Выпуск 6
.pdfХатиман— милосердный бодхисаттва |
139 |
Перевоплощение Хатиман из синтоистского божества в бодхисаттву произошло под влиянием философско-религиоз ной концепции хондзи суйдзяку («исконная сущность и остав ленные следы»), согласно которой «исконной» природой (хонд зи) японских божеств коми являются будды и бодхисаттвы
индийского пантеона, которые «проявились» или «оставили следы» (суйдзяку) в Японии в виде божеств с целью спасения
живых существ.
Как повествует «Хатиман 1удо:кин», Хатиман, будучи вре менным «воплощением» (гонгэн) трех будд — Шакьямуни, Вай-
рочаны и Амитабхи, «явился» в Японии, «чтобы спасти [живые существа] в эпоху [Конца Закона]»20. «Наставление глупым детям о Хатиман» учит, что спасение можно обрести, при няв буддийские заповеди и соблюдая правила «восьмерич ного пути». Сам Хатиман изначально был старцем-кузнецом «странного облика» (имел восемь голов; вероятно, указание на имя «восемь знамен» и на «восьмеричный» путь), но благодаря «восьмеричному» пути самосовершенствования достиг про светления и «стал» бодхисаттвой21. Хатиман провозглашает себя «великим самосущным правителем бодхисаттвой, боже ственно чудесную силу защиты государства проводящим» и дает клятву охранять государя и государство, а также спасать «живые существа»22.
Если Будда Шакьямуни главным путем достижения спа сения провозгласил «восьмеричный путь», то последователям учения будды Амитабхи достаточно поверить в Амитабху и произнести его имя в сакральной формуле, чтобы переродить ся в «Чистой земле», месте обитания этого будды, и вместе с ним идти к просветлению. Иначе говоря, амидаизм обещает спасение не упованием на свои силы, а милостью Амитабхи. Как «воплощение» Амитабхи Хатиман гарантирует спасение всем верующим: достаточно произнести имя божества в мо литве «Слава Великому бодхисаттве Хатиман» (наму Хатиман дайбосацу), фактически идентичной амидаистской «Слава будде Амитабхе» (наму Амида буцу).
20 Хатиман 1удо:кин. С. 210.
21 Там же. С. 211.
22 Там же.
140 |
A. M. Дулина |
«Принятие» бодхисаттвой Хатиман буддийских заповедей, одна из которых запрещает нанесение вреда всему живому, расходится с представлением о Хатиман как боге войны. «На ставление» разъясняет это противоречие следующим образом.
В720 г. произошло крупнейшее восстание племени хаято на Кюсю. Хатиман, охраняющий государство как от внешних, так и от внутренних врагов, не только «оберегал» воинов во время сражения, но и «лично возглавил» войско против хаято.
Впровинцию, где произошло восстание, направилась про цессия священнослужителей, во главе которой несли в сопро
вождении жрицы Карасима Сугури Хацумэ священный па ланкин, в который служитель святилища Уса ога-но Мороо
поместил «тело божества» в виде изголовья из рогожи (комо-но макура)23. После подавления мятежа Хатиман «раскаялся» в убийстве и через своего оракула, жрицу Хацумэ, «повелел» про вести церемонию «освобождения живых существ» (хо:дзё:-э)24. Эта церемония не только служила цели «успокоить» души по гибших, но и символизировала проявление сострадания и милосердия к «живым существам». Клятву не убивать «живых существ» Хатиман «нарушает» только в исключительных слу чаях, когда государству или государю угрожает опасность: «Остались слова [Хатиман] о стремлении принести великую выгоду [освобождения живых существ], но это не касается врагов государства: когда [Хатиман] принял заповеди, он по клялся в определенное время соблюдать, а иногда быть вы нужденным нарушать [их]»25.
Впьесе для театра Но: под названием «Юми Явата» («Лук Явата», её перевод и разбор помещены в диссертации Росса Бендера26, а также в статье «Метаморфозы божества: образ Хатиман в “Юми явата” 27) Хатиман прежде всего выступает защитником мира и спокойствия в государстве, но не жесто
23 Иинума Кэндзи. Хатимансин-то ва нани-ка (Что такое бог Хатиман?). Токио: Кадокава сётэн, 2004. С. 20-21, 25.
