лишатся важного контролирующего стимула. Есть подозрения, что умножатся случаи нарушений трудовой дисциплины, и транспортное обслуживание, которое, как известно, всюду оставляет желать луч­ шего, станет еще хуже. Пока такое возможное последствие не нейтрализовано заранее, подобные проекты лучше не ставить на повестку дня.

Наряду со всем этим мы видим, что ряд проектных предло­ жений, сделанных —на уровне всего лишь обыденного сознания! — почти десяток лет назад, оказался достаточно конструктивным и в той или иной мере реализуется ныне, спустя многие годы. Так, на отдельных предприятиях вводятся премии для лиц, не поль­ зовавшихся в течение года больничным листом. Сделаны некоторые шаги по направлению к гибкому ценообразованию. Ряд книжных изданий продается по ценам, близким к коллекционным. И так далее. Но все шаги такого рода абсолютно бессистемны, сравнитель­ но робки и весьма непоследовательны. К сожалению, они прово­ дятся в жизнь как разрозненные спонтанные мероприятия, обычно только потому, что кто-то сумел выгодно преподнести их «на­ чальству» и получил разрешающую подпись. На наш взгляд, введение подобных мероприятий в определенную систему ново­ введений, продуманности риска и взвешенность последствий спо­ собны удесятерить ожидаемый эффект.

Переход к системной инновационной политике тем более необ­ ходим, что нововведений невозможно избежать. Они напрашива­ ются, оказываются неизбежными, происходят по чьему-то произво­ лу. А главное — стучатся в дверь, поскольку без них оказывается невозможным значительное продвижение на том или ином фронте перестройки. Так, из перечисленных выше проектных предложений сегодня на очереди углубленное изучение возможностей реализации социально-гарантированного минимума, проблем эффективного ле­ чения нескольких миллионов алкоголиков на началах самоокупае­ мости, проблем развития патентной формы налогообложения и др. Сведение нововведений в систему обязательно поставит в повестку дня вопрос о повышении уровня их научного (в том числе прог­ нозного) обоснования. В этой связи представляется целесообразные более детально рассмотреть порядок оптимизации социальных но­ вовведений вообще и их прогнозного обоснования в особенности.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

«Алгоритм» социального нововведения

I

Еще раз напомним, что алгоритмом называется способ (прог­ рамма) решения задачи, точно предписывающий, как и в какой последовательности получить результат, однозначно определенный исходными данными. В нашем случае под алгоритмом нововведения

подразумевается такой логический порядок его зарождения (ге­ незиса), становления и проявления, при котором ожидаемый эффект оказывается реализованным, а сам процесс — оптимальным. Есте­ ственно, в этом плане у всех нововведений имеется нечто общее. Столь ж е естественно, что у различных нововведений имеются и некоторые различия в их алгоритмах. Применительно, например,

кнаучно-техническим и управленческим нововведениям этот

процесс детально описан соответственно в работах Н. Мончева и Е. Т. Гребнева1. Ниже мы попытаемся осветить тот же процесс применительно к нововведениям социальным. Коль скоро мы рас­ сматриваем нововведение как разновидность управленческого решения, логично отталкиваться в рассматриваемом вопросе от алгоритмической схемы управленческого процесса в целом, на пре­ дельно абстрактном уровне. Эта схема в различных вариантах, несущ ественно отличающихся друг от друга, многократно излагалась

разными авторами и ныне общеизвестна.

«А. Механизм человеческой активности:

1)ценности — все окружающее, что имеет значение для ж изне­ деятельности человека;

2)потребности — способность и стремление к реализации ценно­

стей;

3)интересы — осознанные потребности;

4)мотивы — побуждение к деятельности на основе осознанных потребностей;

5)ориентация — интеллектуально-психологическая склонность к мотивированной деятельности;

6)установка — конкретизация ориентации на определенный вид деятельности; состояние готовности, предрасположенности к ней;

7)цель — идеально предположенный результат предпринимаемой (на основе установки) деятельности;

8)задачи — идеально предположенные действия для достижения

цели; 9) реш ение — акт выбора способа действий в соответствии с

целью (обязательно включает в себя и выбор цели); 10) собственно деятельность на основе решения»2.

«Б. Механизм управления:

1) анализ (описание проблемной ситуации, подлежащей прео­ долению) ;

2)диагноз (объяснение взаимосвязей в проблемной ситуации, открывающих возможность ее преодоления);

3)прогноз (предсказание, что можно сделать для преодоления проблемной ситуации);

4)целеполагание — выбор цели (целей) на основе вышеописан­ ного механизма человеческой активности;

1Мончев Я. Разработки и нововведения. С., 1976; М., 1978; Гребнев Е. Т. Управленческие нововведения. М., 1985.

Прогнозирование в социологических исследованиях. М., 1978. С. 40—41.

