Звезда за правильный ответ

Вы внимательно прочитали статью? Тогда ответьте на вопрос:

Нарушено условие договора о коммерческом кредите. Может ли кредитор взыскать два вида процентов одновременно?

Нет, кредитор должен выбрать между неустойкой и процентами за пользование коммерческим кредитом

Да, можно взыскать и неустойку, и проценты по договору, так как проценты не являются мерой ответственности

Нет, можно взыскать только проценты по договору, правила ст. 333 ГК РФ в данном случае не применяются

ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ СПОРЫ

Опционный договор по проекту изменений в ГК РФ. Плюсы и минусы нового соглашения для сторон

Сергей Сергеевич Лебедев  руководитель юридического департамента финансовой группы ООО «СМАРТ Секьюритиз»

• В чем преимущества опционного договора перед предварительным

• Почему суд может отказать в судебной защите по опционному договору

• В каком случае продавец опциона имеет право на возврат опционной премии

По опционному договору потенциальный покупатель или потенциальный продавец актива (какого-либо имущества, ценной бумаги) получает право совершить сделку по заранее оговоренной цене в определенный момент в будущем или на протяжении определенного отрезка времени. Чаще всего этот договор встречается на рынке ценных бумаг при эмиссии и обращении опционов эмитента, а также в сделках слияний и поглощений. Однако подобная договорная конструкция встречается и в обычной хозяйственной деятельности компаний. Например, между будущими арендодателями и арендаторами заключаются договоры купли-продажи опциона на право аренды нежилых коммерческих помещений на определнных условиях в определенные сроки. Проблема может возникнуть, если одна из сторон обратиться в суд за защитой по такому договору. На практике не редки случаи, когда суды отказывают в судебной защите по опционным договорам, признавая их условными сделками. Кроме того, опционный договор не поименован в действующем Гражданском кодексе РФ.

На сегодняшний день опцион регулируется законодательством о рынке ценных бумаг

В самом общем смысле опцион представляет собой разновидность сделки, в соответствии с которой приобретатель опциона получает (как правило, за плату) на период его действия право на заключение некой сделки на заранее оговоренных в опционе условиях. Важной характеристикой опциона является то, что его приобретатель не обременяет себя обязанностью заключать эту сделку, но имеет на это право, которым может воспользоваться или отказаться от его реализации по своему усмотрению. Именно исходя из этой характеристики, он и получил свое название «опцион» (от англ. или франц. option – выбор, право выбора, свобода выбора).

Напомним, что в соответствии с проектом федерального закона № 47538-6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации», принятым Государственной Думой в первом чтении 27.04.2012, в Гражданский кодекс предлагается внести новую статью – 429.2. «Опционный договор», в которой содержатся нормы, закрепляющие данную правовую конструкцию.

Согласно предложенной редакции названной статьи по опционному договору (опциону) одна сторона посредством безотзывной оферты предоставляет другой стороне безусловное право заключить договор на условиях, предусмотренных опционом.

Также из этой статьи следует, что:

• опцион предоставляется за плату или безвозмездно;

• значение срока опциона по умолчанию равно одному году, если стороны не предусмотрят иного срока;

• если не предусмотрено иного, платеж по опционному договору не засчитывается в счет платежей по договору, заключаемому на основании безотзывной оферты, и не подлежит возврату в случае, когда не будет акцепта;

• опционный договор должен содержать существенные условия договора, подлежащего заключению, и должен быть заключен в форме, установленной для договора, подлежащего заключению;

• права по опциону по умолчанию могут быть уступлены другому лицу, а соглашение об опционе может быть включено в другой договор, если иное не вытекает из существа этого договора.

Тут важно отметить, что Государственной Думой было принято постановление от 16.11.2012 № 1150-6 ГД о рассмотрении и принятии Госдумой отдельных положений указанного проекта федерального закона в качестве самостоятельных законопроектов. Таким образом, Государственная Дума, по сути, отказалась от дальнейшего рассмотрения первоначального законопроекта в имеющейся редакции и приняла решение о постепенном внедрении в гражданское законодательство новых норм путем рассмотрения их небольшими обособленными блоками.

С учетом этого обстоятельства, а также опыта правок уже подписанных Президентом РФ федеральных законов этой «серии» (от 30.12.2012 № 302-ФЗ «О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (вступил в силу 01.03.2013) и от 07.05.2013 № 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» (вступает в силу 01.09.2013)), можно говорить о том, что вероятность сохранения предложенной нормы в неизменной редакции невысока. Под вопросом и срок, в который данная идея должна быть реализована на законодательном уровне, поскольку проект соответствующих изменений еще не был внесен (вторично, в рамках отдельного законопроекта) на рассмотрение законодателям.

В связи с этим не стоит подвергать дотошному анализу каждое слово данной нормы, хотя руководящую идею, безусловно, можно и нужно учитывать при рассмотрении правового регулирования договора опциона. А регулирование это на сегодняшний день весьма противоречиво и нестабильно.

Дело в том, что в настоящее время в стране отсутствуют нормативные акты, регулирующие опционный договор в целом. Исключениями из этого правила являются законодательно закрепленные определения опциона эмитента и опциона как производного финансового инструмента, которые регулируются законодательством о ценных бумагах.

Понятие «опцион эмитента» содержится в ст. 2 Федерального закона от 22.04.1996 № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» и определяется как эмиссионная именная ценная бумага, закрепляющая право ее владельца на покупку определенного количества акций эмитента в течение определенного срока по заранее установленной цене.

Федеральная служба по финансовым рынкам рассматривает опцион как договор, предусматривающий обязанность стороны договора, в случае предъявления требования другой стороной, уплачивать денежные суммы в зависимости от изменения цены (значения) базисного (базового) актива, купить или продать базисный актив или заключить договор, являющийся производным финансовым инструментом (п. 3 приказа ФСФР России от 04.05.2010 № 10-13/пз-н).

Если же говорить об опционном договоре не как о сугубо финансовом инструменте, а как о правовой конструкции, применяемой в широком спектре гражданских правоотношений, то конкретной нормы, закрепляющей и формализующей ее, просто напросто нет. Это привело к ситуации, в которой опционные договоры заключаются, поскольку это обусловлено экономической необходимостью и возможно в силу принципа свободы договора (ст. 421 ГК РФ). Однако права, вытекающие из таких договоров, не всегда могут быть в полной мере защищены в судебном порядке, а правовая природа таких договоров в процессе правоприменения часто вызывает вопросы.

