Шукшин впервые увидел и показал возникновение такой потребности в человеке массы. В обыкновенном, а не в особом человеке. И в обыкновенных, житейских, бытовых обстоятельствах 60-х годов.

В характерах шукшинских героев зафиксирован тот исторически важнейший момент, когда они, работники так называемой «производственой» сферы, самой жизнью приученные ценить труд прежде всего за его материальные результаты и приносимые им жизненные блага, почувствовали неудовлетворенность одними только утилитарными целями и жизненными ценностями.

Вот типичный для шукшинских искателей фрагмент из рассказа «Верую!»: «В одно такое мучительное воскресенье Максим стоял у окна и смотрел на дорогу. Опять было ясно и морозно, и дымились трубы. – Ну и что? – сердито думал Максим.– Так же было сто лет назад. Что нового-то? И всегда так будет. Вон парнишка идет, Ваньки Малофеева сын… А я помню самого Ваньку, когда он вот такой же ходил, и я сам такой был. Потом у этих – свои такие же будут. А у тех – свои… И все? А зачем? Совсем тошно стало Максиму…»

Посмотрите, как ставится вопрос: не «как жить?», а «зачем жить?» – вот как! И его задают у Шукшина все – старые и молодые, мудрые и вроде бы совсем недалекие, честные и те, кто «приворовывают». Вопросы полегче и поменьше их попросту не интересуют. Этот вопрос встает у Шукшина как перед теми, кто стоит на пороге смерти, так и перед теми, кто только начинает жизнь. И те, и другие стоят со своим вопросом как у последней черты: надо решить его, иначе жить незачем или жизнь прошла ни к чему.

Получается, что герой Шукшина определяет свое отношение не только к тем или иным ценностям, т.е. к вопросу о том, как жить, но к последним, самым емким категориям человеческого существования – к бытию и небытию: зачем жить, в чем смысл бытия человеческого? Это вопрос онтологического, философского характера.

Каковы причины внутренней тревоги, маяты шукшинского героя? Почему в его душе такое смутное состояние? И как, в каком поступке или действии это состояние проявляется?

Все любимые герои Шукшина – натуры сильные, нравственно чуткие – находятся в состоянии жесточайшего внутреннего разлада. Их душа переполняется тревогой, чувствует постоянную боль, ищет ответа – но это состояние не только мучительное, но и освежающе радостное. Потому что на вопросы, которые перед ними стоят, ответ найти трудно. Но и не ответить нельзя. Иначе незачем жить.

Герой рассказа «Думы» называет это состояние «хворью» – но хворью не какой-нибудь, а «желанной». «Без нее чего-то не хватает».

Их тоска, маята, поиск смысла жизни, стремление жить иначе, жизнью духовной находят выражение в странных поступках, нелепых действиях, чудачествах. Недаром за Шукшиным укрепилась репутация собирателя этаких чудиков, у которых «мозги набекрень».

В рассказах Шукшина – целая галерея таких чудиков.

Один – изобретает вечный двигатель («Упорный»);

Другой – «столяр-забулдыга» – однажды увидел красивую церковь, решил ее отреставрировать. Все забросил, ездит по церковному и светскому начальству, решив добиться разрешения на реставрацию, а когда ему доказывают, что она не представляет художественной ценности и реставрировать ее нет смысла, его «выносит к ларьку» («Мастер»);

Третий – решает филологическую проблему: концовка «Мертвых душ» показалась ему двусмысленной: как это так, почему у Гоголя «Русь-тройка» возит жулика, «шулера», что это значит, что Гоголь хотел этим сказать? И не видать ему покоя, пока он не найдет решения («Забуксовал»);

Перечислять можно еще и еще.

Ситуации кажутся парадоксальными. Действия – странными.

Герои – особенными, выделенными из массы. Почему они действуют так необычно? Откуда эти нелепые фантазии, скандалы, дурацкие поступки?