2. «Заклич»

Одним из видов доказательства был так называемый заклич, т. е. объявление истцом на торгу о своей пре­тензии к ответчику. Этот вид доказательства применялся в тех случаях, когда у сторон не было письменных доку­ментов. Так, помещик имел право путем заклича требо­вать от изорников «покруты» (ст. 44). К закличу мог прибегать и работник, которому хозяин отказывался уплатить за труд (ст. 39).

46. Система преступлений по ПСГ.

47. Система наказаний по ПСГ.

48. Источники права Новгорода и Пскова.

49. Развитие поземельных отношений в Новгороде.

50. Характеристика обязательств из договоров по ПСГ.

51. Общественный строй Золотой Орды.

52. Государственный строй Золотой Орды.

53. Источники права Золотой Орды.

54. Основные положения Великой Ясы.

55. Образование Русского централизованного государства: причины, предпосылки, основные политические центры.

56. Схема высших органов власти и управления Московского государства.

Во главе Русского государства стоял великий князь, именовавшийся начиная с конца XV в. «государем всея Руси». В начальный период объединения русских земель в одно государство великий князь был типичным монархом раннефеодального государства, хозяином в своей вотчине и первым среди равных ему удельных князей. Его власть определялась заключенными с вассалами договорами, ограничивалась широкими иммунитетными правами не только князей, но и бояр, и монастырей. По мере ликвидации политической самостоятельности отдельных княжеств и подчинения их Московскому великому князю его власть значительно усиливалась. Удельные князья и бояре постепенно превращались в подданных великого князя, сначала ограничивающего, а затем полностью отменившего их иммунитет. С конца XV в. великий князь - глава государства, обладавший большими правами в области законодательства, управления и суда и распространявший свою власть на всю территорию сложившейся единой Руси. Но его власть еще не была настолько сильной, чтобы стать неограниченной, абсолютной. Великий князь не мог управлять государством без -совета боярской аристократии – Боярской думы.

Боярская дума была постоянно действовавшим органом, заседавшим регулярно и решавшим вместе с князем все основные вопросы управления, законодательства, внешней политики и суда.

При царе Иване IV Ближняя дума(тайная) получила название Избранная рада и была своего рода правительственным кабинетом при самодержце. Ближняя дума, вне зависимости от того как она именовалась в тот или иной период, чаще всего носила прогрессивный характер, так как была своего рода оппозицией реакционному боярству. В противовес громоздкой по своему составу Боярской думе, Ближняя дума была мобильным и послушным бюрократическим органом, который не имел официального статуса и не был узаконен с точки зрения государственного права.

Компетенция Земских Соборов была весьма обширна. Ими решались вопросы избрания нового царя на царство .Известна роль земских соборов в вопросах кодификации права. Соборы ведали также вопросами войны и мира, внутреннего и налогового управления. «церковного устроения» в годы раскола. Имелось у соборов и формальное право законодательной инициативы.

Функции государственного управления реализовывались через систему приказов - административно - судебных учреждений центрального и местного управления в Московском государстве. Становление приказов произошло в конце XV - начале XVI вв. Каждый приказ имел определенные функции, хотя четкого разграничения компетенций между ними не было. Многие приказы совмещали административные, судебные и финансовые функции.

57. Система источников права Московского государства XV-XVII вв. (укажите основные).

• Русская Правда

• Псковская Судная Грамота

• Церковное законодательство Великокняжеское законодательство (в форме общерусских кодексов и в форме грамот – жалованные, уставные, таможенные, ссудные)

• указы наместникам о суде,

• указ о недельщиках (судебный пристав),

• указ о поездках (определен размер пошлины, выплачиваемой приставам при поездках)

Действовала сокращенной редакция РП. Важными документами периода создания централизованного государства являлись великокняжеские нормативные акты, определявшие права и обязанности местного управления, регламентирующие деятельность наместников, кормленщиков например, Белозерская (1488 г.) уставная грамота, запись о душегубстве (1456-1462 гг.), Белозерская таможенная грамота 1497 г., так называемые "доходные списки", определявшие размеры "корма".