24 Церемония отпускания на волю животных или птиц проходит ежегод но 15 сентября в святилище Ивасимидзу, а также в других святилищах Хати ман. См.: Хатиман гудо:кин. С. 231-232.
25 Там же. С. 237.
26 BenderR. Op. cit. P. 180-193.
27 Bender R. Metamorphosis of a Deity: The Image of Hachiman in Yumi Yawata I I Monumenta Nipponica. Vol. 33. No. 2 (1978). P. 165-178.
Хатиман— милосердный бодхисаттва |
141 |
ким божеством войны. В начале пьесы, когда божеству под носят в дар меч, вынутый из ножен, один старец просит вер нуть меч в ножны и завернуть в полотно, поскольку Хатиман божество мира и спокойствия28.
Апогей развития Хатиман как божества, охраняющего государство, — это его роль в отражении монгольского наше ствия на Японию в 1274-1281 гг., когда он «сотворил» пламя и ветер, впоследствии названный «божественным» (коми кадзэ),
итак «изгнал» вражеские войска. Во время первого вторжения в 1274 г. монголы сожгли одно из святилищ, посвященных Ха тиман, — Хаходзаки (залив Хаката, современный г. Фукуока, Кюсю). Тогда «ночью из святилищаХакодзаки вышло пример но три десятка [или три тысячи] человек в белых одеждах, они достали копья и стрелы и пустили их [в монголов]. Решив, что [воинов] неисчислимое множество, монголы испугались так, что волосы стали дыбом. Пламя от горящих домов [на побере жье] устремилось в море, из волн поднялся яростный огонь. При виде этого у монголов сердце ушло в пятки, и они врас сыпную бросились прочь»29.
Во время следующего вторжения монголов в 1281 г. Ха тиман «поднял» сильный ветер: «Все неприятельские кораб ли заметало по волнам, и они утонули в море. Но прежде чем поднялся ветер, из моря высунул голову голубой дракон <"•>
и[враги] в страхе бежали»30. «Великий Бодхисаттва защища ет государство, поэтому, чтобы помочь Присолнечной стра не31 по1убить ее врагов, сотворил ветер, который разметал неприятеля»32.
Значение Хатиман как военного божества послужило одной из причин роста его популярности и трансформации культа из локального в общегосударственный с универсаль ной охранительной функцией. В процессе развития культа из божества, оберегающего западные границы Ямато, Хатиман превращается в охранителя государства и правящей дина стии. Выбор Хатиман в качестве своего родового божества
28 Ibid. Р. 165.
29 Хатиман 1удо:кин. С. 189.
30 Там же. С. 192.
31Японии.
32Хатиман гудо:кин. С. 193.
142 |
A. M. Дулина |
кланом Минамото, а также его продвижение в роли захцитника от внешних и внутренних врагов служителями культа спо собствовали популяризации Хатиман как покровителя и охра нителя всего воинского сословия в период Камакура. Важно, что военно-охранительная функция божества сосуществует со значением Хатиман как бодхисаттвы. Однако сострадание и милосердие бодхисаттвы распространяется только на «жи вые существа» Японии, враги государства и династии жесто ко истребляются.
Таким образом, в процессе эволюции культа его служители выделили наиболее важные аспекты, такие как защита госу дарства, государя и династии, а также покровительство всем, кто верует в Хатиман, при этом военная функция отходит на второй план и сохраняется в рамках общего охранительного значения божества. Поэтому Хатиман — «божество войны, но главная его добродетель — это милосердие и сострадание»33.
33Хатиман гудо:кин. С. 189.
Воины-чиновники и их вера в эпоху Камакура (по «Собранию песка и камней»)1
H.H. Трубникова
Журнал «Вопросы философии», ИВКА РГГУ
Особенность источников эпохи Камакура (1192-1333)— это резкое расширение круга обсуждаемых лиц. Для предшеству ющей эпохи Хэйан, IX-XII вв., лучше всего документирована жизнь столичного чиновничества. В большинстве памятников японской словесности этого времени внимание сосредоточе но в основном на Столице и её жителях, а также на монахах и жрецах в крупных храмах и святилищах, близко связанных с государевым двором; остальные жители Японии обсуждаются гораздо реже2. О воинах Восточных земель, например, гово рится лишь в немногих сочинениях, таких как повести о мяте же Тайра-но Масакадо середины X в. или о междоусобицах в земле Муцу второй половины XI в.3. Что же касается камакур ской словесности, то в ней обитатели японского востока — вои ны, жрецы и монахи, простолюдины — появляются уже замет но чаще, и не только в хозяйственных, правовых документах и исторических трудах, но и в дневниках, повестях, сборниках поучительных рассказов сэцува. Речь в этой статье пойдёт об одном из таких сборников «Собрании песка и камней» (
Ш, «Сясэкисю>, 12791283 гг.)4.
