pdf.php@id=6133

ления о значении поста в жизни православного христианина и разо­ блачение ошибок католического вероучения.

Сведения о жизни и деятельности Никифора весьма скудны: практически все, что ныне известно об этом человеке — это его тексты и его время. Они позволяют сделать ряд выводов, которые в современной науке считаются признанными. Никифор получил хо­ рошее богословское образование в стиле константинопольской фи­ лософской школы конца XI в., как раз в то время, когда ее деятель­ ность определялась Михаилом Пселлом и его учениками. Стиль его мышления следует охарактеризовать как богословско-философ­ ский, находящийся под влиянием каппадокийской школы (в том числе и Гр. Нисского) и платонизма. Ряд положений его посланий, особенно когда речь идет об устроении и свойствах души, социаль­ ных взглядах, достаточно близки воззрениям античного философа, высказанных в «Тимее», «Федоне», четвертой и девятой книгах «Государства». Миссия на Руси — не самой благополучной и бога­ той окраине христианского мира — которой он отдал 17 лет жизни, могла быть либо ссылкой, либо единственно возможной карьерой для человека, не обладающего достаточными связями и знатным происхождением. В трех своих посланиях, обращенных к князям, этот человек предстает как церковный деятель, признающий безус­ ловный приоритет светской власти, но и умеющий добиваться нуж­ ных ему решений от русских властителей. Любопытной характери­ стикой этого, безусловно, образованного, талантливого и хитрого деятеля церкви служит и то, что, судя по «Поучению в неделю сы­ ропустную» (написано около 1113 г.), он после девяти лет пребы­ вания в Киеве по-прежнему испытывал существенные трудности в обращении с церковно-славянским языком.

Наиболее философичным является текст «Послания о посте и воздержании чувств». В богословском послании оказывается заключен небольшой метафизический и антропологический трак­ тат, представляющий собой пример греческой образованности. Особое внимание уделяется четырем проблемам: 1 ) природа че­ ловека; 2) основание деятельности; 3) концепция души; 4) осуще­ ствление совершенного человека в практической деятельности.

1. Рассуждение о природе человека следует охарактеризовать как пример богословско-философской диалектической силлогисти­ ки. Природа человека двусоставна — высшее, разумное, бестелес­ ное, божественное естество и «естество сластолюбивое», неразум­ ное, телесное, «источник плотских страстей». Двусоставность осу­ ществляется как «двойственность жизни», земного присутствия, основное содержание которого составляет «большая борьба внутри

61

нас», конфликт духа и плоти. Эта ситуация определяет человека1 как существо нестабильное, чья жизнь полна не только опасностей и искушений со стороны плотского начала, но и драматичной неоп­ ределенности. Она заключается не только в том, что нет полной уверенности в победе духа, но и в том, что «большая борьба» как разъединяет, так и объединяет — целое жизни создает эффект тра­ гического смешения, смеси духа и плоти. Этот эффект оказывает­ ся обладающим универсальным действием: точно в такой же оппо­ зиции-смешении находятся добро и зло, воля Божья и воля чело­ веческая.

2. Отсюда для Никифора следует важность темы поста. Обн руживается, что пост есть один из важнейших методов укрощения страстей, а «обуздание» вообще есть «первое благо». В итоге про­ исходит стабилизация целого под названием «жизнь», заключаю­ щаяся отнюдь не в торжестве духа над плотью, но в правильности выбора деятельности, верного определения повода деятельности. «Мир получает [душа], который в нас, когда мы повелеваем, говоря «Мир всем!»1 Это положение становится положением об основа­ нии и повторяется в ином виде еще трижды: когда Никифор гово­ рит о разумном, чувственном и волевом выборе пути к Богу.

