10027

3.2. Либертарно-юридический тип правопонимания

нет общего понятия «права» … Заслуживает внимания и то обстоятельство, что поскольку «юридическое право» как «общесоциальная категория» относится С. С. Алексеевым к общей социологии, предмет юридической науки ограничивается им лишь «юридическим правом» (то есть законом, позитивным правом)»1. Завершая статью, автор сослался на «старую истину, хорошо известную из многовековой истории правовой мысли: там, где право сводится к закону, там юридическая наука оказывается законоведением»2. Надо заметить, что в своих последующих работах В. С. Нерсесянц уже почти не уделял внимания научной полемике, сконцентрировавшись на изложении своей позиции.

Если в своем первом выступлении с самостоятельной концепцией правопонимания (на «круглом столе» журнала «Советское государство и право») В. С. Нерсесянц сделал акцент на отличии права как меры свободы от произвола, то в этой статье автор дополнил понятие права такими характеристиками, как равенство и справедливость. «Право, — пишет он здесь, — как форма (и мера) свободы и равенства, объективно обусловленная данным способом производства и соответствующим ему уровнем социального, политического, духовного и культурного развития, в его соотношении с законом … выступает как источник, олицетворение и критерий справедливости…»3. В своих последующих работах он сформулировал и обосновал понимание сущности права как триединства равенства, свободы и справедливости, составляющих в своей совокупности правовой принцип формального равеснвта.

Содержание либертарно-юридической концепции. Данный тип правопонимания представляет собой возрождение и последовательную логическую рационализацию традиции классического греко-римского понимания права как выражения справедливого

1 Нерсесянц В. С. Право: многообразие определений и единство понятия. С. 33–35.

2 Там же. С. 35.

3 Там же. С. 29.

131

Глава 3. Метафизическое направление правопонимания

равенства (эквивалента) в отношениях между людьми. Эта античная философская традиция переосмыслена В. С. Нерсесянцем с учетом всего предшествующего опыта юснатурализма и тех больших усилий по рационализации естественно-правовой доктрины, ее «расчистке» от исторических наслоений, искажающих понимание сущности права, которыми отмечена история развития философско-правовой мысли, начиная с Нового времени. Однако либертарно-юридическая концепция В. С. Нерсесянца выходит за рамки естественно-правовой традиции. Принципиальное отличие либертарно-юридического подхода от естественно-правового типа правопонимания заключается в том, что он исходит из наличия у права специфически правового, сущностного признака. Таким признаком, а точнее — основополагающим принципом права, критерием разграничения права и неправа, является здесь принцип формального равенства, представляющий собой триединство взаимосвязанных аспектов — равной меры, свободы и справедливости. Соответственно, свобода выступает в концепции В. С. Нерсесянца не как отдельный самостоятельный принцип права, а как составная часть принципа формального равенства. Право, согласно В. С. Нерсесянцу, выражает свободу людей именно потому, что говорит и действует языком и мерами равенства.

Сам В. С. Нерсесянц так сформулировал квинтэссенцию своей концепции. Триединство сущностных свойств права — всеобщую равную меру регуляции, свободу и справедливость, — писал он, «можно охарактеризовать как три модуса единой субстанции, три взаимосвязанных значения одного смысла: одно без другого (одно свойство без других свойств) невозможно. Присущая праву всеобщая равная мера — это именно равная мера свободы и справедливости, а свобода и справедливость невозможны без равенства (общей равной меры). … Правовой тип (форма) взаимоотношений людей — это отношения, регулируемые по единому абстрактно-всеобщему масштабу и равной мере (норме) дозволений запретов воздаяний и т. д. Этот тип (форма) взаимоотношений людей включает в себя:

