книги / Управление переходом к саморазвивающимся инновационным организациям теория и практика

саморазвивающихся инновационных организаций и высвечивает группу системных противоречий макроэкономики и микроэкономики, проявляющихся в несовпадении целей, идентифицирующихся с национальными интересами и интересами хозяйствующих субъектов. Разрешение указанных противоречий, в свою очередь, невозможно без использования системного свойства экономики – институциональности. Необходим процесс формирования правил взаимоотношений всех экономических субъектов в процессе поиска путей решения возникших противоречий. Данный подход предполагает наличие четко сформулированных задач на уровне национальной экономики, для решения которых нужно задействовать эффективные институциональные механизмы.

Тем не менее для субъекта управления на уровне организации существует проблема глобального выбора. Либо, находясь в неблагоприятных институциональных условиях, действовать в направлении своей «самоидентификации», поиска креативных решений, проявить себя как «уникальный социально-экономи- ческий феномен» и разработать подходы с высоким потенциалом эффективности, либо согласиться с безысходностью ситуации и с реализацией стратегии выживания. Данную проблему можно акцентировать особым образом, путем сопоставления следующих утверждений. «Я убежден, что эффективность от отдачи любого совместного сотрудничества или предпринимательства, включая и международное, определяется исключительно «работой институтов»»82. С другой стороны, в работе В.С. Бочко на примере территориальной экономики «выделены четыре вида саморазвития, а именно: 1) саморазвитие как дотационное развитие или дотационное саморазвитие, 2) саморазвитие как самовыживание, 3) саморазвитие как бизнес-развитие, 4) саморазвитие как социально ориентированное и скоординированное развитие»83. При этом в исследовании подчеркнуто, что «социально ориентированное и скоординированное саморазвитие – это самая высокая ступень воспроизводства, характерная для современного периода развития производительных сил. Эта ступень в России только

82Штайльманн К. Новая философия бизнеса: в 3 т. – М.: Берлин: Российское психологическое общество, 1998. – Т. 1: Реформы, революции, трансформации. – С. 71.

83Бочко В.С. Теоретико-методологические основы интегративного стратегического развития территорий: автореф. дис. … д.э.н. – Екатерин-

бург, 2010.

41

начинает зарождаться»84. Но именно эта ступень отождествляется с обликом саморазвивающейся инновационной организации, выдвигая вопрос о принципиальной возможности создания таких организаций в условиях реализации модели «саморазвитие как условие выживания», адекватной уровню развития окружающей среды. Проблема данного выбора обращает нас к вопросу о роли субъекта в принятии решений по переходу к саморазвивающейся инновационной организации. Или действовать, или находиться в состоянии «комплекса социальной неполноценности»85.

Следовательно, рассматривая проблемы управления переходом к саморазвивающимся инновационным организациям с позиций средового подхода, мы должны выделить наиболее значимые факторы, приобретающие в конкретных условиях роль приоритетных в структуризации среды инновационного развития. К данным факторам следует отнести наличие вызова и осознание его субъектом.

Базовые принципы субъектно-ориентированной методологии среды инновационного развития рассмотрены в ряде исследований, например, в работе В.Е. Лепского они представлены пятью группами: «мировоззренческие принципы; методологические принципы организации субьектности; методологические принципы организации сложных социотехнических систем; методологические принципы синергетики; общенаучные методологические принципы»86. Не останавливаясь детально на всех группах предлагаемых принципов, рассмотрим методологические принципы организации субьектности. К данным принципам относят: «активность; субъектность как главный системообразующий фактор; субъектность среды инновационного развития; активное распределенное самонаблюдение в инновационных средах; разнообразие организованностей субъектности; постнеклассическое структурирование реальности; легализацию субъектных реальностей через рефлексию; постнеклассическую навигацию субъектов; конкретных субъектов; актуализация медиаторов культуры; двойной субъект как ведущий при организации активной инновационной среды»87.

84Бочко В.С. Указ. соч.

85Максимов В.В. Исследование функционирования абстракций в развивающихся обществах. Познание обществом себя как фактор развития общества. – М.: Концепт, 2009. – С. 14.

86Лепский В.Е. Рефлексивно-активные среды инновационного разви-

тия. – М.: Когито-Центр, 2010. – С. 137–159.