5)	предплановое	программирование — общая	стратегия
достижения целей, определенных целеполаганием;
6)	планирование — проекция в будущее человеческой		деятель­

ности для достижения предустановленной цели, преобразование информации о будущем в директивы (решения) целенаправленной деятельности;

7)послеплановое программирование — установление последова­ тельности конкретных мероприятий по реализации планов;

8)проектирование — создание конкретных образов будущего, конкретных деталей разработанных планов и программ;

9)решение — реализация проекта;

10)контроль над исполнением решения в соответствии с целью;

11)обратная связь — уточнение решения или новое решение на основании новых данных об объекте управления;

12) получение новых данных — снова анализ, диагноз, прогноз и т. д.; в принципе механизм управления должен действовать непрерывно»3.

«В. Механизм принятия решения:

1)"сбор необходимой информации для постановки проблемы, подлежащей решению;

2)предварительное формулирование проблемы;

3)определение цели — идеально предположенного результата решения проблемы;

4)задание критериев оптимальности — установление меры (сте­ пени) соответствия решения поставленной цели;

5)выявление и формулирование условий, ограничивающих воз­ можности достижения цели;

6)выявление возможных альтернатив решения и выбор оптимальной альтернативы;

7)«взвешивание» последствий намечаемого решения;

8)постановка задач, предусматривающих конкретные этапы решения по достижению цели;

9)выработка общей последовательности задач;

10)выбор методов решения задач;

11)разработка алгоритма решения;

12)принятие решения;

13)выполнение решения;

14)оценка результатов выполнения решения;

15)уточнение решения или новое решение на основе оценки результатов»4.

«Г. Механизм выработки нововведения:

1)генерация идеи, порождающей нововведения;

2)мысленный или постановочный эксперимент, апробирующий

идею;

3)анализ и оценка результатов эксперимента;

4)конструирование концепции на основе эксперимента;

3 Там же. С. 41—42.

Теория прогнозирования и принятия решений. М., 1977. С. 231—232.

5)разработка проблемы реализации концепции (осуществления нововведения);

6)научно-технические разработки (научное обоснование ново­ введения) ;

7)конструирование собственно нововведения;

8)испытание нововведения на практике;

9)подготовка к тиражированию нововведения;

10)запуск нововведения в массовое производство»5.

«Д. Алгоритм собственно нововведения («Алгоритм Принса»):

1)поиск и отбор цели нововведения;

2)поиск и отбор идеи, определяющей нововведения;

3)выявление проблемы, препятствующей реализации идеи;

4)выявление причины, по которой проблема не решена до сих

пор;

5)построение сети факторов, определяющих возможность решения проблемы;

6)определение способов измерения факторов;

7)построение матрицы факторов (их измерений);

8)морфологический анализ факторов;

9)определение оптимальной комбинации факторов;

10)построение модели нововведения на основе поиска и отбора объектов с учетом вышеназванных факторов, проблем, идеи, цели;

11)реализации модели;

12)оценка результатов реализации и коррекция модели»6.

Все пять приведенных здесь схем, как бы «накладывало»» друг на друга, дают достаточно полное представление о механизме рождения нововведения. Каждый пункт каждой из пяти схем заслуживает по своей содержательности специальной монографии. Не имея практиче­ ской возможности даже кратко прокомментировать каждый пункт или хотя бы каждую схему в настоящей работе, ограничимся сжатой характеристикой укрупненных блоков генерирования нововведения, в той или иной форме присутствующих в каждой из пяти схем.

Блок 1: информационный — анализ информации, на основании которой вырабатывается идея, определяющая нововведение;

Блок 2: проблемно-целевой — формулирование цели, которую преследует намечаемое нововведение, с указанием проблемы, ко­ торую призвано решить достижение цели;

Блок 3: генерационный — конструктирование модели нововве­ дения, с учетом указанных выше идеи, цели и проблемы, а также факторов, определяющих возможности ее решения;

Блок 4: ревизионный (научное обоснование проекта нововве­ дения);

Блок 5: реализационный — реализация модели нововведения с учетом ^поправок, обусловленных предыдущим блоком.

5 Схема М. Роббинза, К. Бурке и Дж. Милликена. Цит. по: Коротаев А. С. Нововведения в промышленности США: разработка и внедрение. М., 1981. С. 12. Ротапринт ИНИОН АН СССР.

6 Rickards Т. Stimulating Innovation. A System Approach. L., 1985. P. 127.

Четвертый блок,4 являющийся специальным предметом исследо­ вания в настоящей работе, будет более детально освещен в следу­ ющей главе работы, но так как его особенности невозможно пол­ ностью прояснить вне контекста остальных четырех блоков, оста­ новимся кратко на каждом из них.

II

Прежде всего надлежит отметить, что каждый сколь угодно детально разукрупненный блок типа приведенных выше, в свою очередь, представляет собой алгоритм решения задачи, являющийся ступенью в общем процессе генерирования нововведения. С этой точки зрения, представляется в высокой степени конструктивной мысль Т. Рикардса в его только что цитированной монографии о том, что в данном случае мы имеем дело не с одним алгоритмом, а скорее с «деревом алгоритмов нововведения», и если бы у нас была практическая возможность, мы должны были бы здесь рас­ смотреть одну «ветвь» этого «дерева» за другой, как это сделано, например, в работах, подробно описывающих систему нововведений при реализации проекта «Аполлон» (высадка человека на Луну)7. Но так как подобной возможности не имеется, перейдем непосред­ ственно к рассмотрению агрегированных нами блоков.

