Прогнозирование и стратегическое планирование экономического роста и структурной динамики

Обеспечение устойчивого экономического роста всегда было и остается ключевой задачей правительства любой страны. Высокие темпы экономического роста создают необходимый потенциал для реализации национальных интересов и удовлетворения потребностей общества, для обеспечения его развития по всем направлениям, соответствующим выбранным целям. Экономический рост в современных условиях рассматривается не только в количественном, но и в качественном отношении. Поэтому проблема экономического роста (ВВП, ВНП, национального дохода и т.д.) должна тесно увязываться со структурными проблемами и проблемами эффективного хозяйствования в динамике. Предвидение долгосрочных тенденций в экономике в таком аспекте и выстраивание стратегии и плановых ориентиров выдвигаются в большинстве крупных стран как базовые задачи государственного управления.

Дальнесрочное (сверхдолгосрочное) и долгосрочное прогнозирование показателей экономического роста обязано учитывать всю сложность влияющих на этот рост факторов. Использование кондратьевской методологии исследования долгосрочных циклов экономической конъюнктуры с достаточно высокой надежностью позволяет предвидеть неизбежные кризисные фазы в национальной экономике. Это создает базу для проведения правительством политики минимизации отрицательных влияний кризисов на параметры динамики.

1. Особенности прогнозирования и планирования экономической динамики в современных условиях

Мировой финансово-экономический кризис, развернувшийся повсеместно с осени 2008 г., внес весьма серьезные деструкции в устоявшуюся систему подходов к прогнозированию и планированию макроэкономического развития. Критическое влияние на разбалансированность макроэкономических процессов внес вышедший из под контроля в развитых странах и в мире в целом финансовый сектор экономики. Став главной ареной приложения предпринимательских инициатив, финансовый сектор во многом подавил собою интерес к необходимым предпринимательским проектам в реальном секторе экономики, неимоверно расширил пространство для рисковых и авантюрных предпринимательских игр, вызывающих разложение нормального процесса расширенного экономического воспроизводства. Если реальный ВВП мира (с учетом теневой части) составляет ныне (2010 г.) примерно 80 трлн долларов, то сумму вторичных финансовых инструментов, сопровождающих его движение в виде деривативов, можно оценить как минимум в 1600 трлн долл. То есть сфера интересов финансовых игроков мировой экономики в 20 раз масштабнее той, что связана с реальной экономикой мира, если ее измерять по ВВП.

Но эти очевидные теперь проявления мирового кризиса были на самом деле лишь одной из многих существенных причин, приведших к деструкции экономик подавляющего большинства стран мира, последствия которой преодолеваются с огромным трудом. К числу фундаментальных причин современного кризиса, как показывают исследования, можно отнести:

1. произошедшее за последние 20-30 лет смещение в критериях социально-экономического развития большинства стран в сторону потребительства, копирующего нездоровый во многом стиль жизни «развитого западного мира». Этому благоприятствует коварная политика замалчивания в средствах массовой информации того обстоятельства, что уровень жизни этих западных стран был обеспечен и поддерживается весьма уникальными условиями, когда менее 20% населения Планеты расходуют на свои цели до 80% всех потребляемых в мире первичных ресурсов, оставляя на долю оставшегося подавляющего большинства народов лишь у₅ часть ресурсного потенциала;

2. колоссальные диспропорции между потоками сбережений и потребления, приведшие к беспардонному использованию ресурсов будущих поколений ради максимизации текущего потребления и исказившие ориентиры нормальной инвестиционной деятельности;

3. существенное снижение эффективности хозяйственных процессов вследствие гигантского роста за последние 20-30 лет трансакционных издержек и снижения интереса предпринимательских структур и государств к фундаментальным НИР, приводящее к доминированию под видом НТП незначительных инноваций (например, лишь улучшающих внешний вид изделий, диктуемых агрессивной «модой», и т.п.);

4. непомерное и искусственное расширение виртуальных процессов в экономике и обществе, сделавшее на определенном этапе реальный сектор экономики менее престижной и доходной сферой приложения труда и инвестиций. Частным случаем в этом смысле можно считать гипертрофированное возвышение финансовой сферы и финансового бизнеса относительно предпринимательской и трудовой деятельности в реальной экономике.

Все это и многое другое свидетельствует о наличии в мировом процессе расширенного воспроизводства огромного числа глубинных противоречий, для разрешения которых потребуется рано или поздно сменить научную парадигму, исправно служившую в течение десятилетий как мейнстрим капиталистического хозяйствования.