132

3.2. Либертарно-юридический тип правопонимания

1) формальное равенство участников (субъектов) данного типа (формы) взаимоотношений (фактически различные люди уравнены единой мерой и общей формой); 2) их формальную свободу (их формальную независимость друг от друга и вместе с тем подчинение единой равной мере, действие по единой общей форме); 3) формальную справедливость в их взаимоотношениях (абстрактно-все- общая, одинаково равная для всех них мера и форма дозволений, запретов и т. д., исключающая чьи-либо привилегии). Равенство (всеобщая равная мера) предполагает и включает в себя свободу

исправедливость, свобода — равную меру и справедливость, справедливость — равную меру и свободу»1. В либертарной концепции правопонимания именно сущность права, выраженная через принцип формального равенства, служит критерием правового характера норм как позитивного, так и как естественного права: и те,

идругие нормы являются правом в подлинном смысле этого слова лишь в той мере, в какой они соответствует требованиям принципа формального равенства.

Прежде чем перейти к пояснению сути принципа формального равенства в трактовке В. С. Нерсесянца, необходимо остановиться на достаточно очевидных моментах, которые тем не менее встречают непонимание даже в среде специалистов по теории права. Речь идет о формальном (в смысле — абстрактном, не фактическом) характере правового равенства, а точнее, — о формальном (абстрактном) характере равенства вообще: равенство, говорил В. С. Нерсесянц, в принципе возможно лишь как формальное равенство (то есть как «результат сознательного (мыслительного) абстрагирования от тех различий, которые присущи уравниваемым объектам2»).

Показательна в этом плане позиция В. М. Сырых, который полагает, что равенство — этой некий факт реальной жизни. «Логика, — пишет он, — не знает дихотомического деления понятия

1 Нерсесянц В. С. Типология правопонимания //Право и политика. 2001. № 10. С. 5.

2 Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства. С. 53.

133

Глава 3. Метафизическое направление правопонимания

«равенство» на формальное и фактическое, для нее равенство может быть только реальным, фактическим. … Уверения В. С.Нерсесянца в том, что фактическое равенство является величиной иррациональной, с точки зрения логики являются некорректными. … Термин «формальный» … свидетельствует о принадлежности признака только к форме явления и процесса, а не к его содержанию. Но разве равенство явлений и процессов по их форме, по тем или иным ее признакам не может быть фактическим? Например, мы говорим: вороны черные, волки серые, медведи бурые. Это формальное равенство, но одновременно и фактическое»1.

По поводу подобных суждений можно сказать следующее. Выражение «фактическое равенство» — это такое же противоречие в понятии, как выражение «конкретная абстракция». Как раз с точки зрения логики как науки (в отличие от обыденных представлений) равенство может быть только формальным. В логике и математике под равенством понимается отношение между высказываниями или величинами, «которое верно тогда и только тогда, когда оба высказывания (величины) представляют один и тот же объект, то есть когда все, что относится к одному из них, в точности и полностью относится и к другому…»2. Когда мы говорим о равенстве, речь идет о теоретической (логической) абстракции, которая в чистом виде не существует в фактической реальности. Никакие явления физи-

1 Сырых В. М. Логические основания общей теории права. Т. 3: Современное правопонимание. М., 2007. С. 51. Упрекая В. С. Нерсесянца в «односторонности и неполноте исследования» и в «отсутствии обстоятельного критического анализа авторов, признававших и в настоящее время признающих наличие в праве фактического равенства» (Там же. С. 56), В. М. Сырых полагает, что о «наличии в праве фактического равенства» говорили К. Маркс и все последовательные марксисты, к каковым он относит и себя. Между тем это не так. Вся критика К. Марксом права (вплоть до полного отрицания права при коммунизме) была критикой формального характера правового равенства, скрывающего за видимостью (формой) равенства отношения эксплуатации при капитализме. (Подробнее см.: Лапаева В. В. Вопросы права в «Капитале» К. Маркса. М., 1982. С. 40–76).

2 Кондаков Н. И. Логический словарь. М., 1971. С. 440.

134

3.2. Либертарно-юридический тип правопонимания

ческого или социального мира не могут быть тождественны ничему иному, кроме самих себя. Но и это тождество существует не в реальности, а в теоретической абстракции, поскольку в реальности нет также и ничего равного самому себе1.