Анализ информации, на основании которой вырабатывается идея, определяющая нововведение, в принципе ничем не отличается от аналогичных исследовательских операций при выработке любого решения —от целевого, планового, программного, проектного до текущего управленческого — а также при конструировании исходной (базовой) модели любогб технологического прогноза. Эти операции детально рассматривались нами в коллективной монографии о социальных показателях образа жизни общества8.

Опыт показывает, что изучать информационные массивы молено с позиций нескольких эмпирических подходов: изучение документов и литературы по теме, проведение стороннего и включенного на­ блюдения, проведение опросов населения и экспертов, проведение экспериментов постановочного или экс пост факто. В свою очередь, каждый эмпирический подход подразделяется на ряд методических подходов. Так, изучение источников и литературы может быть проведено методами контент-анализа, сравнительного анализа тех или иных информационных данных, имитационного опроса экспер­ тов (при котором экспертными оценками считаются соответству­ ющие цитаты из тех или иных авторских работ) и т. дЛРезультаты стороннего или включенного наблюдения, постановочного или экспостфактного эксперимента могут быть формализованы в виде сце­ нарных, матричных, сетевых и иных схематических или даже ма­ тематических моделей. Опросы экспертов могут вестись отработан­ ными методиками очной или заочной, индивидуальной или коллективной экспертизы. Существуют, однако, определенные

7 См.: Ibid. Р. 136—137.

См.: Социальные показатели образа жизни советского общества. М., 1980.

ограничения действенности каждого из названных или им подобных подходов и методов. И эти ограничения проявляются особенно резко при изучении информационных массивов именно на предмет вы­ работки идей, определяющих нововведения.

Ныне не составляет секрета, что информационные массивы, созданные в послевоенные десятилетия, не говоря уж е о предше­ ствующ их временах, в значительной степени устарели, даж е если говорить о глобальных масштабах, т. е. о мировой научной лите­

ратуре. • Прошли	времена идеологического «грюндерства» 50-х		годов
(Н Т Р, теории	индустриализма,	переход от социализма к	ком­
м унизм у), эйфории грядущего		«постиндустриального общества» в

разных его вариациях 60-х, алармизма в связи с обнаружившимися глобальными проблемами современности 70-х, затянувшихся поисков альтернативных путей развития 80-х годов. 'Ныне все это отходит в область чисто исторического интереса наподобие теорий Аристотеля и Птолемея. Разумеется, историю нужно знать. Новей­ шую историю — тем более. Знать и делать из нее соответствующие выводы на будущ ее. Но опираться только на факты и выводы предш ествующ их десятилетий — значит безнадежно увязнуть в пере­ жевывании догм, несостоятельность подавляющего большинства ко­ торых проявилась достаточно очевидно. В дополнение к урокам истории необходим анализ социальной действительности, в которой мы живем сегодня. И прогноз, отвечающий требованиям современной науки, т. е. позволяющий выявлять назревающие проблемы и на­ ходить возможные пути их решения.

Иными словами, необходимо изучение информации не только исторической, вплоть до 90-х годов истекающего столетия, но и аналитическо-диагностической, относящейся к сегодняшнему дню, и прогностической — на 90-е годы, на первую четверть грядущего столетия, а в некоторых отношениях и на все грядущее столетие.

Особенно сложно с нашей отечественной информацией (впрочем, это относится не к одной только нашей стране). Перестройка обще­ ства выявила полную несостоятельность экономики, социальных отнош ений, политики, культуры, которые оказались реализованной утопией казарменного социализма. Но, понятно, мы должны за­ ботливо сохранить все конструктивное, что накоплено в нашей истории. Было бы неразумно с порога огульно отвергать всю нара­ ботанную информацию только потому, что она относится к прош­ лому. Есть рациональные зерна, конструктивные моменты, которые надо изучать, учитывать, использовать. Но нельзя не отдавать себе отчета в том, что наша документация отличается такими зияющими пробелами, которые в значительной мере обесценивают ее и делают практически невозможным сколько-нибудь системный подход к ее обобщ ениям. А там, где космическая пустота полного или почти полного отсутствия информации перемежается разрозненными информационными «островками», — такое море бессистемности, н е­ точности, случайности, произвольности, а то и прямой фальсификации представляемых материалов, что это граничит с

тотальной дезинформацией. Но работать приходится с имеющимися материалами, тут иного выбора нет. Тем строже требования к методикам информационного анализа, к верификации получаемых результатов.*

i”B еще большей мере это относится к литературе. Не секрет, что с публикацией у нас связано прежде всего повышение фор­ мального статуса и престижа автора либо сохранение, удержание его. Поэтому содержание текста, за редкими исключениями, подчинено целиком или почти целиком данной задаче, и если содержательная информация вступает в противоречие с известными каждому требованиями «диссертабельности», «публикабельности», «отчетности» (не говоря уже о расчетах на получение премии и т. п.), — тем хуже для информации. К этому добавляется трагедия дезутопизаций «старого» мышления, мучительно-трудно перековы­ вающегося в «новое», неутопическое. Поэтому исследовательские процедуры извлечения конструктивных элементов из океана чисто ритуальных словосочетаний в имеющейся литературе должны быть отработаны особенно тщательно.