В этой связи небезосновательны постановки вопроса в ряде публикаций о «неординарности» разразившегося кризиса и его сопоставимости с Великой Депрессией 1930-х годов, в результате которой капиталистический мир перешел на принципиально новую тогда — кейнсианскую — парадигму развития. В некоторых трудах делаются и более далеко идущие выводы, связывающие выход из кризиса со сломом существующей мировой системы капитализма. Однако исходы и механизм этого «слома» представляются противоречиво и неконкретно. Для таких обоснований просто еще не накоплена необходимая информационная база.

Другой крайностью является изображение в литературе нынешнего кризиса как вполне обычного рядового события, которое будет неизбежно преодолено в силу механизмов саморегуляции капиталистической системы. Поэтому предлагается либо вовсе не мешать этой циклической саморегуляции, либо (если у государства или иных управляющих инстанций наличествует квалификация) несколько помочь конкретной хозяйственной системе быстрее выйти на «правильную» траекторию саморазвития.

Собственно, этими двумя крайними подходами и обозначился диапазон оценок в литературе природы кризиса и путей выхода из него. Промежуточные варианты оценок находятся на той или иной точке этого диапазона в зависимости от акцента на долгосрочные закономерности (циклы Н.Д. Кондратьева и т.п.) или на изучение среднесрочных и краткосрочных экономических циклов.

Наряду с этим в печати в разной форме развивается взгляд на современный кризис как на нечто искусственное, рукотворное, как на проявление глобального механизма «проектного управления миром», запущенного скрытым «мировым правительством» (неким «фининтерном» и т.п.). Подтвердить или опровергнуть данную конспирологическую трактовку кризисных событий сегодня невозможно, и, думается, она останется гипотезой даже по истечении большого периода времени. Однако сам факт наличия подобных трактовок разворота глобальных процессов является признаком серьезных изменений в конфигурации отношений по поводу экономического развития, свидетельствуя о выходе конкурентной борьбы (как основополагающего метода развития при капитализме) далеко за пределы конкуренции фирм и об использовании в этой борьбе за лидерство самых циничных и жестоких методов в масштабе глобального мира.

Для выработки политики в отношении этих и других пороков сложившейся в мире экономической системы было проведено несколько внушительных саммитов лидеров и министров финансов ведущих стран мира, в том числе в рамках расширенной «двадцатки». Достигнут ряд соглашений по проведению более жесткой и скоординированной политики на внутренних, региональных и мировых финансовых рынках.

О возможностях существенного оздоровления ситуации в части распространения спекулятивных форм финансового предпринимательства (которые, собственно, и запустили кризис), свидетельствуют следующие предпринимаемые инициативы. Все более настойчиво мировая общественность ставит вопрос об ограничении спекуляций на сырьевых рынках, в частности на рынке нефти, что позволило бы вывести нефть (и другие сырьевые товары) из сферы инструментов виртуальных инвестиционных сделок (хеджирования от инфляции и т.п.). Далее, со стороны правительств ряда стран вводится более жесткий контроль за операциями финансистов на рынке деривативов. В этом же ключе можно рассматривать предложения о введении фиксированных курсов валют, которые в случае разумной реализации могли бы исключить «бизнес» мировых спекулянтов на курсах валют и др.

Кризис 2008-2009 гг. обнажил возросшую взаимозависимость экономик различных стран и регионов мира и в то же время продемонстрировал различия в возможностях проведения антикризисной политики разными странами в зависимости от исторически обусловленной принадлежности к тому или иному типу цивилизационной общности и в зависимости от фазы развития страны как части глобального мира. Это открыло путь для разносторонних прогнозных проработок социально-экономической динамики в разрезе основных групп цивилизаций, сложившихся в мире на начало XXI в. Такой прогноз до 2050 г. недавно был выполнен группой ученых России и Казахстана (под руководством и при активном участии авторов настоящей книги) и его результаты были в сентябре 2009 г. представлены руководству и структурам ООН в Нью-Йорке¹.

Прогнозы в цивилизационном разрезе позволяют лучше понять и оценить границы возможных вариантов реализации экономической стратегии в основных странах и регионах. Но нужно отдавать себе отчет, что решения о выборе того или иного варианта экономической стратегии и меры по его реализации и в нынешних новых условиях глобализации принимаются правительствами конкретных стран исходя из интересов своих народов и под их контролем. Для большинства стран мира, в особенности для стран, находящихся в фазе активной трансформации своей экономической системы (к которым относится, как известно, и Россия), на данном этапе и в обозримом будущем первостепенное значение будет иметь обеспечение достаточно высоких темпов экономического роста и осуществление серьезных структурных преобразований в направлении освоения инновационного и социально ориентированного типа расширенного экономического воспроизводства. Поэтому важно рассмотреть основные категории и понятия, связанные с регулированием этих процессов в рамках национального хозяйства.