книги2 / 268-1

Глава 2

2.3.Формирование и развитие системы национального исламского образования в Кыргызстане как фактора укрепления духовного суверенитета страны

Система образования закладывает основы мировоззренческой матрицы населения государства. Вместе с тем

вXXI в. знания, в противовес финансовым ресурсам и силовым мерам, превращаются в эффективный инструмент политической борьбы и геополитического противостоя­ ния, инструмент, который дает власть, в терминологии Э. Тоффлера, «высокого качества»1. Это обусловливает важность устойчивости системы образования с точки зрения обеспечения национальной безопасности и независимости государства. При этом следует подчеркнуть, что

вданном контексте речь идет не только о светском сегменте этой системы, но и о религиозном, что особенно актуально для стран Центральной Азии на фоне процессов исламского возрождения. Последние обозначили плохую подготовку руководства республик, особенно в части институционального базиса, к направлению этих процессов

вконструктивное русло2.

Как отмечает ведущий эксперт Центра стратегических исследований при Президенте Республики Таджикистан А. Рахнамо, институты религиозного образования играют решающую роль в процессе оформления религиозного мышления, религиозных сект и религиозных движений,

1 Тоффлер Э. Знание, богатство и сила на пороге XXI века. М.: ACT, 2003. С. 40.

2 Achilov D., Sheykhudinov R. Islamic Revival, Education and Radicalism in Central Asia // The Journal of Central Asian Studies. 2011. Vol. XX. № 1. P. 37–38.

201

ИСАП КРСУ

иприводит в качестве наиболее яркого примера в этом отношении движение «Талибан», сформированное выпускниками пакистанских медресе1. Иными словами, двумя основными функциями религиозного образования в целом и исламского, в частности, выступают: а) оформление главного направления в преподавании вероучения; б) создание «эффективного противоядия» против радикальных идей посредством ознакомления студентов не только с основными положениями вероучения и основными религиозными практиками, но и контекстуализируя их в соответствии с современными социальными, экономическими

иполитическими реалиями2. Таким образом, институты исламского образования играют ключевую роль в воспитании исламских священнослужителей с сформированным широким мировоззрением, основанным не только на религиозных познаниях, но и на осведомленности в области социально-политических инноваций XXI в.

Всвою очередь, проблемы в сфере получения религиозного образования в условиях процесса исламского возрождения выступают одной из главных причин отсутствия пула всесторонне образованных национальных богослов, что, соответственно, создает условия для роста влияния самопровозглашенных имамов, исламских миссионеров, которые, вполне вероятно, могут транслировать радикальные идеи. Если же у молодых людей, попавших под их влияние, отсутствуют базовые знания вероучения, то они являются наиболее уязвимой социальной группой в ­аспекте восприятия радикальных идеологий в качестве

1 Rahnamo A.PrivateReligiousEducationinTajikistan:PresentSituation, Problems and Conclusions // Russia and the Moslem World. 2013. № 5. P. 41.

2 Achilov D., Sheykhudinov R. Islamic Revival, Education and Radicalism

in Central Asia… P. 42–43.

202

Глава 2

«истинных», поскольку они знакомятся с ними впервые именно в интерпретации экстремистов1. В данном контексте следует отметить, что исламское образование не ограничивается стенами специализированных исламских учебных заведений. В частности, как отмечает М. Муртазин, пятничная проповедь выступает в качестве самой массовой простой формы религиозного просвещения, поскольку имам не только проводит религиозные обряды

иритуалы, но и раскрывает содержание священных книг, что лежит в основе любого образовательного процесса2. Соответственно, создание и реформирование системы исламского образования требует комплексного подхода, включающего трансформации в религиозной политике

исистеме образования в целом.