Сказанное полностью относится к сравнительному анализу различных информационных массивов. Нам уже приходилось вы­ сказывать мысль, что назрел вопрос о развитии компаративистики как специальной научной дисциплины, охватывающей теорию и практику сравнительного анализа. Только на основе такой теории можно конструировать «ось сравнения», достаточно адекватную и тому, что сравнивается, и тому, что предполагается извлечь из сравнения. Другими словами, чтобы сравнивалось сопоставимое, а не красное с круглым. Но пока компаративистика находится в эмбриональном состоянии, время не ждет и требует строгого соб­ людения объективных законов еще не родившейся научной дисциплины до их оформления в специальных трудах.

Сказанное относится и к методам наблюдения. Прежде всего нужно отметить, что они принадлежат к числу наименее разрабо­ танных во всем мировом обществоведении и внимание к ним не­ заслуженно слабее. Крайне редко и бессистемно применяются они и у нас, причем здесь играет убийственную роль общеизвестный для нашей действительности низкий уровень научной этики и куль­ туры. Каждому известны случаи беспардонной фальсификации на­ учных данных — тем более в обществоведении, — даже когда имеется информация, сравнительно легко поддающаяся верификации. Ради ускорения прохождения диссертации или показушного отчета в целях повышения своего формального научного статуса (а это при существующих архаичных, порочных формах организации научного труда — характерно для слишком многих наших научных сот­ рудников) всегда найдется не один и не два «исследователя», которые проведут «наблюдение», как им представляется выгоднее в их личных, своекорыстных целях, а верификация выводов, повторяем, крайне затруднительна. Тем не менее можно и должно развивать методы получения и последующего анализа информации на базе стороннего и включенного наблюдения.

Сказанное относится, далее, к методам опроса населения и экспертов.

Население, в своей основной массе, настолько деморализовано минувшими десятилетиями «охоты за ведьмами», интеллектуального и идеологического террора, что типичный респондент обычно с готовностью высказывает любое суждение, которое подсказывает ему анкетер или интервьюер. Или которое, как считает респондент, импонирует опрашивающему, в каковом он (респондент) почти всегда видит «союзника» против «начальства», придумавшего оче­ редную «показуху» и долженствующего получить соответствующие чисто показушные данные. Понятно, играют роль и догмы «старого мышления», которому трудно дается переход в «новое». В этом смысле вряд ли можно согласиться с чересчур категорическими утверждениями типа того, что у нас якобы вообще еще нет никакого общественного мнения и его еще предстоит формировать. Но то, что уровень общественного мнения у нас низведен до нижайшего, — бесспорно. Тем более, что исторически мы совершили «скачок» из подданых одной империи (царской) в обыватели другой (казармен­ ной), миновав стадию граждан демократического государства, ко­ торым свойственно достаточно развитое общественное мнение. Вы­ ход, как и в предыдущем случае, здесь только один: совершенст­ вовать методики опроса, позволяющие отсеивать необъективную информацию, дезинформацию.

В еще большей степени это относится к опросам экспертов. При наличии упомянутых архаичных форм организации научного, инже­ нерного, вообще интеллекутального труда решающее значение для эксперта имеет только его формальный статус. Последний, в свою очередь, целиком зависит от общественного мнения окружающих, т. е. в данном случае — от среды экспертов, и особенно от мнения бюрократической администрации, которое не может не быть подав­ ляюще консервативным, воинствующе враждебным любому ново­ введению (хотя бы поначалу), потому что в этом — суть и историче­ ская роль в обществе любой бюрократии. Мы уже говорили об «эффекте футуробии» в обыденном и в бюрократическом сознании. Здесь он удесятеряется ложным положением эксперта, поставленного в условия вынужденного «своекорыстия» своих оценок, в которых ему важна минимизация угрозы своему формальному статусу, а не соответствие истине. Только достаточно основательное развитие самых изощренных методик очного и заочного, индивидуального и коллективного опроса экспертов способно содействовать в данном отношении «объективизации» субъективных экспертных оценок, повышению уровня их соответствия реальной действительности.

Не составляют исключения в интересующем нас плане и методы проведения экспериментов, включая обобщение полученной таким путем информации. За последние десятилетия и особенно за пос­ ледние годы мы были свидетелями великого множества социальноэкономических экспериментов — от «крупномасштабных» до «узко­ локальных». Их опыт нельзя недооценивать. Но точно так же недопустимо полагаться на него целиком, поскольку слишком часто

в основу эксперимента закладывались, как это ясно ныне, заведомо утопические предпосылки, а выводы тоже слишком часто делались не объективные, а выгодные лично авторам. Сказать, что подобного рода пороки при постановке социальных экспериментов целиком остались в прошлом, было бы явным преувеличением. Эксперименты можно и должно продолжать, неуклонно повышая уровень их на­ учной обоснованности. Но полагаться на один лишь эксперимен­ тальный подход не представляется оправданным.