1Работа выполнена при поддержке РГНФ в рамках проекта 13-03-00lb 1 «“Собрание песка и камней” в истории японской философской мысли». Благо дарю А.Н. Мещерякова за помощь в работе над переводом «Собрания песка и камней».
2 См.: Мещеряков А. Н. Древняя Япония: культура и текст. СПб: Гиперион, 2006.
3 См.: Японские сказания о войнах и мятежах / Пер. с яп., вступ. ст. и коммент. В. А. Онищенко. СПб: Гиперион, 2012.
4 Сясэкисю (Собрание песка и камней) / Под ред. Ватанабэ Цуная/ Нихон котэн бунгаку тайкэй Большое собрание
144 |
H.H. Трубникова |
Его составитель, монах Мудзю: Итиэн ( 1226-
1312) сам был уроженцем востока, принадлежал к тамошне му знатному воинскому роду Кадзивара . Он начал свою
храмовую службу в городе Камакура, монашество принял в одном из храмов в земле Хитати, позже около десяти лет стран ствовал по Японии, учился и в столичных храмах, и в городе Нара, и в нескольких горных обителях. В начале 1260-х гг. он обосновался в небольшом храме близ святилища Ацутав земле Овари — место это издревле считалось рубежом, за
которым кончается срединная, по-настоящему обжитая часть страны и начинаются Восточные земли5.
Охват событий в «Собрании песка и камней» очень широк: от древности до самых недавних лет, от острова Кюсю до се верной оконечности Хонсю. В рассказах действуют и госуда ри, и придворные, и главы камакурской воинской Ставки, и чиновники в Столице и в провинциях, и обычные воины, крестьяне и горожане. Здесь и служители богов и будд, и учёные, и отшельники, и отверженные «нелюди», хинин. Мудзю: собирает поучительные истории о том, как человеку найти для себя подходящий путь и пройти его — от неведения к просвет лению. Часто Мудзю: разбирает не только то, как действовали его герои в таких-то обстоятельствах, но и во что они верили: будь то различные изводы буддийского учения, предания о божествах кажи, наставления Конфуция и Лао-цзы или «путь родных песен» — или смесь всего этого. К истории бытовой ре лигиозности в Японии «Собрание песка и камней» даёт очень много разнообразных сведений, в том числе и особенно — к истории верований камакурских воинов.
Я буду говорить не обо всех воинах, какие появляются в рассказах Мудзю:, а только об одной разновидности чиновни ков военного правительства: о «поземельных начальниках»дзито:. Они представляли Ставку на местах — во владе
памятников классической японской литературы). Т. 85. Токио: Иванами сётэн, 1966.
5 Именно из Овари, по преданиям, богатырь Ямато-такэру отправился в свой последний поход на завоевание восточных земель; главной святыней Ацута почитался его меч. См.: Нихон сёки. Анналы Японии / Пер. со ст.-яп. и коммент. Л.М. Ермаковой и А.Н. Мещерякова. Т. I — Свитки I-XVL СПб.: Гиперион, 1997. С. 249.
Воины-чиновники и их вера в эпоху Камакура |
145 |
ниях сё:эн, принадлежавших либо столичным чиновным се мьям, либо храмам и святилищам6. Как отмечает Джеффри Масс (Jeffrey P. Mass, 1940-2110), автор множества исследо ваний по японской истории XII—XIV вв., дзито: (наряду с сюго, военными губернаторами провинций) были для камакурской Японии фигурами, определявшими эпоху, и это признавалось уже в то время7. Разумеется, «Собрание песка и камней» невоз можно считать историческим документом в строгом смысле слова, но мне бы и хотелось рассмотреть не столько действительную роль служилых воинов дзито: в камакурском обще стве и их отношение к религии, сколько их образ в современ ной им словесности, в первую очередь в «Сясэкисю:».