Равенство — это логико-математическое понятие, которое, как и все понятия такого рода, соответствует наивысшему уровню теоретической абстракции и, следовательно, относится не к конкретному целому, а лишь к абстрагированным от этого целого аспектам его внешнего выражения, то есть его формы. Следовательно, мы можем приравнивать друг к другу не физические или социальные объекты как конкретные фактические величины, а лишь определенные аспекты их внешнего проявления (то есть их формы), абстрагированные от всех иных многочисленных (а точнее — бесчисленных) их характеристик. Так, говоря, что все вороны черные, мы на уровне мыслительной абстракции уравниваем ворон по их цвету, абстрагируясь от их размера, веса, возраста и даже от разных оттенков черного цвета, присущих фактическим, реальным воронам. Точно также мы можем по бесконечному числу оснований уравнивать

1 В пояснение этой мысли можно привести остроумное замечание

Л.Д. Троцкого, который был большим поборником материалистической диалектики и постоянно доказывал своим оппонентам преимущества диалектического метода перед логикой простого силлогизма. Ссылка на данного автора, являющегося, как сейчас стало ясно, одним из наиболее последовательных марксистов, здесь особенно уместна, поскольку В. М. Сырых критикует концепцию В. С. Нерсесянца как раз с позиций марксизма. В одном из своих писем

Л.Д. Троцкий, в частности, отмечал ошибочность утверждения, будто фунт сахара равняется самому себе, поскольку, пояснял он, «все тела беспрерывно изменяются в размере, весе, окраске и пр. …. Софист скажет на это, что фунт сахару равняется самому себе «в каждый данный момент времени». Не говоря уже об очень сомнительной практической ценности такой «аксиомы», она и теоретически не выдерживает критики. Как в самом деле понимать «момент»? Если это бесконечно малая частица времени, тогда фунт сахару неизбежно подвергнется в течение «момента» известным изменениям. Или же «момент» есть чисто математическая абстракция, т. е. нуль времени. Но все живое существует во времени. … Тогда аксиома А=А означает, что каждое тело равно самому себе, когда оно не изменяется, т. е. не существует» (см.: Троцкий Л. Д. В защиту марксизма. Кембридж, 1995. С. 78, 79).

135

Глава 3. Метафизическое направление правопонимания

людей в каких-то их биологических проявлениях (то есть в биологических характеристиках их внешней формы), абстрагируясь от всех остальных характеристик. Когда же мы говорим о человеке как о социальном существе, то мы можем уравнивать людей, например, по уровню доходов, по наличию или отсутствию собственности на средства производства, по характеру профессии, уровню образования, религиозной принадлежности и даже по некоторым социально значимым биологическим характеристикам (когда речь идет, например, о людях с ограниченной трудоспособностью) и т. д., каждый раз абстрагируясь при этом от иных их свойств и качеств.

Примерно с тех же позиций, что и В. М. Сырых (полагающий, что в реальности существует некое фактическое равенство), спорит с В. С. Нерсесянцем О. В. Мартышин. «Если баран обменивается на два пуда зерна, — пишет он, — ясно, что предметы сделки не являются идентичными, но они признаются равноценными. И в отношении цены они равны не только формально, но и фактически. То же самое и с правовым равенством. Для акад. В. С. Нерсесянца фактическое равенство — лишь отрицание правового. Но разве оно не выступает в реальной жизни и как его проявление, как частный случай формального равенства? … Если конституция государства провозглашает всеобщее, равное и прямое избирательное право, мы имеем дело с формально-правовым равенством. Но если эти нормы осуществляются на деле, если все граждане на практике имеют возможность воспользоваться избирательным правом на равных основаниях, есть все условия для признания того, что в отношении права голоса они фактически равны друг другу (мы отвлекаемся от разных возможностей оказывать влияние на волеизъявление других избирателей путем агитации, давления, подкупа и т. п.)»1.