Платеж по опциону не засчитывается в счет исполнения будущего договора

С одной стороны, опцион как отдельная разновидность гражданско-правового договора в некоторых ситуациях полностью признается со стороны государства. Это касается и органов исполнительной власти. Так, например распоряжением Мэра Москвы от 21.10.1998 № 1072-РМ была одобрена типовая форма договора купли-продажи опциона (договор опциона) на приобретение права заключения договора аренды нежилых коммерческих помещений, заключаемых ОАО «СИТИ» и ООО «Миосор» с будущими арендаторами.

Обособленное положение опционного договора в отечественном праве по отношению к другим договорам было признано и в некоторых судебных актах Высшего арбитражного суда РФ. Так, например, Президиум ВАС РФ отменил судебные акты нижестоящих инстанций по тем основаниям, что суд не дал оценку характеру совершенной сделки, обозначенной как опционная, с учетом конкретного волеизъявления сторон и соблюдения ими правил заключения опционных сделок, а также вопросу об истечении срока исполнения обязательств по опционному договору на момент вынесения судебного акта (постановление Президиума ВАС РФ от 06.03.2001 № 7601/00).

В практике присутствуют также примеры, когда стороны определяют, что конкретный заключенный между ними опционный договор регулируется нормами не российского, а иностранного права, и такой договор также признается судом. Так, окружной суд отменил судебные акты судов нижестоящих инстанций, отказавших в удовлетворении заявления иностранной компании о зачете на основании опционной сделки, в связи с тем, что суды должны были установить содержание норм английского права, которому были подчинены опционы (постановление ФАС Московского округа от 14.11.2001 № КГ-А40/6297-01).

Однако, несмотря на изложенное выше замечание, существуют примеры, когда права по опционным договорам не были защищены судами. Связано это прежде всего с тем, что рецепция правовой конструкции опциона из общего права приводит к наложению на эту конструкцию уже существующих в отечественном гражданском праве норм, регулирующих те или иные сходные отношения, которые начинают применяться и в отношении опциона. Такое наложение объясняет и дискуссию вокруг опционного договора, связанную с его правовой природой в российском праве.

В доктрине существуют несколько различных точек зрения относительно природы договора опциона в системе отечественного права. Различные нормы Гражданского кодекса РФ проецируются на опцион и судами. Полагая, что в ходе использования договорной конструкции опциона необходимо уделять большое внимание отдельным деталям, предлагаем краткий обзор этого вопроса.

По мнению одной группы авторов, природа опциона сходна с предварительным договором. Другие считают опцион соглашением (или договором) особого рода – «sui generis». Третьи рассматривают опцион как договор с отлагательным условием, четвертые – как безотзывную оферту. Существует даже позиция, в соответствии с которой опцион рассматривается как договор купли-продажи с условием о праве на отказ от исполнения договора со стороны покупателя опциона, которое он приобретает за опционную премию.

Опцион и предварительный договор, несомненно, имеют ряд идентичных черт. И один, и второй заключаются до заключения основного договора (исполнения опциона). Еще одной общей чертой опционного и предварительного договоров является то, что они оба содержат в себе условия некой сделки, которая будет заключена и исполнена в будущем. Однако в случае с предварительным договором и у одной стороны, и у другой возникают как права, так и обязанности по заключению основного договора в будущем. В случае же с опционом лишь одна сторона приобретает право на заключение сделки на оговоренных условиях, в то время как другая сторона такого права не имеет.

Кроме того, сторона, получающая оговоренное право, часто оплачивает его, хотя платеж не засчитывается в счет исполнения будущего договора и не возвращается в случае, если сторона своим правом не воспользовалась. Данное различие в правах и обязанностях сторон является настолько существенным, что не позволяет говорить об опционе, как о разновидности предварительного договора.

Конечно, в предварительном договоре может содержаться условие о том, что одна из сторон обладает безусловным правом на отказ от заключения основного договора, тогда как другая сторона отказаться от заключения будет не вправе. Закрепление такой возможности одностороннего отказа допустимо между предпринимателями и не противоречит ст. 310 Гражданского кодекса РФ.

Однако нерешенным остается вопрос о природе опционной премии при такой квалификации. Ведь если рассматривать конструкцию предварительного договора, одна из сторон которого, воспользовавшись своим правом, отказалась от заключения основного договора, все уплаченные этой стороной деньги должны быть возвращены, поскольку правоотношения сторон в данном случае были направлены именно на заключение основного договора, но не состоялись. В то время как по опционному договору отношения сторон направлены именно на «продажу» права (широкого правомочия) от одной стороны другой. При этом у «продавшей» стороны обязательство по заключению основного договора существует не все время, а возникает только тогда, когда управомоченная сторона к ней обратиться с соответствующим требованием, чего может и не произойти.

Стороны рискуют получить отказ в судебной защите, если включают в опцион отлагательное условие

Трудно спорить со сторонниками отнесения опциона к категории соглашений особого рода. Ведь против того обстоятельства, что опцион возник в связи с его практической востребованностью и до сих пор не поименован в ГК РФ, никто не возражает. Однако в данной трактовке возникает как раз сугубо практический вопрос: если договор опциона не базировать ни на одной норме Гражданского кодекса РФ, кроме свободы договора (ст. 421), вероятность получения отказа в судебной защите значительно возрастает. Указывает на это и ряд судебных актов.

Так, например, Высший арбитражный суд РФ признал правомерным отказ судов нижестоящих инстанций в предоставлении судебной защиты стороне форвардной сделки, которая также, как и опцион, относится к категории срочных сделок, и также не поименована в отечественном праве. При этом суд распространил на указанную сделку положения ст. 1062 ГК РФ, в соответствии с которыми требования граждан и юридических лиц, связанные с организацией игр и пари или с участием в них, не подлежат судебной защите (постановление Президиума ВАС РФ от 08.06.1999 № 5347/98).

С аналогичной мотивировкой окружной суд прекратил производство по другому делу (постановление ФАС Московского округа от 03.08.2005 № КГ-А40/7048-05).

