Глава 48
Все следующее утро семья Беннетов и Гардинеры с большим нетерпением ждали письма от мистера Беннета, но с почтой от него не пришло ни единой строчки. Жена и дочери всегда знали, что обычно он не очень охотно берется за перо и может подолгу задерживаться с ответом, но сейчас они рассчитывали на то, что в столь крайних обстоятельствах он все-таки сделает над собой усилие. Увы, их надежды не оправдались; и они, таким образом, пришли к заключению, что у него для них просто не было приятных новостей, и радовались уже тому, что им известно хотя бы это. Как только выяснилось, что почты больше не будет, мистер Гардинер тотчас же отправился в дорогу.
Когда уехал и он, все, кто остался дома, могли, по крайней мере, быть уверенными, что теперь станут регулярно получать сообщения о том, чт(же все-таки происходит в Лондоне. Кроме того, прощаясь с ними, дядюшка пообещал при первой же встрече убедить мистера Беннета вернуться в Лонгбурн, чем несказанно утешил сестру, находившую в этом единственное спасение для своего мужа, которому якобы грозила смерть на дуэли.
Миссис Гардинер решила остаться с детьми в Хертфордшире еще на несколько дней, так как считала, что ее присутствие может оказаться полезным для племянниц. Она помогала им ухаживать за миссис Беннет и всячески успокаивала их, когда те готовы были пасть духом. Другая тетка тоже довольно часто захаживала к ним, и всегда, как она сама говорила, с намерением приободрить их; но не было еще ни разу, чтобы она не принесла с собой каких-нибудь новых историй об экстравагантных выходках Уикема; и таким образом, скоротав с ними часок-другой, оставляла родных далеко не в приподнятом настроении.
Весь Меритон теперь, казалось, занимался только тем, что старался как можно сильнее очернить мужчину, который для всех жителей еще три месяца тому назад был чист, как ангел. Пока одни заявляли о том, что он должен абсолютно каждому лавочнику в округе, другие рассказывали о его многочисленных любовных связях, которыми он обзавелся благодаря своему таланту обольстителя. Понятно, что в каждой семье эти слухи получали свое, куда более изощренное продолжение. Отныне все были убеждены, что нет молодого человека грешней, чем Уикем, и каждый теперь якобы припоминал, что всегда не доверял его благочестивому виду.
Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/
Элизабет, хотя и отметала добрую половину из того, что говорил народ, в какой-то степени с ним все же соглашалась, и потому еще больше опасалась за судьбу своей сестры; и даже Джейн, которая вообще тому народу верила крайне редко, постепенно начинала расставаться со всеми своими надеждами; тем более что к этому времени, если бы те двое действительно сбежали в Шотландию, дома уже обязательно об этом знали бы от них самих.
Мистер Гардинер покинул Лонгбурн в воскресенье; и уже во вторник они получили от него письмо, в котором он сообщал о том, что по приезде
вЛондон сразу же разыскал мистера Беннета и уговорил его отправиться с ним на Грейсчерч-стрит; а также о том, что тот уже успел побывать в Эпсоме и Клапеме и, не добыв там никакой удовлетворительной информации, собирается теперь расспросить администраторов всех главных гостиниц города, так как вполне допускает, что они, когда прибыли
вЛондон и обнаружили, что не имеют здесь подходящего жилья, могли остановиться в одной из них. Сам мистер Гардинер полагал, что эти действия не принесут каких-либо ощутимых результатов, но, поскольку брат настаивал, он вызвался помочь ему и в этом. Кроме того, он добавил, что мистер Беннет в настоящее время наотрез отказывается уезжать из Лондона, и пообещал прислать вскоре еще одно письмо; после чего шел постскриптум следующего содержания:
«Я написал полковнику Форстеру и попросил его по возможности выяснить у оставшихся в полку близких друзей Уикема, есть ли у того какие-нибудь родственники или знакомые, которым может быть известно, в каком районе города скрывается сейчас Уикем. Если окажется, что такие люди есть, их сведения имели бы для нас огромное значение, так как пока в своих поисках нам совершенно не от чего оттолкнуться. Полковник Форстер, я уверен, сделает все, что в его власти, чтобы удовлетворить эту просьбу; но я подумал, что, возможно, лучше, чем кто-либо другой, о связях Уикема знает Лиззи…»
Элизабет прекрасно понимала, чем вызвано такое внимание к ее персоне, но порадовать дядюшку она, к сожалению, вряд ли чем могла.