Между тем очевидно, что реализация гражданином его формально равного с другими права на участие в выборах никоим образом

1Мартышин О. В. Справедливость и право // Право и политика. М., 2000.

№12. С. 13.

136

3.2. Либертарно-юридический тип правопонимания

не может превратить это формальное равенство в фактическое. Не случайно автор оговаривается, что он отвлекается (то есть абстрагируется) от всего того, что составляет фактичность рассматриваемой им ситуации. Но, абстрагируясь от всех характеристик фактичности, кроме того обстоятельства, что гражданин реализует свою свободную волю путем голосования (то есть абстрагируясь от всех тех бесчисленных факторов, которые в реальности могут повлиять на свободу его выбора), мы рассматриваем ситуацию только

вплоскости формального равенства участников голосования как абстрактных носителей свободной воли. Если «вернуться к нашим баранам», которые обмениваются на зерно, то и здесь мы не увидим никакого фактического равенства «в отношении цены». Прежде всего надо сказать, что вопрос о цене в данном случае вовсе не стоит, поскольку в приведенном автором примере речь идет даже не о купле-продаже, а об обмене. Если бы мы продали зерно, а потом за те же самые монеты купили барана, то мы имели бы дело не с равенством, а с тождеством (не можем же мы сказать, что эти монеты по своей ценности равны сами себе). Иначе обстоит дело в ситуации обмена: здесь мы мысленно (на уровне мыслительной абстракции) уравниваем баранов с определенным количеством зерна не как фактические предметы на основе «фактического равенства», а как абстрактные меновые стоимости, абстрагируясь при этом от всех многочисленных характеристик обмениваемых предметов, кроме того обстоятельства, что они выступают как носители равных меновых стоимостей. Таким образом мы переводим ситуацию

вплоскость абстрактного (формального) равенства.

Это и имеет в виду В. С. Нерсесянц, когда пишет, что «правовое равенство, как и всякое равенство, абстрагировано (по собственному основанию и критерию) от фактических различий и потому с необходимостью и по определению носит формальный характер. … Именно благодаря своей формальности (абстрагированности от фактического курсив мой. — В. Л.) равенство может стать и реально становится средством, способом, принципом регуляции

137

Глава 3. Метафизическое направление правопонимания

«фактического» …»1. Форму отношений между людьми как абстрактными лицами мы называем правом, сами эти отношения — правовыми отношениями, а людей, выступающих в своих абстрактных проявлениях, называем формально равными друг другу субъектами права, то есть лицами, обладающими равной правоспособностью. Каждый раз, когда мы уравниваем людей как участников общественных отношений, мы переводим их общение в правовую плоскость. При этом основанием (критерием) такого уравнивания являются те социально значимые характеристики человека, от которых зависит возможность реализации им своей разумной свободной воли в процессе социального взаимодействия.

Иерархия таких оснований уравнивания лежит в основе правового статуса личности. Базисом, формирующим основные права и свободы человека, является уравнивание людей как существ, наделенных (в силу своей разумности) свободной волей. В процессе такого уравнивания мы максимально абстрагируемся от какихлибо фактических социобиологических особенностей и характеристик человека и рассматриваем его лишь как носителя определенной сущности, а именно — как носителя разумной свободной воли2. В этом случае сфера равенства между людьми приобретает всеобщий характер, а отношения между ними становятся общезначимыми. Но поскольку в реальной жизни люди выступают как носители множества иных характеристик, которые должны быть учтены в процессе определения меры их свободы в рамках социального взаимодействия, то эти характеристики людей (их гражданство, социальное положение, уровень образования, профессия, семейное положение, уровень доходов, степень трудоспособности

1 Нерсесянц В. С. Философия права. С. 32.