Наконец,[что касается схематического или математического мо­ делирования полученной информации, то вновь и вновь вспомина­ ются слова нашего выдающегося математика А. Н. Крылова о том, что любая модель подобна мельничному жернову: какое зерно засыплешь — такая мука и получится. К сожалению, — и огромный, значительный опыт Римского клуба показал это достаточно нагляд­ но — мы слишком часто засыпаем в «жернова» моделирования, по самым различным причинам, от своекорыстных до методически ущербных, такое «зерно», что полученная «мука» сплошь и рядом оказывается «несъедобной». Что ж? Задача сводится к повышению уровня объективности той информации, которая закладывается в модель.

Ill

Формулирование цели, которую преследует намечаемое ново­ введение, с указанием проблемы, которую призвано решить достижение поставленной цели, на наш взгляд,^ эффективнее всего осуществить с помощью специально разработанного нами в этих, видах «проблемно-целевого» ромба9. Дело в том, что |в_ реальной жизни устремление к какой бы то ни было цели всегда подразумевает решение какой-то проблемы, и наоборот: решение какой бы то ни было проблемы немыслимо без какой-то цели. Здесь — неразрывное диалектическое единство. Кроме того, в реальной жизни ни цель, ни проблема никогда не выступают изолированно, сами по себе: они всегда заключены в рамки определенной системы, в контекст, где какая-то проблема — ключевая, определяющая, а какая-то — производная, какая-то цель — конечная (имеется даже понятие са­ моцели), а какая-то — промежуточная. «Проблемно-целевой ромб» увязывает все это в единую систему и позволяет четко поставить интересующую вас цель или проблему на принадлежащие им места в «дереве целей» и «дереве проблем»1]

Сложность заключается в том, что понятия «ключевое-производ- ное» и «конечное-промежуточное» относительны. В субъективном плане их содержание зависит от цели, задач и, главное, от кон­ цепции вашего исследования. А в объективном — от места вырабо­ танной вами цели-проблемы в общей системе целеполагания чело­ веческого общества (согласно принятой вами концепции) и в

9 См.: Бестужев-Лада И. В. Поисковое социальное прогнозирование: перспективные проблемы общества. Опыт систематизации. М., 1987. С. 61.

объективно существующей системе глобальных проблем современ­ ности.

Если говорить о глобальных целях, то в парадигме, которой придерживается автор настоящей работы, конечной целью и однов­ ременно самоцелью развития человечества является всестороннее развитие личности10. Другое дело, как понимать последнее. Здесь, на наш взгляд, допустимы различные подходы и различные трак­ товки принципиально дискуссионного характера. В частности, нами была предложена социологическая трактовка всестороннего развития личности, исходящая из необходимости оптимального для каждого из нас сочетания основных видов жизнедеятельности (участие в общественном производстве, техническое творчество, политическая активность, художественная самодеятельность, физическая культу­ ра, общение и т. п. плюс соответствующие виды усваиваемой инфор­ мации)11. Можно предложить и философскую трактовку, в которой всестороннее развитие личности будет связано со степенью развитости общеизвестных семи форм общественного сознания: мировоззренческой, научной, художественной, этической, правовой, политической и фидеистической (вера). Возможны и иные подходы.

Чтобы достичь конечной цели, необходимо пройти несколько порядков промежуточных. Первый порядок предусматривает цели в таких основополагающих плоскостях, как материально-техниче­ ская база развития, общественные отношения, физический, мораль­ ный и интеллектуальный облик человека. Набор плоскостей, равно как и формулирование целей по каждой из них, могут и должны служить предметом дискуссии, но нам представляется, что при любой компоновке вряд ли оправданным будет игнорирование на­ учно-технических, социально-экономических и антропологических условий развития личности. Следующий порядок, на наш взгляд, должен соответствовать номенклатуре глобальных проблем совре­ менности (в соответствии с принятым нами принципом: цель под­ разумевает решение проблемы). Наконец, последующие порядки выглядят в данной системе как ступень конкретизации, детализации, дезагрегации предыдущего. Таким образом, любая цель, определя­ ющая любое конкретное нововведение, занимает свое место в «дереве целей» и может быть мотивирована на любом уровне — глобальном, региональном или локальном.

\ ’Сообразно цели производится идеализация объекта нововве­ дения — его представление в наиболее желательном виде без какихлибо ограничений, налагаемых реальной действительностью. Это делается для должной ценностной ориентации последующих инно­ вационных операций. Затем следует оптимизация — тоже наиболее желательное состояние, но уже с учетом названных ограничений. В заключение на основе построенного оптимума формулируются нормы, на которые должно ориентироваться нововведение.1*

См.: Бестужев-Лада И. В. Нормативное социальное прогнозирование: возможные пути реализации целей общества. Опыт систематизации. М., 1987. С. 87.

1 См.: Там же. С. 91.