В 1497 г. был принят первый Судебник Русского централизованного государства. Судебник 1497 г. основывался на предшествующем законодательстве (Русской Правде, уставных грамотах, Псковской судной грамоте), судебных решениях, но содержал и много новых положений, прямо связанных с изменениями, происходившими в Русском государстве. Был принят Судебника 1550 г. в его основу были положены статьи Судебника 1497 г. Но круг регулируемых в нем вопросов стал значительно шире, была значительно усилена роль центральных судебных органов, возросло значение великокняжеского суда. Увеличилось число деяний, признаваемых преступными. Впервые было введено положение о том, что закон не имеет обратной силы. Стоглав (1551 г.) был результатом нормотворческой деятельности церковного собора с участием феодальной знати и касался главным образом церковных вопросов. Им частично ограничивалось церковно-монастырское землевладение. Уставная книга Разбойного приказа(1555-1556 гг.). Она содержит нормы уголовного права и процесса, свидетельствующие об усилении карательной политики, о широком применении "розыска" - инквизиционной формы процесса.

58. Жалование грамоты Русского государства XV-XVI вв.

ЖАЛОВАННЫЕ ГРАМОТЫ– акты, которыми верховная власть предоставляла льготы и привилегии физическим и юридическим лицам и местностям. Имели значение только при жизни давшего их князя.

Исходили от великокняжеской власти и закрепляли права и привилегии частных лиц, прежде всего феодалов. Число жалованных грамот велико, и виды их разнообразны. Хранились в монастырских архивах, в особых копийных книгах.Существовали льготные жалованные грамоты, предоставляющие грамотчикам податной освобождение от податей в государственную казну и судебный от княжеской юрисдикции иммунитет. Их называли ещё тарханами. Тарханы были уничтожены Иваном Грозным.

Типы жалованных грамот

Жалованные вотчинные грамоты	Акты о предоставлении земли и крестьян в вотчину. Устанавливают права владельцев и крестьян.
Жалованные тарханные грамоты	Акты, в которых оформлялось бессрочное освобождение владений феодала от государственных налогов и повинностей (название «тархан» заимствовано у тюркских народов, где так именовался феодал или его земли и имущество, освобожденные от уплаты государственных налогов).
Жалованная несудимая грамота	Акт об освобождении феодального владения от княжеского (царского) суда. Предоставлял феодалу частичное право вотчинного суда.
Жалованная мытная грамота	Акт на освобождение от торговых и проезжих пошлин.
Жалованная проезжая грамота	Акт на право беспошлинного провоза товаров

Существенная черта всех жалованных грамот заключается в предоставлении ими учреждениям или лицам исключительных прав не в силу принадлежности их к государственным структурам, а в силу пожалования, в силу милости государя.

Жалованные грамоты могли быть дарованы:

1) великим князем;

2) церковными властями;

3) удельными князьями.

Жалованные грамоты могли быть даны:

1) монастырям и другим церковным учреждениям;

2) светским людям.

Жалованные грамоты могли иметь приложения в виде отдельных грамот. Такие грамоты давались государственными дьяками. Они конкретизировали положения жалованной грамоты: устанавливали перечень земельного и личного состава пожалования, прав помещика на крестьянскую пашню и его обязанности по уплате дани и отбыванию посошной службы.

59. Уставные грамоты Русского государства XV-XVI вв.

Появляются по мере вхождения в Московское государство новых земель и утверждения на местах наместничьего правления. Известны Двинская(1397 г.) и Белозерская (1488 г.) уставные грамоты, определявшие порядок управления и судопроизводства в этих землях. В них устанавливались размеры судебных пошлин и уголовные штрафы в пользу наместника, определялся состав лиц наместничьего правления и пр.

УСТАВНЫЕ ГРАМОТЫ - великокняжеские и царские грамоты XIV - первой половины XVI в., ограничивавшие"кормы" и поборы наместников, волостелей, тиунов и других представителей местного управления и суда.

Типы уставных грамот

НАЗВАНИЕ	СОДЕРЖАНИЕ	ВРЕМЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ
Кормленные (наместничьи)	Фиксируют размеры «корма», судебных пошлин, штрафов, другие сборы в пользу должностных лиц	С середины XV в.
Уставные таможенные	Определяют размер таможенных пошлин с различных видов товаров и с разных категорий купцов	Конец XV в. – 1653 г.
Уставные губные	Оформляют передачу губным старостам преследование разбойников и суд по разбойным делам	С 30-х гг. XVI в.
Уставные земские	Регулируют организацию управления посадскими людьми, черными и дворцовыми крестьянами. Делятся на: собственно уставные – главным образом определяют сбор налогов с населения; судные – определяют порядок судопроизводства	С 1551 по 1552 г.

