9241

социальной нормы15; в форме жестокого обращения с животными, которые используются в качестве объектов спортивной эксплуатации16 и т. д.

На наш взгляд, можно выделить различные формы физкультурного и спортивного отклоняющегося поведения в зависимости от того, кто нарушает нормы и по отношению к кому они нарушаются. Во-первых, это те случаи, когда спортсмены сами нарушают нормы поведения – по отношению к другим спортсменам, к судьям (подкуп, угрозы), к зрителям (неэтичное поведение во время выступлений) или к животным, которые участвуют в соревнованиях вместе с ними. Во-вторых, это случаи, когда нарушение социальных норм имеет место по отношению к самим спортсменам. Это различные виды дискриминации и нарушения прав спортсменов, подтасовка результатов в процессе спортивной состязательности, эксплуатация детского спортивного труда и т. д.

И конформное, и отклоняющееся поведение (как два типа и физкультурного, и спортивного поведения) имеют свою меру, свою специфическую зону допустимых вариаций, которые выражаются в различных формах поведения этих типов. В результате физкультурное, и спортивное поведение как мера мер включает в себя меру конформности и меру девиантности.

Исходя из вышесказанного, мера конформного физкультурного и спортивного поведения сохраняется при различной степени соблюдения социальных норм, а мера отклоняющегося физкультурного и спортивного поведения сохраняется при различной степени нарушения социальных норм. Чтобы показать степень отклоняемости физкультурного и спортивного поведения от социальных норм, мы будем использовать понятие девиантности как существенной характеристики любого вида социального поведения, а чтобы показать уровень нарушения социальных норм отклоняющегося поведения, мы будем употреблять понятие девиации. Девиация (от позднелат. deviatio – отклонение) или социальные отклонения являются нарушениями социальной нормы. Девиации выступают основой отклоняющегося поведения. В зависимости от того, приносит ли пользу обществу данный тип девиации или наносит вред, различают культурно одобряемые (конструктивные) и культурно неодобряемые (деструктивные) девиации.17 В этой связи девиации подразделяются по направленности на позитивные (в них особое место занимают новации) и негативные; по степени их негативности и позитивности. В отклоняющемся поведении, по нашему мнению, существует мера позитивных и мера негативных девиаций. В целом отклоняющееся поведение выступает, как мера мер альтернативных (разнонаправленных) девиаций. В современном «обществе риска»18, «девиантном обществе»19 происходит нарушение этой меры мер, что сопровождается увеличением количество негативных девиаций. Поэтому весьма актуальной проблемой философии спорта является проблема гуманизации физкультурного и спортивного поведения, расширение меры их конформного поведения и соответственно сужение меры их отклоняющегося поведения, снижение степени негативности девиаций и возрастания степени их позитивности, достижение единства спорта, культуры и искусства.

Как мы уже отмечали, спортивное поведение делится на профессионально-спортивное и непрофессионально-спортивное. Непрофессиональное спортивное поведение, может быть как конформным, т. е. идущим в русле социальных норм, так и отклоняющимся, сопровождающимся нарушением социальных норм. А профессиональное поведение в сфере спорта высших достижений (как олимпийского, так и коммерческого), в любом случае относится к отклоняющемуся поведению, а более точно – к девиантному поведению со знаком плюс, в основе которого лежат позитивные

15Этими проблемами занимаются такие исследователи, как Томпсон, Перри, Браун, Саймон, Лэвин и Гарднер.

16Это исследуется в статьях Сингера (Singer, 1973), Рейгана (Regan, 1983), Кинга (King, 1991) и

Шерера (Scherer, 1991).

17Кравченко А. И. Краткий социологический словарь. – М.: Проспект, 2009, с. 91-92.

18Бек У. Общество риска. – М., 2000.

19 Интервью с	профессором Н. Луманом // Проблемы теоретической социологии // Под ред.
А.О. Боронова. –	СПб., 1994, С.246.

51

девиации или даже девиации-новации (позитивные девиации высшего уровня). Спортсмены экстракласса всегда выходят за пределы возможностей среднего человека, расширяя границы меры биологической, психологической и социальной нормы. Они как бы перевыполняют план, превосходят стандартные ожидания (как и выдающиеся ученые, национальные герои, гениальные художники и т. д.). Поэтому данный тип поведения можно отнести к сверхкомформному, причем с положительным знаком. Разумеется, термин «сверхкомформность» здесь не имеет никакого отношения к «конформизму» – отрицательному социальному феномену. Сходство слов здесь исключительно фонематическое.

