Ванин Ю.В. История Кореи. Избранные cтатьи - 2016

Законы Коре были направлены на то, чтобы упрочить господство феодальных собственников над принадлежавшими им ноби, обеспечить сохранность этой социальной группы. С этой целью стремились не допустить смешение «подлого» и свободного сословий. Если но женился на женщине из янъинов с ведома своего хозяина, последнему полагалось 100 ударов палками, а главе дома, откуда взята женщина, – год тюрьмы. В случае самовольной женитьбы виновного ожидали 1,6 года тюрьмы, а если при этом он выдавал себя за янъина – 2 года тюрьмы.122

Выше уже говорилось о мерах против вольноотпущенных, обвиненных в «вызывающим поведении»: их наказывали и возвращали хозяевам. В 1278 г. вообще было запрещено освобождать казенных и частных ноби и делать их янъинами.123 Видимо, и после указа 1278 г. освобождение ноби (за заслуги или за выкуп) все же не прекратилось. Однако действовало правило: потомки освобожденного снова становились ноби прежнего хозяина.124

В 1300 г. прибывшие из юаньского Китая чиновники, пользуясь зависимостью от него Корё, решили перевести в янъины всех, кто стал ноби сравнительно недавно. Делалось это не из сочувствия к ноби, а из желания расширить податное сословие и таким образам обеспечить уплату Коре дани юаньским правителям. Угроза лишиться части ноби вызвала недовольство корёских феодалов. Правивший тогда ван Чхуниёль обратился к императору с посланием, в котором возражал против действий юаньских чиновников. Его протест был принят. Всех, кого успели освободить, через два года вновь сделали ноби. Доказывая недопустимость перевода ноби в янъины, Чхуннель в своем послании привел в качестве главного следующий довод: «В старину наш прародитель предостерегал потомков: «Обычно у этой категории чхонинов их порода требует особой осторожности. Не следует эту категорию причислять к янъинам. Если разрешить причислить ее к янъинам, то впоследствии [чхонины] обязательно поступят на службу, постепенно добьются ответственных постов и учинят смуту в государстве. Если на-

122Там же.

123Там же.

124Там же, Т. 2, с. 718.

61

рушите это предостережение, престол окажется в опасности».125 Изложенная здесь традиционная концепция являлась одной из основ социальной политики господствующего класса. Не только экономические интересы феодалов, но и боязнь классовых потрясений диктовали требование удержать в неприкосновенности «подлое» сословие, не освобождать приписанных к нему людей.

В период Корё получил юридическое оформление порядок наследования повинностей ноби и вообще «подлым» сословием.

Принятый в 1039 г. закон устанавливал: «чхонин следует за матерью».126 Это означало, что, если родители принадлежали разным хозяевам, их дети доставались собственнику матери. При смешанных браках (янъина и чхонина) дети наследовали социальный статус матери. Закон о передаче повинностей «подлого» сословия по материнской линии был подтвержден через много лет, в 1283 г. – указом Чхуннёля.127 Указ 1283 г, был вызван ростом числа судебных тяжб и должен был регулировать споры между собственниками ноби. Что касается смешанных браков, то на них закон о наследовании повинностей по материнской линии тогда уже не распространялся. Это видно из упоминавшегося выше послания Чхуннёля юаньскому императору, в котором сообщалось, что человек считается принадлежащим к «подлому» сословию, если к нему принадлежит хотя бы один из его родителей.128 Следовательно, даже в том случае, если мать из янъинов, а отец чхонин, их дети причислялись к «подлому» сословию. Такое ограничение действия закона о наследовании повинностей по материнской линии способствовало дальнейшему расширению «подлого» сословия и явилось заметной вехой в процессе феодального закрепощения трудящихся масс.

Корёские законы строго охраняли права собственников ноби. Те, кто уговаривал бежать казенных или частных ноби, а затем продавал их другим людям, а первый раз отправлялись в ссылку на родину, во второй – переводились в разряд простолюдинов.129 Беглых

125Там же, Т. 2, с. 717–718.

126Там же, Т. 2, с. 717.

127Там же, Т. 2, с. 717.

128Там же, Т. 2, с. 718.

129Там же, Т. 2, с. 716.