Точно так же в системе глобальных проблем современности определяется ключевая проблема, от решения которой зависит судь­ ба остальных. В нашей парадигме такой проблемой являются социальные преобразования глобального, регионального и локаль­ ного уровней, какие именно — предмет дискуссии. При таком под­ ходе субключевой проблемой (производной в отношении ключевой, но ключевой по отношению к остальным) представляется разору­ жение. Некоторые авторы придают ему такое значение, что считают данную проблему ключевой, но, на наш взгляд, она неразрешима без серьезных социальных преобразований глобальных масштабов. В числе других проблем назывались растущий разрыв между развитыми и развивающимися странами мира, жизненные ресурсы человечества (энергия, сырье, продовольствие, транспорт, товаро­ обмен) /экологический и демографический дисбалансы, кризис систе­ мы здравоохранения и расселения, деградация культуры, рост антиобщественных явлений (преступность, теневая экономика, нар­ котизм, включая алкоголизм), недостаточная эффективность меж­ дународных организаций. Некоторые авторы добавляют сюда проб­ лемы НТР и ее социальных последствий, освоение Мирового океана и космического пространства и т. д. Но последние представляются нам производными от предыдущих. Далее следует дезагрегация каждой проблемы вплоть до той, на решение которой конкретно нацелено то или иное нововведение.

«Дерево проблем» для нашей страны на общегосударственном уровне (региональное по отношению к предыдущему, но глобальное по отношению к регионам страны) выглядит несколько иначе. Здесь, по общему признанию, две взаимосвязанных ключевых проблемы — недостаточная эффективность общественного производства и необ­ ходимость демократизации, дебюрократизации общественного строя, что составляет экономическую и политическую стороны перест­ ройки. В том же плане субключевые проблемы — демографический дисбаланс (две противоположные демографические проблемные ситуации — «европейская» и «азиатская») плюс кризис системы на­ родного образования. Остальные проблемы более или менее совпа­ дают с перечисленными выше производными глобальными.

На условной линии, горизонтально разделяющей проблемно-це­ левой ромб пополам, проблемы и цели конечного уровня дезагре­ гации «стыкуются» между собой, и таким образом любое нововве­ дение оказывается в мотивационном поле, которое определяет кон­ кретный характер инновационной деятельности в данном прикладном аспекте.

Предлагаемый блок проблемно-целевой мотивации нововведений представляется на первый взгляд излишним усложнением инно­ вационных процедур. Однако он, на наш взгляд, не только полностью оправдывает себя в прагматическом смысле, но и является принципиально необходимым, поскольку позволяет избежать де­ зориентации новатора, минимизировать «эффект футурофобии» и сэкономить массу времени, которое уходит обычно на дискуссии об основательности и правомерности того или иного нововведения.

Приведем конкретный пример. Предлагается нововведение радикально-глобального характера: принципиальная ориентация градостроительства на пешеходную доступность мест работы, поку­ пок, развлечений. Естественно, возникает негативная реакция очень широкого диапазона — от экономической (в некоторых отношениях слишком дорого) до эстетической (может выглядеть не всевда бла­ гообразно) . Дискуссия может быть введена в конструктивную колею, только если рассматривать вопрос в проблемно-целевой плоскости: соответствует или нет предлагаемое нововведение решению проблем от локальных до глобальных по нарастающей, способствует или нет достижению соответствующих целей.

В этом смысле проблемно-целевой блок является достаточно конструктивно работающим.

IV

Исследователи сходятся на том, что нововведение, по сути своей, не что иное, как процесс, в ходе которого идея, открытие, изоб­ ретение, рационализаторское предложение и т. п. превращаются в новшество, т. е. в продукцию, имеющую какие-то качественные отличия от простой репродукции уже существующих образцов, стереотипов, продуктов. Процесс по самому характеру своему стихийный, спонтанный (самопроизвольный), как бы фон­ танирующий, поскольку основан на неистребимой, имманентной представителям рода гомо сапиенс потребности в достижениях, а также на способности творчества, создания качественно нового — это то, что отсутствует у всех других представителей земной фауны или, во всяком случае, проявляется у них, скованных механизмами рефлексов-инстинктов, не так ярко и систематически. Его невоз­ можно перекрыть напрочь: струйка инноваций пробьется не в этой, так в соседней сфере, не в той, так в другой стране. И его невозможно вызвать искусственно там, где нет ни «почвы», ни «напора» инновационных идей. Но им можно управлять, «притор­ маживая» нововведения, не нужные обществу или опасные для него, либо, напротив, «стимулируя», «развязывая», поощряя фон­ танирование нововведений. Собственно, к последнему сводится — или, во всяком случае, должна сводиться — суть инновационной политики государства.

Вообще любая политика, с известной точки зрения, объективно сводится к производству и регулированию нововведений: экономиче­ ская — экономических, техническая — технических, социальная — социальных и т. п. Инновационная политика составляет как бы подсистему в каждой из только что перечисленных отраслей политики и им подобных. Ее роль — интенсификация (иногда, на­ против, торможение) процесса «идея—новшество» повышение (или, напротив, понижение) эффективности того или иного нововведения (на необходимости при известных обстоятельствах «торможения» и «понижения» мы остановимся ниже).

Логически первая область всякой инновационной политики, сферы управления инновационной деятельностью — создание так

называемого инновационного (или проще — творческого) климата, без которого указанная деятельность пробивает себе дорогу с трудом. В этой сфере различаются две плоскости, которые условно можно назвать объективно-пассивной и субъективно-активной. Первая предполагает условия, при которых ослабляются факторы, тормо­ зящие процесс нововведений, и усиливаются форсирующие его. Так, например, средствами управления можно убрать многие бюрок­ ратические рогатки на пути нововведений и облегчить деятельность новаторов. Вторая предполагает формирование непосредственных импульсов инновационного творчества. В литературе насчитывается около сорока разновидностей такого рода импульсов, начиная с разработки специальных теорий и выхода на их прикладные аспекты и кончая простейшими алгоритмами типа: ставится задача — какие можно предложить решения12.