На этот счет высказался и Консти-туци-онный суд РФ в определении от 16.12.2002 № 282-О, вынесенному по жалобе коммерческого акционерного банка «Банк Сосьете Женераль Восток». Суд указал, что ст. 1062 ГК РФ не препятствует предоставлению судебной защиты требованиям, вытекающим из расчетного форвардного контракта, если по своему существу он соответствует гражданско-правовым критериям сделок, требования по которым подлежат защите в судебном порядке. Определять эти критерии должны суды, рассматривающие конкретный спор. Какие это критерии – Конституционный суд не обозначил.

Позднее в саму норму ст. 1062 ГК РФ были внесены изменения, в соответствии с которыми поименованные в ней срочные сделки недопустимо относить к пари в случаях, если одним из участников сделки является компания, обладающая лицензией профучастника, а также в том случае, если сделки заключены на бирже.

Для сделок, заключенных на внебиржевом секторе лицами, не располагающими специальной лицензией, риск отказа в судебной защите по-прежнему остается.

Несомненно, рискованным с точки зрения судебной защиты является и вариант конструкции опционного договора путем внедрения в него отлагательного условия в соответствии со ст. 157 ГК РФ. Отлагательное условие в виде изъявления воли одной из сторон (приобретателя опциона) на заключение предусмотренного опционом договора подразумевается само собой.

Цитата: «Сделка считается совершенной под отлагательным условием, если стороны поставили возникновение прав и обязанностей в зависимость от обстоятельства, относительно которого неизвестно, наступит оно или нет» (п. 1 ст. 157 ГК РФ).

Последние годы судебная практика шла по пути ужесточения позиции, в соответствии с которой, отлагательные условия, наступление которых зависело от воли сторон (тем более от воли одной из сторон), то есть потестативные условия, признавались ничтожными.

Данная позиция подтверждается большим числом судебных актов (постановления ФАС Северо-Западного округа от 10.11.2003 № Ф04/5756-657/А81-2003, от 03.10.2007 по делу № А13-13203/2006-16; Волго-Вятского округа от 31.03.2005 по делу № А79-6708/2004-СК2-6335, от 05.07.2005 по делу № А28-10224/2004-284/17; Уральского округа от 15.12.2008 по делу № А60-2396/2008; определения ВАС РФ от 24.02.2009 № 1383/09, от 05.03.2009 № 2691/09, от 04.06.2009 № ВАС-4922/09).

Более того, имеются все основания считать, что конструкция опционного договора, предложенная законопроектом № 47538-6 вводится, в том числе, и с целью компенсации предложенных тем же проектом поправок в п. 3 ст. 157 ГК РФ. Эту статью предлагается изложить в следующей редакции: «Сделка не может быть совершена под условием, наступление которого исключительно или преимущественно зависит от воли одной из сторон сделки, если иное не установлено законом или не вытекает из существа сделки. Совершение сделки под условием не допускается, если это противоречит существу сделки (заявление о зачете, доверенность и т. п.)».

Если говорить о безотзывной оферте, то она также имеет с опционом общие элементы. К ним, в частности, относится право одной стороны заключать или не заключать договор в период действия оферты, а также корреспондирующая обязанность второй стороны удовлетворить требование первой в случае наличия такового.

Разница здесь заключается в том, что в случае конструкции оферта–акцепт будет применяться вполне однозначная формулировка ст. 440 ГК РФ, в соответствии с которой, договор считается заключенным, если акцепт получен лицом, направившим оферту в пределах указанного в ней срока. Учитывая то обстоятельство, что сама оферта при этом может содержать лишь условия основного обязательства, то есть те условия, которые будут применяться сторонами уже после акцепта, а возможность обуславливания направления акцепта наступлением определенного срока или события является неоднозначной, возникает существенный риск для оферента. Соответственно, при такой конструкции, хотя она и является близкой, и была взята, по сути, в основу законопроекта – все равно наблюдается некий дисбаланс прав сторон.

Стоит упомянуть также и о том, что существует мнение о возможности построения конструкции опционного договора, опирающегося на введенные в 2009 году нормы о возможности заключения соглашений между участниками и акционерами юридических лиц. Однако рассмотрение данного вопроса требует углубленного изучения сугубо корпоративной практики и возникающих в ее рамках правоотношений.

Опционная премия является платой за возможность вступления в сделку

Возвращаясь к теме применения опционного договора в целом, нельзя не обратить внимание и на такой интересный вопрос, как опционная премия. Указанный вопрос непосредственно взаимосвязан с общим пониманием возмездности договора и вопросом о встречном предоставлении.

На наш взгляд, оценивая конструкцию опционного договора, можно прийти к выводу, что за опционную премию приобретатель опциона получает безусловное право (широкое правомочие) на заключение некой сделки на заранее определенных условиях. Полагаем, что в этой связи необходимо расценивать это право как отдельный объект гражданского оборота.

Руководствуясь данной концепцией, необходимо отметить, что основное обязательство по заключению договора у продавца опциона будет возникать не во всех случаях, а лишь тогда, когда к нему обратится приобретатель опциона с соответствующим требованием. Но премия выплачивается продавцу опциона не за исполнение упомянутого выше обязательства, а за передачу права как такового (в качестве отдельного объекта гражданского оборота).

Если в рамках других разновидностей договоров стороне выплачивается вознаграждение за само вступление в сделку (как, например, в случае с передачей прав требования), то в случае с опционом – за получение возможности вступить с ним в сделку. И это также является той особенностью, которая существенно выделяет опционные договоры среди прочих гражданско-правовых договоров.

На наш взгляд, совершенно неверным будет говорить о том, что такая конструкция, в случае если держатель опциона не обратиться за реализацией своего права, будет являться безвозмездной передачей или разновидностью договора дарения.

В судебной практике, например, проводится видимый раздел между прощением долга и дарением. Так, Президиум ВАС РФ указал, что отношения кредитора и должника по прощению долга можно квалифицировать как дарение, только если судом будет установлено намерение кредитора освободить должника от обязанности по уплате долга в качестве дара. В таком случае прощение долга должно подчиняться запретам, установленным ст. 575 ГК РФ, п. 4 которой не допускается дарение в отношениях между коммерческими организациями (п. 3 информационного письма Президиума ВАС РФ от 21.12.2005 № 104).

Аналогичная позиция, вероятно, должна быть выработана и относительно опционных премий, поскольку в данном случае само право вступать или не вступать в сделку на определенных условиях, являющееся предметом опционного договора, несет в себе экономическую составляющую (то есть стороны, приобретая такое право, преследуют определенные экономические цели – возможность получения прибыли в будущем, хеджирование рисков и т. п.) и встречное предоставление за это право никак не может быть расценено в качестве дара.

