Вада Х. (отв. ред.). ВКП(б), Коминтерн и Корея. 1918-1941 гг. 2007

«Партизаны обучались военному строю в мировой обстановке в течение не­ скольких месяцев в Амуробласти, в селах Красноярово и Мазаново. Во главе всех нас стоял военный совет, избранный на общекорейском партизанском съезде. Мы были очень счастливы тем, что наконец, после двухлетнего скитания по неприступным горам и ущельям Маньчжурии, удалось нам найти тихое при­ станище, где [мы] могли бы получить достаточную военную подготовку, дабы с успехом бороться с империалистической Японией в нужный момент. До нас до­ ходили слухи о намерении остальной большей части наших партизан, до сих пор находящихся в Китае, перейти русские границы. Узнав о нашем положении, многие отряды, насчитывавшие в своих рядах тысячи бойцов, хотели прибыть в Амурскую область; нет сомнения, мы радовались этому слуху. Пред нами лежала широкая возможность развернуть партизанское движение при помощи русских братьев. Концентрация в одном определенном месте и существование единого боевого руководящего центра для наших, разрозненных до сих пор партизанских отрядов, имела много значения. Недаром официоз японских интервентов «Вла- диво-Нипо» писал статью за статьей о корейских партизанах, концентрирую­ щихся в Дальневосточной республике. Отрыто японские интервенты не могли заявлять протеста, ибо наш отряд, объединенный вокруг единого военного совета, носил эпитет «партизанский». Внешне казалось, что мы действовали совершенно изолировано от Народно-революционной армии Дальневосточной республики. В самом же деле существовала в строгой конспирации прочная связь с ней. Все приказания и инструкции нами получались из 2-й армии, находящейся в г. Ха­ баровске. Казалось бы, что наша работа протекает в хороших рамках, что после долгих усилий нам — корейским революционерам — удается создавать военную мощь. Но тут-то не так было. Нашлись обстоятельства, сумевшие вновь внести дезорганизацию в спаянные ряды. И кто? Не японские империалисты, не белогвардейщина, а руководители Иркутской группы руками обманутых русских то­ варищей. Это была велика трагедия; она не подлежит описанию. Кто был участ­ ником, тот лишь поймет весь ужас этого инцидента».

В начале мая месяца к нам в Амурскую область прибыл новый военный со­ вет, как тогда говорили, назначенный Дальсекретариатом Коминтерна. В его со­ став входили т.т. Каландарашвили, Цой Ко Рё, в 1919 г. занимавшиеся постав­ кой продуктов японским экспедиционным войскам в Сибири, и Юдолнел, совершенно непопулярный в корейском революционном движении. Этот воен­ ный совет дал приказ по отряду о подчинении себе всех партизан. Об этом было дано знать 2-й армии. Последовал приказ подчиняться новому военному совету. Нет сомнения, мы подчинились. Все распоряжения стали исходить от этого во­ енного совета. Подозревая нас в лояльности (по доносам господ О Ха Мука, штабс-капитана романовского и колчаковского времени, участник и начальник экспедиционных отрядов на Дальнем Востоке против красных, и еще некоторых преступных элементов), Военный совет дал приказ по отряду о разоружении. То оружие, что приобреталось нами либо в боях с японцами, либо на трудовые гро­ ши наших землеробов или рабочих, ни в коем случае не могли сдать, пока в на­ ших жилах текла кровь. Мы решили лучше умереть, нежели сдавать оружие. Тех, которые посягали на наше оружие, мы ставили на одну плоскость с японскими империалистами.

Поэтому на такой приказ ответили отказом. Мало того, заявили, что в таких случаях не можем оставаться на территории России, почему в числе около 2000 человек, покинув места распоряжения, двинулись к китайским границам.