62

ноби сурово наказывали. Совершившим трижды побег выжигали клейма на лице и возвращали их хозяевам.130 С укрывателя беглого брали в пользу хозяина штраф – 30 чхок (чхок 30,3 см) холста в день. Общий размер штрафа не должен был превышать указанной выше официальной стоимости ноби.131

Непрерывный рост численности ноби и всего «подлого» сословия особенно усилился в XIV в. Результатом этого вновь стало интенсивное сокращение податного населения, что, о свою очередь, повлекло за собой ухудшение экономического положения страны. Резко увеличилось количество судебных тяжб между собственниками ноби; правительственные учреждения были завалены жалобами тех, кого насильно сделали ноби. Даже когда власти становились на сторону потерпевших, столичная и местная знать отказывалась освобождать тех, кто незаконно оказывался в крепостной неволе. Но, несмотря на жестокие наказания, ноби на усиление гнета отвечали массовым бегством, активным участием в антифеодальных выступлениях.

** *

Пришедшие к власти в конце XIV в. феодальные реформаторы во главе с Ли Сонге, ставшим в 1392 г. ваном, отнеслись к вопросу о ноби как к одному из самых важных и неотложных. Среди первых указов Ли Сонге был следующий: «Всякого ноби, заявившего, что он янъин, если он служил долгое время, по-прежнему считать чхонином. Если он... не служил и его принудили стать чхонином, разрешить ему быть янъином. Тот, кто ослушается указа, – преступник».132 Указ послужил юридической основой для проводившихся

вто время судебных разбирательств.

В1395 г. было создано Управление по пересмотру статуса ноби (ноби пёнджон тогам), просуществовавшее (с перерывами) более 20 лет. В его задачу входило рассмотрение заявлений тех, кто добивался освобождения из «подлого» сословия. О масштабах деятельности управления можно судить по тому, что в 1414 г., например,

130Там же, Т. 2, с. 717.

131Там же.

132Чынбо мунхон пиго, Т. 2, с. 900.

63

его штат насчитывал 100 чиновников, разобравших за один только год около 10 тыс. дел.133 Чиновники в своей деятельности руководствовались указом Ли Сонге: если выяснилось, что несколько поколений предков несли повинности чхонинов, заявителя оставляли чхонином, только того, кто доказал, что сравнительно недавно, по принуждению, оказался в «подлом» сословии, делали янъином.

Пополнение прослойки свободного населения – лишь один аспект проводившихся с конца XIV в. мероприятий. Кроме того, эти мероприятия вели к сокращению частных и резкому увеличению численности казенных ноби. В этом новые правители Кореи видели дополнительную возможность подорвать могущество оттесненной от власти старой аристократии, укрепить собственные позиции в стране. В 1401 г. было решено оставить родственникам свергнутой династии и высшим сановникам по 20, всем другим – по 10 ноби. Всех остальных ноби (сверх установленных норм) взяли в казну.134 В первой четверти XV в. было проведено несколько реквизиций собственности буддийской церкви в ходе которых у монастырей отобрали в казну около 80 тыс. ноби135.

Принимались также меры против чрезмерной концентрации ноби в руках знати. Указ 1392 г. категорически запрещал кому бы то ни было дарить своих ноби влиятельным домам и буддийским монастырям. Тем же указом вводились ограничения на куплюпродажу ноби. К ней можно было прибегать лишь в крайних случаях (тяжелое материальное положение, отсутствие средств для выплаты частных и государственных долгов), причем непременно с разрешения властей. Продажа без уважительно причин влекла

133Чон Соктам. Лиджо чхоги (14 сеги маль – 15 сеги маль) эиссосопонголн джок тходжи сою кванге ва нонминдыре тэхан чхакчхви че хёнтхэ (Отношениея феодальной земельной собственности и формы эксплуатации крестьянства в начальный период династии Ли (конец XIV – конец XV в.) – Ёкса нонмунджип («Сборник статей по истории»). Вып 3. Пхеньян, 1959, с. 226.

134Лак Силен. Чосон тходжи чедоса (История земельной системы в Корее). Т. 2. Пхеньян, 1961, с. 110.

135Чон Соктам. Лиджо чхоги, с. 227.