Совершенно иная ситуация складывается в случае, если держатель опциона изъявил волю на реализацию приобретенного им права на вступление в сделку, однако продавшее ему опцион лицо, получив требование об этом, не имело возможности выполнить условия опциона (не имело ее изначально или потеряло впоследствии). В таком случае премия должна быть возвращена покупателю опциона, поскольку он приобрел, по сути, негодный товар. В подтверждение данной позиции уже существует судебная практика (определение ВАС РФ от 10.06.2010 по делу № А40-53877/09-59-434). Так, довод заявителя о том, что в действительности продавец передал товар – право на заключение предварительного договора субаренды, а покупатель принял это право и оплатил за него опционное вознаграждение, был отклонен судом кассационной инстанции, поскольку предметом сделки явился негодный объект гражданского права в силу невозможности его реализации истцом.

Исходя из полученной конструкции, можно заключить, что при составлении опционного соглашения в него должно быть включено два вида условий – это условия, касающиеся передачи приобретателю опциона права требования включения в сделку и условия, составляющие это право. При этом с точки зрения юридической техники желательно предусмотреть:

• срок и (или) условия, при которых опцион может быть исполнен;

• премию, выплачиваемую продавцу опциона;

• цену или порядок определения цены объекта опциона;

• порядок реализации опционного права;

• ответственность сторон за нарушение соглашения, в том числе в случае возникновения невозможности у продавца опциона исполнить опцион;

• возможность или невозможность передачи прав и обязанностей по опциону (дальнейшей продажи опциона).

Таким образом, можно сделать вывод о том, что в связи с отсутствием в настоящее время должного правового регулирования опционных договоров, при оценке судами договоров такого рода выводы судов разнятся и зависят в первую очередь от конкретных обстоятельств дела (в том числе от техники исполнения самого опционного договора). В некоторых случаях в расчет принимаются обычаи делового оборота и экономическая составляющая возникших между сторонами правоотношений.

Учитывая, что применение опционных договоров поистине многогранно и не ограничивается лишь финансовым сектором, а со временем потребность в их применении будет только возрастать (особенно это касается развития инвестиционных отношений), полагаем, что их регламентация, несомненно, нужна. Внесение нормы об опционах в Гражданский кодекс РФ, бесспорно, послужило бы своеобразным толчок к внедрению данной конструкции в качестве самостоятельного элемента структуры отечественного договорного права, а также способствовало бы выработке единой позиции судов в части защиты прав сторон такого договора.

КОРПОРАТИВНЫЕ СПОРЫ

Покупка доли в уставном капитале ООО. Как приобретателю доказать свою добросовестность

Андрей Игоревич Кузьмин  старший юрист Адвокатского бюро «Юрлов и партнеры»

• По каким критериям можно определить добросовестность воли приобретателя доли

• Какие документы ООО лучше проверить при покупке доли в уставном капитале

• Как добросовестному приобретателю защитить свои права

Покупатель, приобретая долю в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью, может столкнуться с ситуацией, когда такая сделка купли-продажи будет признана судом недействительной в силу незаконности ее заключения. Ничего не подозревающий добросовестный приобретатель, не проверив должным образом документы по сделке, права отчуждателя на долю, лишается права на нее и при этом несет убытки, которые невозможно будет возместить. Ситуация ясна – ведь позиция судов заключается в первую очередь в защите прав действующих участников бизнеса.

В этой связи добросовестному приобретателю необходимо понимать, на какие основные моменты следует обратить внимание при заключении такой сделки, в каких случаях следует насторожиться, а возможно, и вовсе отказаться от приобретения доли – если речь идет о недобросовестном и незаконном отчуждении, а также – какие способы защиты помогут ему доказать свою добросовестность.

Виндицировать долю в уставном капитале нельзя

Главная проблема, которая могла препятствовать восстановлению корпоративного контроля, – это отношение к доле в уставном капитале как к вещи. То есть как к материальному объекту, которым можно владеть, передавать, виндицировать, устанавливать право собственности (определение ВАС РФ от 17.08.2011 № ВАС-9925/11 по делу № А73-7746/2010; постановления ФАС Северо-Кавказского округа от 31.01.2012 № А53-8412/2011, Московского округа от 06.03.2013 по делу № А40-93193/11-136-526). Широкое распространение получила практика применения норм ст. 302 ГК РФ по аналогии к отношениям по возврату незаконно приобретенных долей (постановление ФАС Московского округа 04.06.2012 по делу № А40-138793/10-155-1141). Такой подход порождает трудности, связанные с защитой прав участников хозяйственных обществ, так как порой невозможно индивидуализировать и идентифицировать долю (например, в результате увеличения уставного капитала), а следовательно, и доказать, что истребуется именно выбывшая доля.

Попытка устранить эту проблему была предпринята в 2008 году Федеральным законом от 30.12.2008 № 312–ФЗ, которым были внесены изменения в ст. 21 Федерального закона от 08.02.1998 № 14–ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее – Закон № 14–ФЗ).

Цитата: «Если доля или часть доли в уставном капитале общества возмездно приобретена у лица, которое не имело права ее отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), лицо, утратившее долю или часть доли, вправе требовать признания за ним права на данные долю или часть доли в уставном капитале общества с одновременным лишением права на данные долю или часть доли добросовестного приобретателя при условии, что данные доля или часть доли были утрачены в результате противоправных действий третьих лиц или иным путем помимо воли лица, утратившего долю или часть доли» (абз. 1 п. 17 ст. 21 Закона № 14–ФЗ).

Как представляется, чтобы применение п. 17 ст. 21 Закона № 14–ФЗ стало эффективным, нужно окончательно отойти от применения ст.ст. 301, 302 ГК РФ по аналогии и сформировать специальные критерии определения добросовестности приобретателя доли в уставном капитале, механизм и объемы восстановления корпоративного контроля.

Доля в уставном капитале ООО не является вещью, материальным объектом окружающей действительности. Она представляет собой имущественное право участия в ООО.Последняя судебная практика подтверждает, что суды постепенно отходят от применения правил о виндикации к долям в ООО. Так, например, при рассмотрении одного из дел суд указал, что доля не является вещью, утрата доли не связана с выбытием из владения, следовательно, требования о восстановлении корпоративного контроля не носят виндикационный характер (постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 17.05.2012 по делу № А32-3082/2011).