Она никогда не слышала, чтобы у Уикема вообще были какие-либо родственники, за исключением, разумеется, отца и матери, которые оба умерли уже много лет назад. Тем не менее, она не отрицала, что кто-нибудь из его сослуживцев в …ширском полку владеет более полезной информацией; и, хотя никаких иллюзий по этому поводу Элизабет не
строила, она не считала, что просьба дядюшки является излишней.
Все дни в Лонгбурне теперь были преисполнены беспокойством, однако самые тревожные часы наступали тогда, когда ожидалась почта, с прибытием которой напряжение каждое утро усиливалось вдвое. Только письма, независимо от того, сообщали ли они хорошие или плохие новости, могли избавить их от мучительного неведения.
Но прежде чем они вновь получили весточку от мистера Гардинера, на имя их отца пришло письмо совершенно с другой стороны, от мистера Коллинза; и Джейн, которой были даны указания вскрывать в его отсутствие любую адресованную ему корреспонденцию, распечатала конверт и, не обращая внимания на Элизабет, которая всегда находила письма мистера Коллинза любопытными и потому заглядывала сейчас через плечо сестры, прочитала следующее:
«Дорогой сэр,
ячувствую себя обязанным, учитывая наше родство и мое положение
вобществе, выразить вам свои соболезнования по поводу несчастья, которое постигло вашу уважаемую семью и о котором нам вчера сообщили в письме из Хертфордшира. Уверяю вас, дорогой сэр, что мы с миссис Коллинз искренне сочувствуем вам, так как понимаем, насколько велико ваше горе, ибо его последствия не в силах устранить даже время. Никакие слова с нашей стороны не смогут облегчить ваши страдания, утешить вас или избавить от боли, которая при таких обстоятельствах для любых родителей, я уверен, просто невыносима. По сравнению со случившимся смерть вашей дочери была бы Божьей милостью. Но что еще хуже, как утверждает моя дорогая Шарлотта, у нас есть основания полагать, что безнравственное поведение мисс Лидии вызвано чрезмерным снисхождением при ее воспитании; хотя в то же самое время, чтобы не огорчать вас и миссис Беннет еще больше, я склонен думать, что она была предрасположена к этому от природы, иначе бы не совершила в столь юном возрасте такого гнусного поступка. Как бы там ни было, вы достойны лишь сожаления; и вместе со мной так считает не только миссис Коллинз, но и леди Кэтрин и ее дочь, которых я не мог не посвятить в это дело. Они также согласны со мной в том, что сей отвратительный шаг одной вашей дочери нанесет непоправимый урон благополучию всех остальных, ибо никто, как говорит леди Кэтрин, не опустится до такой степени, чтобы обратить внимание на подобную семью. В этой связи мне с чувством удовлетворения остается добавить, что, если бы в прошлом ноябре не имели места определенные события,
Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/
ваш позор коснулся бы и меня. А пока позвольте посоветовать вам, дорогой сэр, найти утешение в том, чтобы навсегда отвергнуть от себя распущенную дочь и, предоставить ей самой пожинать плоды своей аморальности.
Искренне ваш и т. д. и т. д.»
Мистер Гардинер не писал до тех пор, пока не получил ответ от полковника Форстера; но и после этого ничего обнадеживающего он сообщить не смог. Ни одному офицеру в полку не было известно о том, чтобы у Уикема водились родственники или близкие люди, с которыми он поддерживал бы отношения. Знакомых у него раньше было много; но тесной дружбы он ни с кем не завязал и как только вступил в войска, то забросил их всех. Таким образом, не было никого, кто мог бы с уверенностью сказать, где он находится. Более того, вдобавок к боязни быть обнаруженным родственниками Лидии, к чрезмерной скрытности его также побуждало и тяжелое финансовое положение. Совсем недавно на поверхность всплыло то, что, не единожды проигравшись в карты, он оставил после себя огромные долги. Полковник Форстер считает, что потребуется свыше одной тысячи фунтов стерлингов, чтобы покрыть все его расходы в Брайтоне. В Лондоне же, как выяснилось, он должен был еще более значительные суммы. Возможно, мистер Гардинер, не подумавший о том, чтобы утаить эти подробности от семьи в Лонгбурне, поступил несколько опрометчиво; ибо Джейн, узнав о них, в ужасе воскликнула:
– Картежник! Этого я уже никак не ожидала. И кто бы мог подумать… Мистер Гардинер также написал, что если их отцу не помешают непредвиденные обстоятельства, то он приедет домой уже на следующий день, то есть в субботу. Приведенный в отчаяние столькими неудачными попытками, он, наконец, поддался уговорам своего шурина и согласился вернуться в Лонгбурн, поручив продолжать поиски мистеру Гардинеру. Когда об этом передали миссис Беннет, она не выразила того восторга, который ожидали ее дети, еще хорошо помнившие ее прежнее
беспокойство по поводу безопасности мужа.
