295_p1785_D6_8904

ражения, переживаемого героем. Поэт может испытать присущее Сыну Божию потому, что тот – Человекобог. И крест освящает дух и плоть в единстве. Чувство, переживание, страсть для Пастернака – основа познания мира (см. 2 главу). В этом философском прочтении символом восприятия жизни и «личного» христианства Пастернака становится его рисунок: четыре восклицательных знака, условно обозначающих четыре окончания креста, – с подписью: «Мой крест» [7]. Это символ острого душевного переживания жизни.

У Пастернака нет понятия греха в христианском значении, нет праведников и грешников. Поэтому главный герой романа далек от воплощенного идеала человека, живущего по христианским заповедям. Образ Христа был важен поэту как олицетворение тех человеческих качеств, которые являются условием плодотворного бессмертия. Важно, что Пастернак именует Его «Сыном Человеческим», а не Божиим, то есть так, как называет себя сам Христос в ответ на вопрос первосвященника: «Ты ли Христос, Сын Божий?» (Матф. 26:63-64). С Него, по словам Веденяпина, «начался человек, человек-плотник, чело- век-пахарь, человек-пастух в стаде овец на заходе солнца, человек, ни капельки не звучащий гордо, человек, благодарно разнесенный по всем колыбельным песням матерей и по всем картинным галереям мира» [IV, c. 45].

Образ Христа раскрывает идею активного, плодотворного бессмертия. В художественнорелигиозном сознании Пастернака нет антитезы «ад

– рай», нет возмездия за смертные грехи и вечной жизни только для праведников. В его философии жизни существует другая антитеза: бессмертие пассивное, предопределенное причастностью всего существующего к единой жизни, и бессмертие плодотворное, которое связано с осознанием своего предназначения и следования ему до конца. Это идея «жертвенного» бессмертия, окрашенная трагизмом свободного выбора предначертанного пути. И если Гамлет в стихотворении, открывающем цикл, –

211

образ человека в начале пути, еще сомневающийся, пытающийся избежать своей участи («Я люблю твой замысел упрямый // И играть согласен эту роль. // Но сейчас идет другая драма, // И на этот раз меня уволь»), то Христос в стихах Живаго – это Гамлет, уже не сомневающийся в следовании своему пути («Но книга жизни подошла к странице, // Которая дороже всех святынь. // Сейчас должно написанное сбыться, // Пускай же сбудется оно. Аминь»). Цикл стихов показывает не только вочеловеченного Христа, но и восхождение человека к Нему.

* * *

Таким образом, содержание и сам текст книги «Доктор Живаго» свидетельствуют: мировосприятие Пастернака в позднем творчестве, как и ранее, исходит из понятия жизни, доказывая преемственность его философско-художественных идей. Но эволюция мысли все же произошла: концепция времени расслоилась на представления об искажённой социальной истории и её вневременном духовном подтексте; идея жизни синтезировалась с христианским мировоззрением, преодолев его канонические установки. «Религия» поэта более приближена к человеку и существующей в переживаемый момент жизни. Бог для него становится идеалом Творца, созданным самой жизнью; Христос – идеалом Человека, преданного жизненному выбору; бессмертие – идеалом творческого приобщения ко всеобщему существованию.

212

Заключение

Рассмотрение онтологического, гносеологического, аксиологического аспектов фило- софско-художественного мировоззрения Бориса Пастернака позволило показать его

системный, целостный характер, выявляющийся на всех этапах творчества поэта. Цельность его мировоззрению придает следование особому духовноинтеллектуальному переживанию-познанию, которое открывает поэту со-бытие мироздания, природы, истории и личности в перспективе творческого развития. Философия жизни Б. Пастернака – это формула системного единства его творчества, как во внутренней, идейной эволюции, так и в образнотекстовой преемственности.

Восприятие жизни как единого онтологического начала мира в целом и каждого существования в отдельности, жизни, обладающей иррациональными, творческими, стихийными характеристиками, дало основание сравнивать мировоззренческую концепцию Пастернака с философией жизни – европейским философским направлением, стремящимся дать универсальную энергийную формулу мирового процесса. Ключевое понятие мировоззрения поэта – сила, являющаяся условием и выражением жизненной энергии, обретает различные ипостаси: сила как условие существования вообще, сила как проявление творческого посыла жизни («силовой луч»), сила как обоснование всеединства и бессмертия жизни, сила как стихийное проявление исторических закономерностей, сила как тяготение-сцепление образов в тексте.