Белозерская уставная грамота.

Белозерская Уставная Грамота, памятник древнерусского права, определяет порядок суда и управы белозерских наместников и пошлины государственные, ими получаемые. Эту грамоту можно разделить на 4 отдела.

В 1-м отделе грамота говорит о пошлинах наместников и их судей. Наместник получал пошлины при въезде в наместничество, что называлось въезжим. Пошлина эта не определялась законом, а предоставлялась на волю плательщиков — кто сколько даст. За въезжим следовали наместничьи и тиунские кормы и поборы доводчиков. Эти кормы и поборы платились в два срока: на Рождество Христово и на Петров день. Кормы наместничьи на Рождество Христово ценились в 7 алтын и 2 деньги, а на Петров день — в 3 алтына с каждой сохи; наместникову тиуну — в эти же сроки половину от кормов наместника, а доводчику с каждой сохи на Рождество Христово 4 деньги, а на Петров день — 2 деньги. Наместники и их тиуны и доводчики должны были получать эти кормы и поборы в городе от сотских, а сами не имели права собирать их по станам и волостям. Наместник должен был поделить волости и станы между своими доводчиками, так чтобы каждый доводчик ведал определенным ему округом и не имел права ездить по другим округам. (Доводчик был чем-то вроде судебного следователя, судно-полицейским чиновником, посылаемым в деревни и села для обследования дела на месте.) Доводчик должен был ездить по своему округу на одной лошади и без работника, и где ночевал, там ему не полагалось обедать, а где обедал — ночевать. Наместники, тиуны и доводчики назначались на год. Кроме кормов наместникам предоставлялась явочная пошлина с приезжих торговцев или гостей; пошлину эту с большого судна ватман (начальник судна) платил по гривне и сверх того с каждого человека по деньге с головы; с малых же гребных судов ватман и другие, находившиеся на них, платили только по деньге с головы. Кроме того, если приезжие торговцы торговали не в указанных местах, то за это бралась заповедь с купца и продавца, с каждого по 2 руб., из которых 1 руб. шел наместнику, другой — таможенникам, а товар отбирался на вел. князя

Во 2-м отделе грамота говорит о порядке наместничьего суда и о судебных пошлинах. По грамоте на суде наместника или его тиуна непременно должны быть сотские и «добрые люди»; без них ни наместник, ни его тиун не имели права судить. Пошлины от исковых дел определялись оценкой иска (каждый начинающий иск должен был предварительно сделать ему оценку и потом в челобитной обозначить, что он оценивает свой иск во столько-то) и распределялись так: если истец и ответчик до суда мирились перед наместником или его тиуном, то в таком случае взималось с рубля по гривне наместнику вместе с тиуном и доводчиком за все пошлины. Та же пошлина взималась и в том случае, если дело по суду было доведено до поединка, но тяжущиеся, став у поля, мирились, а если поединок состоялся, то побежденный платил полный иск истцу и противень против иска наместнику в раздел с тиуном и доводчиком за все пошлины. В делах уголовных: если кто-то совершал татьбу, разбой или душегубство, то на виноватого сначала отправлялся иск истца, а потом уже виноватый отдавался наместнику для взыскания с него продажи и для казны. Если же душегубец не был отыскан, то волость или стан, где был найден убитый, обязаны были выплатить пени 4 руб. Если кто ловил вора и отпускал его, не представив в суд, то это называлось самосудом, за который виноватый платил наместнику пени 2 руб. Если у кого признавали татебное, в таком случае по настоящей грамоте соблюдался тот же порядок, как и по Русской Правде, т. е. хозяин опознанной вещи по сводам отыскивал ее вплоть до 10-го свода, до тех пор пока не доходил до того, кто не мог указать, где он взял найденную вещь, и наместники за это не получали никакой пошлины с тех, которые отводили от себя обвинение, а все свои пошлины доправляли на настоящем тате. Поличным по Белозерской грамоте называлось только то, что истец с приставами вынимал у подозреваемого из клети или из-под замка, а то, что находил у него на дворе или в доме, но не под замком, не считалось поличным. Такого определения поличного мы не встречаем ни в Русской Правде, ни в других законодательных памятниках предшествующего времени. В порче межей наместники от своего суда получали с виноватого по 8 денег за все свои пошлины.