Однако и в физкультурном, и в спортивном поведении, как и в любом другом типе социального поведения, возможны отклонения от социальной нормы и с отрицательным знаком. В зависимости то того, какие социальные нормы нарушаются – морально-нравственные и эстетические нормы (девиации низшего уровня), нормы административного права (девиации среднего уровня), нормы уголовного права (девиации высшего уровня) – отклоняющееся физкультурное и спортивное поведение соответственно делится на собственно девиантное, делинквентное и преступное (криминальное).20 Некоторые девиации как нарушения социальных норм находятся в рамках меры физкультурного и спортивного поведения. Однако бывают такие отклонения от социальных норм (нравственных, эстетических, правовых и др.), то есть такие нарушения меры девиантности, которые выходят за границы меры социального поведения вообще и физкультурного, и спортивного, в частности. Происходит «качественное изменение качества». Примером могут быть так называемые бои до физического уничтожения противника. В этой связи весьма актуальным является поиск гуманно организованного соперничества, идущего в рамках правовых, нравственных, эстетических и др. норм, с одной стороны, и спортивных норм, непосредственно связанных с биологическими и психологическими нормами, с другой.

На наш взгляд, границы меры спортивного поведения несколько уже границ меры социального поведения вообще. В частности, профессионально-спортивное поведение обладает определенной спецификой, которая предъявляет к его субъектам соответствующие требования. В ряде случаев при нарушении социальных норм это поведение остается социальным, но перестает быть спортивным, что влечет за собой дисквалификацию спортсмена, отстранение от судейства, другими словами, лишение права быть субъектом спортивного поведения на более или менее длительный срок.

Различные отклонения от социальной нормы (девиации) могут быть обусловлены как «недостаточной конформностью» («недовыполнением норм»), так и сверхконформностью («перевыполнением»), когда, например, тренер «загоняет» юных спортсменов ради высокого результата. Но противоположности сходятся: это девиации с отрицательным знаком. Так, поведение в рамках детского и юношеского спорта часто ведет к истощению резервов организма подрастающего поколения, ухудшению здоровья, отклонениям в развитии. Иногда происходит неравномерное развитие систем органов, полноценно не развивается система потребностей индивида. В таких случаях имеет место нарушение социальных норм (от этических до юридических) со стороны тренеров и, как следствие, нарушение биологической, психологической и социальной нормы в поведении юных спортсменов.

Многочисленные примеры отклоняющегося, вплоть до преступного, поведения в области спорта породили крайне пессимистический взгляд на данную сферу деятельности в целом. Негативное отношение к соревновательному спорту выражали Бернарден де Сен-Пьер, Л.Н. Толстой,

20 Мы согласны с позицией А.И. Кравченко и В.Ф. Анурина, которые пришли к выводу, что «все многообразие форм отклоняющегося поведения можно подразделить на три группы: собственно девиантное (незначительные отклонения), делинквентное и криминальное (преступное)» тем самым заявили о неидентичности понятий отклоняющегося и девиантного поведения. Ранее они не дифференцировали понятия отклоняющегося и девиантного поведения. – См.: Социология: Учебник для вузов / А.И. Кравченко, В.Ф. Анурин. – СПб.: Питер, 2006, с. 232.

52

П.Ф. Лесгафт и др. П. де Кубертен, в свою очередь, выступал против участия в олимпийских соревнованиях детей.

Наиболее ярким примером является прогноз американского философа и футуролога Роберта Ачера. Он полагает, что возможно лишь два варианта развития спорта. "Идиллический" прогноз: человечество настолько духовно вырастет, что добровольно откажется от любых видов соревнований; и "апокалипсический" прогноз – спортивные соревнования сохранятся, но примут еще более антигуманные формы. Задолго до Ачера нечто подобное писали псевдофутурологи (например, "техноспорт" и "экоспорт" у Д. Белла и У. Джонсона).21

Мы разделяем точку зрения многих исследователей, в частности, В.И. Столярова, которые говорят о несостоятельности таких фантазий. Согласно взглядам последнего, нельзя упускать из виду «существенную зависимость гуманистической, культурной ценности соревновательного спорта от того, для каких целей он используется, … какие ценности, нормы и образцы поведения поощряются в ходе соревнований и подготовки к ним, каков характер этих поощрений (моральный, материальный и т. д.), каков состав участников соревнования и каковы взаимоотношения между ними».22

Многие современные ученые и философы (В.И. Столяров, Л.П. Матвеев, Р.А. Пилоян и др.) признают ценность массового спорта – для полноценного физического, психологического, нравственного и эстетического развития человека, для улучшения здоровья и продления жизни; коммерческого спорта – для организации культурного досуга населения и популяризации спорта; олимпийского спорта как альтернативы войне (миротворческая функция спорта).