Выявляя параллели в концепциях Пастернака и ФЖ, мы исключаем намеренное заимствование философских идей поэтом. В его произведениях поособому отразились воззрения, которыми пропиталась духовная атмосфера конца XIX – начала XX века, идеи ФЖ получили своеобразный резонанс в его творческом воплощении. Философско-эстетическая

213

концепция поэта – это не утверждение естественноорганического начала жизни, не воплощение мистических интуиций, не натурфилософия, не метафизика, а универсализация собственного витальнонравственного чувства всеобщего родства и возведение его в статус онтологической сущности. Пастернак преодолевает антихристианскую направленность Ф. Ницше, пессимизм А. Шопенгауэра, субъективное освещение основ жизни А. Бергсона и вводит в свое понимание философии жизни христианский аспект, удаляясь в то же время от канонического восприятия религиозных постулатов. Творчество Пастернака – это пример развития самобытной философской системы в художественном мировоззрении поэта.

Философский взгляд на действительность и стремление Пастернака к осмыслению единой, всеобщей жизни – следствие его «причастности» определенному культурно-историческому контексту. Это не только проявление внутренней связи с западноевропейским направлением философии, но и закономерный этап развития русской мысли. А. Ф. Лосев, говоря о том, что русскую философию прежде всего стоит искать в литературе, объясняет это «живостью» русской философской мысли. Русская философия стремится к постижению скрытых глубин бытия «посредством силы воображения и внутренней жизненной подвижности», она тесно связана с «действительной жизнью» [81, c. 74]. Русская философия – это образ мышления, а не выработка системного рационалистического взгляда на мир, это «беспрестанное, постоянное поднимающееся на новую ступень постижение иррациональных и тайных глубин космоса конкретным и живым разумом» [81, c. 78]. Именно «живость мысли» отличает миропонимание Пастернака и предопределяет его основные черты.

Принцип всеединства жизни, выявляющийся в поэтической философии Пастернака на всех уровнях: онтологическом, гносеологическом, аксиологическом, – расширяет философско-культурный контекст творчества Пастернака и позволяет вписать его

214

концепцию в типологический ряд русской философии Всеединства, что не будет противоречить вышеизложенным выводам. Такое заключение опирается на общее представление всеединства как «внутренней формы совершенного единства множества, согласно которому все элементы такого множества тождественны между собой и тождественны целому, но в то же время не сливаются в неразличимое и сплошное единство, а образуют особый полифонический строй»

[124, c. 102].

Соотнесение философии жизни Пастернака с философией Всеединства основывается на аналогии, но не совпадении. Поэтическому мировоззрению Пастернака близки и принцип онтологической характеристики истины (идея Логоса у А. Ф. Лосева: «Философия имени», 1927, «Диалектика мифа», 1930 и др.), и синтез чувственного и духовного, и метафизика христианской любви (П. А. Флоренский «Столп и утверждение Истины», 1914), и утверждение мирообразующего, творческого начала мира (С. Н. Булгаков «Свет невечерний», 1917), и видение человеческого назначения в приобщении к полноте Божественного бытия, то есть в становлении истинной личности – сверхличности (Л. П. Карсавин

«О	началах», 1925, «О			личности», 1929). Но в то
же	время	ему	не	свойственно	мистически-

богословское восприятие жизни (Вл. Соловьев «Духовные основы жизни», 1882–1884, «Смысл любви», 1892–1894 и др.), для него всеединство – это воплощенная динамика, энергия силы, творчество, а не статический принцип бытия (Л. П. Карсавин). В отличие от Л. П. Карсавина, для поэта важен был гносеологический принцип, и, в то время как для Вл. Соловьева художничество являлось не средством познания, а средством преображения мира, для Пастернака познание было тесно связано с творчеством. Распространенная в философии Всеединства идея «двуединого бытия», противопоставления идеальной всеединой сущности эмпирическому, материальному, несовершенному миру чужда Пастернаку. Для него принцип всеединства утверждается непо-

215

средственно в данной жизни через чувства и ощущения, всеединство Пастернака – это представление «здешней» жизни в ее бытийном переживании.