Пост не нужен и бесполезен, если не понимать силу поста. Этот постулат теологического рационализма усиливается концепци­ ей основания («источников») добродетелей и добра и зла. Возника­ ет рассуждение, предмет которого занимал целую плеяду европей­ ских мыслителей — Оригена, каппадокийцев, Августина, Фому Ак­ винского, Гильберта Порретанского, Иоанна Дунса Скотта, мос­ ковского митрополита Платона, А.С. Хомякова и других: что пер­ вично — вера или дело? Ответ Никифора таков. В мире, исходя из универсальности принципа двусоставности, «неотделимо зло от до­ бра», «смешено зло с добродетелями», одно и то же дело может быть обращено как на благо, так и во зло. Главное — это основа­ ние, исходя из которого совершается поступок. Если разум челове­ ка настроен на «правду», то и дело принесет благо; в противном случае человек «уклоняется» на путь злобы. Что такое правда? Это есть вера в Бога и следование его примеру. Но даже праведник мо­ жет заблуждаться. Рецепт киевского митрополита таков — «вни­ май себе», «слову и делу своему».

Никифор утверждает: есть единственно истинный образец бо­ жественного действия, ведущего к благу, данный Христом; следова­ ние ему возможно только в процессе самоосознания своего пути —

1 Послания митрополита Никифора. С. 76.

62

выбор уже сделан и осознан для мира Божьим Сыном, но каждый должен этот выбор сделать и пережить совершенно самостоятель­ но. Действительно, Бог «издалеча проразуме и предповеле» судьбу мира и человека, но это не значит, что в мире существует жесткая предопределенность событий. Творец только открывает и назначает путь — каждый выбирает, следовать ему или нет. Еще существует и «наше повеление», в силу которого происходит согласие с замыс­ лом Божьим или отклонение от него.

3. Бестелесное есть духовное. Духовное состоит из души и сердца. О последнем Никифор говорит невнятно, но очевидно — через сердце Бог действует в человеке: «человек исследует види­ мое, а Бог смотрит в сердце»1 Душа, в соответствии с платониче­ ской концепцией, которую в более мягком варианте воспроизводит, к примеру, Гр. Нисский, состоит из трех частей: «словесной» (ра­ зумной), «яростной» (чувственной), «желанной» (волевой).

Разум есть отличительное свойство человека. С помощью него человек «познает» небо и «все остальное», то есть все сотворен­ ное, включая ноуменальное и горнее (ангелов). Эта возможность познания есть путь «понимания» Бога. Если разум настроен на «правду», то его силы вполне достаточно для этого «понимания» данного Творцом откровения, которое постоянно присутствует в мире, поскольку Бог есть устроитель и предопределитель всего су­ щего всех времен.

Чувства и воля могут быть направлены как к Богу, так и быть противны ему. В первом случае они есть «усердие к Богу и месть врагам Божьим», «желание к Богу». Во втором — злоба и зависть. Истинная вера — это сражение; вера стоит мира — Никифор, ис­ ходя из библейских примеров, приходит к выводу, что убийство именем Божьим и по убеждению в своей правоте есть дело истины. Совокупность, называемая душой, расположена в голове (вопрос о топологии душевного, как мы помним, внимательно изучался Фи­ липпом Монотропом) и имеет коммуникативный фактор в виде ума. Как и Иоанн Дамаскин, Никифор полагает, что ум — это «око светлое» и посредством него душа наполняет все тело «силой сво­ ей». В соответствии с этим — зрение из пяти видов чувств единст­ венное полностью истинное и добродетельное.

4. Душа бесплотна и осуществляет себя в практических дейст­ виях через «слуг, воевод и наставников», то есть через органы чувств. На этом основании у Никифора возникает социоантропоморфистская аналогия, которую впоследствии будет разделять Ки-

1 Послания митрополита Никифора. С. 81.

63

рилл Туровский: тело — это прообраз государства, где князь есть душа и ум, подчиняющий себе и вдохновляющий своих подданных. И далее, автор «Послания», то ли в порядке лести князю, то ли ис­ кренне полагая Владимира Святославича ревнителем православно­ го благочестия и считая его избранником Божьим, указывает на ха­ рактеристики совершенного человека так, как они осуществляются в земной жизни. В целом они имеют исходное основание — «благоверность по Божьей благодати» (осознание пути к «прав­ де») — и включают в себя: умеренность и воздержание, практич­ ность и скромность, следование цели и предназначению, соблюде­ ние долга перед людьми, благотворительность, нестяжание («золо­ то не имеет власти»), хозяйственность и бережливость, простота и изначальность веры. Возникает образ идеального правителя, что есть, в соответствии с формулой: «князь — душа и ум государст­ ва», образец для каждого человека.