ВКыргызстане проблема реформирования системы исламского образования поднимается не первый год. Представляется, что одной из главных причин отсутствия сдвигов в данной сфере выступает узкий подход к само-

му процессу реформирования – сфокусированность на

организации процесса исламского образования (создание стройной многоуровневой системы исламского образования) и подготовки кадров исламского духовенства в отрыве от существующих общеобразовательных, мировоззренческих, а также социально-экономических аспектов об­ щественной жизни. По сути, это узкая ориентация на нужды государства, функционирующего в рамках ­ригидной

модели секуляризма, выраженной нерасшифрованной­

1 Achilov D., Sheykhudinov R. Islamic Revival, Education and Radicalism in Central Asia… P. 43–45.

2 Муртазин М. О системе исламского образования на постсо-

ветском пространстве // Россия и новые государства Евразии. 2019. № 2(43). С. 90.

203

ИСАП КРСУ

формулой «государство отделено от церкви», а потребности молодежи, имеющей различные идентификационные фреймы (религиозные, этнические, национальные, этнорелигиозные, атеистические и др.) остаются на периферии государственного внимания. Однако возможности самореализации молодых людей после получения религиозного образования закладывают базис национальной безо­ пасности и независимости государства от внешнего воздействия в долгосрочной перспективе.

В результате, молодые люди заключены между двумя типами угроз:

−первый – проблема восприятия многообразия ислама – недостаток религиозных познаний, которые выступа- ют фильтрами поступающей информации, обусловливает их уязвимость перед различными исламскими течениями, адепты которых призывают их стать частью глобальной уммы, отрицая любые национальные наслоения в религиозных практиках и интерпретациях1;

−второй – проблема отсутствия социальных лифтов – разрыв между полученными ими знаниями, с од- ной стороны, и спросом и не соответствующими нормам морали законами рынка труда (когда полученные знания, навыки и опыт не являются ключевыми при получении рабочего места¸ а беспринципные люди достигают успеха2),

сдругой – детерминируют: а) манипулирование собствен- ной религиозностью; б) поиск справедливости у радикальных группировок.

1 Беспалов С. В. Транснациональный исламистский терроризм –

глобальная проблема // PolitBook. 2012. № 3. С. 79.

2 Ибраев М. К. Дефицит исламского образования как причина распространения идеологии экстремизма и терроризма // Идеалы и ценности ислама в образовательном пространстве XXI века: Мат-лы X Меж-

дунар. науч.-практ. конф. (Уфа, 18–20 октября 2017 г.). Уфа, 2017. С. 52.

204

Глава 2

Исходя из этого, в настоящем исследовании будут обоснованы следующие тезисы:

•тезис 1: проблемы реформирования национальной системы исламского образования обусловлены отсутствием общепризнанного концепта секулярного государства («государство отделено от религии», «религия не долж-

на вмешиваться в государственные дела» – как основные

определения светского государства в Кыргызстане, которые не раскрывают существующей комплексности госу- дарственно-конфессионального взаимодействия), что актуализирует проблему дихотомии «официального» и «не официального»/«параллельного» ислама, при которой последний квалифицируется зачастую в качестве радикального вероучения при игнорировании широкого спектра интерпретаций ислама, существующего между этими двумя полярными точками дихотомии;

•тезис 2: проблемы в национальной системе исламского образования актуализируют вопросы внешнего воздействия на мусульманскую общину республики и роста популярности зарубежного исламского образования, в результате которого изменяется миропонимание молодежи Кыргызстана;

•тезис 3: обеспечение духовного суверенитета республики лежит в плоскости повышения аттрактивности традиционного ислама, а не его противопоставления другим интерпретациям вероучения через систему образо­ вания.