64

за собой конфискацию ноби. Наказаниям подвергали также тех, кто не поделил с другими детьми унаследованных от родителей ноби, захватил или укрыл чужих ноби т. д.136

Социальная политика первых правителей династии Ли принесла определенные плоды. Хотя точные данные отсутствуют, все же можно говорить о сокращении обшей численности ноби, прежде всего за счет частных. Оставшаяся часть была решительно перераспределена в пользу государства. Некоторое ослабление феодальной эксплуатации в конце XIV–начале XV вв., несомненно, коснулось и ноби, в первую очередь казенных. Общее урегулирование всей системы феодальных отношений появлялось в упорядочении использования труда казенных ноби, совершенствовании учета и контроля, уточнении наследственных прав владельцев и т д.

Однако в целом проведенные в Корее с конца XIV в. социаль- но-экономические преобразования не были глубокими и имели кратковременный эффект. Не являлись исключением и преобразования, касавшиеся ноби. Основная причина их неудач крылась

вусилившемся росте частной феодальной земельной собственности, особенно крупных ее форм, требовавшей все большего количества подневольного труда. Сказывались и изменения позиций правящей верхушки Кореи. Если на первых порах она вела решительную борьбу со старой знатью по всем направлениям, в том числе и

ввопросах владения ноби, то со временем, утвердившись у власти и превратившись в крупнейших земельных собственников, она утратила былой радикализм и более не препятствовала вновь начавшемуся расширению всех категорий зависимого населения, включая ноби.

Как уже говорилось, а результате принятых с конца XIV в. мер значительная часть ноби оказалась в руках государства. На протяжении XV в. их численность увеличилась почти в 3 раза: с 119,6 тыс.

в1417 г.137 до 352,5 тыс. в 1484 г.138 Общая численность казенных

136Коре са, Т. 2, с. 718–719.

137Ким Джонъгук. 15 сегиый конноби «тхонъджебоп» тэхаё (Относительно закона о контроле над казеннымн ноби в XV в.) – Екса квахак (Историческая наука).1967, № 2, с. 11.

138Чынбо мунхон пиго, Т. 2, с. 902.

65

ноби увеличивалась главным образом за счет конфискаций имущества в ходе борьбы враждующих феодальных клик, обращения

вноби семей преступников, взятия в казну имущества одиноких и бездетных после их смерти и т. д. В этот разряд «подлого» сословия попадали и из среды свободных (за долги, в наказание за преступления и т. д,).

Основная масса казенных ноби была приписана ко двору вана и центральным ведомствам. По штатным расписаниям кодекса «Кенгук тэджон» («Великое уложение для управления государством»), изданного в конце XV в. и вошедшего впоследствии в «Тэджон хвэтхон» («Собрание великого уложения»), самого вана, его бли-

жайших родственников обслуживали около 400 человек (мелкие канцеляристы, повара, прислуга и прочие).139 Высшей знати и всем удостоенным высоких чиновных рангов полагались специальные сопровождающие (от одного до десяти человек), без которых считалось недостойным появляться на улице. Важнейшие столичные учреждения о своих штатах имели 3,5 тыс. ноби, использовавшихся

вкачестве сопровождающих и для разного рода поручений.140 Помимо этого еще большее количество ведомственных ноби находилось в провинциях, время от времени являясь на службу в столицу.

Обширные штаты казенных ноби были предоставлены местным учреждениям. Уездным управам (в зависимости от их категорий) дозволялось иметь от 100 до 600 человек, ставкам воинских начальников – 200 человек, военно-морских начальников – 120 человек.

Казенным школам (также в зависимости от категории уезда) выделяли от 10 до 30 ноби, почтовым станциям – от 30 до 50.141 Таким

образом, каждая, даже самая мелкая ячейка государственного механизма Кореи была обеспечена определенным количеством казенных ноби. В совокупности они составляли огромную массу людей, находившихся з кабальной зависимости от государства.

Меры властей по сокращению численности частных ноби довольно скоро пришли в противоречие с потребностями господ-

139Там же, с. 445–446.

140Тэджон хвэтхон (Общий свод великого уложения). Пхеньян, 1960, с. 444–450.

141Там же, с. 450.