160

Рискуя остаться без отряда, Военный совет, аннулировав свой приказ, послал за партизанами, заявляя, что они будут оставлены в том же положении, в каком на­ ходились до сих пор. Не подозревая ничего плохого впоследствии, мы прибыли в г. Свободный. Здесь нам приказали расположиться в Суражевке, в нескольких верстах от Свободного. Суражевка представляет из себя маленький город, с од­ ной стороны граничащий с рекой Зеей. И сюда, как узнали потом, загнали нас потому, что хотели, окружив с трех сторон народоармейцами, провести в жизнь план о разоружении. Как только мы прибыли в Суражевку, ночью к нашему мес­ ту расположения двинулись части Каландарашвили, привезенные в Амурскую область для своей охраны в числе 300 казаков, которые в полной боевой готов­ ности подступили к нам. Мы тотчас дали им хороший отпор. Наступавшие пус­ тились в бегство. Дело принимало серьезный оборот. Все партизаны, предчув­ ствуя в воздухе грозу, тотчас привели себя в боевую готовность. К утру, к 6-ти часам, мы заметили нечто ужасное. Военный совет вызвал из Бочкарева, в 100 верстах от Свободного, весь 8-й полк народоармейцев, под предлогом ис­ требления контрреволюционеров. Прибывшие части, соединившись с охраной Каландарашвили, открыли бешеный огонь по партизанам из 30-ти пулеметов и нескольких орудий. Мы, гораздо слабее вооруженные, заметили, что дальнейше­ го ведения защиты быть не может. Кроме того, не имели намерения проливать кровь в глупой бойне со своими же товарищами, русскими братьями, с которы­ ми многие из нас в тяжелые дни Сибирской реакции боролись бок о бок с рус­ скими белогвардейцами. По истечении нескольких минут мы остановили огонь и подняли белый флаг, чтобы прекратить печальный инцидент. Но поднятие бе­ лого флага с нашей стороны ничуть не изменило картины. Обманутые народоармейцы, руководимые т.т. Каландарашвили, О Ха Муком, Цой Ко Рё, Ким Ха Секом и др., не прекращали орудийного огня. От 6-ти часов утра до 6-ти часов вечера продолжалась бойня. Видя отчаянное положение, многие партизаны ре­ шили лучше утопиться в Зее, нежели вынести такую тяжелую участь. Тесно при­ жавши к груди орудие, взглянув последний раз в сторону Маньчжурских гор, где наши бойцы никогда в жизни не видали такого позора, бросались в реку... Никто не имел никакого права остановить эту тяжелую драму. В самом деле, такая смерть была более достойная, чем пасть сраженным в грудь пулей, пущенной в нас обманутыми русскими товарищами. К вечеру на нас были устроена атака, которая совершенно не отбивалась с нашей стороны. Проникнувшими в наши ряды «победителями» была устроена резня. Сдавшихся убивали, нанося по не­ сколько тяжелых ран. Таких убитых оказалось свыше 40 человек. Мы просили остановить такое преступление. Но наши мольбы не оказали на них никакого воздействия. Точно вели бой с японскими империалистами или с белогвар­ дейцами. Кололи, убивали и рубили тех, кто героическими подвигами в степях Маньчжурии и горах Северной Кореи приводили в восторг всех революционеров Кореи и в ужас империалистическую Японию. И многие выбыли из строя так позорно, глупо и смешно. И за что? Зачем? Ответить трудно.

Когда надоело убивать, оставшихся в живых забрали в плен. По выяснении убитых, утонувших и исчезнувших без вести оказалось около 400 партизан. В этой глупой, бессмысленной и низко подлой резне мы потеряли 400 наших лучших бойцов.

Через несколько дней нас, пленных, закупорив в вагоны, отправляли в Иркутск. Свыше 500 человек из сахалинского отряда передали 12-му полку, что­ бы он эксплуатировал их как «военнопленных». Остальных везли в Сибирь.

6 — 1 0 5 5

161

В одном товарном вагоне ехали все командиры нашего отряда. Их было около 70-ти человек. Среди них оказались старые вожди корейского партизанского движения. По пути из Читы в Иркутск, командиры, чувствуя печальную участь, ожидающую их в Иркутске, пытались устроить побег следующим образом: через дыру, обнаруженную в полу вагона, они хотели упасть во время движения поезда и, таким образом, очутиться между рельс. Этот план был проведен в жизнь. Двум счастливо удалось спастись этим способом, тогда как шестеро за такую отчаян­ ную попытку осталось без ног и рук. Пострадавшие умерли.