В «Повести о доме Тайра» («Хэйкэ-моногатари», XIII в.) так описано учреждение должности дзито: по окончании меж доусобной войны Тайра и Минамото, вскоре после основания военного правительства — Ставки, бакуфу.
«Властителю Камакуры [=первому сёгуну Минамо- то-но Ёритомо] пожаловали должность Главы надзора над всей страной и разрешили взимать налог рисом с каждого тана пахотной земли, дабы обеспечить воин ство провиантом. С древних времен повелось дарить полцарства тому, кто изничтожил государевых недру гов, говорится в священной сутре. Однако в нашей стра не до сих пор не бывало таких примеров.
— Требование Ёритомо чрезмерно! — сказал го- сударь-инок [=Госиракава-ин].
Но вельможи, посовещавшись, единодушно реши ли, что прошение князя Ёритомо обоснованно и резон но, и разрешение было дано. Во всех краях и землях по ставил Ёритомо своих чиновников, в каждое из личных имений назначил надсмотрщиков-старост [=дзито:],так
6 Перевод и разбор хозяйственных и правовых документов, относящихся к деятельности дзито:} см. в издании: Mass J.P. (ed.) The Kamakura Bakufu: A Study in Documents. Stanford, Calif.: Stanford University Press, 1976.
7 Mass J. P. The Kamakura Bakufu / / The Cambridge History ofJapan Vol. 3. Medieval Japan Kozo Yamamura (ed.). Cambridge, New York etc: Cambridge Uni versity Press, 1990. P. 80.
146 |
H.H. Трубникова |
что никто не мог утаить хотя бы зернышко риса» (свиток XII, глава 5)8.
Похожее двойственное отношение к представителям но вой власти можно проследить и в других памятниках япон ской словесности. С одной стороны, дзито: поддерживают порядок, следят за тем, чтобы все подати с каждого поместья своевременно поступали по назначению: в том числе и самому владетелю, и всем тем, за кем закреплены доли дохода с этой земли9. Кроме того, дзито: налаживают оборону от разбой ников, вершат суд и в целом исполняют важнейшую задачу Ставки — избавить страну от новых смут. С другой стороны, эти воины-чиновники отчуждают в свою пользу часть дохо дов с имений: по праву (в качестве платы за службу), а порою и сверх того. Сами назначения дзито: выглядят часто не как поручение новой службы, но как пожалование поместьем, со провождаемое вручением властных полномочий на его терри тории и на прилегающих землях. Назначались на должности дзито: по большей части воины из числа «людей правящего дома» гокэнин, то есть из семей, несших наследствен
ную прися1у роду первых сёгунов Минамото, или чаще — роду сиккэнов Хо:дзё:. Должность дзито: могла наследоваться, по рой случалось так, что вдова умершего дзито: продолжала его службу или замещала покойного мужа до совершеннолетия сына.
Нередко в камакурских источниках дзито: во вверенных им имениях ведут себя едва ли не как захватчики на земле по беждённого противника, чинят произвол, не дают представи телям старой власти забыть, что свои «полцарства» воинская Ставка получила и уступать не собирается. Конфликты между дзито: и владетелями рё:кэ, или владетельскими управ
8 Повесть о доме Тайра / Предисл. пер. и комм. И. Львовой. М.: Художе ственная литература, 1982. С. 574.
9 Таких долей бывало множество: например, с одного имения могли раз дельно получать доход несколько родичей владетеля, местный храм, отдель ная молельня внутри какого-либо крупного храма в Столице или в городе Нара, отдельный монах и т. д. Также доли могли быть закреплены за долж ностью независимо от того, кто её занимает, в частности за управляющим этого имения, кем бы он ни был, или, например, за монахом-наставником, обитающим в такой-то «келье» храма, и его учениками (кем бы ни были эти ученики и их учитель).
Воины-чиновники и их вера в эпоху Камакура |
147 |
ляющими fMBf, адзукари-докоро, между дзито: и местными жителями обсуждаются во многих текстах XIII в” в том числе и в памятниках изящной словесности.