Во 2-м отделе грамота говорит о порядке наместничьего суда и о судебных пошлинах. По грамоте на суде наместника или его тиуна непременно должны быть сотские и «добрые люди»; без них ни наместник, ни его тиун не имели права судить. Пошлины от исковых дел определялись оценкой иска (каждый начинающий иск должен был предварительно сделать ему оценку и потом в челобитной обозначить, что он оценивает свой иск во столько-то) и распределялись так: если истец и ответчик до суда мирились перед наместником или его тиуном, то в таком случае взималось с рубля по гривне наместнику вместе с тиуном и доводчиком за все пошлины. Та же пошлина взималась и в том случае, если дело по суду было доведено до поединка, но тяжущиеся, став у поля, мирились, а если поединок состоялся, то побежденный платил полный иск истцу и противень против иска наместнику в раздел с тиуном и доводчиком за все пошлины. В делах уголовных: если кто-то совершал татьбу, разбой или душегубство, то на виноватого сначала отправлялся иск истца, а потом уже виноватый отдавался наместнику для взыскания с него продажи и для казны. Если же душегубец не был отыскан, то волость или стан, где был найден убитый, обязаны были выплатить пени 4 руб. Если кто ловил вора и отпускал его, не представив в суд, то это называлось самосудом, за который виноватый платил наместнику пени 2 руб. Если у кого признавали татебное, в таком случае по настоящей грамоте соблюдался тот же порядок, как и по Русской Правде, т. е. хозяин опознанной вещи по сводам отыскивал ее вплоть до 10-го свода, до тех пор пока не доходил до того, кто не мог указать, где он взял найденную вещь, и наместники за это не получали никакой пошлины с тех, которые отводили от себя обвинение, а все свои пошлины доправляли на настоящем тате. Поличным по Белозерской грамоте называлось только то, что истец с приставами вынимал у подозреваемого из клети или из-под замка, а то, что находил у него на дворе или в доме, но не под замком, не считалось поличным. Такого определения поличного мы не встречаем ни в Русской Правде, ни в других законодательных памятниках предшествующего времени. В порче межей наместники от своего суда получали с виноватого по 8 денег за все свои пошлины.

В 3-м отделе грамоты определяются пошлины наместнику и владычному десятнику от выдачи девиц в замужество. Если кто выдавал дочь замуж из одной волости в другую, то платил за то т. н. выводную куницу, которая определялась в алтын, если кто выдавал дочь «за рубеж», т. е. не в Белозерский у., то платил пошлины 2 алтына, если кто выдавал в своей же волости, то выводной куницы не полагалось, а бралось в пользу наместника только свадебное, или новоженный убрус, — 2 деньги, владычному десятнику от выдачи «знамения» на венчание полагалось 3 деньги.

В 4-м отделе грамоты говорится, что если белозерцы будут терпеть обиды от наместника или его тиуна или доводчика, то имеют право жаловаться на них вел. князю и назначать сроки, когда наместнику или волостелю или их тиунам и доводчикам надлежит явиться на суд великого князя.

Двинская уставная грамота

Двинская Уставная Грамота-документ древнерусского права, дан Двинской обл. вел. кн. Московским Василием Дмитриевичем в 1397. В это время двиняне отделились от новгородцев, которым они были подчинены, и признали власть московского князя. Т. к. по присоединении двинян к Москве и суд у них должен был быть московский, то они вошли в сношение с московским князем, прося его дать им такой устав, который бы служил для них руководством в судных делах; результатом этих сношений и явилась настоящая грамота. Она относится собственно к суду и доходам, какими имел право пользоваться в Двинской обл. московский вел. князь. Суд по Двинской грамоте очень близок к Русской Правде, вместе с тем она заключает в себе несколько более или менее важных нововведений в судопроизводстве.

По содержанию своему Двинская грамота разделяется на следующие отделы:

1) о видах суда по уголовным преступлениям;

2) о порядке суда;

3) о подсудности;

4) о торговых пошлинах.