Когда всех «пленных» привезли в Иркутск, командиров посадили в тюрьму. Обвиняют, как это делают обыкновенно иркутяне, «в контрреволюции». Более подозрительных же партизан демобилизовали, распустив по городу без всяких средств к существованию. Более покорных зачислили в армию. Из принятых на службу убежало из Иркутска свыше 30 человек. Все партизане до того озлоблены на Иркутскую группу, что ждут удобного момента, чтобы устроить повальный побег из Иркутска.

Вот каково положение нашего отряда в Иркутске. Теперь нет больше веры среди наших партизан в то, что в России можно возродить наше дело. Ведь кто начинает мешать нам? Наши же товарищи, называющие себя коммунистами. Грустно, что нам негде развернуть свою работу так, как нам хотелось бы. В Китае гонят как революционеров, в России — «как контрреволюционеров». О Корее и Японии нечего даже и говорить. Больно становится, когда посмотришь на обор­ ванных бойцов, которые, полуголодные, влачат жалкое существование в Иркут­ ске. Никогда они не выносили столько унижений и оскорблений, как сейчас. Бросившие все ради общего дела, теперь обвиняются в том, в чем не мог никто их обвинять, если только он человек, если в нем не берет верх злое намерение какими [бы] то ни было средствами захватить власть. Наши партизаны послужи­ ли оружием в одержании победы одного Сибирского течения, возглавляемого т. Шумяцким, над другим. Нас прислали сюда потому, что внешне мы выглядим дураками. Боясь прислать сюда таких вождей, как т.т. Хомпомдо и других, деле­ гировали нас с целью, чтобы мы, ложно обрисовывая картину боя в Амурской области, замяли их преступление. Но этому не бывать. Мы знаем, что [это будет] такое предательство, если, дорожа своей жизнью, не выступим в защиту безвин­ но пострадавших товарищей. Лучше тюрьма, но так поступать мы не можем. Наша задача — освободить всех арестованных и требовать ответа от Дальневос­ точного секретариата Коминтерна, за что он убил 400 партизан.

И если Иркутская группа корейцев-коммунистов, посылая нас в Москву, надеялась на нас, то, конечно, она жестоко ошиблась. Впрочем, всегда они оши­ баются, ибо слишком не понимают нашего революционного движения», — так закончили печальную историю об убийстве партизан эти представители в Москве.

Заканчивая настоящее письмо, этим длинным трагическим рассказом, мы считаем излишним привести комментарий. Без него слишком ясно. Мы надеем­ ся, что Исполком Коммунистического Интернационала обратит на корейскую проблему сугубое внимание. Для устранения возможных кровавых событий в бу­ дущем, в случае неудовлетворительного разрешения нашего корейского вопроса. Мы просим срочного разрешения Исполкомом Коминтерна следующих вопро­ сов:

162

1.Избрание Комиссии из беспристрастных лиц для детального рассмотре­ ния факта о существовании двух центральных комитетов Корейской коммунис­ тической партии.

2.Составление Следственной комиссии из представителей Исполкома Ко­ минтерна, Реввоенсовета Советской Республики и Ц.К. Российской коммунис­ тической партии для подробного расследования кровавого инцидента, проис­ шедшего в Амурской области с корейскими партизанами и предание всех виновных справедливому суду2.

3.Немедленная дача приказаний об освобождении всех арестованных и со­ держащихся в Иркутской тюрьме товарищей Пак Ая, Ге Пон У, Ким Дина, Тян До Дена, Ким Мин Шена, Цоя Павла и прочих командиров.

4.Облегчение участи корейских партизан в Иркутске.

Представители:

Приморской Корейской областной коммунистической организации Р.К.П.

