии типологические модели.

Социальные типы культуры Неоднородность общества позволяет выделить различные социальные типы культуры – массовую и элитарную, народную и профессиональную и др. культуры.

Массовой культурой называют такую культуру, продукция которой ежедневно производится в больших объемах и потребляется большинством общества. Это культура повседневной жизни.

Большинство культурологов сходится во мнении, что массовая культура – это черта современного общества, которая начала проявляться на рубеже XIX – XX вв. Тогда же в культурологии начался спор о роли массовой и элитарной культур в обществе. В большинстве своем культурологи давали отрицательную оценку массовой культуре, указывая на ее общедоступный, а следовательно, примитивный характер. А.Шопенгауэр и Ф.Ницше считали, что произведения «высокой» культуры принципиально недоступны для подавляющей массы людей. Х.Ортега-и-Гассет в работе «Восстание масс» отождествляет понятия «масса» и «толпа». В работах Г.Маклюэна «Галактика Гутенберга» (1962), «Понимание средств связи» (1964), «Культура – наше дело» (1970) показано, что этот тип культуры развивается благодаря средствам массовой информации. В результате население всей планеты приобщается к одним и тем же информационным потокам и на этой основе возникает феномен «глобальной деревни».

Современные исследователи выделяют следующие основные черты массовой культуры:

– артефакты массовой культуры рассчитаны на массовое потребление, следовательно, их создание связано с поточной системой;

–массовая культура неразрывно связана с общими идеями потребительства;

–с помощью массовой культуры формируются определенные идеологические мифологемы и взгляды, необходимые правящим кругам или заказчикам;

–продукция массовой культуры формирует новый общественный слой, получивший название «средний класс».

Элитарная культура существует как альтернатива массовой. Артефакты такой культуры создаются не для всех, а для избранной малой части – элиты (франц. elite – лучшее, отборное, избранное) общества, наиболее способной к духовной деятельности. Ортега-и-Гассет в работе «Дегуманизация искусства» (1925) определяет элиту как часть общества, которая обладает особым «органом восприятия», и ее деятельность способствует общественному прогрессу. Эта часть общества является и производителем, и потребителем элитарной культуры.

Элитарное и массовое сосуществуют в исторической динамике. Произведения, созданные для массового потребления, если они обладают высокими художественными ценностями, со временем признаются элитой.

Особые социальные типы культуры – народная и профессиональная культуры. Несмотря на довольно широкое распространение, народная культура не сливается с массовой, существуя самостоятельно. Для народной культуры характерно поддержание традиций, сохранение старинных обрядов, распространение фольклора, создание изделий народных промыслов, устное народное творчество. Если массовая культура создается для масс и потребляется массами, элитарная культура создается элитой и потребляется

38

элитой, то народная культура создается народом или его лучшими представителями, а потребляется всем обществом.

Профессиональная культура характеризуются степенью распространения и особенностью воспроизводства конкретного профессионального (специализированного по роду деятельности) образа жизни. Следует иметь в виду, что профессиональную культуру можно выделять и как субкультуру определенного общества. В основе профессиональной культуры лежат принципы социального сознания и поведения, диктуемые особенностями деятельности, правилами той или иной профессии.

Региональные типы культуры Основанием этой типологии служит территориальное расположение, повлиявшее при формировании культуры на мировоззренческие установки, общественно-экономические и политические структуры. Единицей анализа становятся крупные регионы, намного превосходящие одно государство или один этнос. Самыми крупными типами, на которые можно разделить мировую культуру по этому – достаточно условному – основанию, оказываются восточный и западный.

К западному типу культуры обычно относят европейскую и американскую культуры, к восточному – культуры стран Центральной и Юго-Восточной Азии, Ближнего Востока, Северной Африки.

На Востоке еще в древности сложился деспотический характер власти, не стесненной никакими формальными правилами или законами и опирающейся непосредственно на силу. Все связи – экономические, духовные, политические – имели в восточном обществе исключительно вертикальный характер. Запад очень рано стремился к установлению республики, к выборным органам власти: такая форма правления установилась в Греции и Риме к середине первого тысячелетия до нашей эры. Разумеется,

вистории Запада были периоды существования монархий, даже абсолютных монархий. Однако стремление к республике проявлялось относительно быстро – в XV столетии установились республики в Италии, начиная с XVI века происходят революции за установление буржуазных республик в северных странах Европы. Короли и императоры Европы даже в период наибольшей централизации власти никогда не вмешивались во внутренние дела вассалов.

