В этом смысле существующая практика на местах выглядит более благоприятной. В справочниках и календарях знаменательных дат, подготовленных в регионах, можно обнаружить немало имен библиотечных работников - земляков, узнать о приближающихся юбилейных датах своих коллег, вспомнить ушедших из жизни сотрудников и т.д.

Расширяющаяся география персонификации позволяет распространить данный опыт в более широком масштабе, создать публикации о библиотечных династиях, подготовить красочные электронные презентации о библиотеках и библиотекарях, подготовить статьи о них в обще литературных журналах. Так Костромская Областная научная универсальная библиотека имени Н.К.Крупской инициировала посвящение библиотекам города и области целого номера журнала «Губернский дом», а в рамках конференции в честь 90-летия Библиотеки прозвучал доклад, показывающий преемственность профессии детьми от их отцов-директоров Костромской областной библиотеки «Отцы и дети».

Библиотековедение в настоящее время считается наукой общественной, его главная проблема - книга и общество, использование информации в виде публикации в интересах общества в целом. Задача же практики и библиотекаря, как движущей силы прогрессасоединить через библиотеку этот мир информации не столько и не только с читателями, сколько с населением страны в целом, сообразуясь с экономическими, культурными, народно-хозяйственными и политическими реалиями. Значит ,он (библиотекарь) прежде всего(как говорила Н.К.Крупская)- душа дела, а не техник-технолог. Поэтому, обращаясь к анализу жизни коллег, на первом месте надо числить идейную убежденность и патриотизм библиотекаря, как указывает в своих книгах директор Библиотеки Российской Академии наук В.П.Леонов, сотрудник любой библиотеки должен быть гражданином, прежде всего. Библиотека для него понятие не только профессиональное, но и нравственное. Отсюда комплексный подход к осуществлению персонификации - обще человеческий ракурс. И именно так, воспринимал библиотеку и библиотекаря человек и ученый Игнатий Владиславович Владиславлев, которому и посвящается нынешняя конференция.

Сафиуллина З.А.

Медиационный и информационно-аксиологический потенциал в анализе творчества И.В.Владиславлева

Почему мы обращаемся к жизни и деятельности людей, отдаленных от нас временем, достаточно далеким прошлым. Причин может быть много, как глобальных, так и более частных. Глобальные причины всегда связаны с желаниями почерпнуть из прошлого то, что помогает понять глубже современность. Как правило, это не простая реставрация того, что связано с прошлым. Хотя сама по себе обычная реставрация тоже имеет определенное значение и часто используется для тех или иных социально-коммуникативных задач. Но ограничивает нас в понимании современных проблем ввиду определенной

13

неадекватности старой и новой методологии, изменения ценностных структур, в которых осуществляется оценка объектов, формирования другой научной терминологии. Обращение к прошлому может быть связано с необходимостью поддержания методологической преемственности в раскрытии отдельных тем и направлений. В нашем случае - это информационная аксиология - или наука о ценности информационных объектов [8]. Один из истоков этого научного направления в теории и практике рекомендательной библиографии, которую

развивал наряду с	другими	библиографами И.В. Владиславлев. Его совет-
ские исследователи	называли	прогрессивным просветителем. Ему посвящены

монографические исследования, его имя закреплено в учебниках, энциклопедиях [2, 3, 4, 7, 8]. Его относят к числу тех, среди них еще К.Н. Дерунов, Н.А. Рубакин, кто на первом Всероссийском съезде по библиотечному делу рассмотрел вопросы организации и методики и использования методов рекомендательной библиографии в библиотечной работе Эту группу специалистов Э.К. Беспалова назвала опытными специалистами, представителями дореволюционной, так называемой буржуазной культуры, европейски образованных, знавших мировой библиотечно-библиографический опыт [1, c.73].

Но он же удостаивался и других оценок творчества, в котором отражалось противоречие между ограничительной официальной и общедемократической библиографией, между нормативно-школьной системой образования и его системой оценивания литературы.

Как мы сегодня должны оценивать деятельность И.В. Владиславлева? На этот вопрос ответ можно найти на пересечении методов медиации и информационной аксиологии. Первый из них рассматривается как медиальная компетенция, характеризующая локально-моделирующий уровень познавательной деятельности субъектов социальной коммуникации. В качестве этих субъектов

выступают профессиональное	сообщество, которое проявляет интерес к дея-
тельности И.В. Владиславлева,	регионы, с которыми связано его имя. Это, на-

конец, образовательные, научные, библиотечно-библиографические учреждения и люди, пропагандирующие результаты его труда. Цели деятельности людей, пытающихся смоделировать новые смыслы, основываясь на старых, благородны и создают ситуацию для поддержания традиций, еще большего закрепления в общественном сознании фактов, связанных с именем этого библиографа, литератора, просветителя; организатора определения, наконец, новых аспектов и перспектив в исследовании биографии и творческой деятельности И.В. Владиславлева. Нельзя не отметить инициирующую роль всех заинтересованных лиц в развитии профессионального и общественного интереса к личности И.В. Владиславлева на региональном (как части более общей культуры) и макросоциальном уровне. Сегодняшнее обращение к его жизни и деятельности - это, с одной стороны, дополнительная возможность придать личностную окраску тому, что было сделано И.В. Владиславлевым в области рекомендательной библиографии, просвещения и культуры.