Ким Дон Хан Приамурской Корейской областной

коммунистической организации Р К П .

Тян Ги Ен Амурской Корейской областной

коммунистической организации Р.К.П.

Хон Дин У Дальневосточной Корейской красной молодежи Р.К.С.М. Ким Шен У.

РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 135. Д. 28. Л. 6 - 9 об. Подлинник, машинопись, подписи-автографы.

Примечания

1См. док. № 66, 67. Документ № 68 повторяет дословно ряд мест из письма Ким Дон Хана и Афанасия Кима (Док. № 67).

2 Вопрос об «амурском инциденте» рассматривался на различных уровнях, в том чис­ ле и в ЦК РКП(б). 25 ноября 1921 г. Оргбюро ЦК РКП(б) постановило: «2. Создать ко­ миссию для расследования дела о расстреле корейских партизан. Кандидатов [в] комис­ сию поручить наметить секретариату» (Ф. 17. On. 112. Д. 257. Л. 160). Комиссия, а также РВС 52-й армии докладывали секретарю ЦК РКП(б) В.М. Молотову 29 ноября, что Пак Ай по амнистии освобожден и амнистия применена также к «остальным его соучастникам... в деле подготовки военного бунта» (Ф. 17. Оп. 112. Д. 253. Л. 159).

В.К. Блюхер в докладе от 14 апреля 1922 г. назвал следующие цифры потерь в ходе вооруженного инцидента: со стороны мятежников — убитых 38 человек, утонувших в Зее — ок. 80 человек, раненых — 20. Со стороны разоружавших, действовавших под при­ крытием броневика, убит — 1, ранено — 2 человека.

Ли Дон Хви и Хон До в письме в Восточный отдел ИККИ Г. Сафарову от 29 декабря 1921 г. требовали «освобождения из тюрем заключенных товарищей по Амурскому инци­ денту до прибытия следственной] комиссии из Москвы» (Ф. 495. Оп. 135. Д. 46. Л. 17).

6 *

163

Док. № 69

Заключение Комиссии Президиума ИККИ по корейскому вопросу1

г. М осква

15 ноября 1921 г.

В Президиум ИККИ и в ЦК РКП

Образованная постановлением Президиума ИККИ комиссия по Корейско­ му вопросу, на основании документов и опроса сторон, пришла к следующему заключению:

1.Существующие в настоящее время две корейские организации, одинако­ во носящие название «Корейской коммунистической партии», сложились в свя­ зи с существованием двух центров корейского национального движения — «Ко­ рейского Национального совета» и Шанхайского «Временного Корейского правительства». Разногласия, разделяющие их, не носят принципиального ха­ рактера и являются простым продолжением трений между двумя указанными центрами. Шанхайская группировка — бывшая «Корейская социалистическая партия», а ныне коммунистическая, образовалась раньше иркутской и уже в 1919 году завязала связи с Коминтерном через товарищей Пак Ая и Пак Динь Шуня. Другая группа, связанная с Корнацсоветом, позже приняла коммунисти­ ческую платформу — в июне 1920 года, а официально вышла из Корнацсовета только в апреле 1921 года. Обе стороны бросают друг другу обвинения в нацио­ нализме и ориентации на Лигу Наций, однако, эти обвинения являются про­ стым продуктом обострения фракционных отношений. Ни та, ни другая группа не могут претендовать на исключительное представительство корейских револю­ ционных элементов, и поэтому только объединение между ними может дать по­ ложительный результат. Исключительная поддержка иркутской группы Дальне­ восточным секретариатом Коминтерна, несомненно, содействовала дальнейшему обострению отношений. Хотя и те и другие заявляют, что только они — настоящие коммунисты, тем не менее, уже самое их разделение по линии борьбы двух националистических группировок доказывает, что нужно понимать это условие. Иркутская группа в большей степени объединяет весьма многочис­ ленную корейскую эмиграцию, шанхайская группа имеет более значительные связи в корейском национальном движении.

