Metod_2582

О.Г. Бузмакова	Судебная власть в Сибири в конце XIX–начале XX века

ники не смогут решить возложенные на них задачи по осуществлению правосудия. Свою точку зрения обосновали тем, что многочисленные обязанности уездных земских начальников не могут осуществляться в качестве дополнительных полномочий, и выполнение судебных функций отнимет у исполнителей много времени. Кроме того, с учетом обширности территорий сибирских губерний и областей, бедности местного населения, огромной территории судебных участков, назначить надлежащее число земских начальников будет практически невозможно. По этой причине в зависимости от личных способностей и характера земских начальников в одних местностях их внимание будет сосредоточено на административных функциях, а в других — на судебных.

В то же время предложение о введении института земских начальников получило поддержку со стороны Министерства внутренних дел. На первом заседании комиссии П.М. Бутовского представитель министерства А.С. Стишинский заявил, что министерство считает возможным проведение судебной реформы в четырех губерниях Сибири только наряду и в соответствии с административной реформой, иначе придется вносить изменения в судебную реформу в связи с распространением закона 1889 г. В ответ на это представитель Министерства юстиции С.С. Манухин подчеркнул, что работа комиссии исходя из ее целей должна быть сосредоточена исключительно на преобразовании судебных порядков Сибири, поэтому связывать осуществление в Сибири судебной реформы с вопросом о введении должностей земских начальников в некоторых уездах сибирских губерний едва ли правильно95.

Идея учреждения института земских начальников в Сибири не нашла поддержки у министра юстиции. Н.В. Муравьев связывал невозможность введения института земских начальников с отсутствием в крае помещичьего землевладения, т.е. земскими начальниками с весьма обширной компетенцией могли стать только пришлые «искатели должностей» и те местные чиновники, которые не с лучшей стороны зарекомендовали себя в должностях окружных исправников и земских заседателей. Министр юстиции отмечал, что не стоит желать для Сибири осуществления правосудия не подготовленными к нему административными чинами, которым

95 РГИА. Ф. 1405. Оп. 542. Д. 240. Л. 75, 94.

41

О.Г. Бузмакова	Судебная власть в Сибири в конце XIX–начале XX века

необходимо выполнять и другие свои обязанности. Министр противопоставил оппонентам два основных аргумента: отсутствие дворянства, а значит, попадание судебной власти под опеку администрации, что и без того было в дореформенной Сибири, и экономию денежных средств. Н.В. Муравьев выступал сторонником не столько специализации, сколько профессионализма, поэтому он считал, что «…для Сибири поручение всех вообще судебных дел суду, а не администрации имеет особое принципиальное значение»96. Таким образом, при проектировании реформы было выбрано введение специализированного суда общей юрисдикции. Стремясь удешевить судопроизводство, Н.В. Муравьев предложил вариант соединения судебных и следственных функций. Этот вариант предлагался им в комиссии по пересмотру Судебных уставов для введения на всей территории империи и вызвал большие споры97.

Мнения сибирских чиновников сводились к трем возможным вариантам организации местного суда в Сибири. Во-первых, соединить должности мировых судей и судебных следователей в одном лице; во-вторых, учредить отдельно должности мировых судей и судебных следователей; в-третьих, учредить должности мировых судей и их помощников с возложением обязанностей судебных следователей преимущественно на последних.

За первый вариант высказались председатели Томского и Иркутского губернских судов Мальцев и Клопов. Исходя из местных условий они считали, что соединение указанных функций в одних руках не только желательно, но и необходимо. При этом Клопов заметил, что практические неудобства, связанные с совмещением функций, не должны служить препятствием к осуществлению данной меры, которая приведет к значительному сокращению расходов как для казны, так и для населения. Обширные пространства сибирских округов при небольшом числе населения и относительно небольшом количестве дел не позволяют образовать небольшие следственные участки, а при существующей большой территории

96Муравьев Н.В. Указ. соч. С. 394.

97Учреждение судебных установлений: Проект новой редакции / Высочайше утвержденная комиссия для пересмотра законоположений по судебной части. СПб.: Сенат. тип., 1900. Подробнее: Немытина М.В. Суд в России: вторая половина XIX – начало XX века. Саратов: СЮИ МВД РФ, 1999. 254 с.