С другой стороны, это и установка на то, чтобы еще раз выразить общественное признание его вклада, определить взаимосвязи культуры (субкульту-

14

ры), в которой он жил и работал и современной нам культуры (субкультуры), в том числе прибегая к более современной методологии информационной аксиологии. Развивая локально-медиальный уровень познавательной деятельности, мы постепенно создаем условия для перевода ее на более высокий, системный уровень. В данном конкретном случае это уровень информационной аксиологии.

Информационная аксиологии, как определенная теория и методология, призвана обеспечивать осмысление кажущихся первоначально локальных явлений на всеобщем медиальном уровне. Важно при этом иметь в виду следующее. Если речь идет о возвращении или закреплении каких-то явлений,

фактов, имен как ценностных объектов, то мы всегда сталкиваемся с пробле-
мой их	определенной трансформации, изменением функциональности. Осо-
бенно	эти функции можно	более четко обозначить, используя методологию
информационной аксиологии.		В частности, данная методология нацелена на

то, чтобы помочь новому поколению просвещенцев глубже ощутить потребность выделения в информационных объектах (книгах, электронных текстах, в любой другой информации) выделения нравственных начал, особой эстетики произведений, гораздо большей сакрализации описываемых объектов (событий, людей, процессов). Ведь современная социокультурная ситуация характеризуется еще большей поляризацией мнений и выделение каких-то общих, значимых для многих людей, моментов, становится не очень простым делом.

Касаясь вопроса сакрализации объектов, мы не должны упускать из виду, что какие-то ценности не выдерживают момента долговременности - одного из критериев настоящей ценности. Другие воспроизводятся. В том числе на основе научно-аналитической деятельности. В энциклопедической оценке долговременность значения его творчества в дореволюционный и ранний советский период библиографической деятельности И.В. Владиславлева подтверждается словами «сохраняют свою научную значимость работы В. «Русские писатели. Опыт библиографического пособия по русской литературе Х1Х-ХХ столетия» (1909,4 изд.,1924) и «Литература великого десятилетия 1917-1927)» (1928). (Книговедение: энциклопедический словарь. - М.,1982. - С.115.).

Момент долговременности имеет отношение и к социальному контексту, в котором осуществляется оценка жизни и творчества тех или иных деятелей.

Социальный контекст дореволюционного периода творчества	И.В. Вла-
диславлева оценивался специалистами в советский период как	обстановка
столыпинской реакции, разгула воинствующего великодержавного	шовиниз-

ма, буржуазного национализма [6, с.14]. Но сегодня тому же самому периоду дается нередко диаметрально противоположная оценка. В измененной оценке социального контекста не исключается и другое видение результатов его деятельности людьми, у которых сформировались иные, чем в советский период,

ценностные ориентации.
Для того, чтобы не очень идти		на поводу изменчивости ценностных
ориентаций в ходе	трансформации	социально-коммуникативной ситуации

(идеологической, политической, нравственно-эстетической, в целом образова-

15

тельно-культурной), важно смоделировать некоторые закономерности, которые бы еще и долго подтверждались. Опираясь на медиацию и информационную аксиологию, их важно искать в самой деятельности И.В. Владиславлева.

Одна из закономерных особенностей информационно-библиографиче- ской деятельности этого просветителя - личностное отношение к литературе. Оно выразилось в отходе от общих норм, сложившихся в оценивании литературы в дореволюционной России. Вследствие чего он был подвергнут критике со стороны официальной линии выстраивания ценностных отношений в обществе. Да и в советский период, когда в целом его творчество отвечало нормативным ориентациям советского общества, отмечались отклонения от требований, которые предъявлялись в то время к библиографической деятельности. Его известный теоретический доклад «Методология библиографии и теория диалектического материализма» на втором Всероссийском библиографическом съезде (1926 г.) был воспринят неоднозначно [7, с.203]. В прениях по поводу этого доклада выступали И.А. Энгельгардт, Б.О. Борович, Е.А. Шамурин,

Я.С. Розанов. Возникали сомнения	о возможности использования выборочно-
го метода к отдельным отраслям	библиографии, например, применительно к