87Там же. – С. 146–154.

42

В контексте создания саморазвивающейся инновационной организации следует особо подчеркнуть вывод о надситуативной активности, т.е. «способности субъекта подниматься над уровнем требований ситуации, ставить цели, избыточные с точки зрения исходной задачи»88. В постнеклассической науке субъект становится центральным понятием. На основании этого принципа можно утверждать, что качество преобразований – это качество субъекта. В этой интерпретации среда инновационного развития – это сеть субъектов, объединенных определенным целевым взаимодействием, среда, воспринимающая и преобразующая вызов окружения и осознающая себя как субъект.

Свобода, справедливость, регламентация и самоорганизация как условия реализации идеи саморазвития. В более общей постановке данная проблема может быть рассмотрена с позиций известной концепции Э. Дюркгейма89, формирующей представление о достижении эффекта социальной солидарности. «Как можно действовать, одновременно и более личностно, и более связано, ибо не подлежит сомнению, что оба эти движения, какими бы противоречивыми они не казались, совершаются параллельно?». Разрешить это противоречие (как считает Э. Дюркгейм) можно, разобравшись с тем, что такое «социальная солидарность» в современном обществе. Под «солидарностью» он понимает сложившуюся незримую систему социальных связей, которые не только ограничивают нас, но и дают определенные свободы и которые проявляются в итоговом эффекте – социальной солидарности. «Но общественная солидарность – чисто моральное явление, не поддающееся само по себе ни точному наблюдению, ни особенно измерению. Значит, для того чтобы приступить к этой классификации, надо заменить внутренний, ускользающий от нас факт внешним, символизирующим его фактом и изучить первый при помощи второго». В качестве таких факторов им предложено рассматривать: регламентацию, самоорганизацию, свободу и справедливость.

Можно найти много примеров в практике бизнеса достаточно развитой, обладающей системными качествами регламентации. Одновременно встречаются случаи с противоположными

88Психология: словарь / под ред. А.В. Петровского, М.Г. Ярошевско-

го. – М., 1990. – С. 15.

89Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социоло-

гии. – М.: Наука, 1991.

43

эффектами регламентации, когда созданные системы работают за счет бизнеса, но не на бизнес. Дюркгейм также делает вывод о том, что «свобода… есть продукт регламентации», что она возможна только на основе некоторой регламентации определенного качества, но без нее свободы уж точно не будет. Он пишет, что «единство организованных обществ, как и всякого организма, создается самопроизвольным консенсусом частей, это та внутренняя солидарность, которая не менее необходима, чем регулирующее действие высших центров…». Утверждается, что если регламентация даже и скоординирована, но при этом не справедлива, то она тоже не работает. В концепции Дюркгейма фактически сформулированы требования к деятельности современных менеджеров по обеспечению требуемой социальной солидарности на основе гармонизации взаимоотношений четырех важнейших компонентов: регламентации, свободы, справедливости и самоорганизации.

Следует отметить, что определение существенных факторов, лежащих в основе достижения социальной солидарности, важно при управлении переходом к саморазвивающимся организациям. Вместе с тем в процессе перехода соотношение этих факторов будет существенно изменяться, и для управления данными процессами необходимо понимание первопричин, включенности субъекта в систему формирующихся отношений. Пониманию таких первопричин способствуют исследования в сфере потребностей субъекта и его жизненного пространства, в котором реализуется поведение субъекта как функции компромисса личностного и средового. Для понимания первопричин активности субъекта необходимо учитывать, «что в обществе человек находит не просто внешние условия, к которым он должен приноравливать свою деятельность … что сами эти общественные условия несут

всебе мотивы и цели его деятельности, ее средства и способы;

словом, что общество производит деятельность образующих его индивидов»90. Таким образом, становится принципиально важным понимание процессов порождения деятельности, в которых необходимо, «во-первых, выделить первопричины деятельности, т.е. то, ради чего осуществляется деятельность и что выступает перед субъектом деятельности как жизненная задача, отражаемая

ввиде определенных потребностей или социальной необходимости. Во-вторых, можно выделить такие психологические образо-

90 Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. – М. ,1975. – С. 83.