Главная цель дальнейшего развития спорта ХХI века состоит в том, чтобы все три вышеперечисленных вида спорта и соответствующие им формы физкультурного и спортивного поведения способствовали гармоничному развитию личности и гуманизации всей системы общественных отношений. Важнейшими условиями для этого являются борьба с негативной коммерциализацией и криминализацией физкультурной деятельности, разработка здоровьесберегающих и здоровьеформирующих наукоемких технологий спортивной подготовки, (которые будут конкурентоспособными по отношению к допинговым), развитие физкультурной техники (антропотехники) как условия для раскрытия и дальнейшего совершенствования естественных возможностей человека, умножения его способностей.

ИВАНОВ А.Н.

(Нижний Новгород)

ФИЗКУЛЬТУРА И СПОРТ: РАССУЖДЕНИЯ О РОДСТВЕ, СЕМАНТИЧЕСКОЙ ПУТАНИЦЕ И ПРИНЦИПИАЛЬНЫХ РАЗЛИЧИЯХ ОНЫХ

Исторически не требует доказывания тот факт, что сама по себе борьба за существование, за элементарное выживание древних людей ужé требовала от них значительных физических усилий и нагрузок, выносливости и закаливания организма.

Постепенно с развитием человеческой цивилизации витальная потребность перерастает в целевую – посредством физических упражнений люди стремились к физическому совершенству, к гармонии тела (преимущественно Запад) и духа (преимущественно Восток).

Человек ещё живёт в мире со своей природой.

21 "Круглый стол" журнала "Теория и практика физической культуры" совместно с кафедрой философии и социологии РГАФК (29 марта 2000 г.)

22 Там же.

53

Гармония как стройность, как соразмерное сочетание пропорций выступает здесь смысловым ядром, квинтэссенцией идеи физической культуры человека, является музыкой тела. Культуры как ценности по мере социума и блага по мере человека.

Не случайно, поэтому, и древнегреческие состязания (агон) и традиционные в Индии индуистские «шествия голых мужчин» в наши дни полностью игнорируют одежду как излишество и преграду для демонстрации той самой синкретической гармонии тела и духа, к которой эти люди стремились в прошлом и стремятся ныне.

Нельзя не заметить, правда, что всё это верно лишь по отношению к мужчинам и находится за пределами достоверности по отношению к женской части общества.

Почему? Ответ на этот простой, казалось бы, вопрос, интересный сам по себе, лежит за пределами настоящего эссе, хотя его поиск, бесспорно, открывает широчайшие вариативные горизонты как в вертикальной (время, эпохи), так и в горизонтальной (пространство, страны) развёртке.

Со временем «взросления» человечества совершенствуется орудийно-инструментальный ряд направленных (избирательных) оптимизаторов физической нагрузки на конкретные участки человеческого тела с целью достижения наилучшего результата в том или ином (отраслевом) виде физических упражнений.

Насущная потребность в универсальном развитии физических способностей, гармонизации тела и духа не утрачивается полностью, но отходит на второй план, замещаясь потребностями, сформированными идеологией, модой или, условно говоря, эгоцентричными недобродетельными стимулами: жаждой денег, славы, власти.

Обусловленная этими процессами узкая специализация и коммерциализация занятий физическими упражнениями в конечном итоге приводят к принципиальному размежеванию физкультуры (физической культуры) и спорта. На одной чаше «весов разума» оказывается осмысленное, щадящее совершенствование природных качеств тела и духа человека, гармония и пропорции, на другой – значимый, выматывающий тело и душу рывок к успеху «любой ценой», дисгармония и диспропорции.

Издевательство над собственной природой, законами мироздания и красоты наиболее наглядно демонстрирует приобретающая уродливые формы феминизация традиционно мужских видов спорта: тяжёлой атлетики, бокса, метания диска и т. п. Даже безобидные, казалось бы, биатлон или художественная гимнастика (подчёркиваю, в ракурсе спортивного ража достижения рекордных результатов любыми средствами) зачастую уже в молодости лишают женщин счастья материнства либо провоцируют травматические роды, препятствуют естественному вскармливанию грудных детей.

Негативное влияние – и физиологическое и психологическое – профессионального спорта на мужскую половину человечества тоже очевидно.

Получивший в последние годы широкое применение среди спортсменов (жертвенных «людей спорта») допинг посредством чрезмерного употребления искусственных андрогенов и эстрогенов (анаболических стероидов) – тот самый «бег вверх по лестнице, ведущей вниз». Зачем? Ответ предельно ясен.