– Что! Он возвращается домой?! И без бедной Лидии?! – кричала она. – Нет, он не может уехать из Лондона, пока не найдет ее. Кто же тогда сразиться с Уикемом и заставит его жениться на ней?
Поскольку миссис Гардинер уже начала скучать по собственному дому, было решено, что она вместе с детьми отправится в Лондон еще до того, как оттуда приедет мистер Беннет; и, таким образом, ее увезла карета, которая вернулась в Лонгбурн уже с самим хозяином.
Уезжая, миссис Гардинер пребывала в крайнем недоумении по поводу Элизабет и ее друга из Дербишира, который был так внимателен и заботлив. С тех пор племянница ни разу не упомянула его имени; а предположения миссис Гардинер относительно того, что он пошлет им вдогонку письмо, на практике не подтвердились, так как Элизабет из Пемберли ничего не получала.
Нынешнее бедственное положение ее семьи на самом деле давало массу поводов для письма, в котором мистер Дарси мог бы, например, выразить свое сочувствие. Теряясь в догадках, Элизабет никак не могла понять, почему он так долго молчит. Поскольку она уже прекрасно разбиралась в собственных чувствах, то знала, что, если бы он написал ей, она бы намного легче перенесла тяжесть позора, который навлекла на них Лидия. Даже одно его слово, как считала Элизабет, могло бы избавить ее от столь частых бессонных ночей.
Когда приехал мистер Беннет, то поразил всех своим обычным спокойным видом. Не имея привычки говорить много, он и сейчас почти молчал и ни словом не обмолвился о деле, которое вынудило его покинуть дом; и только, спустя какое-то время дочери, наконец, осмелились затронуть волнующую их тему.
Это случилось уже ближе к вечеру, когда все собрались пить чай. Первой о Лидии заикнулась Элизабет; и, как только она выразила сожаление по поводу того, что пришлось вынести ее отцу, он ответил:
–Ничего не говори об этом, ведь кто должен страдать, как не я? Ее поступок на моей совести, и расплачиваться за него мне.
–Вы не должны быть к себе так строги, – произнесла Элизабет.
–Не нужно предостерегать меня против этого. Нет, Лиззи, позволь мне хоть раз в жизни почувствовать свою вину. И не беспокойся: я не сойду с ума, и все это скоро пройдет.
–Вы полагаете, что они в Лондоне?
–Конечно. Где же еще они могут так хорошо прятаться?
–Лидия всегда хотела попасть в Лондон, – заметила Китти.
–Выходит, она сейчас счастлива, – сухо проговорил отец, – и возможно, ее пребывание там продлится достаточно долго.
Затем, после небольшой паузы, он добавил:
–Лиззи, я больше не держу на тебя зла за твой совет, который ты мне дала в мае, и к которому я не прислушался, хотя и должен был, учитывая нынешние обстоятельства.
Их прервала Джейн, вошедшая в столовую для того, чтобы отнести матери чай.
Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/
–Это же спектакль какой-то! – воскликнул мистер Беннет. – Да она просто играет на публику и старается придать своему горю театральность! Завтра я поступлю точно так же: запрусь в своей библиотеке, надену халат
иночной колпак и стану доставлять всем как можно больше хлопот. Или, может быть, мне лучше отложить это до следующего раза, когда из дома сбежит Китти?
–Я не собираюсь убегать, папа, – с обидой ответила Китти. – Если бы я и поехала в Брайтон, то вела бы себя намного лучше, чем Лидия.
–Ты – в Брайтон! Да я не пущу тебя дальше Истбурна. Нет, Китти, теперь я научился быть предусмотрительным и боюсь, что первой это почувствуешь ты. Больше ни один офицер не войдет в Лонгбурн и даже не приблизится к нему на милю. Все балы будут запрещены, по крайней мере, до тех пор, пока ты не начнешь вставать по утрам вместе с остальными сестрами. И ты больше не выйдешь из дома, если не сможешь доказать, что каждый день провела хотя бы десять минут за чем-нибудь ст(ящим. Китти, принявшая все эти угрозы всерьез, заплакала.
–Перестань, – попробовал он успокоить ее. – Не нужно так расстраиваться. Если в течение следующих десяти лет ты будешь хорошей девочкой, то я даже сам свожу тебя куда-нибудь.