44

вания, в которые переходят первопричины или которые связаны с ними. Они создают готовность к конкретно направленному виду деятельности и служат основой для выбора целей, средств и способов действий. В-третьих, можно выделить то, что непосредственно инициирует деятельность, поддерживает ее по ходу осуществления, обеспечивая переход от одного действия к другому, доводит деятельность до конечной цели»91.

Восприятие сложности и неопределенности при принятии решений о переходе к саморазвивающимся инновационным орга-

низациям. Наукой и практикой доказано, что «в условиях неопределенности традиционные подходы к стратегии могут быть откровенно опасны»92. Высказаны актуальные соображения о необходимости срочного преодоления «бинарного мышления» руководителей, нужны процессы принятия решений на разных уровнях неопределенности, например, «четко прогнозируемое будущее; альтернативное будущее; широкий диапазон вариантов; полная неопределенность»93. На наш взгляд, наиболее проблемным моментом в реализации предлагаемых парадигм формирования субъектом развития облика создаваемой организации и перехода является суждение субъекта о риске. Как показывают современные исследования об особенностях суждений о риске, что «степень ошибочности часто неожиданно велика, и что ошибочных оценок можно придерживаться с большой уверенностью»94.

Обратившись к опыту управления изменениями значительного количества известных компаний и сложившемуся методологическому арсеналу их функционирования, можно выяснить, что на успех любого проекта в большей степени влияют два фактора – сложность проекта и его неопределенность. Известны факты, когда реализация стратегии изменений, связанная с открытием сложных проектов, приводила компанию к глубокому кризису95. Однако покорение феномена сложности некоторым организациям

91Иванников В.А. Психологические механизмы волевой регуляции. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Изд-во УРАО, 1998. – С. 118–119.

92Кортни Х., Керкленд Д., Вигери П. Управление в условиях неопределенности // Стратегия в условиях неопределенности. – HBR, 2006. – С. 11.

93Там же. – С. 14.

94Канеман Д., Словик П., Тверски А. Принятие решений в неопределенности: Правила и предубеждения: пер. с англ. – Х.: Гуманитарный центр, 2005. – С. 560.

95Рахтеенко В.Е. Проводники в джунглях системной сложности // Intelligent Enterprise. – 2008. – Вып. 18.

45

все-таки удается. Правда, арсенал их подходов и методов к решению проблем сложности и неопределенности остается во многом интуитивным, не достаточно известным и изученным.

Анализируя соотношение сложности и неопределенности, приходим к выводу, что это взаимосвязанные, но далеко не тождественные понятия. Обычно активно дискутируется пара «риск и неопределенность», где риск есть некоторая мера, квантификация неопределенности, которая связана либо с отсутствием достаточного объема необходимой информации, либо с объективной невозможностью ее получения и разработки надежных сценариев развития экономических процессов.

Совсем другая ситуация складывается с понятием сложности. «Сложность – это категория, вовсе не предназначенная для характеристики «вещей», которые мы пытаемся познать. Сложность – характеристика наших познавательных трудностей»96, таким образом, сложность характеризует отношения субъекта к объекту и является субъективной и относительной. Действительно, для создателя ракетного двигателя сам ракетный двигатель является более простой системой, чем кофе-машина для домохозяйки.

Кроме того, некоторыми авторами отмечено, что сложность относится к виду взаимодействия с системой и не существует сложности системы вообще – необходимо различать виды сложности, связанные с некоторой деятельностью97, так же, как и не существует способов абсолютного устранения сложности98. Сложность можно уменьшить, увеличить, трансформировать, но не устранить полностью. Если при уменьшении сложности мы не увеличиваем ее в другом месте, то, скорее всего, это просто не является очевидным в данный момент времени.

Сопоставляя понятия сложности и неопределенности, можно увидеть между ними некоторую границу, определяющую сложность как субъективную характеристику отношения к объекту, а неопределенность как объективное отсутствие или неполнота информации о системе. Представленные рассуждения о сложности и ее взаимосвязи с неопределенностью могут быть сопос-

96Теслинов А.Г. Концептуальное мышление в разрешении сложных и запутанных проблем. – СПб., 2009. – С. 189.

97Соколов В.В. Подход к оценке сложности. – URL: http://www.ait. org.ua/p/pub_podhod.html.