66

ствующего класса. Для феодалов, в руках которых сосредоточивалось все больше земель, собственность на ноби была главным источником рабочей силы. В одном из докладов вану (1451 г.) следующим образом охарактеризована их роль в феодальном хозяйстве: «Эти ноби трудятся на хозяина, они [для него] вроде рук и ног. Поистине, процветание и упадок благородных семей зависят от наличия земли и "сине-красных"».142

Примером отказа правителей Кореи от прежней политики может служить снятие в первые десятилетия XV в. ограничений на куплю-продажу ноби. «Кёнгук тэджон» не предусматривал никаких препятствий для таких сделок, требуя лишь одного – совершать их с ведома властей. В противном случае ноби и его стоимость отбирали в казну.143 Акт купли-продажи ноби должен быть оформлен официально в течение 100 дней. Кроме того, давалось 15 дней, чтобы в случае необходимости расторгнуть сделку.144 Устанавливалась единая цена для ноби: от 16 до 50 лет – 4 тыс. листов чохва (бумажных денег), д, 16 и свыше 50 лет – 3 тыс. листов чохва.145 По официальному курсу XV в. это равнялось соответственно 200 и l50 пхиль холста,146 что выше упоминавшихся ранее цен конца Х в.

Несмотря на запрет со стороны государства, не прекращались захват и укрывательство чужих ноби. Кодекс «Кёнгук тэджон» ввел более суровые, чем прежде, наказания за такие действия. Тому, кто захватил у другого ноби или отказался отдать их после решения суда, полагалось 100 ударов палками и три года тюрьмы. У незаконно присвоившего всех доставшихся в наследство ноби его долю отбирали в казну. Государство конфисковывало полученные средства у тех, кто тайком продавал не принадлежавших им ноби.147 Но перечисленные строгости не могли остановить посягательство феодалов на чужую

142Чон Соктам. Лиджо чхоги, с. 225. «Сине-красные» – презрительное наименование ноби (мужчины с бритыми до синевы головами, женщины с красными от холода босыми ногами).

143Тэджон хвэтхон, с. 441.

144Там же, с. 146.

145Там же, с. 441.

146Там же, с. 445.

147Там же, с. 441–442.

67

собственность. По мере ослабления государственной власти (с середины XV в.) казенные ноби все чаше становились объектом захватов.

Сравнительно недолгой была также действенность мер против закрепощения свободного крестьянства. Уже в ХV в. заметным социальным явлением стало насильственное закабаление – апрян вичхон (принуждение янъина стать чхонином). Сложилась и увеличивалась в размерах прослойка людей, которые формально числились янъинами, но на самом деле принадлежали «подлому» сословию и выполняли соответствующие обязанности. Таких называли синнян ёкчхон («сам янъин, а повинности чхонина»). К концу XV в. в Корее их было примерно 130 тыс.148

Еще более распространенной была другая форма закабаления – тхутхак (отдача под покровительство). Не выдерживая бремени налогов и податей, произвола чиновников, крестьяне сами просили местную знать принять их под покровительство, отдавая им за это в полное распоряжение самих себя и свою землю. Практически система «тхутхак» отличалась от «апрян вичхон» лишь тем, что при ней переход в кабальную зависимость совершался по форме добровольно. Хроникальная запись за 1474 г. следующим образом характеризует мотивы подобного закабаления «Янъины в основном не имеют источников дохода и охотно бы добывали себе пропитание. Заинтересованные в том, чтобы уклониться от повинностей, с радостью становятся пибок (ноби – Ю.В.) и служат до конца жизни».149 Перешедшие под покровительство феодалов крестьяне образовали группу так называемых тхутхак ноби.

Перечисленные выше источники пополнения «подлого» сословия в первую очередь способствовали росту численности частных рабов. В 1478 г. одно из посланий сообщало вану Сонджону: «Сейчас в простом народе частные чхонины составляют восемьдевять из [каждых] десяти человек, янъины – только один-два».150 Здесь содержится явное преувеличение (в расчет не приняты ка-

148Ким Сокхён. Часон понгон сидэ нонминый кегып кусон (Классовая структура корейского крестьянства в период феодализма). Пхеньян, 1957, с. 132.

149Хангук са (История Кореи). Т. 3. Сеул, 1971, с. 385.

150Лак Силен. Чосон тходжи чедоса, с. 114.