42

О.Г. Бузмакова	Судебная власть в Сибири в конце XIX–начале XX века

участков случаи одновременного возникновения дел в разных пунктах представляли бы еще большие затруднения для следователя. Дополнительно, по мнению председателя Томского губернского суда и бывшего Томского губернского прокурора, для производства дел особенной спешности или важности в распоряжении прокурорского надзора должны состоять особые судебные следователи, с тем, чтобы они приступали к производству следствия только по предложению лиц прокурорского надзора. Этого мнения придерживался и Томский губернский прокурор А.В. Витте98.

За второй вариант высказались председатель Тобольского губернского суда З.Н. Геращеневский и бывший Тобольский губернский прокурор К.Б. Газенвинкель. Они считали, что соединение функций судьи и следователя вряд ли приведет на практике к желаемым результатам, так как один чиновник не сможет заниматься и судебными, и следственными делами, ему потребуется помощник, который в результате и будет заниматься следствием. Поскольку последнему необходимо платить не меньше, чем судебному следователю, то вряд ли эта затея будет стоить дешевле учреждения самостоятельной должности судебного следователя. Учитывая, что с введением мировых судей значительно увеличится количество дел, потребуется увеличить количество должностных лиц (судейследователей), что, в свою очередь, не позволит достигнуть главной цели — экономии расходов, к тому же большие расстояния в Сибири приведут к немалым трудностям. С этим был солидарен бывший председатель Томского губернского суда Баршевский.

За третий вариант высказались председатель Енисейского губернского суда и Енисейский губернский прокурор. Мотивируя свою позицию, они указывали на экономию служебных сил и устранение неудобств, с которыми сопряжено одновременное исполнение одним лицом разнообразных должностей. Они считали, что количество судебных участков не должно быть велико, а сами судьи могут быть привлечены к исполнению обязанностей следователя лишь настолько, насколько это не помешает им отправлять без ущерба для населения суд99.

98РГИА. Ф. 1405. Оп. 542. Д. 241. Л. 10–12, 16, 17.

99Там же. Л. 10–12.

43

О.Г. Бузмакова	Судебная власть в Сибири в конце XIX–начале XX века

Поскольку идея совмещения функций нашла отклик у сибирских судебных чиновников, то комиссия остановилась на варианте совмещения функций судьи и следователя. Дальнейшее обсуждение этого вопроса касалось только формальной стороны. А.И. Лубенцов отметил, что поскольку судьи одновременно являются и следователями, то избрание кандидатов на должность участковых судей и их назначение должно производиться в порядке, установленном для судебных следователей (ст. 200–202, 213–214 Учреждения судебных установлений). Он также отметил, что совещанием было постановлено для производства предварительного следствия по наиболее важным или сложным делам в каждой округе губернского или окружного суда учредить должность особого судебного следователя, приступающего к производству следствий лишь по предложениям прокурорского надзора, а также непосредственно, если «застигнут деяния»100.

Н.В. Муравьев, выступая в Государственном совете, защищал эти положения. В частности, он отметил, что соединение судебных и следственных функций с успехом применяется в Пруссии и Австрии, Архангельской губернии, отчасти в Туркестанском крае и степных областях. А там, где вводятся земские начальники, судебные следователи иногда выполняют функции городских судей. По имеющимся в Министерстве юстиции сведениям, судебные следователи исполняли обязанности одновременно по обеим должностям вполне удовлетворительно. Кроме того, это позволяло экономить силы и средства. Сторонники разделения функций судьи и следователя указывали на различия в условиях деятельности судей и следователей: на необходимость частых выездов последних на участок и желательность постоянного пребывания судьи в месте своего жительства. Эти соображения министр считал неправильными. С его точки зрения, судебный участок в крае должен быть столь обширен, что судья не сможет ограничиться местом своего пребывания, а будет обязан так же, как и по следственным делам, объезжать входящие в участок поселения. Если принять во внимание редкость населения, значительные расстояния между пунктами и малое количество (по сравнению с территорией) возникших дел, выделение след-

100 РГИА. Ф. 1405. Оп. 542. Д. 246. Л. 3.

44

О.Г. Бузмакова	Судебная власть в Сибири в конце XIX–начале XX века

ственной части из ведомства мировых судей должно почти вдвое увеличить размер как судебных, так и следственных участков. Поэтому объединение функций судьи и следователя в Сибири представлялось единственно возможным для отправления правосудия в этом обширном и малонаселенном крае101.