Доказательная база исследования выстраивается че-

рез концепцию дискурса М. Фуко и концепцию габитуса П. Бурдье. Согласно М. Фуко, как таковых универсалий,

ккоторым он, в частности, относит государство, общество,­

суверена и т. д., не существует, а создаются ­дискурсами –

205

ИСАП КРСУ

рамками, задающими координаты размышления о реальности и отношения к ней, в целом конструирующими картину мира1. Соответственно, «искусство управлять» предполагает создание правил и рационализацию применяемых мер, которые и определяют сущность государства и цель его функционирования, состоящую в достижении устойчивости и стабильности2. Отсюда утверждение Фуко отом,чтодискурс–этоиинструментвласти,исамавласть,

которой «стараются завладеть»3. Производство и трансляция основного/порождающего дискурса осуществляется путем использования трех главных практик: а) запрет (на трансляцию идей, подрывающих рациональность дискурса); б) обнуление (интерпретация альтернативных идей в качестве лишенных смысла); в) разделение (отделение истинных идей от ложных), которые реализуются по-

средством развитой институциональной системы – через

образовательные учреждения, библиотеки, лаборатории, научные сообщества и пр.4.

Вместе с тем М. Фуко отмечает, что существование

доминирующего дискурса не отменяет наличия второстепенных дискурсов, которые оспаривают его рациональность, ограничивают его власть. В терминологии философа, это внутренние ограничители дискурса, их существование обусловлено самим существованием доминирую­ щего дискурса5. В свою очередь, наиболее действенным

1 Фуко М. Рождение биополитики: Курс лекций, прочитанных в Кол­

лежде Франс в 1978–1979 уч. году. СПб.: Наука, 2010. С. 15. 2 Там же. С. 16.

3 Foucault M.TheOrderofDiscourse//UntyingtheText.APost-Structu­ ralist Reader / Ed. R. Young. Boston, London, Henley: Routledge and Kegan Paul Ltd., 1981. P. 52–54.

4 Там же. С. 55.

5 Там же. С. 57–58.

206

Глава 2

­механизмом борьбы со второстепенными дискурсами выступает механизм разделения, опирающийся на институциональную систему.

Применительно к настоящему исследованию в качестве доминирующего дискурса будет рассматриваться дискурс о секулярном государстве в Кыргызстане, который воспроизводится в институциональной организации

иконтролесистемытрансляциизнаний–светскихирели- гиозных. Второстепенные дискурсы – дискурсы, генери- руемые как внутри государства, так и привносимые извне через религиозных миссионеров либо граждан, получивших религиозное образование за рубежом, подвергающие сомнению истинность/правильность тезиса о секулярном государстве, представляя угрозу национальной безопасности республики.

Однако концепция дискурса М. Фуко не позволяет

выявить причины неэффективности/эффективности до-

минирующего дискурса, в данном исследовании – дискур- са о секулярном государстве. В этом контексте представляется целесообразным применение концепции габитуса П. Бурдье, согласно которому габитус индивида представляет собой синтез исторически сложившихся общест­ венных правил, регламентов, ритуалов (объективный элемент), с одной стороны, и личностных характеристик человека, его предпочтений и интересов (субъективный

элемент) – с другой, который определяет его поведение1. При этом роль субъективного элемента габитуса состоит: а) в персонализации индивидом интерпретации объективных конструктов; б) в стремлении индивида изменить свой социальный статус (социальные диспозиции),

1 Webb J., Schirato T. and Danaher G. Understanding Bourdieu. Crows Nest: Allen & Unwin, 2002. P. 15–16.

207

ИСАП КРСУ

предписываемый­ объективными конструктами через отказ следования им1.

Синтез приведенных двух концепций позволяет выстроить следующий теоретический фрейм в отношении данного исследования:

−производимый государством доминирующий дискурс секулярного государства определяет социальный/ объективный аспект габитуса граждан;

−неэффективность дискурса, которая проявляется

вотсутствии отлаженной институциональной системы его трансляции (учебные заведения), обусловливает либо отказ граждан следовать социальным нормам, предписываемым габитусом и их обращение к собственным интересам

и предпочтениям (в терминологии П. Бурдье – «расчет- ливый циник»), либо их вольную интерпретацию данных норм;

−поскольку социальные нормы определяют основы общежития, граждане обращаются к второстепенным дискурсам, которые и определяют социальный аспект их габитуса, коррелируя с их внутренними потребностями

впротивовес доминирующего дискурса.