98Ткачев И. Закон сохранения сложности // RSDN. – 2009.

46

тавлены с выделенными вариантами неопределенности в работе99 Нобелевских лауреатов А. Тверски и Д. Канеман. Рассматривая атрибуцию вариантов неопределенности, авторы указанной работы разделяют ее: на внутреннюю (неопределенность, на которую можно влиять непосредственно, проявляемая в форме: опыт; аргументы); на внешнюю (неопределенность, на которую наше влияние не распространяется, проявляется в форме внешней точки зрения (распределительная) или внутренней точки зрения (единичная). Именно «внутренняя» неопределенность составляет основу категории «сложность». Использование сложности в качестве критерия управления позволяет качественно дополнить картину оценки среды инновационного развития пониманием того, что, с одной стороны, сложность может выступать мотивирующим фактором для саморазвития, а с другой стороны, по образному выражению Хакена, «любая самоорганизация разрушается при переходе к другому уровню сложности»100 и выступает ограничителем, «предельная сложность для данного уровня самоорганизации».

Рассмотрев сущность понятия сложности и возможность применения его в управлении переходом к СИО, можно сделать следующие выводы:

–сложность и неопределенность – это взаимосвязанные, но не тождественные понятия. В отличие от неопределенности, характеризующей тяжесть последствий от некоторого стечения событий и связанной с объективным отсутствием или невозможностью получения информации о системе и ее среде, сложность характеризует наше субъективное видение успешного завершения проекта с точки зрения основных критериев ее проявления.

–сложность в системе ключевых факторов формирования инновационной среды организации отражает характеристику отношения субъекта к проектируемому будущему. Использование сложности в качестве критерия управления позволяет качественно дополнить картину оцениваемых показателей. Так, например, на этапе выдвижения инновационной проектной идеи позволяет определить направления предпроектных исследований, на этапе предпроектных исследований – более строго провести сопостав-

99Канеман Д., Словик П., Тверски А. Принятие решений в неопределенности: Правила и предубеждения: пер. с англ. / Гуманитарный центр. –

Харьков, 2005. – 632 с.

100Хакен Г. Синергетика. – М.: Мир, 1980. – 303 с.

47

ления с другими альтернативами и обоснованно принять решение об открытии проекта, на этапе концепции – сформулировать требования к стратегическому уровню сложности, принимаемому организацией, и т.д.

Уверенность в полагании, воля и мотивация как условия инициирования действий субъекта. В многочисленных исследо-

ваниях актуализируется проблема инициирования поведения. В ряде работ доказывается, что для инициации недостаточно иметь актуализированную потребность, необходимо наличие ряда внешних и внутренних факторов, чтобы поведение началось и успешно завершилось. В качестве обобщающего понятия факторов, обеспечивающих начало поведения, инициирующий выход называется «побуждение». На формирование побуждения влияет субъективная вероятность ожидаемого успеха поведения, которая во многом определяет и выбор соответствующих действий. К числу других факторов относят роль средств (ресурсного обеспечения), привычки, навыки, эмоции, поведение других членов сообщества. Для возможности управления побуждением применяют модели целеполагания, выделяя два уровня целей: цель как конкретное наполнение мотива субъекта и цель, задаваемая организацией, сообществом, средой. Цели первого рода вытекают из мотивов, цели второго рода требуют нахождения адекватных мотивов и механизмов побуждения. Среди современных исследований, посвященных объяснению процессов перехода от актуализированных потребностей к активному поведению, действию, следует выделить исследования, направленные на «смысловое отождествление цели с мотивом»101, порождающее смысл действия. Следовательно, это означает, что между мотивом как основой действия и побуждением к активности находится смысл, глубина понимания, что и выступает импульсом к действию. Если принять во внимание то, что работа со смыслами приобретает ключевое значение в формировании импульса к действию, то это требует от субъекта особых навыков работы с прошлым, настоящим и будущим, переосмысления ситуации, создания воображаемых ситуаций, приводящих к уверенности в целеполагании, актуализации мотивов и элементов волевой регуляции. Таким образом, формирование смыслов действий или намеренное его изменение составляет одну ключевых сфер ответственности ли-

101 Иванников В.А. Психологические механизмы волевой регуляции. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Изд-во УРАО, 1998. – С. 120–125.