Обсуждение проблемы совмещения функций судьи и следователя в комиссии Н.В. Муравьева перешло на страницы прессы. Практически все периодические издания выразили свое отношение к новому институту. Введение его в Сибири давало возможность обсудить не только абстрактные конструкции, предполагаемые названной комиссией, но и их конкретную реализацию в Сибири. По отношению представителей общественности к устройству мировой юстиции их можно условно разделить на пять групп.

К первой группе относились те, кто выражал удовлетворение, что в Сибири учреждается хоть какая-то юстиция, близкая к населению и поэтому оправдывающая все изъятия. Например, «Санкт-Петербургские ведомости» подчеркивали, что таким образом компетенция мировых судей распространится на имущественные интересы огромного круга лиц, которые наконец вздохнут полной грудью, найдя «скорый»102 суд. Благосклонно к введению мировых учреждений и расширению круга их ведомства отнесся Е. Васьковский из «Одесских новостей», хотя применительно к существующему в Европейской России порядку это было, по его мнению, совсем нежелательно103. Автор из «Судебной

газеты», подписавшийся И.К.С., считал такое совмещение удобным104. Та же газета спустя год отмечала, что учреждение в Си-

бири института мировых судей является таким громадным шагом вперед, что с некоторыми неудобствами можно пока и смириться, а увеличение подсудности было оценено автором публикации положительно — как мера крайне рациональная105. «Журнал Ми-

101Областное государственное учреждение «Государственный архив Иркутской области» (ОГУ ГАИО) (далее — ГАИО). Ф. 25. Оп. 6. Д. 16. Л. 177.

102Санкт-Петербургские ведомости. 1896. № 141. С. 2.

103Васьковский Е. Из области права // Одесские новости. 1897. 23 ав-

густа. № 4065. С. 1.

104 И.К.С. Кое-что о Судебных уставах на Сибирской окраине // Су-

дебная газета. 1896. 13 октября. № 41. С. 3–7.

105 Судебная реформа в Сибири // Там же. 1897. 13 июля. № 28. С. 2–4.

45

О.Г. Бузмакова	Судебная власть в Сибири в конце XIX–начале XX века

нистерства юстиции» по поводу отсутствия выборного института мировых судей в связи с тем, что в крае нет земских органов писал: «…предпочтительнее было бы отсрочить судебное преобразование в Сибири до введения там земства»106. «Новое время» оправдывало все изъятия, считая, что одинокие голоса, раздававшиеся в печати против предстоящих преобразований суда в Сибири, нигде не найдут сочувственного отклика107. Таким образом, некоторые издания, зачастую не вдаваясь в оценку положительных и отрицательных сторон деятельности нового института, признавали такое устройство как свершившийся факт.

Представители другой группы отмечали, что правительству предстояло выбрать один из существующих вариантов местной организации или изобрести совершенно новую систему, т.е. выбрать «наименьшее зло». Хотя, казалось бы, удобнее всего остановиться на одном из учреждений, применяемых в других местностях. Поскольку выбор был между земским начальником и иным учреждением, то министерство остановилось на втором варианте — создании особого института судей-следователей108. «Русские ведомости» признали устройство нижней судебной власти весьма оригинальным: «…как бы в вознаграждение за долгие ожидания судьба дает Сибири судебные учреждения, которым чужды недостатки новых судебно-административных учреждений 1889 г. и не колеблют коренного основания разумного судоустройства — принцип отделения судебной власти от административной»109. Также они видели положительный момент в том, что переселенцы в Сибири по мелким делам найдут «больше ограждений на суде», чем у себя на родине, так как дела будут разбираться мировыми судьями, а не земскими начальниками110.

Высказываясь по поводу позиции министра юстиции, «Киевлянин» коснулся его довода против института земских начальни-

106По поводу судебной реформы в Сибири // Журнал Министерства юстиции. 1896. № 9 (ноябрь). С. 238.

107Новое время. 1896. 22 сентября. № 7389. С. 1.

108Судебная реформа в Сибири // Юридическая газета. 1896. № 42. С. 3; Судебная реформа в Сибири // Русские ведомости. 1896. 29 мая. № 146. С. 4.

109Распространение действий Судебных уставов Александра II на Сибирь // Там же. С. 1.