Интуитивное, чувственное познание жизни объясняет «конкретность» всеединства, отражающуюся в творчестве поэта в образах природы («наглядность» метафор), соучастии в истории (восприятие исторических событий через личные переживания; представление истории как синтеза времени и творчества, включающего каждого человека в общую ткань плодотворного существования), неканоничности веры (появление «всесильного бога деталей», «всесильного бога любви») и т. д. Рождающееся из принципа всеединства ощущение общности бытия становится условием бессмертия, а творчество, искусство, поэзия – органичным способом высказывания этого знания.

Религиозность, напрямую связанная с русской версией философии Всеединства, у поэта не предопределяется постулатами канонического христианства, но именно от нее исходят идеи любви и жертвенности, легшие в основу концепции бессмертия у Пастернака. Идея жизни как бессмертия обусловила синтез амбивалентного и абсолютного в аксиологии, этике и историософии.

Бессмертие априорно, поскольку является имманентной характеристикой жизни. Бессмертие для Пастернака – это не отрицание смерти, а утверждение жизни. В то же время человек должен стремиться его осознавать и утверждать, поэтому особую аксиологическую значимость в философии жизни поэта приобретает бессмертие плодотворное. Суть этого явления раскрывается через образы главных героев произведений Пастернака: это личности, чья жертвенность становится условием продолжения жизни других людей. Ибо жизнь, замкнутая на себе, отъединенная от других, потерявшая ценностные ориентиры, утрачивает свои онтологические свойства, главным из которых является обретение бессмертия. Эта мысль во многом сформировалась в

216

критической переоценке идеи сверхчеловека Ф. Ницше. Немецкий философ, по мнению Пастернака, «заимствовал» данный образ из христианства, хотя сам это отрицал. Именно «отлучение» идеи самопреодоления от христианских заветов любви ведет Ницше к краху. Героическое в понимании Пастернака – это жертвенное. Только в образе жертвенном могла быть оправдана революция; героическое, лишенное подвижнического начала, обречено на гибель.

Для Пастернака героическое – осознанное соучастие в работе времени, бесстрашие перед ним и перед смертью – сочетается с христианской волей к любви, которая дарит ощущение единства с миром. В раннем творчестве примером и образцом воплощения такого героя становится лейтенант Шмидт. Этот образ получил развитие в дальнейшем, открыв целый типологический ряд: Живаго – Гамлет – Христос.

Системное художественное воплощение философия жизни Пастернака обрела в идиостиле поэта. Идея всеединства в полной мере воплощена в метафоре и метонимии Пастернака и выстроенном им типе лирического субъекта. Последний мы обозначили как лирическое «я» Поэта, усилив таким образом представление Пастернака о поэте как посреднике между миром и читателем. Поэт – это свидетель, наблюдатель, он духовный соучастник бытия, но не активный (т. е. не преобразующий, не действующий). Это своеобразное воплощение гамлетовского «пессимизма». Поэт Пастернака не демиург: мир ему уже дан в полное распоряжение для выполнения предназначения, поскольку только Поэту дано выражать истину мира. Философия Пастернака – это не жизнестроение, а «жизнеоткровение».

Инструментом выражения истины всеединства мира для Поэта является метафора, приобретающая в художественной системе Пастернака онтологическое звучание. По его мысли, языковое воплощение метафоры (способной контаминировать различные тропы) затемняет смысл бытийной метафоры, в которой естественным образом воплощается правда жизни. И задача Поэта – донести бытийную метафору до чита-

217

теля без потери первоначально заложенного в нее смысла, то есть идеи всеединства. Потому в зрелости Пастернак отходит от метафорической (с языковой точки зрения) усложненности, сосредоточивая внимание не на внешней, экспрессивной стороне стиха, а на его внутренней наполненности и точности выражения.

Идея всеединства, проходящая через все творчество Пастернака, находит свое завершающее воплощение в романе «Доктор Живаго», где выражается

ив содержательном плане (бессмертие как объединяющая тема романа), и в плане композиционном (целостность прозаического текста и стихов к роману), и в стилистическом (традиционные обозначения романа как реалистического или символистского недостаточны для его характеристики, роман – это воплощение «реализма чувств»).

