4238

12

решении автотехнической экспертизой вопроса о том, можно ли было предотвратить наезд в данной конкретной ситуации; при решении судебно-

медицинской экспертизой вопроса о том, мог ли ребёнок данного возраста

(имеется в виду грудной) совершать самостоятельные движения, вслед-

ствие которых произошло перемещение тела, вызвавшее падение ребёнка с высоты; при решении пожарно-технической экспертизой вопроса о том,

могла ли искра из дымовой трубы пролететь такое-то расстояние в раска-

лённом виде и т.п.1 Таким образом, по мнению Р.С. Белкина, объектами судебной экспертизы могут быть именно материальные объекты и процес-

сы. Однако в дополненном переиздании Криминалистической энциклопе-

дии, вышедшем несколькими годами позже её первого появления из печа-

ти, Р.С. Белкин повторил определение и перечень объектов экспертного исследования, приведённые в первом издании этой книги2.

В отдельных трудах других учёных-криминалистов, вышедших из печа-

ти как до появления Закона о государственной судебно-экспертной дея-

тельности, так и после, вопрос об объектах судебно-экспертного исследо-

вания рассматривается приблизительно так же, как и в приведённых выше изданиях. Лишь с небольшими текстуальными и содержательными отли-

чиями. Так, А.Р. Шляхов, отметив в вышедшем в 1962 г. фундаментальном труде “Теория и практика криминалистической экспертизы”, что объекта-

ми судебной экспертизы могут быть различные факты, но они всегда свя-

заны с конкретными обстоятельствами уголовного или гражданского дела и, отнеся к таковым вещественные доказательства (следы на месте пре-

ступления, документы, предметы, с помощью которых совершено пре-

ступление, и т.д.)3, в дальнейшем лишь детализировал это определение.

1См. : Белкин Р. С. Криминалистика : проблемы, тенденции, перспективы. От теории – к практике. М., 1988. С. 65 – 66.

2См. : Белкин Р. С. Криминалистическая энциклопедия. – 2-е изд., доп. М., 2000. С. 139.

3См. : Шляхов А. Р. Теория и практика криминалистической экспертизы. М., 1962. Сб. № 9 – 10. С. 8.

13

В 1980 году данное им определение выглядело следующим образом:

“Объект судебной экспертизы – материализованные, определённые уго-

ловно-процессуальным и гражданско-процессуальным законодательством

источники информации – материалы уголовного либо гражданского дела.

В качестве объектов экспертизы, в частности, выступают: вещественные

доказательства, части трупа, вещная обстановка или фрагменты места про-

исшествия, образцы, иные сведения, содержащиеся в материалах дела”1.

В 1986 году: “Объекты экспертизы – материализованные, определённые уголовно-процессуальным законодательством источники информации.

Ими, в частности, являются: вещественные доказательства или их копии,

модели, обстановка места происшествия, образцы для сравнения”2.

И. Л. Петрухин отмечает, что “объектами экспертизы являются следы,

вещи или факты, установленные из других процессуальных источников,

исследование которых на основе специальных знаний эксперта позволяет ему установить обстоятельства, составляющие предмет экспертизы, или обосновать невозможность их установления”3.

По его мнению, объекты экспертного исследования могут содержаться в определённых источниках доказательств: в вещественных доказательствах,

документах, заключениях других экспертов, показаниях свидетелей, по-

терпевших, обвиняемых, подозреваемых. Они могут быть также отражены в материалах, предметах и документах, доказательственное значение кото-

рых будет определено в результате проведения экспертизы.

И.Л. Петрухин полагает, что объектом экспертного исследования не всегда являются доказательства и материалы дела. Когда состояние психи-

ки и других функций человеческого организма устанавливаются самим экспертом, то объект экспертного исследования специфичен в том отно-

1Шляхов А. Р. Классификация судебных экспертиз. Волгоград, 1980. С. 6.