48

деров, что выдвигает запрос на особый уровень рефлексивной культуры.

Управление временем и напряженностью. Анализировать неопределенность важно, и самыми точными экспертами в этой сфере являются сами руководители. Вместе с тем очевидно и то, что это новая логика поведения и новые процессы, которые должны выстраиваться в контексте: «нужно создать гибкую и легко адаптирующуюся к новым условиям организацию, которой для осуществления преобразований не нужен большой запас времени. Она улавливает значимые перемены и реагирует на них почти в момент их нарождения. Ей нет необходимости прогнозировать, какие новые пункты добавятся к повестке дня — она отметит их в момент появления: имея систему раннего оповещения; обладая искусством быстрой разработки и внедрения новых методов работы; создав организационную инфраструктуру, которая поддерживала бы решение двух первых задач»102.

В современном бизнесе уже нет времени на создание нежизнеспособных моделей, и, как никогда, важна скорость проведения изменений, т.е. динамика движения из заданного состояния к целевому. Это требование диктуется конкуренцией. Не успеть вовремя – это может означать поражение в конкурентной борьбе. Движение в требуемом скоростном режиме может означать принципиальную смену поведения организации и ее бизнесмодели, что равносильно смене поведения организации в обычных и чрезвычайных, непредвиденных обстоятельствах. Это может проявляться в более жестких требованиях к расписанию проекта, необходимости оперативного внесения изменений в действующие регламенты и инструкции, изменениях в балансе администрирования и самоорганизации, в системе мотивации и создании особых мотивационных механизмов, скорости приобретения требуемых компетентностей. Способность задать требуемую гибкость и скорость изменений обоснованно может считаться существенной характеристикой управления переходом к саморазвивающимся инновационным организациям и имеет, прежде всего, субъектное происхождение – владение субъектом временем и способностью создавать требуемый уровень творческой напря-

102 Хэммер М. Готовьтесь к непредсказуемому будущему: создание системы раннего оповещения [Электронный ресурс] (по материалам сайта

URL: http://www.elitarium.ru/)

49

женности. Овладение данными свойствами обоснованно связывается сегодня с овладением субъектом рефлексивной культуры.

Рефлексивная культура. Способность идентифицировать и воспринять вызов, осознавать самого себя, формировать отношение к свободе, справедливости, регламентации и самоорганизации, формировать адекватные модели поведения в условиях сложности и неопределенности, достигать уверенности в полагании и инициировать побудительные импульсы, управлять временем и творческой напряженностью связывается с рефлексивной культурой и рефлексивными компетенциями субъекта. Рефлексивную культуру можно определить как позицию субъекта, основанную на его принципах и ценностных установках, проявленную в организации процессов рефлексии, применяемых подходах и моделях и степени их согласования со стратегическими устремлениями организации. Можно выделить ряд трудностей в освоении рефлексивных процессов в управлении: нечеткое определение категорий целей, целеполагания, принадлежности цели; сложившиеся стереотипы, шаблоны поведения, «ментальные модели»; авторитарные стили управления, жесткие организационные ограничения, блокирующие субъектность; недостаточный уровень субъектной самооценки; недостаточный уровень компетенций у субъекта. Детальное изучение этих трудностей позволило выделить ряд проблем методологического характера, связанных с формированием рефлексивной культуры.

В большинстве работ по проблемам рефлексии негласно присутствует представление о субъекте, как бы уже наделенном необходимыми качествами, или самонаделение субъекта этими важными качествами может быть технологизировано (обучение, практика и т.п.). В реальной же жизни этого не происходит. Схемы даже фрагментов организации деятельности носят исключительно сложный характер, а их результативность относится к некоторым синергетическим эффектам, которые невозможно представить заранее. В этом аспекте речь идет о самоопределении субъекта в целесообразности и уместности применения рефлексии как ценностной установки и нормы деятельности.

Проблема о необходимости принципиального разграничения систем поддержки принятия управленческих решений (СППР) и систем поддержки субъектов деятельности (ПСД)103 представля-

103 Лепский В.Е. Рефлексивно-активные среды инновационного разви-

тия. – М.: Когито-Центр, 2010. – С. 157–159.

50