- •Введение1
- •Лекция 1. Коррупция как социально-политическое явление
- •Формально- юридическая модель исследования коррупции
- •Социально-политическая модель исследования коррупции
- •Лекция 2. Политическая коррупция: специфические черты и формы проявления
- •Лекция 3. Административный ресурс: подходы к пониманию, основные парадигмы
- •Лекция 4. Коррупционная сущность административного ресурса
- •Лекция 5. Сферы реализации административного ресурса: ветви и уровни власти
- •Лекция 6. Сферы реализации административного ресурса: экономический сектор, избирательные кампании
- •Административный ресурс в рамках избирательных кампаний
- •Лекция 7. Формы проявления (типология) административного ресурса
- •Лекция 8. Технология мониторинга административного ресурса в рамках избирательных кампаний
- •Мониторинг средств массовой информации
- •Примечания Примечание 1. Официальные результаты выборов
- •Примечание 2. Анализ расходов на думскую предвыборную компанию 2003 года в соответствии с официальными декларациями политических партий
- •Примечание 3. Распределение количества упоминаний политических партий в сми (по данным первичного мониторинга)
- •Примечание 4. Количество единичных и комбинированных случаев злоупотребления административным ресурсом
- •Примечание 5. Распределение зафиксированных случаев злоупотребления медийным ресурсом политическими партиями на тв (за период мониторинга в рассматриваемых телепрограммах)
- •Примечание 6. Соотношение зафиксированных случаев злоупотребления административным ресурсом в газетах
- •Библиография к специализированному учебному курсу Нормативно-правовые акты
- •Печатные издания
- •Материалы с web сайтов
- •Сведения об авторе
- •Содержание Введение
Социально-политическая модель исследования коррупции
Данный подход стремится уйти от узко юридической трактовки коррупции, признавая ее явлением не столько уголовно или административно- правовым, сколько социально-политическим.
Сторонники данного подхода исходят из того, что взаимодействие между субъектом и объектом властных отношений осуществляется в рамках модели «принципал - агент». В качестве верховного принципала в демократическом государстве выступает народ. Агентом же является должностное лицо, которому принципал выдает некий мандат в виде системы полномочий и определяет через законодательство, для каких целей эти полномочия должны использоваться. Здесь следует упомянуть об особом положении во властной иерархии руководителей государственных органов, избираемых глав государств, субъектов федерации, глав муниципальных образований, которым присуща двойственность их статуса. По отношению к народу они выступают в качестве агентов, по отношению же к своим подчиненным они являются принципалом.
Но как бы то ни было, коррупция присутствует тогда, когда агент (должностное лицо, государственный орган и прочее) использует предоставленные ему принципалом полномочия для достижения не предусмотренных мандатом целей. Причем, совершенно неважно, получает ли агент за это какое-то вознаграждение, или же мотивация его поступков не определяется явной корыстью, что ярко прослеживается в случаях проявления «чистого» бюрократизма. Довольно подробно социально-политическая парадигма исследования коррупции рассмотрена в рамках Йельской правовой школы, яркой представительницей которой является С. Роуз-Аккерман6. Именно с ее легкой руки в политико-правовом лексиконе появилось понятие «политическая коррупция», противопоставленное коррупции «административной». Речь об этом пойдет в следующей лекции.
Следует отметить, что данная модель, на первый взгляд, осложняет процесс анализа коррупции как явления, поскольку сознательно снижает степень его формализованности. Такого рода действия властных субъектов довольно трудно квалифицируются как собственно коррупционные, поскольку их противоправный характер либо прослеживается крайне незначительно, либо не прослеживается вовсе, что, безусловно, затрудняет процесс противодействия данным деструктивным тенденциям. Однако, эвристическая польза такого подхода, на наш взгляд, очевидна, поскольку именно данная модель дает возможность представить в качестве коррупционных и антисоциальных те явления, которые явно не могут быть квалифицированы как противоправные.
Данный подход помогает раскрыть безнравственную основу корыстных действий властных субъектов и направить общественную активность на противодействие такой модели властвования.
Целесообразность данной модели признается не только политологами, социологами или экономистами. Представители юридической науки, вплотную занимающиеся антикоррупционной проблематикой, тоже нередко склоняются к мнению, что формально-юридическая зашоренность мешает исцелению общества от этого чрезвычайно опасного недуга. «Существует и представляется правильным более широкое понимание коррупции как социального явления, не сводящегося только к подкупу, взяточничеству», - высказывает свое суждение Б.В. Волженкин7.
Хочется высказать предположение, что изначально сама категория «коррупция» находится в плоскости социально-политического бытия, нежели бытия юридического. Иначе, зачем было бы формулировать категорию, с точки зрения правовой, находящуюся вне пределов разумного утилитаризма. Введение ее в оборот, скорее ставит преграду на пути преодоления данного противоправного явления, чем открывает какие-то новые горизонты. Но если под словом «коррупция» мы будем понимать определенную модель властвования, основанную на манипулировании социальными ожиданиями и извращенном целеполагании, мы, тем самым, признаем, что в процессе противостояния «коррозии» общества недостаточно участия только правоохранительных органов. Рассматривая коррупцию как интегрирующее понятие для целого ряда поступков и действий властных субъектов (причем, не обязательно политических), отклоняющихся не только от правовых, но и от моральных норм, мы автоматически призываем к мобилизации гражданского общества в процессе воздействия на управленческие структуры.
Понимание коррупции в социально-политическом ключе неизбежно ведет к перераспределению ответственности за деструктивные процессы в государстве, и возложения части этой ответственности на плечи социума. То есть в рамках данной исследовательской модели технология противостояния коррупции рассматривается как двояконаправленное явление, где один вектор связан с деятельностью прокуратуры и органов внутренних дел, а другой – с активной социально-политической позицией каждого отдельно взятого гражданина.
Очень показательным в рамках данного подхода является понимание коррупции А.И. Кирпичниковым: «Коррупция – это коррозия власти. Как ржавчина разъедает металл, так коррупция разрушает государственный аппарат и разъедает нравственные устои общества. Уровень коррупции – своеобразный термометр общества, показатель его нравственного состояния и способности государственного аппарата решать задачи не в собственных интересах, а интересах общества. Подобно тому, как для металла коррозийная усталость означает понижение предела его устойчивости, так для общества усталость от коррупции означает понижение его сопротивляемости»8.
Это определение представляет для сторонников социально-политического подхода особую ценность в силу того, что коррупция здесь как бы дистанцируется от управленческого аппарата как единственного пристанища этого порока. Коррупция – своего рода индикатор общественного нравственного здоровья. Коррупция – порождение прогрессирующей социальной безнравственности. Коррупция – результат безрассудного социального попустительства. Коррупция – следствие общественной слепоты и обманчивой страусиной политики в процессе социально-политического взаимодействия. Коррупция, наконец, - это психологический тип общественного бытия и общественного сознания, основанный на снисходительности ко всему тому, что способно ускорить процесс принятия решения, выполнить роль эффективной и неизбежной в силу своей эффективности смазки.