Это же гигантская индустрия, выгодная слишком многим. Здесь задействованы практически все сферы социума: экономическая, управленческая, научная, медицинская, педагогическая и даже художественная (армрестлинг, бодибилдинг). Поэтому никакая показушная борьба спортивного сообщества в лице Антидопингового комитета сие вселенское зло остановить не способна. Не говоря ужéо государстве, которое «по-взрослому» никогда на это не пойдёт (угадайте, почему).

Индустрия спорта – мясорубка развлечений. Горький, но, увы, верный диагноз.

Не физкультура, которая не знает национальностей и границ, а именно спорт давно ужéстал разменной картой в политических игрищах партий, идеологий и целых государств.

54

Я не спрашиваю, что делают в ЕР Фетисов или Третьяк, у них за плечами богатейший жизненный опыт. Но какого беса в большую политику ломанулись Плющенко, Кабаева и спортивная поросль иже с ними? И вообще, достойно ли человека лишь номинально быть ходячим брэндом той или иной политической организации? Относительно государственного «участия» вспоминается политической решение Олимпийского комитета США по бойкоту Олимпийских Игр в Москве в 1980 году.

Это ряд грустных воспоминаний и рассуждений можно продолжать до бесконечности, ведь видов спорта так много, спортсменов ещё больше, а связанных с ними событий и ситуаций, естественно, на порядки больше.

И всё таки, спорт – не мертворожденное дитя цивилизации. И он несёт в себе все её черты, достоинства и пороки. Человек не совершенен, эгоистичен, избалован прогрессом, в чём-то наивен и ленив – таков и спорт во всей его многогранности и всём многообразии («диванный спорт» из той же оперы).

Мысль человека не стои́т на месте, его пытливый ум требует разгадки всё новых и новых тайн, всё новых достижений и открытий. Таков и спорт: на примере фристайла, кёрлинга, скелетона мы наблюдаем расширение (развитие) шкалы олимпийских видов спорта. Нужно упомянуть и о существенном различии употребляемых в разных видах спорта сходных понятиях (тайм в футболе, период в хоккее, раунд в боксе, сет в теннисе) и специфических терминах (покупка футболистов, посев теннисистов, конюшня Феррари в «Формуле-1»), что свидетельствует о диалектическом богатстве и многообразии спортивной сферы жизни общества.

Уроки физкультуры в школе и спортивная секция в часы досуга; спорткомплекс «Олимпийский» в Москве и всё чаще появляющиеся в городах и районных центрах провинциальной России ФОКи – физкультурно-оздоровительные комплексы. В чём их принципиальная разница?

Сложившаяся в последнее время – по крайней мере, в нашей стране – смысловая путаница касательно физкультуры и спорта говорит не только о бестолковости наших властей в лице тех же недалёких (ou bien, peut-être, vénale)просветителей нации от образования и науки, но также и о близком родстве этих понятий.

Действительно, все виды спорта (за исключением, быть может, шахмат и шашек, попавших сюда как раз благодаря «тёмной» страсти игроков к публичной победе) чéрпают свой потенциал в физической культуре человечества, в его естественный и действительных достижениях. Вспоминается отличный лозунг массового физкультурного движения ГДР: «Делай с нами! Делай как мы! Делай лучше нас!». Хороший посыл, на профессиональном уровне замещённый, к несчастью, индустрией спорта в этой стране.

Что есть спорт, а что физкультура? Где грань между ними?

Наброски мыслей автора на эту тему приведены выше, и каждый желающий вправе воспринимать и трактовать их по-своему, исходя из собственных симпатий и мировоззрения.

Хочется добавить лишь, что говорить, пусть даже на уровне теоретического допущения, о существовании физкультурно-спортивной (а не физкультурной) сферы социума как родовой, по мнению автора, ошибочно и негуманно.

Жить и творить своё тело, а с ним и свой дух по мере самогó себя и по законам красоты – добродетель, способствующая сохранению и развитию рода человеческого. Гнаться за призрачными спортивными достижениями, рекордами и наградами, конечно, тоже можно; главное – поддерживать постоянный диалог со своим естеством (телом и разумом), суметь вовремя остановиться у опасной черты саморазрушения этого величайшего творения Природы – Человека.

55

ЗАХАРОВА Н.Е.