Характер власти на Востоке всегда был сакральным. Властителю поклонялись, как Богу. В западном типе культуры власть правителя связывалась с божественной властью, но король или император в Европе, как и великий князь, позже царь в России, были только наместниками Бога на Земле.

Экономическое развитие западного и восточного типов культуры также имеет принципиальные отличия. На Востоке основные средства производства (земля, вода, ирригационные системы) традиционно принадлежали государству. В западном типе культуры, напротив, очень рано сложились частная собственность на основные средства производства и рыночные отношения.

Научные знания в системе восточной культуры всегда были сакральны, а деятельность ученых носила магический или религиозный характер. На Западе наука имела рациональные корни. Ни в Греции, ни в Риме не сложилось особой касты жрецов, научные знания накапливались и развивались представителями разных социальных слоев.

Существенно отличается отношение к личности. Если в западной культуре личность имеет первостепенное значение, а общество мыслится как совокупность отдельных личностей, то на Востоке личность никогда не имела собственной ценности. В соответствии с восточными представлениями человек – это песчинка на берегу океана вечности.

Взападной культуре человек всегда стремится к прогрессу, общество устремлено

вбудущее. На Востоке изменения происходили крайне медленно. Время часто воспринималось как циклическое, то есть периодически возвращающееся к исходной

39

точке. Отсюда – и поэтизация прошлого, и восприятие традиций в качестве высшей общественной ценности.

Литература:

1.Ветров А. А. Методологические проблемы современной лингвистики:

Критический анализ основных направлений структурализма: Учебник для вузов / А. А. Ветров. — М.:Высшая школа, 1973. — 94 с.

2.Живов В. М. Язык и культура в России XVIII века / В. М. Живов. — М.:Языки русской культуры, 1996. — 590с.

3.Иванов В. В. Очерки по истории семиотики в СССР / В. В. Иванов. — М. :

Наука, 1976. — 300 с.

4.Левин Ю. И. Избранные труды. Поэтика. Семиотика / Ю. И. Левин. — М. : Школа «Языки рус. культуры», 1998. — 822с.

5.Лихачев Д. С. Избранное: Великое наследие: Классические произведения литературы Древней Руси. Заметки о русском / Д. С. Лихачев. — СПб. : Logos, 1998. —

559с.

6.Логический анализ языка: Языки этики / Отв.ред.Н.Д.Арутюнова и др. — М. : Языки русской культуры, 2000. — 444 с.

7.Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров. / Ю. М. Лотман. — Издатель А. Кошелев. — М. : Языки русской культуры, 1999. — 447 с.

8.Лотман Ю. М. Об искусстве: Структура художественного текста. Семиотика кино и проблемы киноэстетики. Статьи. Заметки. Выступления (1962-1993) / Ю. М. Лотман. — СПб. : Искусство-СПБ, 1998. — 702 с.

9.Мамардашвили М. К. Символ и сознание: Метафизические рассуждения о сознании,символике и языке / М. К. Мамардашвили, А. М. Пятигорский. — М. : Языки русской культуры, 1999. — 216 с.

10.Мечковская Н. Б. Язык и религия: Лекции по филологии и истории религий: Учебное пособие для вузов / Н. Б. Мечковская. — М. : Гранд, 1998. — 350 с.

11.Мечковская, Н. Б. Семиотика:Язык. Природа. Культура: Курс лекций: Учебное пособие для вузов / Н. Б. Мечковская. — М. : Академия, 2008. — 428 с.

12.Семиотика и лингвистика [Текст]:учебно-методическое пособие [для специальности "Культурология"]/[сост. Н. И. Сазонова] ; Федеральное агентство по образованию, ГОУ ВПО ТГПУ.-Томск:Издательство ТГПУ,2009.-35, [1] с.

40