Послание завершается небольшим, но ярким образцом экзеге­ зы, посвященной сотому псалму, который трактуется как «истинное изображение царское и подобие княжеское». Сказанное в псалме объявляется моделью добродетели-правды, которую нужно не толь­ ко осуществить-исполнить, но первоначально «проверить и сохра­ нить» и только тогда она «просветит очи разума», «отвратит суету» (то есть избавит человека от случайностей и заблуждений, которые, в силу понимания «жизни» как смеси противоположностей, состав­ ляют его существо) и «очистит сердце», что значит откроет для благодать путь непосредственного (вне разума) воздействия на че­ ловека.

Космологическая хронология и числовая концепция мироздания у Кирика Новгородца

Выдающимся интеллектуалом XII столетия, одним из первых русских математиков по праву считается талантливый богослов, ученый и философ, дьякон и доместик (руководитель хора) Кирик Новгородец (1110 — позднее 1166/1158). Он является автором двух оригинальных трудов: богословского текста «Вопрошание Кириково, иже вопроси епископа Нифонта и иных»1 (середина XII в.) и «Учения о числах» («учение, дающее человеку знание счисления всех лет»), написанного, как следует из автобиографической при­ писки самого автора, в 1136 г.

1 Памятники древнерусского канонического права. Ч. 1.СП6., 1880. Стб. 21 — 62.

64

Жизнь Кирика связана с новгородским Антониевым монасты­ рем, который в 1106 г. по благословению епископа Никиты осно­ вал на свои собственные средства приверженец греческой веры Ан­ тоний Римлянин (ум. 1147). Этот человек прибывает в Новгород (по легенде, средством передвижения служил кусок скалы) с груп­ пой единомышленников, что связывают с общеевропейскими гоне­ ниями римского престола и лично папы римского Григория VII (1015/20— 1085) на ирландское монашество1, к числу которого, вероятно, и принадлежали эмигранты. Кирик принадлежал к перво­ му поколению послушников, получивших хорошее и разносторон­ нее образование от прибывших из Европы монахов и, обладая от природы разнообразными талантами, к 40-м годам текущего века становится заметной и притом вполне самостоятельной фигурой новгородской церковной и интеллектуальной жизни.

Новгород Великий в период между 1117— 1158 гг. пережил революционное преобразование своего политического устройства и статуса: в это время, совпавшее с жизнью Кирика, происходит ста­ новление принципов и институтов независимой Новгородской рес­ публики, происходит расцвет церковного и городского строительст­ ва (новый каменный кремль, заложенный Мстиславом Великим в 1116 г., Никольский собор, собор Рождества Богородицы в Антониевом монастыре, Георгиевский собор в Юрьевом монастыре, церкви Ивана на Опоках и Успенья на торгу). После того как нов­ городский князь Мстислав, сын Владимира Мономаха, по требова­ нию отца уезжает в 1117 г. в Киев, в Новгороде устанавливается порядок вольного избрания князей, притом, что все средства управ­ ления сосредоточиваются в руках посадников, избираемых с 1130 г. только из жителей города. Коренные изменения происходят и в новгородской церкви. Начиная с прихода на епископскую кафедру будущего собеседника Кирика Нифонта (епископ ИЗО— 1156), за­ метно укрепляется ее политическое влияние, а идеологическая по­ зиция приобретает агрессивные и воинственные черты, в связи с чем, как это и следует из «Вопрошания Кирикова», уделяется осо­ бое внимание усилению внутрицерковной вертикали власти, требо­ ванию жестких исполнений церковных обрядов со стороны паствы, искоренению двоеверия в новгородском регионе, борьбе с латинст­ вом и ересями. Наконец, формальным рубежом новгородского «церковного переворота» следует считать избрание епископом игу­ мена Аркажского Аркадия решением вечевого собрания 1158 г.

1 Кузьмин А.Г. Падение Перуна. М., 1988. С. 170— 171.