2 Осмысление сущности человека в европейской философской мысли представляет собой сплав античной традиции, которая видит уникальность человека в том, что он обладает разумом, и христианской, которая формирует представление о человеке как о созданном по образу и подобию Божьему и в силу этого обладающем свободой в выборе добра и зла (см.: Фролов И. Т., Борзенков В. Г. Указ. соч. С. 344).

138

3.2. Либертарно-юридический тип правопонимания

ит. д.) становятся основанием для их уравнивания в рамках соответствующей социальной группы. В результате такой дифференциации людей как носителей определенных социальных качеств (или социально значимых биологических качеств) фактические различия между ними предстают как различия в их субъективных правах: право «трансформирует неопределенные фактические различия в формально-определенные неравные права свободных, независимых друг от друга равных личностей. … Благодаря праву хаос различий преобразуется в правовой порядок равенств и неравенств, согласованных по единому основанию и общей норме»1. Если перевести это в плоскость реализации права, то можно сказать, что принцип правового равенства означает отсутствие привилегий

идискриминаций людей в сфере правового общения, то есть в сфере реализации прав, открывающих доступ к пользованию соответствующими материальными и духовными благами.

Одним из опорных моментов трактовки принципа формального равенства в концепции В. С. Нерсесянца является положение о внутренней взаимосвязи между категориями свободы и равенства, согласно которому «люди свободны в меру их равенства и равны в меру их свободы»2. Формальное правовое равенство — это равенство людей в свободе, которое заключается в том, что фактически разные (неравные) люди в правовом общении выступают как равные и не зависимые друг от друга, как свободные индивиды — субъекты права, а их действия измеряются и оцениваются по одинаковому масштабу. Дозволения и запреты, которыми право отмеряет и оформляет свободу в человеческих отношениях, «представляют собой нормативную структуру и оформленность свободы в общественном бытии людей, пределы достигнутой свободы, границы между свободой и несвободой на соответствующей ступени исторического прогресса»3. В этом смысле система права — это, по

1 Нерсесянц В. С. Философия права. С. 34.

2 Нерсесянц В. С. Юриспруденция. М., 1998. С. 33.

3 Там же. С. 5.

139

Глава 3. Метафизическое направление правопонимания

словам Гегеля, царство реализованной свободы, а само право, по характеристике В. С. Нерсесянца — это «равная мера свободы» («своим всеобщим масштабом и равной мерой право измеряет … именно свободу … в человеческих взаимоотношениях»1). Право, согласно В. С. Нерсесянцу, выражает свободу людей именно потому, что говорит и действует языком и мерами равенства. Резюмируя суть своего подхода к праву, он использует также формулу «Право — математика свободы»2.

Отсюда следует, что принцип формального равенства в концепции В. С. Нерсесянца не сводится, как нередко полагают, всего лишь к «равенству между носителями одного и того же статуса»3. Более того, характеризуя универсальный характер этого принципа, недостаточно сказать, что он включает в себя все многогранные проявления равенства в отношениях между субъектами права: равенство прав и обязанностей субъектов одного правового статуса, равенство перед законом и судом (имея в виду, что это правовой закон и справедливый суд), надлежащую координацию прав и обязанностей субъектов права, соразмерность вины и ответственности и т. д. К этому необходимо добавить то принципиальное обстоятельство, что равенство субъектов в процессе реализации ими своего права становится возможным только потому, что эти субъекты выступают как лица, воля которых в равной мере учтена в процессе правообразования. Далее мы еще не раз вернемся к этому важному положению либертарного правопонимания в контексте рассмотрения таких составляющих этого подхода, как концептуальное единство права и политики, концепция правового закона и т. д.

В теории В. С. Нерсесянца принцип формального равенства выступает как критерий отличия права от всего неправового. С позиций такого критерия отмена смертной казни за умышленное

1 Там же. С. 37, 38.

2 Подробнее см.: Нерсесянц В. С. Право — математика свободы. М., 1996.

3 Ветютнев Ю. Ю. Выбор правопонимания: значение и критерии // Проблемы понимания права. Саратов, 2007. Вып.№ 3. С. 160.

140