Специфика советской системы исламского образования как предпосылка современных проблем национального исламского образования

Необходимость анализа системы советского исламского образования для выявления проблем современных реалий в этой сфере в Кыргызстане обусловлена тем, что политика репрессий в отношении религии в СССР,

1 Webb J., Schirato T. and Danaher G.UnderstandingBourdieu...Р.23–24, 35–36.

208

Глава 2

во­ -первых, актуализировала проблемы отсутствия учеб- но-методического базиса и кадрового штата исламских учебных заведений в постсоветский период истории Кыргызской Республики1, которые стали компенсироваться за счет прибытия литературы и миссионеров из иностранных государств, а также выезда граждан республики за рубеж с целью получения религиозного образования, во-вторых, детерминировала практику секьюритизации «параллельного» ислама на основе получивших распространение стереотипов в отношении формы объективации религиозности верующими официальным руководством республики в качестве метода противодействия экстремизму, в-третьих, советские доминирующие дискурсы: а) секулярного государства, в основе которого, в терминологии А. Куру, лежит принцип «жесткого секуляризма», при котором государство исключает религию из публичной сферы и выступает в качестве автора социального проекта, ограничивающего религию частной жизнью граждан2 и б) религии как части комплексной этно-конфесси-

ональной идентичности – воспроизводятся официаль- ным руководством республики в настоящее время3 в условиях открытости мусульманской общины республики внешнему влиянию и провозглашенной свободы веро­- исповедания.

1Roi Y. Islam,StateandSocietyinCentralAsia//HelsinkiMonitor.2003.

№3. P. 245–246; Bissenova A. Central Asian Encounters in the Middle East: Nationalism, Islam and Postcoloniality in Al-Azhar… P. 253.

2 Kuru A. Passive and Assertive Secularism: Historical Conditions, Ideo-

logical Struggles, and State Policies toward Religion… P. 571. 3 Roi Y. Islam, State and Society in Central Asia… P. 244.

209

ИСАП КРСУ

Общая характеристика положения образовательных исламских институтов в советский период

Прежде всего, необходимо отметить, что антирелигиозная политика советского государства имела различную степень репрессивности в разные периоды. Наиболее масштабные гонения на религию были зафиксированы

в 1928–1938, 1958–1964, 1985–1987 гг. Данные периоды ха- рактеризуются закрытием мечетей и медресе, репрессиями в отношении духовных лидеров, объявленных «классовыми врагами», которых отправляли в ссылку, приговаривали к тюремному заключению или смертной казни1. По данным А. Беннигсена и Ш. Лемерсье-Келькеже, если

до 1917 г. на территориях, вошедших в состав СССР, на- считывалось 25000 мечетей, то к 1943 г. их осталось 1200,

а к 1976 г. – 4502. Официальных исламских священнослу-

жителей в 1979 г. насчитывалось 2000 человек3. В целом, уничтожение религиозной инфраструктуры, литературы и физическая расправа с представителями религиозной интеллигенции обусловили разрушение традиций и потенциала религиозного образования в регионе4.

В аспекте дискурсивного обрамления данные гонения осуществлялись в рамках нарратива, который можно обозначить цитатой К. Маркса из его книги «К критике геге-

левскойфилософииправа»:«Религия–опиумдля ­народа»,

1 Roi Y. Islam, State and Society in Central Asia… С. 243; Tasar E. The

Official Madrasas of Soviet Uzbekistan // Journal of the Economic and Social

History of the Orient. 2016. № 59. P. 271.

2 Bennigsen A., Lemercier-Quelquejay C. «Official» Islam in the Soviet

Union // Religion, State and Society. 1979. № 7/3. P. 151.

3 Там же. С. 150.

4 Rahnamo A.PrivateReligiousEducationinTajikistan:PresentSituation,

Problems and Conclusions… P. 43.

210