2.Крайнему обострению конфликта между двумя сторонами особенно соде­ йствовал амурский инцидент. В конце июня 1921 года по приказанию Корейско­ го революционного военного совета, избранного на Съезде Коркомпартии в Иркутске, было произведено разоружение некоторых корейских партизанских отрядов, вызвавшее кровавые столкновения. Если с одной стороны причиной этих столкновений были партизанская распущенность и «фракционная» агитация командной верхушки партизанских отрядов (Григорьев, Пак Илья), то с другой стороны конфликт был обострен назначением из Иркутска товарищей корейцев, до последнего времени связанных с деятельностью Корнацсовета и, потому, не­ популярных в большей части партизан. С назначением их конфликт принял определенно фракционную окраску. Виной партизан является то, что они не вы­ полнили приказа, принятого ими предварительно по соглашению с тов. Каландарашвили (назначенным командующим корейских отрядов), за что вся тяжесть ответственности падает прежде всего на Григорьева и Пака Илью, которые, видя

164

неизбежность кровавого столкновения, сознательно и до конца вели дело к нему. Виной другой стороны является то, что фракционная борьба была перене­ сена в область военного управления (арест Пак Ая и других в мае 1921 года, не­ способность понять того, что в такой разгоряченной атмосфере присутствие в качестве членов Реввоенсовета бывших членов Корнацсовета было неуместным) и не было сделано ничего, чтобы разрядить это напряжение. Самая обстановка разоружения производит крайне тягостное впечатление: в течение 12 часов шел беспорядочный орудийный и ружейный обстрел без всякой на то надобности.

3. Дальвостсекретариат Коминтерна безусловно должен был помешать та­ ким уродливым проявлениям фракционной борьбы, как осуждение Пак Ая «Временным Чрезвычайным Ревтрибуналом Корреввоенсовета» (от 22 мая 1921 г.) на 10 лет тюремного заключения по обвинению в действиях, которые могли бы быть предметом суждения только какой-нибудь партийной следствен­ ной Комиссии. Пункты обвинения тов. Пак Аю (приехавшему представителем корейских социалистов в Москву в марте [19] 19 года) следующие:

1) Создание корейской секции при Дальбюро ЦК РКП (компетенции Дальбюро ЦК РКП и ЦК РКП). 2) Препятствование к проезду на Дальний Восток представителей иркутской коркоморганизации (ни в каких административных мероприятиях это не выразилось). 3) Неподчинение распоряжению Уполномо­ ченного] Коминтерна тов. Шумяцкого о перенесении корсекции Дальбюро в Иркутск. 4) Назначение Ким Менше и Ильи Пака на командные должности в Сахалинский партизанский отряд (назначало командованием ДВР). 5) Назначе­ ние туде же Пак Чан Ика, не соответствующего на пост командира (компетен­ ции командования ДВР). 6) Открытие в селе Красноярове партизанского съезда вопреки распоряжению Шумяцкого (есть основание предполагать, что Съезд был разрешен Дальбюро и командованием ДВР). 7) Препятствование к созыву Первого Всекорейского съезда коморганзиаций в Иркутске. 8) Возбуждение пар­ тизанских отрядов против Иркутска (разоружение этих отрядов произошло 22 июня 1921 года, когда Пак Ай уже находился в тюрьме). 9) Подача доклада на имя Главкома ДВР относительно образованного в Иркутске Корреввоенсовета (обвинение, достаточно неопределенное, поскольку дело идет о подаче доклада).

4. Исходя из изложенного, Комиссия находит необходимым просить ЦК РКП назначить авторитетную следственную Комиссию для выяснения дета­ лей «амурского инцидента», связанного с деятельностью Российских партийных

исоветских органов; не входя в обсуждение дела по существу, просить амнисти­ ровать тов. Пак Ая и вызвать его в Москву; предоставить следственной комис­ сии право освобождения тех из 80 арестованных в связи с амурским инцидентом, кого она найдет нужным.