2Криминалистика социалистических стран / под ред. В. Я. Колдина. М., 1986. С. 277.

3Петрухин И. Л. Экспертиза как средство доказывания в советском уголовном процессе. М., 1964. С. 4.

14

шении, что он не является ни доказательством, ни материалом, процессу-

ально закреплённым в деле. Именно в заключении эксперта находят про-

цессуальное закрепление фактические данные, характеризующие состоя-

ние психики субъекта в момент его психиатрического обследования1. Ю.К.

Орлов считает, что объектом экспертизы являются те источники сведений об устанавливаемых фактах, те носители информации, которые подверга-

ются экспертному исследованию и посредством которых эксперт познаёт обстоятельства, входящие в предмет экспертизы. Таким образом, если факты, образующие предмет экспертизы, являются целью и результатом исследования, то свойства объекта являются средством познания этих фак-

тов2. Подчеркнув, что понятие объекта как источника фактических данных,

носителя информации о фактах, составляющих предмет экспертизы, явля-

ется наиболее распространённым в юридической литературе. Ю. К. Орлов отметил, что спорным является вопрос об отнесении к объектам не только материальных предметов, фрагментов вещной обстановки, но и событий,

фактов и других идеальных объектов.

Ю.К. Орловым отмечено, что в принципе экспертному исследованию могут подвергаться не только конкретные предметы, но и различные про-

цессы (события, явления, действия), на основании изучения которых экс-

перт познаёт другие факты, являющиеся предметом экспертизы. Так, при изучении процесса распространения огня (его скорости, локализации и др.)

эксперт может сделать вывод о причине пожара. Поэтому в гносеологиче-

ском смысле в качестве объекта познавательной деятельности эксперта может выступать любой факт. Тем не менее ему представляется целесооб-

разным более узкое понимание объектов экспертизы, а именно лишь как конкретных предметов, вещей, подвергающихся экспертному исследова-

нию. Причём такое понимание объекта, по мнению Ю.К. Орлова, более

1См. : Петрухин И. Л. Экспертиза как средство доказывания в советском уголовном процессе. М., 1964. C. 4 – 5.

2См. : Орлов Ю. К. Заключение эксперта и его оценка (по уголовным делам). М., 1995. С. 11.

15

оправдано не только потому, что в противном случае возможно смешение объекта и предмета экспертизы. Дело в том, что применительно к эксперт-

ному исследованию, в отличие от других видов познавательной деятельно-

сти, объект исследования является понятием не только гносеологическим,

но и правовым, представляет собой единство гносеологического и право-

вого аспектов. Правовой же режим может быть распространён лишь на ре-

ально существующие объекты. Объекты нематериального характера (фак-

ты, события прошлого) не имеют какого-либо процессуального статуса, и в отношении их не может быть установлен какой-либо процессуальный ре-

жим. В связи с этим, по мнению Ю.К. Орлова, представляется более пра-

вильным понимать под объектами экспертного исследования только мате-

риальные предметы, поскольку это позволяет наиболее полно учитывать правовую специфику судебной экспертизы.

Резюмируя сказанное, Ю.К. Орлов отмечает, что, таким образом, объект

(объекты) экспертизы можно определить как предметы материального ми-

ра, подлежащие экспертному исследованию в целях установления фактов,

входящих в предмет экспертиз1. То есть высказывает мнение, с которым полемизирует Р.С. Белкин в приведённой выше работе.

А.М. Зинин и Н.П. Майлис рассматривают понятие объекта экспертизы отдельно с точки зрения науки, и отдельно с точки зрения практики. При-

менительно к понятиям науки судебной экспертизы, объект судебной экс-

пертизы, по их мнению, – это род (вид) объектов, какой-либо класс, кате-

гория предметов, характеризующихся общими свойствами. В практиче-

ской экспертной деятельности – это определённый предмет (предметы),

поступающий на исследование эксперту. Подчеркивается, что в основном это вещественные доказательства. К их числу А.М. Зинин и Н.П. Майлис относят: отображения людей и животных, предметов, механизмов, агрега-

тов, части этих предметов, вещества, материалы, изделия, документы и по-

1 См. : Орлов Ю. К. Заключение эксперта и его оценка (по уголовным делам). М., 1995. С. 11 – 12.