Правовым основанием перехода имущественного права может являться сделка по отчуждению, правопреемство. В таком случае доля в уставном капитале ООО не подлежит передаче или переходу. В установленный законом момент право прекращается у одного лица и возникает у другого. Российское законодательство не предусматривает каких-либо дополнительных распорядительных сделок в отношении имущественных прав.

Можно сделать вывод, что если в основе уступки имущественного права лежит недействительная сделка, то право не прекращается у отчуждателя и не возникает у каких-либо последующих приобретателей. Другими словами, участник общества не перестает быть таковым, даже если вносится соответствующая запись в Единый государственный реестр юридических лиц. Образуются лишь препятствия к реализации его законных корпоративных прав. Согласно п. 17 ст. 21 Закона № 14–ФЗ право может быть признано только в том случае, если его уступка произошла помимо воли участника и будет доказано, что приобретатель доли в ООО не является добросовестным. Если эти факты установлены, то не требуется устанавливать недействительность последующих юридических действий, связанных с переходом доли, ее изменением (например, увеличение номинальной стоимости).

Право участия не может быть изменено, оно всегда сохраняет свою индивидуальность и содержание несмотря на изменение каких-либо количественных показателей и субъектов права. Даже после ликвидации компании такое право существует в виде права требования на ликвидационную квоту и всецело подлежит защите. Поэтому для восстановления корпоративного контроля не должны иметь значения реорганизация общества, увеличение его уставного капитала.

Приобретатель доли имеет безусловную защиту от предъявляемых к нему требований, доказав свою добросовестность

Само понятие «добросовестность приобретателя» доли в уставном капитале ООО не совсем верное, поскольку этот вопрос поднимается только тогда, когда доля приобретена у лица, которое не имело права ее отчуждать. Следовательно, нельзя говорить, что доля перешла к покупателю. Однако с целью защиты оборота долей в ООО законодательно введен институт добросовестного приобретателя (п. 17 ст. 21 Закона № 14–ФЗ).

Возникновение в гражданском обороте фигуры добросовестного приобретателя всегда связано со стремлением законодателя защитить оборот, сделать его более стабильным. Так, в вещном праве его появление обусловлено возможным отделением оборота прав собственности от владения вещью, доверием к фактическому владению.

Аналогичный шаг в пользу защиты оборота сделал законодатель и в отношении оборота долей в уставном капитале ООО. Однако при формировании критериев добросовестности приобретателя доли в уставном капитале необходимо учитывать ее природу, с осторожностью и вниманием применять правила, предназначенные для вещей.

Формулировка, указанная в абз. 1 п.17 ст. 21 Закона № 14–ФЗ, вызывает немало вопросов, ибо получается, что речь здесь идет только о случаях, когда доля участника выбывает в результате неправомерных действий третьих лиц или не по воле участника. В таких случаях участник получает безусловную защиту от добросовестного приобретателя, если соответствующий иск подан в пределах сроков исковой давности. Однако в абз. 3 п. 17 названной статьи указано, что срок исковой давности распространяется лишь на требования, предъявленные к добросовестному приобретателю. То есть можно сделать вывод, что на требования к недобросовестному приобретателю этот 3-летний срок не распространяется.

Может возникнуть ситуация, когда доля выбыла по воле лица, например, по недействительной сделке или сделке, которая впоследствии расторгнута.

Сделка по отчуждению доли, не связанная с пороком воли отчуждателя (ст.ст. 168–170, 173 ГК РФ), не порождает правовых последствий, на которые она была направлена, но в силу формулировки п. 17 ст. 21 Закона № 14–ФЗ добросовестный приобретатель имеет безусловную защиту против предъявляемых к нему требований. Недобросовестный же приобретатель не имеет защиты, даже если иск подан за пределами 3-летнего срока исковой давности.

Если участник продал свою долю в уставном капитале ООО по договору с условием о рассрочке платежа, а покупатель от оплаты уклонился и произвел отчуждение доли третьему лицу, то по общему правилу (ст. 453 ГК РФ) в случае расторжения договора стороны не имеют права требовать возврата исполненного по договору, а имеют возможность взыскать лишь причиненные убытки. Положения ст.ст. 488–489 ГК РФ, которые применяются к отношениям по отчуждению долей, допускают требование о возврате неоплаченного товара, но исключают его предъявление к кому-либо помимо покупателя. В данной ситуации стоит признать, что воспользоваться таким способом защиты, как восстановление корпоративного контроля, будет невозможно, так как доля была законно отчуждена по воле собственника, и положения п. 17 ст. 21 Закона № 14–ФЗ, по всей видимости, применяться не должны. Однако, на наш взгляд, было бы справедливым распространить действие специального способа защиты прав и на описанные выше случаи.

Приобретатель должен проверить основание, по которому эта доля в ООО перешла к продавцу

Приведенный анализ п. 17 ст. 21 Закона 14–ФЗ дает основания полагать, что вопрос добросовестности приобретателя доли является ключевым. Неправильное применение судом этой категории приведет к легализации незаконно отчужденной доли, существенному нарушению прав участника, утратившего долю.

Даже наличие воли на отчуждение доли в уставном капитале не всегда свидетельствует о законности ее перехода к приобретателю. Например, в случае отчуждения доли в уставном капитале ООО участником – юридическим лицом, находящимся в предбанкротном состоянии, с целью вывода активов. Такие сделки могут быть признаны недействительными в силу положений Федерального закона от 26.10.2002 № 127–ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)». Даже если суд признает приобретателя добросовестным, возврат доли станет невозможным.

Для определения добросовестности приобретателя доли необходимо использовать общеправовые подходы к добросовестности, критерии, разработанные для определения добросовестности в целях виндикации, определять специальные подходы в целях восстановления корпоративного контроля. Общеправовые подходы к добросовестности связаны с осмотрительным, внимательным, разумным и заботливым поведением покупателя при заключении сделки по приобретению доли.

Обширная практика сложилась по вопросу определения добросовестности приобретателя в целях виндикации. Добросовестным признается приобретатель, который не знал и не мог знать о том, что лицо, у которого приобреталось имущество, не имело права на его отчуждение (ст. 302 ГК РФ). В данной норме определены критерии добросовестности приобретения. Это субъективное состояние приобретателя в момент приобретения имущества от неуправомочного отчуждателя, выражающееся, во-первых, в его незнании об отсутствии у отчуждателя возможности распоряжения этим имуществом и, во-вторых, в отсутствии у него вины в таком незнании.