110Передовица // Там же. 1897. 4 июля. № 182. С. 1.

46

О.Г. Бузмакова	Судебная власть в Сибири в конце XIX–начале XX века

ков — отсутствия дворянства в крае. Автор статьи Н.Т. пишет, что «…ведь не помешало это же обстоятельство ввести институт земских начальников в некоторых губерниях, совершенно сходных в этом отношении с Сибирью»111. В общем, как пишет автор, в законе о судебной реформе в Сибири заключается некоторое косвенное подтверждение слухов о неудобстве предоставления судебных функций административным чиновникам, которые по большей части являются земскими начальниками112. Таким образом, представители этого направления мысли отдавали предпочтение судьям-следователям, а не земским начальникам, выражая тем самым согласие с правительственными взглядами.

Третья группа, напротив, стояла на антиправительственных позициях, выражая свое негодование по поводу неучреждения института земских начальников. «Московские ведомости» признали: «…несомненно, что соединение обязанностей судебного следователя и судьи представляет наибольше удобств именно в таких местностях, как Сибирь, но можно пожалеть, что наряду с судебной реформой в Сибири не введен институт земских начальников»113. В другом номере этой газеты высказывалось сожаление о том, что из-за отказа от введения института земских начальников подавляющее большинство судебных дел — сельских и инородческих — останется вне влияния сибирского суда, так же как и вся сфера сельского управления, в связи с чем сибирские преобразования нельзя считать законченными114. Другой автор статьи этой же газеты доводы министра юстиции в Государственном совете по поводу земских начальников считал неубедительными115. При этом, по мнению «Московских ведомостей», совмещение функций судьи и следователя — «мысль прекрасная в теории, но едва ли осуществимая на практике»116.

111Н.Т. Введение Судебных уставов в Сибири // Киевлянин. 1896.

№172. С. 1.

112Там же. С. 1.

113Судебное преобразование в Сибири // Московские ведомости. 1896. 29 апреля. № 117. С. 1.

114Преобразование сибирских судов // Там же. 31 мая. № 147. С. 2–3.

115О местной юстиции в Сибири // Там же. 2 июня. № 149. С. 2–3.

116Судебная реформа в Сибири // Там же. 1897. 16 октября. № 285. С. 2.

47

О.Г. Бузмакова	Судебная власть в Сибири в конце XIX–начале XX века

Следующая группа — «сожалеющие» о совмещении в мировом институте функций судьи и следователя. Представители этой группы, к примеру авторы из газеты «Восточное обозрение», объясняли свою позицию следующим образом. Мировой суд является идеальным судом по своей быстроте и доступности для населения, но мировые судьи могут исполнять свои функции только в том случае, если обязанности судьи и следователя не соединены в одном лице, поскольку это обстоятельство способно привести к раздроблению деятельности117. Как отступление от основных принципов Судебных уставов оценивали отсутствие выборного института и другие издания118.

Последнюю группу составляли «идеалисты», признающие мировой институт исключительно в «чистом» виде, т.е. таким, каким он представлен в Судебных уставах 1864 г., без изменений. А.Ф. Анненский считал отсутствие выборного мирового института одним из главных отступлений от основных начал Судебных уставов, а именно видел в этом полное устранение общественного элемента в отправлении правосудия119. Признавал возможным выборный мировой институт в Сибири в связи с ростом городского населения автор из «Русской мысли»120.

В целом обсуждение на страницах прессы вопроса об устройстве мирового института при проведении реформы в Сибири показывало разнообразие позиций как административных и судебных чиновников Сибири, так и представителей правительства.

117О преобразовании судебных установлений в Сибири // Восточное обозрение. 1896. 12 мая. № 57. С. 1.

118См. также: Адоньева И.Г. «Великая полуреформа» преобразования судебной власти Западной Сибири в оценках местной юридической интеллигенции (конец XIX – начало XX в.). Новосибирск: НГТУ, 2010. С. 135.

119Анненский Н.Ф. Судебная реформа в Сибири // Русское богатство. 1896. Кн. 6. С. 168; О.Б.А. Судебная реформа в Сибири (Хроника внутренней жизни) // Русское богатство. 1897. Кн. 7. С. 176–183.

120Правила о применении Судебных уставов в Сибири // Русская мысль. 1896. № 6. С. 174.