16

лиграфическую продукцию, трупы человека и животных и их части, раз-

нообразные объекты растительного и животного происхождения и др.

Кроме того, к объектам экспертизы ими отнесены события, факты, яв-

ления и другие нематериальные объекты, необходимость изучения кото-

рых в процессе расследования требует специальных познаний и проведе-

ния экспертного исследования. При этом отмечено, что изучение этих со-

бытий, фактов, явлений и других нематериальных объектов осуществляет-

ся путём исследования материальных носителей информации о них. Каких именно – не указывается1. И наконец в фундаментальном труде “Основы судебной экспертизы” подробнейшим образом рассмотрены информаци-

онная природа и процессуальный статус исходных данных, представляе-

мых для экспертного исследования, и отмечено, что предметными источ-

никами информации, представляемыми эксперту, являются:

–объекты – вещественные доказательства;

–материальные модели объектов;

–образцы для сравнительного исследования.

Особую категорию материалов, представляемых эксперту, по мнению авторов работы, представляют вербальные (словесные). К ним отнесены протоколы различных следственных действий: осмотра, допроса, обыска,

выемки, следственного эксперимента и т.д.

Кроме того, отмечается, что отдельную группу составляет представляе-

мая эксперту информация в наглядно-образной форме: кино-, фотоснимки,

видеоизображения. С процессуальной точки зрения, если эти объекты по-

лучены в ходе следственного действия (допрос, осмотр, следственный экс-

перимент), то они также являются “приложениями к протоколу” как планы и схемы. Однако в оценке их есть весьма существенное различие. Обу-

словлено это природой процессов фотографирования, киносъёмки, звуко-

записи. Фото-, киноизображение так же, как и видеофонограмма, – резуль-

1 См. : Зинин А. М., Майлис Н. П. Судебная экспертиза : учебник. М., 2002. C. 21.

17

тат физико-химического отображения действительности, отличного по своей природе от сознательного её восприятия и воспроизведения лицом в устной, письменной или графической формах. Фото-, киносъёмке и видео-

записи присущи в большей мере объективность фиксации, относительная её полнота (в отличие от избирательного восприятия лицом), автоматизм процесса фиксации и связанный с этим большой объём фиксируемой ин-

формации. Фонограмму по сравнению с протоколом отличают точность передачи смыслового содержания информации и сведения о форме пере-

дачи (особенности речи, голоса, интонации и т.п.).

С учётом изложенного, авторы работы полагают возможным считать рассмотренные виды информации самостоятельным классом технических копий (отображений), ещё раз подчеркнув при этом, что в первую очередь они должны изучаться как приложения к соответствующим протоколам1.

Таким образом, понимание объектов судебно-экспертного исследования разными авторами различно. Однако между сторонниками различных то-

чек зрения по этому вопросу, как видим, нет излишне жарких споров. Во многом, по совершенно справедливому замечанию Р.С. Белкина, некото-

рые различия в определениях (и, добавим, соответственно, в перечнях объ-

ектов) объясняются аспектом рассмотрения – процессуальным или инфор-

мационным2. Но нет и единства. В связи с этим возникает вопрос: что же всё-таки следует считать объектами судебно-экспертного исследования?

В соответствии с общепринятым энциклопедическим определением по-

нятия “объект”, это то, “что противостоит субъекту в его предметно-

практической и познавательной деятельности”3. То есть, применительно к судебно-экспертному исследованию, это всё те материалы (объекты), изу-

чая которые судебный эксперт (субъект исследований) осуществляет в специфической сфере познавательную деятельность – разрешает задачи

1См. : Основы судебной экспертизы / отв. ред. Ю. Г. Корухов. М., 1997. Ч. 1.C. 222 – 226.