(Минск)

ЭВОЛЮЦИЯ ПОНЯТИЯ ТЕЛЕСНОСТИ: К НОВОМУ СИНТЕЗУ ТЕЛА И ДУХА

Гуманитарная мысль начала ХХI в., акцентировав внимание на так называемых низовых формах культуры, на практике повседневности, в целом возвращает интерес к телесности, оформляющей человеческое бытие. В то же время анализ феномена физической культуры в философии всегда находился на одном из последних мест, как и сама бытийная истинность тела.

Интерес к проблеме соотношения тела и духа, понимаемому как гармония во времена античности, претерпел немало метаморфоз. История культуры показывает образцы этого интереса разных эпох: разрешение дихотомии духа и тела в пользу духовного бытия и стремление к бестелесности в эпоху Средневековья; примат бытия разума и ослабление интереса к физической культуре тела, воспринимаемой по аналогии со сложным механизмом в философии Нового времени; экзистенциальное отрицание значения индивидуальной телесности в эпоху мировых войн и глобальных катастроф ХХ века. В соответствии с законами диалектики, казалось бы, близок возврат к реализации гармонии в античном понимании, но на новом уровне представлений о природной, социальной и антропологической эволюции. Этому содействуют и требующие неотложного решения экологические проблемы современности. Однако говорить о закономерном проявлении подобного синтеза довольно трудно.

Какие же смыслы раскрываются в физическом теле человека за рамками обыденного взгляда, если рассматривать его как своеобразный код культуры и социума? Тело, телесность – это прежде всего первичная, базовая повседневная практика, вытекающая из природно-экологических и социальных связей и с огромным информационно-энергетическим и коммуникативным потенциалом, формирующим человека и настраивающим его на определенный ракурс взаимодействия с миром.

Согласно Левинасу, онтологическая структура взаимодействия человека с миром начинается с его телесности, человек открыт миру для своего осуществления и обретения самотождественности, становления посредством мира как Другого, так, тело есть начальный этап диалектики Я и Другого. И, естественно, с расширением представлений о Другом менялось и понимание человеком идеального тела. История отношений человека с собственным телом, составляющая важную часть антропосоциогенеза, может быть разбита на этапы.

Для первобытных людей бытие человека должно быть полностью вписано в систему функционирующих запретов и разрешений. Культура тотема носит не только запретительный характер, но и подражательный. Человек стремился быть как тотем его рода-племени: сильным как медведь, быстрым как гепард, ловким как морж, бесстрашным как буйвол или непобедимым как крокодил и т. д. Конечно, на первом месте в системе человеческих ценностей того периода были личная физическая сила, ловкость и выносливость, все те качества, от которых каждую минуту зависела жизнь.

В античной Греции, подарившей миру понятие гармонии тела и духа, воплощенное в идее и практике Олимпийских Игр, соответствовало космологическому ощущению той эпохи, когда религиозно-мифологическое и обыденное понятие тела еще не были разведены, когда антропогония и теогония были единым процессом. Неслучайно и олимпийский огонь символизировал жертвоприношение богам Олимпа, был алтарем, а сами Игры носили сакральный характер праздника. В греческой мифологии человек является существом, которое достаточно слабо перед богами и часто совершает ошибки, но боги милостивы, они символически присутствовали на Олимпийских играх, наделяя участников силой, ловкостью и красотой, а Олимпийский огонь, таким образом, выступал посредником между людьми и богами.

Символика огня как логоса, возникшая в древнегреческой философии, вообще решающая для понимания роли огня в антропосоциогенезе. С его овладением человек стал готовить на огне пищу,

56

таким образом выделяя в ней некое новое содержание, сказавшееся и на человеческих сущностных телесных качествах. Новое содержание пищи, высокая степень ее усвоения организмом, будучи материалом для поддержания жизнедеятельности человека, одновременно изменяет и его телесность в соответствии с наличествующим в этом содержании логосом – а именно, логосом сугубо человеческого существования. Преодолев пищевую специализацию, свойственную животным, человек пришел к новому качеству жизни, к труду, сформировав свою идентичность именно как человеческую; он начал эволюционировать, переводя потенциальность своей изначальной материальности в актуальность культурного трудового бытия [1].

