На пороге XXI века

наиболее наивной и грубой прагматики — к категориям бихевиористской прагматики Ч.У.Морриса. В качестве науки о возникновении, использовании и действиях языка эта прагматика сводит использование и действие к четырем разновидностям:

5. информационное использование, когда пытаются создать у участников общения убеждение, нацеленное на то, чтобы заставить действовать так, как будто некоторая ситуация имеет некоторые определенные характеристики;

6. оценочное использование — при нем пытаются побудить к определенному поведению в отношении некоторых объектов или лиц;

7. побуждающее использование — автор высказывания пытается определить способ, которым интерпретируются знаки, высказывающийся должен действовать по отношению к чему-то. Он достигает результата, которого добивается, если его партнер действительно действует так, как он его побуждает действовать;

8. систематическое использование знаков, наконец, позволяет удостоверить правильность и когерентность мыслей, чувств и поведения. Описанная бихевиористски, эта идентификация партнеров по их словам оказывается сведенной к передаче аффектов, сопровождаемой осознанием их случайности и описываемости в категориях стимул — реакция — требуемое действие. Убеждающее (изобличающее?) высказывание застает слушателя при восприятии им стимулов как такового; высказывание действенно оценочное застает его в завершенном, исполненном действии, то есть таким, которым его хотят видеть; убедительное высказывание выключает у собеседника реакцию, поведенческий мотор, на который рассчитывает высказывающийся. Наконец, систематическим использованием высказывающий и воспринимающий побуждаются к признанию, чтообыденный мир, с которым они экспериментируют, полагаясьна свою согласованность, есть мир, наиболее желательный из всех возможных, мир, который принимает в расчет все соответствующие реальности, и мир, в котором все действия приспособлены к реальности наиболее эффективным способом. Абстракция, которой оперируют по отношению к истине высказываний, трансформирует коммуникацию в акт экспериментирования: акт коммуникации осуществляется, если и только если произносящий идентифицирует своего слушателя с тем, что он ему говорит, и с тем, что он хочет побудить его желать и заставить делать с помощью этого своего говорения. Эксперименти-

510

На пороге XXI века

ровать над кем-то с помощью слова — значит, пытаться идентифицировать его с тем, что ему говорят, одним тем фактом, что ему это говорят.

Прагматический кризис ведет к поражению, которое встречает это коммуникационное экспериментирование. Это поражение заключается именно в его следствиях, в пространстве психической и социальной неуверенности, распространяемой на то, что оно устанавливает. Ведь высказывающийся пытается идентифицировать своего слушателя с воздействиями языка, не зная предварительно, добьется ли он чего-то, достигнет он, или нет, того эффекта, которого добивается — согласия своего слушателя с тем, что он говорит. То есть оценочное использование языка: поскольку в нем воспринимающий — это только эффект идентификации с предпочтением, с предвосхищением совершаемого действия, которое тому желательно, поскольку заранее нельзя знать, произойдет ли это действие прежде, чем оно будет произведено, до того, как внушать ему желательность чего-то, можно только предусмотреть, будет ли хорошо то, что ему это желают. Точно так же и в побуждающем использовании знаков: воспринимающий считается знающим, что он должен делать, только при условии, что высказывающийся добьется идентификации с действием, которое он собирается ему внушить произвести. Если он не ведет себя как высказывающийся ожидаемым образом, выясняется, что высказывающийся не знает, что должен делать тот, кто, таким образом, отказывается следовать этим порядкам. Достоверности, касающиеся желаний и намерений действовать, могут быть поставлены под сомнение точно так же, как ставятся под сомнение учеными их гипотезы, которые проверяются на истинность экспериментальным подтверждением видимого. Прежде, чем достигнуть согласия с партнером, нельзя знать, действительно ли тот, кто должен думать, делать и желать, будет думать, делать и желать того, что ему предписывают. Эта неуверенность характеризует коммуникативное экспериментирование. Но равным образом она характеризует и применение достигнутого согласия, когда оно действительно достигнуто: полученный консенсус сам себя нацеливает на свое применение, то есть на действия, желания и верования, которые он сам предполагает регулировать; результат этого применения — психическая и социальная гармония, называемая «счастьем» или «несчастьем». Она распространяется, таким образом, на всю социальную жизнь. Юридические системы нацелены на удовлетворение желаний, считающихся

511