2См. : Белкин Р. С. Курс криминалистики. М., 1997. Т. 2. С. 316.

3Российский энциклопедический словарь / гл. ред. А. М. Прохоров. М., 2001. Кн. 2. C. 1080.

18

конкретных судебно-экспертных исследований. И, следовательно, уже приводимое выше лаконичное определение, содержащееся в Энциклопе-

дии судебной экспертизы и определяющее объекты экспертного исследо-

вания как материальные объекты, содержащие информацию, необходимую для решения экспертной задачи, достаточно полно отражает суть опреде-

ляемого понятия. Что же касается перечня объектов судебно-экспертного исследования, то, представляется, определяться он должен, во-первых, ис-

ходя из приведённого выше понимания их сути, и включать в себя все без исключения объекты, составляющие информационную основу исследова-

ния. И, во-вторых, учитывая определяемый процессуальным законодатель-

ством особый статус судебно-экспертного исследования по сравнению с другими видами познавательной деятельности. Объекты судебно-

экспертного исследования, несомненно, представляют собой единство гно-

сеологического и правового аспектов.

ВЗаконе о государственной судебно-экспертной деятельности первыми

вперечне объектов судебно-экспертного исследования упомянуты веще-

ственные доказательства. Их же и все без исключения авторы бесспорно относят к числу объектов таких исследований. Причём, как видим из при-

ведённых выше высказываний, в большинстве случаев отмечается, что ве-

щественные доказательства в основном (или даже исключительно) и явля-

ются объектами судебно-экспертных исследований. Однако конкретное наполнение понятия “вещественные доказательства” у разных авторов су-

щественно различается. Обратившись к процессуальному законодатель-

ству России, видим, что и здесь вещественные доказательства определяют-

ся неоднозначно. Что, собственно, и даёт повод для различных трактовок этого понятия. По сути, существуют два подхода к определению веще-

ственных доказательств. Так, в ст. 81 УПК РФ указывается, что веще-

ственными доказательствами признаются любые предметы:

19

1) которые служили орудиями преступления или сохранили на себе сле-

ды преступления;

2)на которые были направлены преступные действия;

3)иные предметы и документы, которые могут служить средствами об-

наружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела.

То есть содержится перечень объектов, которые могут быть веществен-

ными доказательствами по делу.

В ст. же 73 ГПК РФ и ст. 76 АПК РФ никакого перечня нет, и веще-

ственные доказательства совершенно одинаково в самом общем виде определяются как предметы, которые своим внешним видом, свойствами,

местом нахождения или иными признаками могут служить средством установления обстоятельств, имеющих значение для дела.

И наконец, в известной степени промежуточное между двумя воспроиз-

ведёнными выше положение занимает определение вещественных доказа-

тельств, содержащееся в ст. 26.6 КоАП РФ. В ней отмечено, что под веще-

ственными доказательствами по делу об административном правонаруше-

нии понимаются орудия совершения или предметы административного правонарушения, сохранившие на себе его следы.

Не останавливаясь на анализе приведённых выше формулировок закона,

отметим, что, действительно, в подобной трактовке вещественные доказа-

тельства представляют собой большую часть объектов судебно-

экспертного исследования. Но всё же не исчерпывают всех возможных объектов такого исследования. Уже хотя бы потому, что к числу веще-

ственных доказательств законодательством отнесены только предметы. А

понятие это хоть и довольно ёмкое, но всё же не всеобъемлющее. По-

скольку под “предметом” даже в самой широкой трактовке принято пони-

мать “всякое материальное явление, вещь”1. Следовательно, совершенно

1 Ожегов С. И. Словарь русского языка : 70 000 слов / под ред. Н. Ю. Шведовой. М., 1990. С. 578.