5.Считая безусловно необходимым объединение враждующих шанхайской

ииркутской групп, комиссия рекомендует Президиуму ИККИ принять поста­ новление об объединении на основе паритетного представительства обеих групп в новом временном ЦК до созыва Съезда, на котором были бы представлены полностью все организации внутренней Кореи и корейской эмиграции. Дальвостсекретариату вменить в обязанность лояльное проведение этого решения.

Члены комиссии: Бела Кун. Куусинен. Сафаров.

Представитель] РВСР Илюшин.

165

РГАСПИ. Ф. 495. On. 135. Д. 30. Л. 19-21. Копия, машинопись.

Примечание

1 Комиссия была создана по решению Президиума ИККИ от 2 ноября в составе: Бела Кун, Г.И. Сафаров и О.В. Куусинен. Задача комиссии определялась так: «составле­ ние проекта резолюции на основе сношений с корейскими товарищами» (Die Tatigkeit der Exekutive und des Presidiums des E.K. der Kommunistischen Internationale vom 13. Juli 1921 bis 1. Februar 1922. S. 248). Хан Мен Ше еще 25 октября послал заявление в ИККИ от име­ ни Иркутской группы, в котором он осуждал Шанхайскую группу и возражал против со­ здания Комиссии. В заявлении Хан Мен Ше говорилось:

«Я от имени Коркомпартии прошу ИККИ выслушать мой исчерпывающий доклад об этой группировке, сличить оба доклада и вынести свое постановление, так как до сих пор ИККИ получал информацию (с одной стороны, от частных лиц — Пак Динь Шуня и дру­ гих), не выслушав подробной информации официального представителя Коркомпартии» (Ф. 495. Оп. 135. Д. 46. Д. 9).

Созыва Комиссии требовала Шанхайская группа, особенно после приезда в Москву Ли Дон Хви и Пак Динь Шуня. Они подготовили по требованию Комиссии ряд отчетов. Пак Динь Шунь 11 ноября послал в ИККИ и ЦК РКП(б) докладную записку «Пункты об­ винений против иркутской группы корейцев, пункты обвинений против Б. Шумяцкого, пункты обвинений против делегата иркутской группы» (Ф. 495. Оп. 135. Д. 30. Л. 12—21).

Док. № 70

Из протокола № 102 заседания Оргбюро ЦК РКП(б)

г. М осква

25 ноября 1921 г.

Сл у ш а л и :

14.О Корейской компартии (присут. Сафаров и Моисеев).

По с т а н о в и л и :

1)Предложить РВС 5[-й] армии провести немедленно амнистию корейско­ му революционеру Пак Аю1.

2)Создать комиссию для расследования дела о расстреле корейских парти­ зан. Кандидатов комиссии поручить наметить Секретариату.

3)Вопрос о директиве отложить.

Секретарь Цека Молотов.

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 112. Д. 248. Л. 2 (об.). Подлинник, машинопись, подпись-автограф.

Примечание

1В ответ на данное постановление уже 25 ноября 1921 г. член РВС 5-й армии докла­ дывал из Иркутска В.М. Молотову по телеграфу: «Сообщаю, что по распоряжению ЦК Пак Ай по амнистии 29 ноября освобожден, и так как три остальных его соучастника были более мелкими фигурами в деле подготовки военного бунта против назначенного в Корейские части состава, по моему предложению применена амнистия также и к ним)» (Ф. 17. Оп. 112. Д. 253. Л. 159).

166

Док. № 71

Из протокола № 111 заседания Оргбюро ЦК РКП(б)

г. М осква 9 декабря 1921 г.

Слушали:

28. О составе комиссии по вопросу о расследовании дела о расстреле корей­ ских партизан (пост. Оргбюро от 25/XI).

П о с т а н о в и л и :

28. Поручить разбор дела тов. Лашевичу как представителю Ц.К. Еще 2-х членов комиссии поручить т. Лашевичу наметить по соглашению с Сиббюро ЦК1.

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 112. Д. 257. Л. 4. Подлинник, машинопись.