Президиум ВАС РФ указал, что при решении вопроса о добросовестности приобретателя и определяя круг обстоятельств, о которых он должен был знать, судам необходимо учитывать родственные и иные связи между лицами, участвовавшими в заключении сделок. Кроме того, необходимо учесть совмещение одним лицом должностей в организациях, совершавших такие сделки, а также участие одних и тех же лиц в уставном капитале этих организаций, родственные и иные связи между ними (п. 8 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13.11.2008 № 126 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения» (далее – информационное письмо № 126). Этот критерий добросовестности приобретателя доли находит отражение в судебной практике. Так, например, при рассмотрении одного из дел суд учел, что ответчик ранее являлся исполнительным директором ООО, что исключает его добросовестность ввиду осведомленности о конфликтах между участниками (определение ВАС РФ от 24.04.2012 по делу № А36-3681/2010).

В пункте 9 информационного письма № 126 Президиум ВАС РФ обратил внимание на обстоятельства, которые должны вызвать у приобретателя имущества сомнения в отношении права продавца на отчуждение спорного имущества (в том числе явно заниженная цена продаваемого имущества). Такой подход к определению судом критерия добросовестности был применен, например, в постановлении ФАС Московского округа от 05.03.2010 по делу № А41-К1-5396/07.

В основе любого перехода имущественного права лежит юридическое действие (факт), например, сделка. Переход доли не может быть осуществлен путем ее реальной передачи. Таким образом, факт перехода доли к приобретателю зависит от того, действительно ли правовое основание перехода. Добросовестному приобретателю необходимо проверить основание, по которому доля перешла к продавцу. Если существуют очевидные нарушения законодательства (как содержательные, так и процедурные), то приобретателя доли нельзя будет признать добросовестным. Но пороки правового основания приобретения доли в ООО не должны влечь безусловного признания ее последующего приобретателя недобросовестным.

Доля в уставном капитале ООО является имущественным правом, реализация которого заключается, прежде всего, в возможности участвовать в управлении обществом. Интерес участника, приобретающего такую долю, связан с последующей прибыльной деятельностью общества. Действия приобретателя, направленные на вывод активов ООО, его скорую ликвидацию после покупки доли, могут свидетельствовать о недобросовестности приобретателя.

Покупка доли в уставном капитале ООО предполагает поиск покупателя, какой-либо переговорный процесс, правовой анализ деятельности (аудит) ООО. По сути, нельзя говорить о добросовестности приобретателя доли, если им не были предприняты действия, направленные на анализ деятельности ООО, выстраивание переговорного процесса с отчуждателем доли. О недобросовестности приобретателя могут свидетельствовать и действия, направленные на скорейшее избавление от имущества. Такой подход принят судами применительно к вещам и определению добросовестности при виндикации (определение ВАС РФ от 22.07.2010 по делу № А35-316/09-С16).

Порядок отчуждения доли может быть урегулирован уставом общества. Добросовестному приобретателю не лишним будет ознакомиться с этим документом и посмотреть, был ли соблюден порядок оборота долей внутри общества. Любые неблагоприятные последствия должны возлагаться на приобретателя (постановление Президиума ВАС РФ от 13.12.2011 по делу № А40-3958/10-62-51).

Любые сомнения в добросовестности приобретателя доли в ООО должны толковаться в пользу лица, у которого эта доля выбыла. Такой подход искусственно усложняет создание фигуры добросовестного приобретателя путем заключения цепочки сделок по отчуждению, реорганизации компаний. В свою очередь приобретателю необходимо более тщательно проверять документы общества, чтобы в случае конфликтной ситуации подтвердить свою добросовестность.

Золотые правила приобретения доли в уставном капитале ООО для продавца

I ЭТАП. Проверка устава ООО на отсутствие запрета на отчуждение доли третьему лицу (п. 2 ст. 21 Закона № 14-ФЗ)
В уставе ООО содержится запрет на продажу доли третьим лицам. Отчуждатель доли может предложить выкупить свою долю другим участникам, а если они откажутся – потребовать ее выкупа у общества	В уставе ООО нет запрета на продажу доли третьим лицам. Продажа доли возможна при условии соблюдения преимущественных прав остальных участников на покупку доли
II ЭТАП. Определение круга лиц, которые имеют преимущественное право покупки доли (п. 4 ст. 21 Закона № 14-ФЗ)
Преимущественным правом пользуются только участники общества. Участники имеют преимущественное право покупки в силу закона. По общему правилу они могут приобрести предложенную третьему лицу долю пропорционально размерам своих долей в уставном капитале, если иное не предусмотрено уставом	Преимущественным правом пользуются и участники, и общество. Общество имеет преимущественное право покупки доли в том случае, если это прямо прописано в уставе. Оно может воспользоваться этим правом в том случае, если участники не реализовали свое преимущественное право
III ЭТАП. Определение цены доли в уставном капитале ООО, за которую заинтересованные лица могут выкупить ее (ст. 435 ГК РФ, п. 5 ст. 21 Закона № 14-ФЗ)
Выкупную цену доли устанавливает продавец. Заинтересованные лица могут выкупить долю по цене предложенной третьему лицу. Эта цена должна быть включена в оферту, адресованную участникам и обществу	Выкупная цена доли установлена уставом. В уставе можно закрепить цену, по которой любой из участников (или само общество) вправе выкупить долю, предложенную третьему лицу.
IV ЭТАП. Получение акцептов (ст. 438 ГК РФ) от участников и общества. Получение заявлений об отказе от выкупа доли (п.п. 5, 6 ст. 21 Закона № 14-ФЗ)
V ЭТАП. Получение согласия всех участников и самого общества на переход доли к третьему лицу (п. 10 ст. 21, подп. 1 п. 7 ст. 23 Закона № 14-ФЗ)
Согласие участников (общества) не получено. Если хотя бы один из участников откажется дать согласие, продавец не сможет продать долю третьему лицу, но может требовать ее выкупа обществом	Согласие участников (общества) получено. Если согласие получено, участник вправе продать долю третьему лицу
VI ЭТАП. Заключение договора купли-продажи с лицами, которые воспользовались правом выкупа доли (п. 11 ст. 21, п. 2 ст. 24 Закона № 14-ФЗ)
Договор продажи доли заключается с участником (участниками) общества. Договор заключается в простой письменной форме, и не требует нотариального удостоверения (п. 11 ст. 21 Закона № 14-ФЗ)	Договор продажи доли заключается с обществом. Договор купли-продажи не требует нотариального удостоверения. Сведения о размерах доли, права на которую перешли к обществу, вносятся в ЕГРЮЛ по заявлению продавца, заверенному нотариусом
VII ЭТАП. Приобретение доли третьим лицом или обществом (п.п. 7, 11 ст. 21, п. 2 ст. 23 Закона № 14-ФЗ)
Долю приобретает третье лицо. Договор купли-продажи удостоверяется нотариально.	Долю приобретает общество. Доля переходит к обществу в день получения обществом требования участника о ее приобретении. Нотариальное удостоверение этой сделки не требуется.