48

О.Г. Бузмакова	Судебная власть в Сибири в конце XIX–начале XX века

По мнению современных исследователей, совмещение мировым судьей полномочий судьи и следователя является существенным отступлением от уставов 1864 г.121

Большую роль в дальнейшей судьбе института была призвана сыграть ст. 8 Временных правил. Согласно этой статье в некоторых наиболее населенных и притом необширных отдельных районах при наличии нескольких участковых мировых судей разрешалось возлагать на одного мирового судью исполнение следственных обязанностей, а на другого — судебных.

Мировые судьи обязаны были также разбирать дела в ближайших к местам их возникновения селениях или в волостных правлениях, если дело возникало на расстоянии более 50 верст от места нахождения камеры мирового судьи. Но это правило не распространялось на полицейских чиновников, исполняющих судебные функции (ст. 13–14 Временных правил). С разрешения общего собрания отделений окружного суда мировые судьи, заведующие отдаленными и малонаселенными мировыми участками, могли иметь камеры вне пределов вверенных им участков. Место постоянного пребывания в пределах мирового участка этих судей определялось общим собранием отделений окружного суда.

В соответствии с Временными штатами первоначально было определено 157 должностей мировых участковых судей и 16 — добавочных.

Таким образом, изменение порядка наделения полномочиями мировых судей Сибири в связи с расширением компетенции судей и более высокими требованиями к кандидатам на должности определяется не столько особенностями края, сколько общим ходом развития российского суда в XIX в. Названный мировым в силу традиций, единоличный участковый и добавочный судья в Сибири имел совершенно иную правовую природу — из суда местного он был превращен в «низшее» звено в системе общих судебных мест.

121Чечелев С.В. Проблемы организации и деятельности местного суда

вСибири в конце XIX – начале XX вв. // Проблемы истории местного управления Сибири конца XVI–XX веков: Мат-лы IV регионал. науч. конф. Новосибирск, 1999. С. 186; Крестьянников Е.А. Совмещение следовательских и судебных функций у мировых судей Сибири на рубеже XIX– XX вв. // Тюменский исторический сборник. Тюмень, 2000. Вып. 4. С. 28.

49

О.Г. Бузмакова	Судебная власть в Сибири в конце XIX–начале XX века

2.2. Общие судебные места

Окружной суд в Сибири учреждался на губернию или область и включал в себя несколько округов (с 1898 г. — уездов) в соответствии с административно-территориальным делением Сибири. Временными штатами было создано восемь окружных судов: Тобольский, Томский, Красноярский, Иркутский, Якутский, Читинский, Благовещенский и Владивостокский.

Число и местонахождение окружных судов было определено исходя из опыта проведения реформы в других местностях империи, с учетом роста числа дел в ходе реформирования. Комиссия предположила, что учреждение окружных судов вне губернских городов, где сосредоточивается управление всех ведомств, вызвало бы большие неудобства. Поэтому в губерниях и областях Сибири было решено учредить по одному окружному суду, назначив его местонахождением губернский и областной город. Для удобства населения окружные суды, как и судебные палаты, рассматривали уголовные дела во время выездных сессий в уездах (ст. 11 Временных правил).

Согласно Временным штатам окружные суды в Тобольской, Томской, Красноярской и Иркутской губерниях, а также в Забайкальской области состояли из двух отделений (гражданского и уголовного), т.е. были судами III разряда. В состав окружных судов входили: председатель, товарищ председателя, члены суда, секретари и помощники секретарей, архивариус (кроме Читинского), судебные пристава, судебные следователи, прокурор, товарищи прокурора и секретарь прокурора.

В трех окружных судах — Якутском, Благовещенском, Владивостокском — устанавливался суд IV разряда, т.е. с одним отделением, где не предусматривалась должность товарища председателя. В них было значительно меньше членов, отсутствовал архивариус. Для Благовещенского, Владивостокского окружных судов предусматривались переводчики.

На протяжении двадцати лет в Сибири действовали две судебных палаты. Первоначально была образована одна палата в Иркутске, в нее вошли все сибирские губернии и области, за исключением Тобольской, которая была включена в Казанскую судебную палату. Ранее ввиду большой территории Сибири было признано желательным учредить две судебные палаты, но вследствие значительных расходов на их содержание учреждение двух палат не нашло поддержки при введении Судебных уставов. При таком

50