2.2. Материализм в России. Натурфилософия м.В. Ломоносова

История духовной культуры России подтверждает мнение В.И. Ленина «о солидной материалистической традиции». Уже в средние века у нас получили широкое распространение «натуралистические представления», близкие по своей направленности к материализму. Во многих древнерусских сочинениях природа рассматривалась «как часть человеческой истории, как иллюстрация к ее темам, как сцена для развертывания этой истории, наконец – как введение в нее и ее подготовка» (Т.И. Райнов). Секуляризация духовной культуры в эпоху Просвещения способствовала окончательной трансформации средневековой натурфилософии в естественнонаучный материализм, в систему «научной философии». Классический период становления русского материализма связан с именем М.В. Ломоносова 1711-1765).

В самой натуре Ломоносова многое от требований петровского времени: ум, сметливость, трудолюбие, «преследование пользы России». Для него наука становится не только «технической выучкой», но и серьезным, важным элементом общей культуры, знанием, которое освещалось философской мыслью и становилось поэтому целой мировоззренческой системой. Он первый внес в отечественную культуру великое благотворное начало – сознательную работу разума, мысли как основу просвещения и подчеркнул необходимость такого просвещения. Ломоносов полагал, что великое значение Петра состояло в том, что он возвысил Россию как государство, но еще более в том, что он открыл для русского народа область науки, с помощью которой человек только и может достигнуть высоты своего умственного и нравственного достоинства (А.Н. Пыпин).

Из всех естественных наук больше всего любя химию, Ломоносов ценил ее за то, что она «открывает завесу внутреннего святилища натуры». Получив научное образование в Германии, Ломоносов знал философию Вольфа, был поклонником Декарта и постоянно защищал мысль Лейбница о том, что «закон опыта» нужно восполнять «философским познанием». Для Ломоносова свобода мысли и исследования настолько … «естественна», что он даже не защищает этой свободы, а просто ее осуществляет», - подчеркивает В.В. Зеньковский.

Русский мыслитель не сводил познание природы к чисто эмпирической систематизации объектов и явлений внешней действительности; он шел от теории, логического обобщения, которое позволяло строить философию природы. Его прежде всего привлекла проблема материи. В этом сказалось влияние картезианства. Однако предложенное им определение философской категории лишено подражательности: «Материя есть то, из чего состоит тело и от чего зависит его сущность». Ломоносову удалось избежать отождествления материи и вещества, сведения материи к телесности, составлявшего базис натурфилософских построений западноевропейских мыслителей XVII – XVIII вв.

По мнению Ломоносова, именно материей обусловливается «все, что есть и происходит в телах». Он различал два вида материи: «собственную» и «постороннюю». «Материя собственная есть та, из которой состоит тело, а посторонней называется та, которая наполняет промежутки тела, не заполненные собственной материей». Никакого абсолютно пустого пространства не существует: мир заполнен целиком и представляет собой сочетание двух родов материи. Основными свойствами материи, по Ломоносову, являются протяженность, сила инерции, форма, непроницаемость и механическое движение. Он считал, что «первичное движение» существует вечно («О тяжести тел и об извечности первичного движения» (1748). Все изменения, происходящие в мире, связаны с процессами движения материи. Оно возможно потому, что тела обладают «порами», которые могут заполняться посторонней материей. Движение сводится к простому перемещению тел в пространстве: «… как все перемены, в натуре случающиеся, такого суть состояния, что, сколько чего у одного тела отнимется, столько присовокупится к другому, так, ежели где убудет несколько материй, то умножится в другом месте! В целом материя вечна и неуничтожима, она всегда остается в пределах собственного наличного бытия. Однако, рациональное обоснование атомических представлений, по его мнению, не противоречит религиозной вере, ибо «метод философствования, опирающийся на атомы» не отвергает «Бога-творца», «всемогущего-двигателя». Нет никаких других начал, «которые могли бы яснее и полнее объяснить сущность материи и всеобщего движения».

В «республике науки» властвует критическая мысль, несовместимая с догматизмом. Здесь позволено каждому «учить по своему мнению и замыслу». Утверждая величие Платона, Аристотеля и Сократа, Ломоносов одновременно признает право «прочих философов в правде вторить», подчеркивает авторитет ученых и философов нового времени – Декарта, Лейбница, Локка.

Улучшить жизнь общества, по Ломоносову, можно лишь посредством просвещения, совершенствования нравов и установившихся общественных форм, для России – самодержавия. Именно благодаря самодержавию, считал он, Россия «усилилась … умножилась, укрепилась, прославилась». Ломоносов понимал историю как процесс органический, где всякая предшествующая фаза связана с последующей. Она – не «вымышленное повествование», а достоверное, основанное на конкретных источниках изучение опыта «праотцов наших», включающее исследование летописей, историко-географические сведения, статистику, демографию и т.п. Исторические и философские понятия отражают, по Ломоносову, изменения, происходящие в мире, отсюда необходим их исторический пересмотр. История познания, таким образом, в определенной степени есть история формирования понятий. Средневековый спор между номиналистами («именниками») и реалистами («вещественниками») учит, утверждал Ломоносов, что формировать понятия нужно не просто путем познания отдельных имен, названий вещей и их качеств, но путем «собирания» имен, происходящих как от «подлинных вещей и действий», так и от «идей, их изображающих». Сложность здесь «не состоит в разности языка, но в разности времен», т.е. успешность и точность употребления понятий определяется общим уровнем культуры, науки и философии.

Отводя в познании большое место опыту, Ломоносов подчеркивал, что лишь соединение эмпирическим методов с теоретическими обобщениями может привести к истине. Научное познание, по Ломоносову, есть некоторый идеал деятельности, полезной, возвышающей человека и красивой. Рационалистический оптимизм Ломоносова с особой силой выражен в работе «О пользе химии» (1751). Своеобразный гимн науке и «художеству» (тоже разновидность познания) перерастает у него в гимн торговле, мореплаванию, металлургии и т.п.

Влияние Ломоносова на развитие научного и философского знания в России общепризнано – от Пушкина, назвавшего его первым русским университетом, и Белинского, сравнившего его с Петром Великим, до Шпета, назвавшего Ломоносова «первым русским ученым в европейском смысле», и Зеньковского: «Ломоносов был гениальным ученым, различные учения и открытия которого далеко опередили его время».