Отдел I. Первым видом суда по Двинской грамоте, так же как и по Русской Правде, ставится суд «в душегубстве». Суд этот носит более или менее тот же характер, какой он имеет и по Русской Правде; суд по делам этого рода принадлежит княжескому наместнику, и пошлины от таких судных дел удерживают прежнее название — вир. В случае убийства община должна была отыскать убийцу и выдать его княжескому наместнику, если же община не могла отыскать убийцу, то должна была платить за него в княжескую казну дикую виру в 10 руб. Т. о., основные начала суда по Двинской грамоте те же, какие и по Русской Правде, т. е. суд по делам об убийствах принадлежал князю и дикая вира в случае неотыскания убийцы платилась в княжескую казну общиной. Впрочем, Двинская грамота в этом отношении представляет много важных нововведений, указывающих на развитие общественного устройства на Руси. Во-первых, по закону Русской Правды виры собирались особым княжеским служителем — вирником, который для сбора вир в определенное время разъезжал по волостям; по Двинской же грамоте сбор вир принадлежал наместнику княжескому. Во-вторых, по Русской Правде община платила виру и тогда, когда не отыскивала убийцу, и тогда, когда не хотела выдавать его; по Двинской же грамоте община платила виру только в случае неотыскания убийцы, но когда убийца был найден, то община должна была выдать его князю. Убийство раба по Двинской грамоте, как и по Русской Правде, не считалось уголовным преступлением; в грамоте сказано, что если господин, наказывая, убьет своего раба до смерти, то виры в этом нет и убивший не выдается на суд наместника и не платит никакой пени. Из этой статьи видно, что значение рабов в к. XIV в. было тем же, что и прежде, т. е. раб считался по-прежнему вещью или домашним животным. Ко второму виду суда в Двинской грамоте относятся дела по побоям, ранам и бесчестью. Побои и раны по Двинской грамоте, так же как и по Русской Правде, разделялись на синяки и кровавые раны. За кровавые раны обидчик должен был платить в княжескую казну и обиженному 30 белок, а за синяки — 15. Эта статья совершенно согласна с Русской Правдой, но удовлетворение за обиду и бесчестье бояр и боярских слуг в Двинской грамоте определяется иначе, нежели в Русской Правде. Мы знаем, что в Русской Правде относительно пени за бесчестье, раны и побои было такое деление: княжеский муж, отрок, людин и др.; в Двинской же грамоте нет такого деления, в ней удовлетворение за бесчестье или обиду боярина назначается по отечеству, т. е. по знатности его; это указывает на существовавший тогда обычай у бояр местничать, т. е. считаться заслугами предков и знатностью происхождения. Ссоры или драки на пиру разбирались уже иначе, чем по Русской Правде: наместники и их слуги не имели права вмешиваться в ссоры и драки на пиру, если поссорившиеся на пиру же помирятся; но если они не помирятся и выйдут из пира в ссоре друг с другом, то в таком случае подлежат суду наместника и платят ему пени «по кунице шерстью», хотя бы они и примирились вскоре. Все споры и драки на пиру, в братчинах разбирались обществом; все такие пиры всегда на Руси имели особые привилегии. К третьему виду суда по уголовным преступлениям относятся дела по нарушению и порче межей. Во взгляде на это преступление в Двинской грамоте замечается много сходного с Русской Правдой; она так же, как и Русская Правда, считает порчу межей самым важным нарушением права собственности. Только оба памятника расходятся в отношении пени, назначаемой за это преступление. По закону Русской Правды за порчу межей назначалась одна пеня в княжескую казну — 12 гривен, в Двинской же грамоте пеня эта разделена на три разряда: первый разряд пеней назначался за порчу межи в поле, принадлежавшем одному селению, — за это испортивший межу платил барана или две ногаты; второй разряд пеней, в 30 белок, назначался за порчу межи, отделяющей поля двух разных селений; третий разряд пеней назначался за порчу межей в княжеских землях — за это полагалось пени «три сорока белок», т. е. 120 белок. К четвертому виду суда принадлежат дела по покраже или воровству. Дела эти по Двинской грамоте

судились так же, как и по Русской Правде, — сводами. Как по Русской Правде хозяин, опознавший свою вещь, должен идти по сводам до настоящего татя, так и по Двинской грамоте он должен идти до т. н. чеглаго татя, или до того владельца опознанной вещи, который не мог отвести свода указанием на того, от кого он получил опознанную вещь. Как видим, здесь основание и порядок суда те же, какие и по Русской Правде, но относительно наказания за кражу Русская Правда и Двинская грамота имеют большую разницу: по Русской Правде за кражу положена одна пеня — в 3 гривны, будет ли то первая кража или вторая, — по Двинской же грамоте продажа или пеня за кражу назначается разная, смотря по тому, какая это кража, первая, вторая или третья. За первую кражу вор платил цену украденной им вещи; за вторую кражу вора продавали в неволю, — в законе сказано: «А в другие уличат — продадут его, не жалуя». За третью кражу вор подвергался повешенью; в законе прямо сказано: «А уличат в третие, ино повесити». Кроме того, в это время вошло в обычай, как предохранительная полицейская мера, клеймение воров после первой и второй кражи: «А татя всякаго пятнити», — сказано в настоящей статье; это первое известие о клеймении, в прежних законодательных памятниках нет указаний на него. Закон Двинской грамоты так строго преследует воров, что обвиняет в «самосуде», т. е. самоуправстве, и подвергает пене в 4 руб. того, кто, поймав вора, отпустит его, а не приведет к наместнику.