Примечания

1По заданию Бюро Секретариата ЦК РКП(б) 8 декабря, накануне заседания Оргбю­ ро, Н. Смирновым был подготовлен, а В.М. Молотовым утвержден следующий проект письма М.М. Лашевичу: «Из постановления комиссии Исполкома Коминтерна, утверж­ денного Исполкомом, вы ознакомитесь с важнейшими обстоятельствами дела. Так назы­ ваемый амурский инцидент оставил очень скверный осадок в памяти корейских партизан и эмиграции. Этот же инцидент служит до сих пор источником подогревания склоки меж­ ду двумя враждующими коммунистическими группировками. Во всяком случае, вопрос о корейских партизанах должен был бы быть тактичнее урегулирован, чем это было сдела­ но. Особенно возмутительный характер носила обстановка разоружения: из данных дела видно, что в течение 12 часов шел совершенно бесполезный артиллерийский и ружейный обстрел окруженных партизан. Для того чтобы разрядить нездоровую атмосферу недове­ рия и напряженности, необходимо прямых и непосредственных виновников ненужного кровопролития привлечь к ответственности и сделать это в такой форме, чтобы это стало широко известным корейской эмиграции. К сожалению, Дальневосточный секретариат Коминтерна, в лице товарища Шумяцкого, не только не проявил в этом деле достаточной объективности, но не сумел даже отделить чисто фракционной стороны дела от совершен­ но недопустимых способов расправы с корпартизанами. Поэтому комиссии придется про­ извести широкое расследование по этому делу, не ограничиваясь только материалами Дальневостсекретариата» (Ф. 17. Оп. 112. Д. 257. Л. 156—157).

Док. № 72

Телеграмма Дальневосточного секретариата Коминтерна в ИККИ Г.Й. Сафарову с протестом против постановления комиссии Президиума ИККИ по корейскому вопросу

г. И ркут ск

18 декабря 1921 г.

Получили постановление комиссии1 и два Ваших письма тчк Характер постановления указывает несмотря [на] факты что наша работа дала результате действительную связь всеми корейскими революционными и национальными

167

группировками зпт что доказывается также прибывшими съезд представителями всех этих группировок зпт Комиссия и Вы как секретарь ИККИ сочли нужным стать сторону авантюристов имевших связь некоторыми национальными груп­ пировками посредством золота и постоянно подрывавших не только нашу корейскую] работу но также и кит[айскую] работу не стесняясь средствами про­ вокационного характера тчк Вместо действительного объединения в двух Ваших противоречащих друг другу письмах проводите линию подавления той корей­ ской группировки которая действительно руководила корревдвижением и успе­ ла пустить корни комдвижения в самой Корее и среди эмиграции и создала до­ подлинное представительство на съезде при несомненном противодействии авантюристов тчк Такое Ваше отношение этому вопросу явно срывает с трудом созданное руководство корревдвижением действительными коммунистами и ис­ кусственно механически передает это руководство спекулирующим от револю­ ции авантюристам что ставит нас зпт коммунистическую группировку и все про­ чие корнацревгруппировки работавшие нашим руководством положение побежденных наказанных а потому дальнейшем совершенно неавторитетных вести работу тчк Поэтому слагаем с себя полномочия и обязанности и просим указать кому передать средства и связи Дальвостсекретариата2 тчк Прибывшим двум назначенным членам КорЦека средства и связи корработы передать не мо­ жет тчк Съезд вполне организован и может быть передан кому укажете любое время тчк HP 339.

Уполкоминтерна Шумяцкий. Ответственный секретарь Войтинский.

Завинфотделом Слепак.

РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 135. Д. 29. Л. 14. Копия, машинопись.

В заголовке — «вне очереди» и «копия: Зав. Дальвостотделом Хотимскому. Пет­ роград. Председателю ИККИ Зиновьеву».

Примечания

1См. док. № 69.

2 Отставка Б.З. Шумяцкого и Г.Н. Войтинского не была принята.