20

очевидно, что значительная часть возможных объектов судебно-

экспертного исследования этим понятием не охватывается.

Кроме того, “вещественное доказательство” – понятие настолько же информационное, насколько и процессуальное. Соответственно, далеко не все объекты, могущие попасть в эту категорию с информационных пози-

ций, станут таковыми с позиций процессуальных.

Представляется, что именно исходя из этих соображений в Законе о государственной судебно-экспертной деятельности наряду с веществен-

ными доказательствами дополнительно упоминаются документы и пред-

меты. Надо полагать, в данном случае имеются в виду документы и пред-

меты, которые не являются вещественными доказательствами в процессу-

альном смысле. Поскольку совершенно очевидно, что и документы (как объекты, в которых с помощью одного или нескольких средств фиксации отражены какие-либо факты и обстоятельства или мысли человека о них),

и тем более предметы с информационных позиций понятием “веществен-

ные доказательства” охватываются. И вряд ли правы те авторы, которые в перечне объектов судебно-экспертного исследования не упоминают доку-

менты и предметы, не являющиеся вещественными доказательствами.

Действительно, все то, что поступает на экспертизу, должно иметь вполне определённый процессуальный статус. Но совсем не обязательно это должны быть только вещественные доказательства.

Например, в гражданском и арбитражном процессуальном законода-

тельстве (ст. 55 ГПК РФ и ст. 64 АПК РФ) в числе доказательств упоми-

наются помимо вещественных ещё и письменные доказательства. Под ка-

ковыми понимаются документы, содержащие сведения об обстоятель-

ствах, имеющих значение для рассмотрения и разрешения дела, акты, до-

говоры, справки, деловая корреспонденция, иные документы и материалы,

выполненные в форме цифровой, графической записи, в том числе полу-

ченные посредством факсимильной, электронной или другой связи либо

21

иным позволяющим установить достоверность документа способом1. При этом подчёркивается, что письменные доказательства могут быть пред-

ставлены в подлиннике или в форме надлежащим образом заверенной ко-

пии2. В уголовно-процессуальном и административном законодательстве

(ст. 74 УПК РФ и ст. 26.2. КоАП РФ) в числе доказательств (вновь под-

черкнём – помимо вещественных) упоминаются “иные документы”.

В уголовном процессе (ч. 1 ст. 84 УПК РФ) под “иными документами” понимаются документы, в которых изложены сведения, имеющие значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по делу. В ад-

министративном (ч. 1 ст. 26.7. КоАП РФ) документы признаются доказа-

тельствами, если сведения, изложенные или удостоверенные в них органи-

зациями, их объединениями, должностными лицами и гражданами, имеют значение для производства по делу об административном правонаруше-

нии. При этом и в уголовно-процессуальном, и в административном зако-

нодательстве (ч. 2 ст. 84 УПК РФ и ч. 2 ст. 26.7. КоАП РФ) отмечается, что документы могут содержать сведения, зафиксированные как в письменной,

так и в иной форме. Это, например, материалы фото- и киносъёмки, аудио-

и видеозаписи, иные носители информации.

Таким образом определены отличия документа – вещественного доказа-

тельства от документа – доказательства. Первый в полной мере подпадает под законодательное определение вещественного доказательства и ничем заменён быть не может. В нём важно не только содержание, но и форма.

Во втором важна лишь информация, в нём содержащаяся. В деле он вполне может быть заменён копией, либо даже другим документом, со-

держащим ту же информацию.

Следовательно, существует законодательно закреплённая возможность использовать и в гражданском процессе, и в арбитражном, и в уголовном,

1См. : ч. 1 ст. 71 ГПК РФ. Практически аналогично, лишь с некоторыми текстуальными отличиями определяются письменные доказательства и в ст. 75 АПК РФ.

2См. : ч. 2 ст. 71 ГПК РФ и ч. 8 ст. 75 АПК РФ.