Отдел II. В этом отделе Двинской грамоты говорится, во-первых, что истец, или обиженный, для удовлетворения в своем иске должен бить челом наместнику княжескому, чтобы он рассудил его с ответчиком, или обидчиком. По этому челобитью наместник вызывал ответчика к суду через двух лиц, назначаемых для этой цели, — дворянина, слугу своего, и подвойского, выборного от земщины древнерусской, иначе ответчик мог не явиться в суд. Во-вторых, дворянин и подвойский должны были привести ответчика в суд; но если ответчик жил далеко от наместничьего города, то мог не являться немедленно, а только представлял поручителей в том, что он явится в суд в известный срок. В случае же неявки ответчика по истечении назначенного срока наместник не ждал его более и не делал ему вторичного вызова, а выдавал истцу т. н. правую бессудную грамоту, по которой истец без суда признавался оправданным, а ответчик — виновным. В-третьих, если ответчик по вызову в суд не мог тотчас явиться или представить поручительство в своей явке к известному сроку, то он немедленно арестовывался и заковывался в цепи. В-четвертых, в настоящем отделе Двинской грамоты говорится о судных пошлинах.

Пошлины эти были следующие:

1) наместнику или судье с виноватого от рубля полтина;

2) пошлина подвойскому и дворянину за вызов в суд; пошлина эта обычно соизмерялась с расстоянием, какое нужно было проехать дворянину и подвойскому для вызова ответчика;

3) разные мелкие пошлины, напр., особая пошлина наместнику от печати и дьякам от письма. В статье сказано: «А от печати наместником по три белки, а дьяком от письма от судные грамоты две белки».

Отдел III Двинской грамоты говорит о подсудности.

В этом отделе определяется, чтобы каждый судился в своей области. Это правило основывалось на общем законе того времени: «А судом и данью потянути по земле и воде». Поэтому истец должен был бить челом тому наместнику, к области которого принадлежал ответчик, а ответчика из другого округа нельзя было ни взять на поруки, ни арестовать. Впрочем, такой порядок суда относился только к делам гражданским, в делах же уголовных был другой порядок, а именно убийца и вор с поличным судились на том месте, где совершили преступление, или самим великим князем, а не там, куда они тянут судом и данью по земле и воде. Выражение «вор с поличным» означает преступника, пойманного на месте преступления; этот вор судился уголовным судом, а вор «в поклепе» — гражданским. Неприкосновенность местного суда — по Двинской грамоте была так велика, что даже великокняжеские приставы не могли вмешиваться в суд местного наместника. Впрочем, это было привилегией одних двинян, у которых наместниками были лица, выбираемые из двинян же, и которые, как только что подчинившиеся московским князьям, пользовались разными льготами. В других областях было не так: туда князь всегда мог прислать (или «ввести», откуда и произошло название «боярин введенный») своего чиновника и вмешиваться в дела тамошнего наместника. Но если наместник судил несправедливо, то на него можно было бить челом князю. В таком случае князь назначал наместнику срок для явки в суд, в течение которого если он не являлся, то на него выдавалась истцу бессудная грамота.

Отдел IV. В нем говорится о торговых пошлинах. Двинская грамота определяет, собственно, только пошлины с гостей, т. е. иногородних торговцев; двинские же купцы были освобождены от всех торговых пошлин. Пошлины с гостей Двинская грамота делит на два вида: первый вид составляли пошлины в пользу подвойского и сотского, т. е. земским смотрителям, которым назначалось «с лодьи по пузу (по мешку) ржи»; второй вид составляли пошлины, взимаемые с двинских гостей, когда они отправлялись речным путем, «по два пуда соли», а если сухим путем провозили свой товар, то платили «с воза по две белки». О других торговых пошлинах в Двинской грамоте не упоминается.