65

«Вопрошание» Кирика характеризуется двояко. С одной сторо­ ны — это высокопрофессиональный богословский труд, произведе­ ние канонического права, которое в последствии довольно часто включалось в русские Кормчие книги (древнейший список текста как раз и сохранился в Новгородской Кормчей книге XIII в.). Оно выполнено в жанре вопросов-ответов, которые Кирик обращает в основном к епископу Нифонту, а также митрополиту Клименту Смолятичу (в 1147 г. Нифонт со свитой, в состав которой входил и Кирик, ездил в Киев, чтобы препятствовать избранию Климента на митрополичий стол) и сменившему в 1158 г. Нифонта Аркадию. Интересным штрихом, характеризующим особую независимую по­ зицию Кирика, является то, что он позволял себе продолжать бесе­ ды с Климентом даже после того, как Нифонт по повелению киев­ ских князя и митрополита был отправлен в заточение, и продолжил свое общение с Нифонтом после его освобождения. Как богослов и каноник, Кирик демонстрирует великолепное знание как восточных, так и западных доктринальных текстов (в частности, покаянного права), проявляет осведомленность о неизвестных русским иерар­ хам церкви богословских текстах, умело обсуждает регламентиро­ ванные уставные церковные правила.

С другой стороны, труд Кирика являет многообразную и разно­ стороннюю, почти что энциклопедическую картину новгородской церковной и светской жизни. Сведения из его текста можно объе­ динить в три большие группы. Во-первых, проблемы церковного строительства: в Новгороде по прежнему остро стояли вопросы крещения, причащения, перехода из латинской веры в православие; осуществлялись регулярные паломничества в Иерусалим. Во-вто­ рых, «книжный круг» новгородских богословов: сообщается об особом внимании в новгородской богословской среде к сочинениям Василия Великого, Иоанна Постника, Тимофея Александрийского; хотя и вскользь, но обсуждается с Нифонтом и присутствие в нов­ городской культурной среде разнообразных апокрифов. В-третьих, проблемы мирской этики: вопросы, связанные с рождением, невер­ ностью в браке, наследственными правами детей, предписанием хо­ ронить покойника до захода солнца, широким употреблением бере­ стяных грамот (в новгородском обществе порицались люди, кото­ рые, к примеру, обращались с ними небрежно или случайно насту­ пали на них), пищей новгородцев и т.д.

Таким образом, текст «Вопрошания», не имея прямого отноше­ ния к религиозно-философской традиции, дает обширные сведения об интеллектуальном климате культурно-исторической среды одного из самых просвещенных русских городов домонгольского периода.

66

Второй текст Кирика, «Учение о числах»1 (древнейший список XVI в.) представляет собой небольшой трактат о правилах исчисле­ ния календарного и астрономического времени. Работа написана в известном жанре «семитысячника», календарного текста, который появился в славянской культуре уже в IX в., а в XI в. из Болгарии в разных вариантах проникли на Русь. В «Учении» выделяют пять частей: 1) о счете времени; 2) об основах календаря; 3) о «поновлении стихий»; 4) о дробных делениях часа, которая считается поздней вставкой; 5) автобиографическая приписка, благодаря ко­ торой и существует возможность установить авторство Кирика.

Притом что первая и вторая части носят компилятивный харак­ тер и придуманы явно не Кириком, тем не менее в них чувствуется твердая и оригинальная авторская работа. Ее важнейшей характе­ ристикой является то, что, в отличие от всех других подобных ка­ лендарно-хронологических текстов-исчислений, Кирик дает без­ ошибочные математические расчеты. Все они исходят из одной цифры — времени сотворения мира, от которого в момент написа­ ния текста шел 6644 год — и устанавливают количество прошед­ ших с той поры лет, месяцев, дней, часов, а также правила расчета и определения индикта, лунного и солнечного круга для пасхально­ го календаря, указывают точное число месяцев, недель, дней, часов в обычном и високосном годах. Помимо точности расчетов творче­ ское отношение Кирика к этой традиционной части всех календар­ но-астрономических исчислений демонстрируют и два не имеющие аналогов в древнерусской письменности и, по всей видимости, им же и созданных неологизма — «промузгы» (вероятно, от греческо­ го «промустес» — люди, имеющие право первого слова, мудрецы) и «числолюбци» (любители расчетов, математики).