Только почувствовав, а не умозрительно осознав единство мира, человек открывает бессмертие –

иисчезает страх конечности существования. И в этом состоянии открытости миру и открытости мира человек совершает свободный выбор следования жизни до конца. Философия жизни Пастернака, несмотря на утверждение вечных жизненных ценностей, окрашена трагическим мировосприятием, связанным с «предопределенностью» свободного выбора человека. Экстатическое переживание жизни, проявляющееся в любви, мирочувствовании, отсылает нас напрямую к Ф. Ницше («Рождение трагедии из духа музыки») и к пониманию трагического. Любовь к миру, ощущение всеобщности бытия, существование в жизни и смерти

– это все дается через напряженное переживание жизни, единой и всеохватной, а потому каждое мгновение отражающейся в поэтическом сознании, каждый миг пропускающей свою энергию – силу – через поэта. Поэтому трагизм для Пастернака – не безысходность, а образ переживания всеединства.

Марина Цветаева причисляла Пастернака к поэтам без истории («Поэты с историей и поэты без истории»), другими словами, к поэтам без целенаправленного развития, тем, кто, придя в этот мир,

218

уже готов рассказать о нем другим. Творчество Пастернака характеризуется внутренним движением, а не внешней устремленностью к чему-то. Его философская система целостна, но в своем внутреннем единстве она претерпевала определенные изменения и трансформации, связанные как с мировоззренческими аспектами, так и с художественными позициями.

Философия жизни Пастернака – самобытная, не заимствованная система, это поэтическое осознание витальных идей, в свете которых совершается осмысление бытийного и исторического времени в единстве и многообразии явлений, что позволяет нам определить философию поэта как одну из версий русской философии Всеединства. Это продолжение духовно-ментальной культурной традиции в индивидуальном, неповторимом образе мышлениятворчества, который нашел воплощение в стихах и прозе Б. Пастернака, в его жизни и судьбе.

219

Библиографический список

ИСТОЧНИКИ

1.Пастернак Б. Л. Полн. собр. соч. : в 11 т. – М., 2003–2005.

2.Пастернак Б. Л. Доктор Живаго : роман. – М. : Изд-

во АСТ, 2003. – 702 с.

3.Пастернак Б. Л. Мой взгляд на искусство. – Саратов : Изд-во Саратов. ун-та, 1990. – 288 с.

4.Пастернак Б. Биография в письмах. – М. : АРТ-ФЛЕКС, 2000. – 464 с.

5.Пастернак Б. Переписка с американским издателем

«Доктора Живаго» // Знамя. – 2005. – № 3. – С. 144–166.

6.Переписка Бориса Пастернака. – М. : Худож. лит., 1990. – 575 с.

7.Пастернак Б. Л. «Бюро злых надписей и вариантов.

Чрево Пастернака…» // РГАЛИ. – Ф. 379. – Оп. 2. – Ед. хр. 52.

8.Борис Пастернак : материалы для биографии / сост. Е. Б. Пастернак. – М. : Сов. писатель, 1989. – 688 с.

9.Жизнь Бориса Пастернака. Документальное повествова-

ние / сост. Е. Б. Пастернак, Е. В. Пастернак. – СПб. : Изд-во журнала «Звезда», 2004. – 528 с.

10.«А за мною шум погони…» Борис Пастернак и власть. 1956–1972 гг. : док. / под ред. В. Ю. Афиани и Н. Г. Томилиной. – М. : Рос. полит. энцикл. (РОССПЭН), 2001. – 432 с.

11.Борис Пастернак : мультимедиа-приложение к полн.

собр. соч. [Электронный ресурс]. – М. : СЛОВО/SLOVO, 2005.

– Электрон. опт. диск (CD-ROM).

ЛИТЕРАТУРА

12. Айги Г. Разговор на расстоянии : Статьи, эссе, беседы, стихи / Г. Айги. – СПб. : Лимбус Пресс, 2001. – 304 с.

13. Альфонсов В.		Поэзия	Бориса	Пастерна-
ка : монография				/
В. Альфонсов. –	2-е изд. – СПб. : САГА, 2001. – 384 с.

14.Амелин Г. Лекции по философии литературы / Г. Амелин. – М. : Языки славян. культуры, 2005. – 424 с.

15.Андреева И. С. Шопенгауэр / И. С. Андреева, А. В. Гулыга. – М. : Мол. гвардия, 2003. – 367 с.

220