68

зенные чхонины, хотя о них много говорится в послании), но, тем не менее, это указание может служить свидетельством того, что в последней четверти XV в. доля частных ноби в составе населения Кореи была велика. В течение последующего времени она стала еще более значительной.

Неуклонный рост численности частных и сокращение казенных ноби – две стороны одного и того же процесса: первые увеличивались за счет вторых. Темпы этого процесса можно представить на примере ведомственных ноби. В 1462 г. 140 правительственных ведомств имели в общей сложности свыше 200 тыс. ноби. К концу XVI в. численность ведомственных ноби составляла всего немногим более 37 тыс.151 Основная часть тех, кого лишились ведомства, оказалась в частных руках. Видный государственный деятель начала XVII в., Ким Сиян утверждал: «В нашей стране тех, кто должен [нести] военную повинность, только 150 тыс., а частных чхонинов много – 400 с лишним тыс.».152 Названные Ким Сияном цифры, вероятно, весьма приблизительны; вряд ли он опирался на данные действительно строгого учета. Однако при самом; осторожном подходе они все же позволяют предположить, что в течение XVI в. численность частных ноби превысила численность казенных. Примерно на этом временным рубеже государство уступило феодалам господствующие позиции в сфере собственности на ноби.

Рост крупного феодального землевладения сочетался с концентрацией все большего числа ноби в одних руках. Введенные в начале XV в. нормы довольно скоро были забыты. Сам правящий дом владел множеством ноби помимо тех, которые были выделены для его обслуживания государством. Не отставала и высшая знать. В 1518 г, чиновник Лю Ок в беседе с ваном говорил, что некоторые имели тогда по 5–6 тыс. частных ноби. Он требовал положить этому предел, пока в ноби не превратился весь народ.153

Новые правители Кореи постепенно отказывались от политики расширения прослойки свободных простолюдинов за счет «подлого» сословия. Были приняты меры к тому, чтобы не только сохра-

151Чынбо мунхон пиго, Т. 2, с. 903.

152Там же, Т. 2, с. 901.

153Лак Силен. Чосон тходжи чедоса, с. 179.

69

нить численность именно этого сословия, но и увеличить его. Еще

в1417 г. внесенным в государственный реестр казенным ноби было

запрещено впредь подавать прошение о переводе в разряд янъинов.154 В конце XV в. кодекс «Кенгук тэджон» предписал не принимать к рассмотрению в судах такого рода заявления.155 В том же направлении развивалось и законодательство о браках людей разных сословий. Закон 1392 г не разрешал янъинам брать жен из чхо-

нинов. Нарушителей наказывали, однако родившихся у них детей считали янъинами.156 В 1439 г. появилось первое ограничение: если вступившие в незаконный брак в течение трех лет не заявили властям о рождении ребенка или принадлежность отца к янъинам не доказана (неясна соответствующая запись в книгах), ребенка включали в число казенных ноби. В 1461 г. ограничения были усилены: если прежде все дети янъина и женщины из «подлого» сословия становились янъинами, то теперь янъином мог стать только старший сын. Всех остальных делали казенными ноби.

Корейские законы не запрещали освобождения ноби за выкуп,

внаграду за особые заслуги и т. д. Некоторое время в конце XIV в. привилегией свободных наделяли не только отпущенных на свободу, но и их детей. Это задевало интересы собственников ноби. Выражая их взгляды, чиновники одного из столичных ведомств писали вану в 1392 г.: «В отношении освобожденных ноби не думают о дурных последствиях. Имеются такие, кто отпускает [ноби], в том числе и их потомков. У этих потомков вследствие того, что они свободны от повинностей, появляются неподобающие настроения. Присвоив чужое имя, получают должность, вступают о брак с [женщинами] из благородных семей. Из-за этого имена и титулы перепутались. Или же [они] замышляют зло своим хозяевам, не

уважают государственных законов, осмеливаются затевать судебные тяжбы».157

154Ким Джонъгук. 15 сегиый конноби «тхонъджебоп» тэхаё (Относительно закона о контроле над казеннымн ноби в XV в.) – Екса квахак (Историческая наука). 1967, № 2, с. 11.

155Хангук са, Т. 3, с. 432.

156Коре са, Т. 2, с. 718.

157Коре са, Т. 2, с. 719.

70