сельскохозяйственной (И.А. Энгельгардт). Е.И. Шамурин выразил неудовлетворение, в том, что выборочный метод привел к пропускам произведений Д. Давыдова, Л. Гумилева, Д. Бедного. Я.С. Розанов отметил, что «…было ошибкой И.В.Владиславлева, когда он говорил, что новая особенность нашей библиографии то, что мы выдвигаем на первый план принцип оценки…не в этом заключается наш новый принцип …а в том, как мы это делаем. Разве кадеты и буржуа не давали своей оценки? Мы должны у них учиться разным приемам техническим [5, с.43]. Несмотря на многие критические замечания, в резолюции съезда были отражены моменты, отмечающие, что «…библиография должна выйти за пределы чисто внешнего описания, стремясь к наиболее четкому раскрытию содержания книги, ее идеологической сущности, социальной установки и обусловленности; в частности, необходима разработка методов рекомендательной библиографии, обслуживающей широкие трудящиеся массы» [5, с. 59].

Следует заметить несправедливость отдельных нападок на В.И. Владиславлева. Это было отмечено некоторыми выступающими (Б.О. Борович). Это заметно и при анализе содержания его доклада и прений по его поводу. В частности, К.Н. Дерунов выдвинул необоснованное замечание о том, что В.И. Владиславлев не учитывает пространственно-временные связи библиографии [5, с.39]. Хотя все содержание доклада по существу и было направлено на постановку задачи перевода библиографии на новые методологические рельсы, используя для этого социологический метод [5, с.31] и отказываясь от подхода только собирания книг и описаний о них. Можно подчеркнуть, что под новой методологией И.В. Владиславлев понимал более тесную связь с читателем (употребляя, кстати, понятие потребитель), усилением оценки [5, с.31-32].

«Не вооружившись социологическим методом, вне сознания жизни и ее конкретной данности, библиография во всех областях может быть только без-

16

жизненным коллекционерством, а не орудием действительной ориентировки в книгах», - отмечал он (5, с.34). А далее подчеркивал необходимость тесной связи библиографии с культурой (5, с.31),возражал против замкнутого «имманентного оперирования с книгой, считая, что библиография не должна быть замкнутой, быть вне сферы общего (5, с.23). А настоящее библиографии можно видеть, обратившись к будущему (5, с.27). Так что с осмыслением места биб-

лиографии в пространственно-временных отношениях у	И.В.Владиславлева
было все в порядке.
Но нельзя не заметить определенных противоречий	в творчестве И.В.

Владиславлева, пользуясь современной методологией информационной аксиологии, тоже нельзя. Это касается чрезмерного возвеличивания им общего, доминирования над единичным, индивидуальным (5, с.32). В условиях развития социологизаторских тенденций это было вполне естественным. Но основное противоречие выражалось в том, что сам И.В. Владиславлев отстаивал концепцию активного сближения с читателем, пользуясь современной терминологией, с ценностными информационными ориентациями потребителей информации. «…приучаемся понемногу рассматривать книгу в неразрывной связи с читателем… А давно ли еще считалось у нас это ни с чем несообразной ересью…) [5, с.27]. Отмечая разность мировоззрений представителей формально-схола- стической школы библиографии и библиографией, которая ищет ориентировки книги по существу, подчеркивает, что оценка книги становится стержневым направлением в библиографии лишь в ХХ веке, хотя делает (С.З. очень справедливую) оговорку, что оценка и раньше имела место в библиографии [5, с.20]. Отмечая необходимость развития оценочных методов - аннотирования, реферирования, рецензирования, И.В.Владиславлев исходит из того, что «… библиография имеет своей задачей возможно лучшую ориентировку в книгах и что достигает она этого, как всякая научная дисциплина, сначала путем аналитических описательных изысканий, а затем, в высших своих формах, путем обобщений» [5, с.28].

Таким образом, И.В. Владиславлев вовсе не отрицает отсутствие оценочной деятельности до его призывов обратиться к ней. Это свидетельствует о понимании им сущностных основ этой деятельности. Просто он обращает внимание на важность развития организационных начал в этом виде деятельности, формирования ее именно как особого вида деятельности. И в этой связи разводит понятия старая библиография («плелась в хвосте у библиофильства, очень узко понимала содержание своей науки и новая отвечающая широким жизненным и научным задачам»). «Это есть отбор человеческого опыта» [5, с.30].