Третья часть текста представляет собой четыре фрагмента, в которых сообщается, через какие временные промежутки происхо­ дит обновление четырех стихий — неба, земли, моря и воды. Это оригинальная авторская вставка в текст о правилах исчисления придает всему маленькому трактату статус религиозно-философ­ ского произведения. Его концептуальная основа содержит в себе четыре идеи: 1) принцип осуществления сотворенности; 2) космоло­ гия; 3) принцип цикличности; 4) теистическая персоналистичность.

1. Осуществление сотворенности интересует Кирика только как космологический процесс. Мир создан Богом как единое целое и включает в себя четыре совокупные космологические величины:

1 Кирик Новгородец. Учение о числах/Пер. P.A. Симонова//Громов М.Н., Мильков В.В. Идейные течения древнерусской мысли. СПб., 2001. С. 400 — 411.

67

небо, землю, видимое («всю видимую тварь») и время. Это сотво­ ренное может быть исчислено, то есть выражено через последова­ тельность числовых стратификаций, где числовая закономерность (предмет деятельности «числолюбцев») есть регулятивный элемент творения, внесенный в него Богом для обеспечения закономерности в устройстве мира. Называются две крупнейшие числовые страти­ фикации: «века мира» (их 6 от момента сотворения и еще 644 года текущего седьмого века) и «большой круг» (цикл повторяемости христианской Пасхи — их было 12 и прошло 260 лет 13-го). Большой круг рассчитывается как произведение циклов двух «светил великих» (Быт. 1: 16) — 28-летнего солнечного и 19-лет­ него лунного.

«Числовой принцип» устройства вселенной, сформулированный Кириком, найдет дальнейшее неожиданное этико-онтологическое продолжение и осмысление в русской религиозно-философской мысли в XVII в. В анонимной статье «О счислении кругов времени

ипоновлении стихий» утверждается: «множества числа дерзнух исчислити всего, еже под Леты бываемое, и тлению подпадаемое, и начало имущее и корень — всяко может и числом описоватися. Едина же не описуется любовь, ниже числом изчитается. Несть бо меры доброте ея, неизмерима бездна, неиспытана глубина, несказана высота, недоведомо величество ее»1.

2.Исходя из принципа осуществления сотворенности, Кирик формулирует фундаментальную космологическую схему. Действи­ тельно, перечисляя основные стихии, которые в христианском про­ чтении и антиохийской и каппадокийской традиций (как это проде­ монстрировано в «Шестодневе» Иоанна экзарха Болгарского) ото­ ждествлялись с первоэлементами античной натурфилософии (зем­ ля, вода, воздух, огонь), Кирик называет только небо, землю, моря

иводы. Причем, как это следует из числовой стратификации «боль­ шого круга», в небесной части мироздания важнейшими для него являются солнце и луна, а расчет количества часов ведется отдель­ но для дня и ночи и специально упоминается так называемый «ко­ сой час», разделяющий исчисление дневного и ночного времени. Единственным точным эквивалентом всей этой последовательности (небо земля, моря, воды, солнце, луна, день, ночь и их разделение)

будет Библия, первая книга Моисеева «Бытие», глава 1, стихи 1 — 17. За исключением 11 — 12 стихов, где говорится о сотворении живой природы, которая космологию Кирика не интересует. В ито-

1Гаврюшин Н.К. «Поновление стихий» вдревнерусской книжности//Отечественная общественная мысль эпохи средневековья. Киев, 1988. С. 212.

68

ге получается, что «Учение» новгородского автора представляет собой своеобразный космологический «Шестоднев», описывающий первые три дня творения с точки зрения разворачивания во време­ ни регулятивного числового принципа.

3. Мир имеет точку и момент творения. Осуществление творе­ ния подчинено числовому принципу. Количество времени, отпущен­ ное творению, неизвестно. Ясно только, что это линеарный про­ цесс, организованный как последовательность циклов. Главный из них — Пасхальный, устанавливаемый в соответствии с циклами движения Луны и Солнца. Кроме этого, существуют еще четыре цикла, в период которых происходит «обновление» неба (80 лет), земли (40 лет), моря (60 лет), воды (70 лет). Непосредственный источник этой концепции Кирика до сих пор не определен (усмат­ ривают пифагорейское, стоическое, платоническое, аристотелев­ ское и даже гностическое влияние). По крайней мере сама идея циклов вполне обычна для античной философии и, к примеру, в ка­ честве общеметодологической посылки может вполне восходить к Аристотелю, у которого в «Физике» (кн. IV. 14. 223Ь 10— 13) го­ ворится, что каждая часть из всего сущего переживает круговраще­ ние своего бытия, возникая и разрушаясь.