22 декабря 1921 г. Политбюро ЦК РКП(б) решило: «Поставить на вид т.т. Шумяцкому, Войтинскому и другим тг., подписавшим заявление, совершенную недопустимость подачи в отставку в ответ на постановление Исполкома Коминтерна. Секретарь ЦК. Мо­ лотов» (Ф. 495. Оп. 154. Д. 83. Л. 25).

Док. № 73

Письмо Б.З. Шумяцкого секретарю ИККИ Г.И. Сафарову с возвражениями против постановления Комиссии Президиума

ИККИ по корейскому вопросу

г. И ркутск 21 декабря 1921 г.

Уважаемый товарищ!

Сейчас по приезде с Востока получил постановление Комиссии ИККИ, ко­ торое не сопровождено даже какой бы то ни было выпиской из постановления

168

Малого бюро, не говоря уже об Исполкоме. Кроме того из этого постановления, которое по форме своей и по неведомой мне причине составлено в духе проку­ рорского «обвинительного акта», участвовал зачем-то представитель РВСР, при­ давая заседанию комиссии чисто судебный характер. Правда, на этом судбище обвиняемый это очевидно я в качестве Уполкоминтерна и ДВ секретариат, в лице коллегии беззаветно преданных делу и умеющих его делать и без шума и с пониманием линии ИККИ по национально-революционному движению работ­ ников, не был представлен. Судили нас, не знаю почему, заочно, веря на слово тем лицам, коих и Гр. Зиновьев и К. Радек и т. Сафаров еще месяц тому назад в беседах со мной называли худшей марки авантюристами. Но не избалованные тактичным отношением к себе и к нашей ответственной работе ни я, ни все со­ трудники возглавляемого мною ДВ секретариата Коминтерна не только по фор­ ме ошеломлены постановлением объединенной по составу, судебной по своим функциям Комиссии ИККИ и РВСР, мы ошеломлены тем, что в этом постанов­ лении написано.

А смысл написанного в нем таков:

Почти все постановление Комиссии основано на обвинениях, предъявляе­ мых ею ДВ секретариату на основании ложных сведений, которыми Комиссия питалась из однобокого источника. Не касаясь вопроса о том, насколько это не­ уместно было трактовать при обсуждении вопроса об объединении коргруппировок, мне приходится в интересах выяснения истины указать на то, что данные Ко­ миссии не соответствуют действительности.

Во-первых, потому, что разоружение корпартизан произведено приказами командования ДВР и к ним ни Дальневосточный секретариат, ни работающая с ним коркомпартия никакого отношения не имели. Они узнали об этом постфак­ тум, но своевременно предваряли (мои письма Чичерину в Москве, где я в это время находился) всех, кого следовало, что провокационная агитация, которую вели в это время пакдиньшуновцы, поддерживаемые отдельными членами Дальбюро, например Краснощековым, против введения в корпартчасти дисциплины и назначенного командования, приведет к кровавому столкновению. В целях устранения этого тов. Чичерин по моему совету решил просить командование перевести корейские партизанские части в Иркутск подальше от тех, кто их ста­ рался провоцировать. Ныне эти партизаны стоят у нас и представляют из себя лучшую и наиболее сознательную воинскую часть — бригаду, имеющую в своем составе 40% коммунистов.

Несмотря на то, что Вы заявляете, что по существу Амурского инцидента Вы не входите в обсуждение, тем не менее все Ваше постановление основано имен­ но на разборе существа этого инцидента по пристрастному освещению фактов пакдиныпуновской группой; давая credo исключительно их показаниям, Вы не потрудились даже проверить, насколько эти показания имеют хоть долю правды.

Обвиняя огульно целое учреждение Коминтерна, Вы не потрудились запро­ сить от нас материалов по данному вопросу, которые несомненно предупредили бы Вас от той легковесной мотивировки, данной в Вашем постановлении. Мне приходится поэтому, несмотря на то что разбор амурского инцидента подлежит особой Комиссии, сказать Вам несколько слов по существу этого дела, посколь­ ку оно в корне неправильно Вами освещено.

169