КОРПОРАТИВНЫЕ СПОРЫ

Участник требует действительную стоимость доли. Как не ошибиться при выплате

Лидия Владимировна Будай  директор ООО «Правовой Форум»

• Надо ли проводить переоценку основных средств ООО при выходе из него участника

• Чем руководствуются суды, определяя действительную стоимость доли на основании рыночной стоимости объектов, входящих в ее состав

• Какие документы необходимо предоставить нотариусу для удостоверения сделки по отчуждению доли

Любой участник общества вправе выйти из общества путем отчуждения своей доли независимо от согласия других его участников или общества, если это предусмотрено уставом (ст. 26 Федерального закона от 08.02.1998 № 14–ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее – Закон № 14–ФЗ). При выходе из общества участник получает действительную стоимость своей доли. Закон № 14–ФЗ устанавливает порядок определения действительной стоимости на основании данных бухгалтерской отчетности общества за последний отчетный период (п. 6.1 ст. 23). Однако, если в составе доли участника общества есть недвижимое имущество, размер доли, рассчитанный по такому принципу, может не удовлетворить участника, так как порой стоимость недвижимости, входящей в состав доли, может оказаться меньше ее реальной стоимости на рынке. В настоящее время суды по таким искам определяют действительную стоимость доли, в составе которой имеется недвижимость, исходя из ее рыночной стоимости, определяемой на основании экспертного заключения (постановление Президиума ВАС РФ от 17.04.2012 № 16191/11). Такая ситуация может не устроить уже само общество и оставшихся в нем участников. Однако на практике есть способы, которые помогут избежать подобных исков, не нарушая интересов отчуждателя доли и самого общества, а также не нарушая требований действующего законодательства.

Определять стоимость доли исходя из рыночной цены объектов – нельзя

Порядок определения действительной стоимости доли участника ООО, подавшего заявление о выходе из состава участников общества, установлен п. 6.1 ст. 23 Закона № 14-ФЗ.

Цитата: «…Общество обязано выплатить участнику общества, подавшему заявление о выходе из общества, действительную стоимость его доли в уставном капитале общества, определяемую на основании данных бухгалтерской отчетности общества за последний отчетный период, предшествующий дню подачи заявления о выходе из общества, или с согласия этого участника общества выдать ему в натуре имущество такой же стоимости либо в случае неполной оплаты им доли в уставном капитале общества действительную стоимость оплаченной части доли» (п. 6.1. ст. 23 Закона № 14-ФЗ).

В данном случае определение действительной стоимости доли в уставном капитале общества на основании данных бухгалтерской отчетности является императивным. Но не всегда выбывший участник соглашается с таким расчетом доли, особенно если в ее составе есть недвижимое имущество. В этих случаях сложившаяся практика арбитражных судов определяет действительную стоимость доли на основании экспертного заключения с учетом рыночной стоимости объектов недвижимого имущества (постановление Президиума ВАС РФ от 17.04.2012 № 16191/11). Однако проведение экспертизы по данной категории дел является не обязательным в силу ст. 7 Федерального закона от 29.07.1998 № 135-ФЗ «Об оценочной деятельности в Российской Федерации» (далее – Закон № 135-ФЗ), о чем также указано в постановлении Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 15.12.2010 по делу № А07-9804/2010. Под рыночной стоимостью доли в уставном капитале ООО эксперты понимают рыночную стоимость доли действующего бизнеса, поскольку рыночная стоимость доли в большей степени понятие экономическое и представляет собой часть капитала общества с ограниченной ответственностью. При этом разница между действительной стоимостью доли участника общества, определенной на основании данных бухгалтерского учета, и ее рыночной стоимостью порождает многочисленные споры.

Ситуация становится спорной, когда учетной политикой общества переоценка основных средств не требуется, а вышедшему участнику общество выплачивает долю с учетом рыночной стоимости имущества. При таких обстоятельствах возникает необходимость доначисления налога, пени в порядке п. 3 ст. 40 НК РФ, исправления бухгалтерского баланса, принятого налоговой инспекцией, принудительного изменения обществом учетной политики.

Поскольку Налоговым кодексом РФ не предусмотрен специальный порядок исчисления рыночной стоимости доли в уставном капитале общества, то предполагается, что цена сделки соответствует рыночным ценам, пока не будет доказано иное (письмо Минфина России от 27.01.2010 № 03-02-07/1-27). Также Минфин предлагает использовать в отношении ООО приказ Минфина № 10н, ФКЦБ России № 03-6/пз от 29.01.2003.

Ситуация видится не разрешимой, ведь общество вполне законно может не проводить переоценку активов, что подтверждается положениями Федерального закона от 06.12.2011 № 402-ФЗ «О бухгалтерском учете», Положением по бухгалтерскому учету «Учет основных средств» ПБУ 6/01, утвержденным приказом Минфина РФ от 30.03.2001 № 26н.

В соответствии с вышеуказанными нормами оценка имущества, приобретенного за плату, осуществляется путем суммирования фактически произведенных расходов на его покупку и принимается к учету по первоначальной стоимости. Более того, стоимость основных средств, в которой они приняты к бухгалтерскому учету, не подлежит изменению, кроме случаев, установленных принятыми положениями (стандартами) по бухгалтерскому учету (п. 14 ПБУ 6/01).