Устоявшегося перевода для термина дзито: в отече ственных работах нет. В двухтомнике «История Японии»
вглаве, посвящённой устройству камакурского сёгуната,
Е.К. Симонова-Гудзенко передаёт понятие дзито: как «управ ляющий земельным владением»10; при этом важно отличать управляющего — комиссара Ставки от управляющего, кото рый подчинялся владетелю. Близкий к буквальному перевод «земельный глава», «земельный голова» принят в русской и украинской версиях Википедии. По-английски дзито: обыч но передаётся как «land steward»11или как «estate steward»12. В переводе «Собрания песка и камней» на русский язык я пе редаю дзито: как «поземельный начальник».
Уже по долгу службы «поземельные начальники» постоянно имели дело с храмами и святилищами: или как с владетелями имений, или как с получателями долей дохода, или как с сосе дями. В текстах эпохи Камакура нередко говорится не только
оделовых отношениях дзито: со жрецами и монахами, но и о собственных верованиях этих служилых воинов и о том, как их убеждения сказывались на службе. Известно немало рас сказов о том, как дзито: применяет свою власть и военную силу против тех, кто с его точки зрения верует неправильно. Знаменитый пример есть в сочинениях монаха Нитирэна
12221282): одним из первых и самых упорных гоните
лей этого проповедника-бунтаря был «поземельный началь ник» в его родных местах. Впрочем, среди самых близких уче ников Нитирэна также были воины, служившие в должности дзито:. Сохранились его письма, где он обращается к ним как
кпреданным почитателям «Лотосовой сутры» и как к людям
10 История Японии. T. I: С древнейших времен до 1868 г. М.: Наука, 1998. T. I. С. 225-226.
11 Например, в английской версии Википедии. Так же передаёт поня тие дзито: Р. Моррелл в английском переводе-пересказе «Собрания песка и камней»: Morrell R.E. Sand and Pebbles (Shasekishü). The Tales of Mujü Ichien. A voice for Pluralism in Kamakura Buddhism. N. Y., 1985.
12 Так — в работах Дж. Масса; см.: The Cambridge Histoiy of Japan Vol. 3.; Court and Bakufu in Japan. Essays in Kamakura History / Ed. by J. Mass. Stan ford, Calif.: Stanford University Press, 1995 (1st-1982).
148 |
H.H. Трубникова |
достаточно образованным — ив области буддийского учения
ив области мирской словесности13.
В«Собрании песка и камней» в рассказе 1-914 «поземельный начальник» из провинции Кадзуса вместе с семьёй совершает путешествие в Кумано — дело не только благочестивое, но и весьма престижное, ведь к святилищам и храмам Кумано из давна паломничают и государи после отречения, и столичные вельможи. Молодой монах одного из храмов Кумано, юноша родом из Столицы, влюбляется в красавицу-дочь «поземельно го начальника» и уже готов ради неё бросить своё подвижни чество. Юноша молится о помощи буддам и богам — но, так и не в силах забыть свою любовь, отправляется в путь на восток.
Иуже восточнее Камакуры, на пристани, дожидаясь корабля, монах засыпает и видит сон.
«На корабле он будто бы добрался до берега Кадзусы <"•> и предстал перед тем господином.
—Как ты здесь очутился? — спросил тот.
—Направлялся в Камакуру подвижничества ради,
араз вы здесь недалеко, вот, зашёл поклониться... — и дальше в том же роде.
Господин его любезно принял, а когда монах собрал ся было уходить, предложил:
—Посмотри наши места ещё немного! и удержал.
Таков и был замысел монаха с самого начала, и он
остался погостить. Выдумывая разные поводы, видел ся с дочерью господина и потихоньку подбирался к ней. Нешуточной была их взаимная привязанность — и вот,
витоге родился ребёнок, мальчик. Отец и мать, узнав об этом, страшно рассердились, тут же объявили дочь не почтительной, и некоторое время молодые скрывались
внадёжном месте у родни. Прошли годы и месяцы, ро дители смягчились: она у нас единственная дочь, сил
13См.: Игнатович А.Н. Школа Нитирэн. М., 2002; Трубникова H.Н. Учи тель и ученики в японском буддизме: случай Нитирэна // Человек. 2013.
№ 1.
14 Здесь и дальше римской цифрой обозначен номер свитка, а арабской — номер рассказа в нём. Свитки V и X делятся каждый на две части, соответ ственно «а» и «б».