Следующая область — генезис нововведения, связанный с путями реализации инновационного потенциала различных субъектов обще­ ства. Исходным пунктом здесь является идея. Если пустить дело на самотек, идеи, как мы уже говорили, будут рождаться спонтанно. При этрм, как и при любых родах, возникают две опасности: идея может оказаться ущербной, малопродуктивной, неоптимальной; идея может быть искалечена или даже совсем задушена в зародыше. Соответственно возникает двуединая задача оптимизации процесса рождения идеи и инкубации этого процесса таким образом, чтобы создать условия «выживания» слабой на первых порах искорки мысли. С этой точки зрения, целесообразно, по нашему мнению, разбить генезис нововведения на три этапа:

1. Конструирование «инновационного поля» — формализация области знаний, в которой намечается нововведение (в виде матрицы, сети, совокупности формализованных сценариев и т. п.), таким образом, чтобы ранжировать приоритетность вариантов но­ вовведения, отдавая предпочтение наиболее продуктивному, по за­ ранее заданным критериям, с обязательной проработкой альтер­ нативных идей.

2. Сравнительный анализ обозначившихся вариантов с целью уточнения первоначальной ранжировки. Здесь возможно использо­ вание части современного прогностического инструментария («моз­ говая атака» или другие методики опроса экспертов, морфо­ логический анализ и т. п.).

3. Оптимизация структуры варианта, которому отдано предпоч­ тение, — возможно, с включением в него некоторых компонентов из конкурирующих вариантов.

В этом отношении, как неоднократно указывалось в литературе, следует проводить принципиальное различие между инновируемыми и инновационными процессами. Первые — это те процессы в жизне­ деятельности личности, социальной группы, общества, которые под­ лежат видоизменению посредством нововведений. Вторые — собст­ венно видоизменения, возникшие в результате реализации ново­

12 См.: Rickards Т. Op. cit. Р. 59.

введений. Диалектика взаимодействия того и другого процессов составляет суть генезиса нововведения.

Еще одна область — структура собственно нововведения. Логика последнего определена в литературе достаточно определенно: сна­ чала дизайн (проект, образ) конечного продукта в виде конк­ ретизации идеи (варианта), генерированной на предыдущей стадии инновационного процесса, — затем такой же дизайн последующего процесса, к которому мы сейчас обратимся, — наконец, дизайн средств реализации идеи13. В более развернутом виде «алгоритм собственно нововведения» представляется в виде следующих десяти звеньев-компонентов:

«1. Экспериментальная проверка степени основательности идеи, принятой в качестве основы нововведения. Анализ и оценка резуль­ татов проверки.

2.Разработка концепции конечного продукта нововведения (кон­ кретизация идеи).

3.Предварительная оценка степени технической осуществимости

исоциально-экономической эффективности нововведения.

4.Проработка возможных путей осуществимости с выбором

оптимального.

5.Конструирование общего образа («имиджа») нововведения.

6.Конструирование прототипа нововведения (конкретизация «имиджа»).

7.Апробация (пробное испытание нововведения).

8.Подготовка к реализации нововведения в намеченных масш­

табах.

9.Собственно реализация нововведения.

10.Коррекция реализации при отслеживании первых результатов нововведения»14.

Нетрудно заметить, что первая из только что перечисленных нами областей (создание инновационного климата) целиком входит

всферу инновационной политики — системы мер, направленных на стимуляцию и регуляцию инновационной деятельности. Вторая — в сферу эвристики, являясь, по сути дела, одной из специфичных областей последней, в связи с чем целесообразно обращение к наработанному теоретико-методологическому и методико-техничес­

кому инструментарию этой области знаний. Третья — очень близка к таким уже довольно отработанным информационным технологиям, какими являются, например, мониторинг, маркетинг, уже упоминавшийся дизайн. Следовательно, необходимо возможно более полное использование и такого рода инструментария.

Наконец, последняя область в предлагаемом нами логическом ряду — «выживание» предпринятого нововведения, которое условно можно назвать «инновационным гомеостазом». Дело в том, что любое нововведение проходит несколько циклов, в какой-то мере схожих с циклами жизни любого организма, от вируса до человека:

13 См.: Drucker Р. Innovation and Entrepreneurship. N. Y., 1085. P. 17. 14 См.: Коротаев А. С. Указ. соч. С. 12.

рождение, хрупкое младенчество, когда особенно велика опасность деформации или гибели от воздействия разного рода внешних фак­ торов, бурный рост детства, расцвет юности, стабилизация (кульминация) развития в зрелости, неизбежное старение, учаща­ ющиеся сбои старости, раньше или позже кризис и смерть. Задача заключается в том, чтобы не допустить преждевременной гибели нововведения в младенчестве, обеспечить максимально возможный (или, точнее, оптимальный) рост в детстве, поелику возможно продлить юность, а затем зрелость, затормозить процесс старения, выправлять сбои старости и отодвигать тем самым назревание критической, а затем и катастрофической ситуации.