Таким образом, законодательство о бухгалтерском учете не требует в обязательном порядке проводить переоценку основных средств общества, позволяет обществу выплачивать стоимость доли его участника исходя из данных бухгалтерской отчетности, которая может быть существенно ниже рыночной стоимости имущества. Так, по одному из дел суд указал, что переоценка основных средств является правом, а не обязанностью коммерческой организации и выход участника из общества не является основанием для обязательной переоценки стоимости имущества общества (постановление ФАС Волго-Вятского округа от 18.07.2005 № А82-2800/2004-1). Указанная позиция суда видится разумной, поскольку общество самостоятельно определяет учетную политику исходя из специфики своей деятельности, в целях эффективного ведения бухгалтерского и налогового учетов, которые не должны зависеть от материальных требований участника, вышедшего из общества.

В судебной практике отсутствует правовая оценка соответствия требования о выплате действительной стоимости доли участника ООО с учетом рыночной стоимости объектов недвижимого имущества общества положениям учетной политики общества, когда такая политика не предусматривает переоценки основных средств с учетом рыночной стоимости. Суды не поднимают вопрос об оценке положений учетной политики обществ с ограниченной ответственностью на предмет частоты проведения, переоценки их активов.

Сложившаяся ситуация противоречит нормам бухгалтерского законодательства, п. 6.1 ст. 23 Закона № 14-ФЗ и требует единого правового регулирования.

Нотариусы не вправе требовать определения рыночной стоимости отчуждаемой доли при оформлении сделки

Отсутствие единой правовой позиции прослеживается при нотариальном удостоверении сделок, направленных на отчуждение доли (части доли) в уставном капитале ООО, когда нотариусы требуют от плательщиков государственной пошлины предоставлять рыночную оценку доли для цели исчисления размера госпошлины.

В письме Минфина России от 21.12.2009 № 03-05-05-03/22 указано, что такое требование нотариуса неправомерно в силу подп. 5 п. 1 ст. 333.25 НК РФ. Указанной нормой установлено, что при исчислении размера государственной пошлины за удостоверение сделок, направленных на отчуждение доли или части доли в уставном капитале ООО, принимается сумма договора, указанная сторонами, которая не может быть ниже номинальной стоимости доли или ее части. Плательщиком госпошлины может быть представлен документ с указанием инвентаризационной, рыночной, кадастровой либо иной (номинальной) стоимости имущества (подп. 5 п. 1 ст. 333.25). Следовательно, вопрос о том, какие документы, подтверждающие стоимость доли, будут ими представлены, – остается на усмотрение сторон договора. На практике чаще всего представляется выписка из Единого государственного реестра юридических лиц. Но, тем не менее, наличие в подп. 5 п. 1 ст. 333.25 НК РФ понятия рыночной стоимости может стать поводом для требования нотариуса представить рыночную оценку доли участника общества. Полагаем, что имеющиеся в налоговом и гражданском законодательстве РФ противоречия в определении действительной стоимости доли в уставном капитале ООО свидетельствуют о необходимости внесения изменений в соответствующие нормы.

Рассмотрим примеры судебной практики, которая отличается разнообразием в определении действительной стоимости доли участника общества.

Так, например, по одному из дел суд приравнивает понятия «действительная стоимости доли» и «рыночная стоимость доли» (постановление ФАС Центрального округа от 18.11.2009 по делу № А68-5769/07-246/7-23/7). Суды исходят из того, что бухгалтерский баланс общества является допустимым доказательством в случае, если он подан в налоговую инспекцию и принят ею без выявления ошибок. Такой вывод содержится в решении Арбитражного суда Удмуртской Республики от 23.03.2012 № А71-11905/2011, оставленном в силе постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 21.06.2012.

По одному из дел суд также посчитал правомерным расчет доли на основании данных бухгалтерского учета (постановление ФАС Московского округа от 10.10.2012 по делу № А41-30500/11).

В судебной практике содержится большое количество судебных актов, удовлетворяющих требования вышедших участников, связанные с взысканием рыночной стоимости доли участника общества. При этом, учитывая несовершенство законодательства, арбитражные суды используют некий промежуточный термин между действительной и рыночной стоимостью – действительная стоимость доли участника ООО с учетом рыночной стоимости имущества, отраженного на балансе общества (постановление ФАС Уральского округа от 03.12.2012 № Ф09-11223/12).

Обосновывая названные судебные акты, суды ссылаются на п. 16 постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 09.12.1999 № 90/14 «О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"» (далее – Постановление № 90/14). В названном документе разъясняется, что в случае несогласия участника с размером действительной стоимости его доли, определенным обществом, суд проверяет обоснованность его доводов, а также возражений общества на основании представленных сторонами доказательств, предусмотренных законодательством, в том числе заключения проведенной по делу экспертизы. При этом в приведенном положении Постановления № 90/14 не говорится о том, какая экспертиза имеется в виду, и о необходимости проведения экспертизы по рыночной оценке доли. Следовательно, предметом экспертизы может быть проверка правильности расчета действительной стоимости доли и определение достоверности данных бухгалтерского учета.

Окончательная позиция суда в этом вопросе прослеживается в постановлении Президиума Высшего арбитражного суда РФ от 17.04.2012 № 16191/11. Так, Президиум указал, что действительная стоимость доли в уставном капитале общества при выходе его участника определяется с учетом рыночной стоимости недвижимого имущества, отраженного на балансе общества. То есть можно сказать, что при образовавшемся законодательном вакууме суды заняли определенную позицию.

Вместе с тем указанная позиция суда, по нашему мнению, представляется не только противоречащей требованиям бухгалтерского законодательства и Закона № 14-ФЗ, но и усугубляющей финансовое положение обществ, вынужденных выплачивать рыночную стоимость доли по решению суда. В результате такого взыскания возникает существенная разница в размере доли, что приводит к финансовым затруднениям в деятельности общества и нередко к его банкротству.

Таким образом, судебная практика выработала норму, отличающуюся от требований действующего законодательства. При этом судебный прецедент не может становиться источником права, поскольку официальный, публичный характер источникам права придается путем правотворчества. Конституция РФ и федеральные законы имеют верховенство на всей территории Российской Федерации (п. 2 ст. 4 Конституции РФ). Следовательно, правоприменительная практика не должна противоречить верховенству закона.

Алексей Евгеньевич Волков,  старший юрист «Альянс/Тесситоре, Кузнецов и Петрова» [e-mail]