Другая особенность информационно-аксиологической деятельности И.В. Владиславлева в том, что выделенные им информационные объекты (книги) подтверждали свою ценностность на протяжении длительного периода, вплоть до настоящего времени. Получается, что личностное оценивание (придание ценностного значения) выдерживает в отдельных случаях более длительную проверку временем, чем официальное нормативное. В определенный им в библиографических пособиях круг чтения включены авторы и их произведе-

17

ния, которые с успехом «воспроизводятся» как ценностные объекты и сегодня. В его указателях литературы («Русские писатели», «Что читать») представлены имена русских и зарубежных писателей, которые и сейчас сохраняют свою значимость. Это свидетельствует об аксиологической интуиции И.В. Владиславлева, способности отбирать те произведения, ценность которых поддерживается на протяжении достаточно длительного времени. Значит, уже тогда И.В. Владиславлеву удалось выделить в этих информационных объектах то сакральное, что до сих пор предполагает осознанную и неосознанную актуализацию творчества авторов, среди которых ни для кого не новые имена А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.А. Некрасова, Н.В. Гоголя, Л.Н. Толстого и др. Приходя в определенное противоречие с официальными нормами, «круги чтения» И.В. Владиславлева утверждали новые литературные нормы. Можно сказать, что в данном случае слабо «работает» фразеологизм, характеризующий изменение информационных ценностных ориентаций в книгах: «пройдет несколько лет и никто их читать не будет, все безнадежно устареет».

Личностные ценностные информационные ориентации И.В. Владиславлева способствовали постепенному закреплению норм, регламентирующих чтение молодого поколения. В отличие от ранних этапов ценностного информационного ориентирования, когда в большей степени «срабатывали» законы естественной избирательности в отражении информации, в деятельности И.В. Владиславлева отмечаются ярко выраженные цели, разработка замысла воздействия на потребителей информации, в качестве которых выступали дети и молодежь, а также те категории населения, которые занимались самообразованием.

В то же время аналитики его творчества признают, что при «крайней бедности книжного рынка тех лет И.В.Владиславлев был вынужден в отдельных случаях искать литературу, не выдерживавшую критики в идейном отношении [6, c.18.].

Другой аксиологический вопрос - не только что читать, но и как читать, также решался Владиславлевым посредством создания специальных рекомендаций с обращениями значения последовательности усвоения материала. Насколько современны сегодня подобные рекомендации, когда нынешний потребитель информации приобщается к использованию гипертекстовых материалов, а сама система приобщения к знаниям во многом деструктурализируется, начинает доминировать тенденция тяготения скорее к субкультурному знанию, чем к знанию с общими ориентирами (нормами для большинства) Сегодняшняя литературная продукция-сверхполисубкультурная. Но даже в такой социокультурной ситуации проблемы «что читать» и «как читать», поставленные и практически решавшиеся И.В. Владиславлевым, получают новое звучание в методологии медиации.

В чем преимущество медиации перед инверсией, которая обычно используется при обращении к историческим явлениям, процессам и фактам. Как подчеркивалось, медиация, как метод, предполагает опору на личностный фактор осмысления того, что было в прошлом. В этом плане обращение к творчеству

18

И.В. Владиславлева открывает возможности установления единой линии развития практической информационной аксиологии, формирования ее истоков на организационном уровне.

Для современной информационной аксиологии сведения о деятельности И.В. Владиславлева ценны тем, что позволяют установить определенные точки отсчета развития теории и практики рекомендательной библиографии -органи- зационной предшественницы информационной аксиологии. Интересно, что в указателе «Что читать» видят связь с советской рекомендательной библиографией на ее начальном этапе; переходную ступень к советской рекомендательной библиографии [2, с.178; 6, с.34].

Более тесные связи с современным периодом прослеживаются, как уже отмечалось, в отборе и рекомендации произведений авторов, сведения о которых сейчас «воспроизводятся» не только в традиционной «книжной летописи», но и в электронных базах данных, в нормативной образовательной системе, подтверждаются ценностными информационными ориентациями значительной части населения.

Главное, основанное на методе медиации в соединении с информационной аксиологией - это возможность выявления общего и специфического в культурах разных временных периодов развития социальной коммуникации. Сегодня многие проблемы пытаются рассмотреть в рамках диалога между культурами, предлагая для этого использование метаязыка. Он помогает выстраивать не просто обмен информацией, в данном случае между прошлым и настоящим, а диалог мировоззрений [10].

Вкачестве медиационного общего (всеобщего) выступает информационная аксиология. Новое терминологическое обозначение направления, связанного с оценкой информации, позволяет по существу дать более обобщенную оценку аксиологической деятельности И.В.Владиславлева.

Вэту современную оценку можно включить:

1. Наличие у И.В.Владиславлева представления о понятии «ценность», использование его как исходного в своей деятельности по оцениванию литературы.

2.Особое рассмотрение культурно-знаниевых процессов и их увязывание с рекомендательной библиографией.

3.Признание им библиографии (библиографической информации) как важнейшего канала просвещения.

4.Осознание необходимости фильтрации информации, ее особой организации для решения просвещенческих задач.

5.Теоретическую дифференциацию потребителей, в частности детей, подростков, практическую реализацию этой дифференциации в библиографических пособиях.

6. Обеспечение и долговременное поддержание им популярности имен ряда писателей и их книг посредством своей информационно-библиографиче- ской деятельности.

19