Каким образом этого добиться? Памятуя, что мы рассматривали любое нововведение как своего рода мутацию в репродуктивных процессах тиражирования установленного привычного, речь идет о такого рода проектировании, регулировании, реализации инно­ вационных процессов, при которых новорожденному обеспечивалась бы относительная (и, разумеется, динамичная) стабильность каждого из жизненных циклов с возможно большим растяжением их — кроме последнего — во времени. При этом необходимо избегать абсо­ лютизации каждого нововведения, как чего-то изолированного, са­ модовлеющего, постоянно рассматривать его в общем контексте инновационных процессов, в том числе и конкурирующих, вовремя замечать, когда реализация нововведения становится тормозом, пре­ пятствием для рождения и развития в принципе более эффективных, но на начальных стадиях более слабых «конкурентов», находить оптимальный момент и создавать условия для предотвращения «стар­ ческого маразма» и тем более «предсмертной агонии» исчерпавшего себя нововведения, вовремя заменяя его новым, жизнеспособным, потенциально превосходящим прежний по ключевым параметрам.

Во всех этих отношениях мы вновь и вновь сталкиваемся с проблемой научного (в том числе прогнозного) обоснования ново­ введения. Но прежде, чем мы перейдем к этому основному предмету нашего изложения, необходимо сказать несколько слов (пропуская четвертый, «обосновательный» блок) о заключительном, «реализационном» блоке, когда модель нововведения претворяется в жизнь с учетом поправок, обусловленных предыдущим блоком.

Рассматривая этот последний блок, как завершающую подсистему определенной системы стимуляции и оптимизации инновационного процесса, нетрудно видеть, что данная система представляет собой, по существу, имитационную модель процесса, имеющего быть в действительности. Следовательно, необходима мобилизация инструг ментария соответствующих отраслей моделирования социальных явлений и процессов. В частности, по нашему мнению, могут быть весьма плодотворными возможно более формализованные сценарии предпосылок, внедрения и последствий намечаемых нововведений, матрицы факторов, в перекрестье которых можно ожидать наиболее конструктивных нововведений и особенно инновационные игры, в ходе которых могут быть полигонно отработаны многие моменты из перечисленного выше.

По сути, речь идет о том, чтобы заблаговременно минимизировать неизбежный эффект футурофобии, о котором мы столько говорили раньше, добиться такого изменения в стереотипах сознания и пове­ дения людей, при котором этот эффект мог бы быть снят заинте­ ресованностью возможно более широкого круга субъектов и объектов нововведения (интерес как осознанная потребность в качестве стиму­ лятора инновационной деятельности), целенаправленным воз­ действием на структуры и процессы, противостоящие инновациям. При этом неизбежно возникает проблема оптимального преодоления противоречия — мало того, противостояния — двух полярных сил: «новатор» — «имитатор». Дело в том, что оба эти понятия в жизни — скорее абстракции или, точнее, полюсы некоего континуума со множеством промежуточных значений, да еще диалектически пере­ ходящих одно в другое по мере реализации и старения нововведения. Нельзя забывать, что инновационный процесс, как мы уже говорили, носит дискретный, обычно цикличный характер, направлен не на сохранение уже имеющегося, а на его изменение, нередко на переход в иное качество, с неизбежным риском неоптимальности или даже нежизнеспособности предлагаемого, с неизбежной ревизией уста­ новившихся норм, положений, ролей, полномочий и т. д., а нередко и с полным пересмотром установившегося. Все это неизбежно всту­ пает в противоречие с существующим, нарушает установившееся соотношение, балансы сил и т. п., порождает соответствующую реакцию, способно значительно осложнить и обострить нормальные и проблемные ситуации. Наука в состоянии оказать действенную помощь в решении такого рода вопросов, и было бы непростительно не использовать этот ее потенциал возможно полнее.

В заключение очень коротко об обстоятельствах, которые могут вызвать необходимость торможения определенных инновационных процессов и снижения их эффективности. Разумеется, речь идет об особых обстоятельствах, которые вряд ли можно назвать типичными, скорее об исключениях из общего правила, чем об одной раз­ новидности, противостоящей другой, равномасштабной и равнознач­ ной. Однако такого рода обстоятельства, по нашему убеждению, тоже необходимо принимать во внимание, особенно учитывая край­ нюю противоречивость и, если можно так сказать, своего рода тупиковость, безысходность научно-технического прогресса в его нынешнем состоянии, на чем нам предстоит специально остановиться во второй части настоящей работы.

Речь идет о нововведениях, которые представляются желатель­ ными и эффективными по одному ряду критериев, но нежелательными и, так сказать, «минус-эффективными» по другому, более важному, определяющему ряду. Приведем в качестве иллюстрации два примера.

Что может быть желательнее в глазах подавляющего большинства людей, чем возможность программировать по собственному усмот­ рению пол будущего ребенка? Однако нельзя забывать, что мы все еще живем в патриархальном обществе, где престиж мужчины для девяти десятых народонаселения земного шара определяется числом сыновей (дочери в счет не идут, рассматриваются как будущие