4. Строгая космологическая направленность текста внезапно разрушается его последней автобиографической частью, где Кирик совершает две яркие «персоналистические» акции. Во-первых, он называет свое авторство от первого лица, придавая трактату лично­ стное звучание, выражение собственной точки зрения. Во-вторых, перечислив светских и церковных владык, при которых он живет, он с. точностью до часа исчисляет свой 26-летний возраст и, таким образом, включает свою персону в общее мировое исчисление как полноправного участника мироздания наряду с вышеперечисленны­ ми им светилами и стихиями. Эту позицию следует охарактеризо­ вать как теистический персонализм, то есть самосознание выделенности конкретного «Я» перед лицом Всевышнего.

Теологический антропоцентризм митрополита Климента Смолятича

Климент Смолятич (умер после 1164) в 1147 г. по воле велико­ го князя киевского Изяслава Мстиславича был поставлен митропо­ литом Киевским одним собором русских епископов, без согласова­ ния с Константинопольским патриархатом, митрополией которого являлась Русская православная церковь. В дальнейшем, вплоть до 1164 г., когда имя Климента исчезает из летописей, он всецело

69

разделяет политическую судьбу своих покровителей, князей стар­ шей линии дома мономаховичей, сыновей Мстислава Великого, внуков Владимира Мономаха — Изяслава и Ростислава Мстиславичей. Основной интригой того времени, развернувшейся вокруг великого киевского княжения, было противостояние Изяслава и его дяди, младшего сына Мономаха, Юрия Владимировича Долго­ рукого. Эти два князя-родственника на протяжении восьми лет в затяжной междусобной войне с привлечением громадных людских ресурсов из галичского, черниговского, смоленского княжеств, а также из Венгрии и Польши, оспаривали друг у друга право зани­ мать стол в Киеве. Дважды, в 1149 и в 1154 гг., митрополит Кли­ мент был вынужден бежать из Киева, чтобы не пасть жертвой в борьбе двух княжеских корпораций. В период 1155— 1157 гг., ко­ гда великим князем в Киеве наконец-то стал Юрий, Климент был смещен с митрополичьего престола вновь прибывшим из Констан­ тинополя митрополитом-греком Константином по канону офици­ альной процедурой, сопровождаемой проклятием и запретом к слу­ жению не только его самого, но и рукоположенных им когда-либо священников и дьяконов. Еще дважды — в 1158 г., после смерти Изяслава и отказа его сына Андрея Боголюбского принять на себя великое княжение Киевское, и в 1163 г., после смерти митрополи­ та Константина, Климент имел возможность вернуться на митропо­ личий престол в Киеве, но судьба распорядилась иначе, и после 1164 г. его имя больше не упоминается в летописях, в одной из ко­ торых к стандартной характеристике «книжник и философ», что часто давалась просвещенным церковным деятелям, оставившим после себя какие-либо литературные произведения или покрови­ тельствовавшим летописанию, церквостроительству и иным куль­ турносозидательным делам, было добавлено весьма лест­ ное — «якоже в Русской земле не бяшеть».

Единственным известным текстом Климента является «Посла­ ние к смоленскому пресвитеру Фоме»1, сопровождаемое «разъяс­ нениями» некого монаха Афанасия, отделить которые от творения киевского митрополита невозможно. Творение Климента — это не­ большое оригинальное произведение, написанное по поводу обви­ нений в пристрастии к античной философии и «изложении» Гоме­ ра, Аристотеля и Платона. Любопытной характеристикой апологии русского иерарха является то, что он, не отрицая ни знакомства с перечисленными древнегреческими авторами, ни факта «изложе-

1 Послание, написано Климентом, митрополитом русским, Фоме пресвитеру, ис­ толковано Афанасием Мнихом//Златоструй. М ., 1990. С. 180— 190.

70