Третий этап можно связать с возникновением идентичного национального типа телесности. Его специфика выводится как из географических и экологических особенностей этногенеза, так и из цивилизационных его характеристик, что по сути одно и то же. По мере исторического и культурного закрепления определенного набора филогенетических и физических свойств человеческого тела, традиций его воспитания и формирования в рамках национального типа труда в целом, можно увидеть воплощенные в нем ментальные установки и культурные стратегии этноса. Так, русский этнос как земледельческий, сформировался в утверждении своей неразрывной связи с землей, именуемой землей-матушкой, матерью – сырой землей и т. д. Хлеб и каши как основное питание задавали плотность, тяжесть и устойчивость телесности русского человека, своеобразное ее заземление, ведь физический труд земледельца очень тяжел… Сформировался и тип физической культуры: массивность, сила, устойчивость (борьба на кушаках, подымание тяжестей, русское единоборство, основанное не на скорости, а на пластике тела и устойчивости, кулачные бои и т. д.). А для кочевых народов эталон физической красоты тела, естественно, это ловкость, меткость в стрельбе, выносливость в седле и т. д. Рост и вес ловкого быстрого наездника также определялся мясной пищей, не способствовавшей накоплению большой массы тела.

Анализ национальных типов представления о телесности этим не исчерпывается. Наряду с учетом состава и качества пищи, способов ее обработки, он требует внимания к национальнокультурным традициям физического воспитания, принятым способам коммуникации, существующим культурным кодам и цивилизационным особенностям и т. п., что невозможно изложить в рамках одной статьи. Однако можно сделать вывод, что третий этап, национальное понимание телесности содержит в себе код культуры, расшифровывая который можно составить определенное представление о характере народа, судить о важных параметрах физической культуры: о способах конструирования телесной идентичности, навыках коммуникации, ценностных ориентирах. Оказалось к тому же, что искусственно привнесенные стереотипы жизнедеятельности не только не прививаются, но и в случае массированного, агрессивного вытесняющего влияния могут нанести больной урон физической культуре коренного населения. В своей статье «Осторожнее с часами истории», российский философ Андреев приводит примеры явного вреда, нанесенного культуре и здоровью коренных народов в результате миссионерской деятельности в конце ХIX – начале ХХ в. в Африке и Южной Америке [2].

Очевидно, что сейчас, в интернационализирующемся и глобализирующемся мире, национальная идентичность культуры в целом становится проблематичной. Такое глобальное явление, которое называется техническим и технологическим прогрессом, вторгается в саму сущность природной телесности. Зачастую телесность понимается уже не как онтическая и экзистенциальная целостность, а как процесс и результат взаимодействия естественно-биологической и искусственно-технологической субстанций.

Оснащение человеческого тела различными протезами, вживление технических имплантатов, заменяющих природные органы или усиливающие их функции наступает не только вширь, но и вглубь. Человечество слепнет и глохнет настолько стремительно, что мы можем столкнуться с проблемой постоянного "ремонта" органов зрения и слуха или замены их техническими передатчиками соответствующих сигналов в кору головного мозга. Не только биосфера, но и техносфера относится в настоящее время к условиям существования человеческой телесности. С учетом имеющих место операций по замене других органов человеческого тела мы можем уже

57

говорить о появлении переходного к киборгу (кибернетический организм) типу человеческого существа. Напрашивается вывод о киборгизации человеческого общества.

Техника превращает потребности человека из чисто человеческих в потребности человекомашины. Человек един в трех лицах по отношению к технике: он ее создатель, он и универсальный духовный микрокосм, он и "сын", ибо сходит в мир техники, живет среди машин; упражняется в своей деятельности по мере ее развития и совершенствования; и его способности становятся уже машинно-человеческими. С этими культурными процессами связано и отношение к потребностям тела. Один из современных симптомов – инструментальное отношение к своему телу, механическибездумное обеспечение набором необходимых для активности питательных веществ, при этом телесность практически утрачивает свое экзистенциальное звучание. Кстати сказать, озвучиваемая на мировом уровне проблема ожирения, которая для американцев связывается со злоупотребление fast food, как раз и есть реакция телесности на обедненное смысловое содержание питания, которое сводится к только к своему химическому и биологическому составу топлива для организма [3].

Еще одним таким симптомом расщепления бывшей ранее целостной стратегии физической культуры, когда забота об удовольствии и забота о полезности были единым процессом, можно считать медикализацию потребления. Современный человек может избегать физических нагрузок, но потреблять средства для расщепления жиров, похудения, можно употреблять протеиновые добавки для роста мускулов и т. д. При этом образ жизни и питание в целом могут быть крайне нездоровыми. Реклама исподволь формирует тягу потребителя к этим сомнительным путям, вроде бы ориентируя на поддержание здоровья, но переводя в действительности всю сложную систему коммуникационных связей человека на уровень физических потребностей, удовлетворяемых неестественными способами и в извращенных целях.

Поддержание энергетического и физического тонуса тела, сопровождающееся в истории человеческой культуры все большим отходом от естественно-природных источников, расширением сферы потребления, гипертрофией наслаждения ставит перед нами вопрос о нравственной ответственности, о неправомерности подобной эксплуатации бытийных ресурсов и необходимости возврата к духовно-физической целостности.

Широко известно латинское выражение «в здоровом теле здоровый дух». В действительности его смысл гораздо глубже. Полностью это звучит так: «Mens sana en corpore sano», и означает в дословном переводе, что «здоровый дух в здоровом теле – это хорошая привычка». То есть без духовной инстанции физическое совершенство невозможно и гармония недостижима. Она выражается не столько в содержании самой деятельности по поддержанию тела, сколько в мотиве. Разница в мотивации и отражает разную меру духовного осмысления своего тела в традиционных обществах и в обществе потребления.

Сформированное в странах Запада общество потребления, которое исследователи относят к признакам глубокого кризиса западной цивилизации, обнаруживает все симптомы распада как духовности, так и телесности. Приобретение, потребление как базовый принцип, как цель и смысл жизни данного общества уничтожают каналы духовной активности, связанной и с подлинной физической культурой. Духовные потребности заменяются тем, что можно купить, а приобрести можно не только товары, но и новые впечатления, зрелища, которых требуется тем больше, чем становится беднее личная эмоциональная сфера потребляющего без меры. Производителей зрелищ и товаров, рекламодателей интересует не человек как таковой, а его покупательная способность и наличие банковской карточки. Физкультура, спорт и большинство видов досуга проходят процесс коммерциализации, они становятся дорогим товаром или вообще превращаются в производство зрелищ [4]. Вот почему физкультура – удел немногих одержимых телом, а спорт для большинства – это наблюдение за действом с дивана по телевизору (на трибуне – в лучшем случае). Поиски новых ощущений вызывают интерес именно к экстремальным видам спорта и к шоу, связанным с опасностью, риском, зачастую совершенно неоправданными. Сам профессиональный спорт ни по каким критериям уже нельзя считать оздоровительной практикой.

58

Падение интереса к жизни вне потребления, постоянное напряжение и неуверенность рождают в молодежной среде не альтернативный образ жизни, связанный с физическим трудом, физкультурой, а попытки эскапизма, ухода от действительности. Усугубляются такие проблемы как алкоголизм, наркомания. суициды, депрессии, кризис семьи и брака, падение рождаемости. Для молодых осознание невозможности соответствовать рекламным образцам бодибилдинга, гламурным идеалам тела и противостоять трудностям жизни ведет к усилению порочных привычек, девиантному поведению и пр. Еще один вид эскапизма – уход в виртуальный игровой мир, где любой может вообразить себя мускулистым непобедимым героем. Причем для играющего этот мир становится вполне реальным, он может искренне считать, что у него «девять жизней», что можно погибнуть и возродиться, восстановить свое тело и т. п. Даже казалось бы, связанный с физическими усилиями бодибилдинг, культуризм не может считаться адекватной телесной практикой. Как-то у выдающегося белорусского спортсмена, чемпиона мира и Олимпийских Игр по классической борьбе Александра Медведя спросили, может ли он победить актера-культуриста Арнольда Шварцнеггера, голливудского кумира, символа мужественности и силы. На что было пренебрежительно сказано: «Ну что вы, какая же у бройлера сила!»

Всему этому можно противостоять на основе волевых усилий. Но воля – это упорство и настойчивость, она рождается в физических усилиях, воспитывается в умении преодолевать слабости, страх боли, боязнь поражения. Все это может дать только труд и физкультура, причем в ее подлинном, античном звучании гармонии тела и духа. Это прекрасно понимал величайший педагог А.С. Макаренко, когда подчеркивал, что физическая красота его воспитанников – это результат труда и дисциплины духа.

Литература:

1.Сохань И.В. Пища. Еда. Застолье // Человек. – 2009. – №3.

2. Андреев И.Л. Осторожнее с часами истории // Вопр.философии. – 1998. – №9.

3.Захарова Н.Е. Социально-экологические аспекты национальной безопасности / Экологическая

безопасность в динамике социокультурного развития. – Минск, 2007.

4. Сапожников Е.И. Общество потребления в странах Запада // Вопр. философии. – 2007. – №10.

КРИШТАПОВИЧ Е.А.

(Минск)

ЗДОРОВЫЙ ОБРАЗ ЖИЗНИ И ФИЗИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА

Сегодня можно утверждать, что осознание ценности здоровья и высокий уровень его престижа как фактора жизнеспособности и адаптации человека к повседневным бытовым реалиям являются частью основных компонентов обеспечения качества жизни людей. Становится ясным, что здоровье, с которым в смысловом отношении связан термин "здоровый образ жизни", является показателем уровня общественного развития. Знание принципов здорового образа жизни важно особенно для молодежи. Для молодого специалиста наряду с творческим мышлением и умением организовывать социальную среду применительно к требованиям профессии необходимо и профессиональное технологическое мышление, связанное со способностью организовывать профессиональную деятельность в контексте оздоровления образа жизни на уровне индивида, семьи

ибольшой социальной группы.

Висследовании данной проблемы одно из ведущих мест принадлежит понятию здорового образа жизни. Его актуальность обусловлено, с одной стороны, возрастанием роли здоровья и физической культуры в развитии человеческого фактора в жизни общества, а с другой, с разработкой на общесоциологическом уровне категории образа жизни вообще и здорового образа жизни в частности. Именно в этих условиях возникли теоретически и практически значимые вопросы о месте

59

физической культуры в образе жизни и о том, какими чертами сегодня характеризуется здоровый образ жизни, какие конкретные аспекты, стороны жизнедеятельности его составляют.

В настоящее время в литературе стало практически общепринятым понимать под образом жизни совокупность типичных видов жизнедеятельности индивида, социальной группы, общества в целом, которая берется в единстве с условиями жизни. Определяя эту категорию как систему действий, восприятия и мышления отдельных людей и общественной группы в разных областях жизни, а также как нормы, ценности и стереотипы поведения, которые стали элементом повседневной деятельности и человеческих переживаний, следует подчеркнуть, что они взаимосвязаны и представляют собой целостную систему, предполагающую взаимодействие ее элементов. Эта система обладает особыми свойствами, которые отсутствуют у составляющих ее частей, взятых в отдельности.

Иногда понятие здорового образа жизни рассматривается только как деятельность, направленная на сохранение и улучшения здоровья людей. Такая постановка вопроса неверна уже потому, что само понятие здоровье предполагает благополучие человека не только в "физическом", биологическом, но и в социальном плане. Здоровый образ жизни охватывает широкий диапазон видов жизнедеятельности человека, общественных групп, включает и мотивы деятельности, ценности, распространяясь фактически на все стороны знаний и умений, типов общения и поведения людей. Всеохватывающий характер понятия "здоровый образ жизни" не делает его, однако, тождественным культурному образу жизни в целом. Здоровый образ жизни представляет собой специфический срез культурного образа жизни, всех его сторон, способов жизнедеятельности, которые в него входят. Основу этой специфики составляет та сторона каждого из этих способов жизнедеятельности, ее условий и результатов, которая связана с отношением человека к здоровью в его многообразных проявлениях, с тем, насколько те или иные формы. Факторы способствуют именно оздоровлению человека – физическому, нравственному, психическому, – обеспечивая социальное благополучие.

Установлено, что корни большинства хронических заболеваний людей старшего возраста следует искать в детском и юношеском возрасте. Проводя здравоохранные мероприятия, в 40–50 лет мы можем лишь задержать развитие болезни, но не предупреждаем ее возникновение. Вследствие этого необходимо активно развивать первичную профилактику, в основе которой лежит создание оптимальных условий для формирования здорового образа жизни, стоит начинать с детского возраста

ипродолжать в юношеские годы. В связи с этим систему образования следует рассматривать как основное звено внедрения физической культуры в жизнь народа, так как на этом этапе легче добиться необходимого воспитательного эффекта, который невозможно получить при воздействии на взрослого человека. Более того, именно в этот возрастной период закладываются жизненные установки и привычки, устойчиво и долговременно влияющие на образ жизни человека. Таким образом, формирование культурной потребности в физическом совершенствовании требует воспитания устойчивой установки на постоянные занятия физическими упражнениями и обучение умению эффективной реализации таковой в процессе организации здорового образа жизни.

Ориентация на индивидуальность человека как цель открывает новый ракурс для определения

исредств, и результата, и процесса, и сущности деятельности как молодежи, так и тех, кто их обучает. Ведь именно специфика системного объекта деятельности, который одновременно является

иее субъектом, должна быть главным фактором для отбора и построения познавательной, духовной и предметно-практической деятельности индивида, для конструирования содержания физкультурного образования на всех уровнях его организации – от учебных планов до выбора организационных структур учебного процесса. Иными словами, цель физической культуры следует видеть не только в освоении определенного круга умений, но в формировании конкретной установки на творческое отношение к делу, в частности, на формировании потребности в физическом самосовершенствовании.

КРИШТАПОВИЧ Л.Е.

(Минск)

60