6. "Теория бесконфликтности", проблемы и конфликты послевоенного романа о современности.

В Советском Союзе конфликтология долгое время не развивалась. Это было связано с господствовавшей в советский период «теорией бесконфликтности». Под прикрытием этой теории реально существующие в стране острые конфликты утаивались, загонялись внутрь. Однако, скрывать множество социальных конфликтов, существовавших в советском обществе, становилось все труднее, поскольку со временем они становились все многообразнее и острее. Различного рода коллизии проявлялись и в политике, экономике, быту. Главным из них был конфликт между господствовавшей советской и партийной элитой, номенклатурой и большинством народа, который с огромной силой и выплеснулся наружу в начале 90 х годов.

"Теория бесконфликтности", которая подвергалась осуждению в 1952 году, имеет свою историю и не так проста, как до сих пор иногда представляется. В том виде, в каком эта "теория" критиковалась и в каком она была "вскрыта", ее можно свести к тому, что принципы соцреализма исключают возможность изображения в современной литературе конфликтов, равно как и вообще отрицательных явлений советской жизни.

Действительно, во второй половине 30-х годов новая культура последовательно и настойчиво утверждала мысль о том, что, согласно представлениям о поступательном развитии человечества от капитализма к коммунизму, в фазе социализма не может быть не только антагонистических, но и неантагонистических противоречий, что даже самая возможность противоречий и конфликтов исключена. Раньше, в 20-е годы, партия ожидала от литературы изображения конфликтов между "старым" и "новым", между дореволюционным и послереволюционным. Советские писатели создали произведения о героическом труде советских людей, опирающемся на высокую сознательность, жертвенное самоотречение. Этот труд, преодолевая все враждебные силы и жесточайшие испытания, голод, холод, усталость, подготовил наши великие сегодняшние победы - писалось уже после войны, в эпоху постутопии

БЕСКОНФЛИ́КТНОСТИ «ТЕО́РИЯ» — условный термин в советской эстетике, литературной критике и литературоведении, к-рым обозначаются взгляды, отрицающие правомерность общественно-значимого конфликта в произведениях советской литературы и искусства, посвященных современности. Хотя разработанной теории, открыто проповедующей бесконфликтность, в сов. лит-ре и иск-ве нет, сторонники указанных взглядов, выступая в печати, неоднократно формулировали свои позиции, игнорируя противоречия в развитии сов. общества, возникающие в процессе борьбы и преодоления препятствий на пути коммунистич. строительства. В соответствии с этим сторонники Б. «т.» требовали отказа от изображения конфликта в лит-ре. Иногда ими признавался лишь «конфликт» «хорошего» с «отличным».

В наиболее обнаженном виде Б. «т.» проявилась в период культа личности И. В. Сталина как непосредств. порождение атмосферы парадности, настроений самоуспокоенности и показного благополучия, к-рые насаждались в эти годы. Теоретической основой бесконфликтности в литературе и искусстве явилась неверная мысль о беспротиворечивом развитии социализма. Ликвидация антагонистических противоречий при социализме понималась как ликвидация всяких обществ. противоречий. Во 2-й пол. 30-х гг., после успехов коллективизации и ликвидации кулачества как класса, идея бесконфликтности стала распространяться в философской, а затем в лит. теории и практике. В журн. «Под знаменем марксизма» была проведена дискуссия, в ходе к-рой высказывались мысли об отсутствии не только антагонистич., но и неантагонистич. противоречий при социализме (см. 1940, № 8, с. 50—51) и о том, что при социализме даже самая возможность противоречий и конфликтов исключена (см. там же, с. 54—56).

В соответствии со своими взглядами сторонники Б. «т.» в лит-ре превозносили такие произв., в к-рых сов. действительность, трудная, полная героизма борьба народа за социализм и коммунизм, изображались поверхностно, в «облегченном виде», как праздничное шествие «от победы к победе», на эти произв. ориентировали творч. работников и читателей. Так, были расхвалены и выставлены как образец книги С. Бабаевского «Кавалер Золотой Звезды» и «Свет над землей»,

кинофильм И. А. Пырьева «Кубанские казаки», пьеса А. В. Софронова «Московский характер» и др. Между тем в этих произв. давалось приукрашенное изображение сов. действительности, смазывались трудности борьбы за новое и передовое в промышленности, затушевывалось тяжелое положение в с. х-ве, вызванное последствиями прошедшей войны и усугубленное серьезными ошибками в руководстве с. х-вом, впоследствии вскрытыми Сентябрьским пленумом ЦК КПСС (1953). Один из сторонников Б. «т.» И. Рябов писал: «...Мы не видим ничего порочного в том, что главному герою повести „Кавалер Золотой Звезды“ всё идёт навстречу — и обстоятельства и люди, вплоть до тех, которые встречают героя повести в кабинетах» («Октябрь», 1948, № 4, с. 188). В статье «Будни или праздники?» в журнале «Звезда» (1954, № 10, с. 184) А. Эльяшевич утверждал: «Нам нужна праздничная литература, не литература о „праздниках“, а именно праздничная литература, подымающая человека над мелочами и случайностями...».

Истолкование жизненных противоречий, недостатков, трудностей роста как «мелочей» и «случайностей», противопоставление им «праздничной» лит-ры — все это отнюдь не выражает оптимистич. восприятия жизни лит-рой социалистического реализма, а ослабляет воспитат. роль иск-ва, отрывает его от жизни народа. Существенный ущерб сов. иск-ву был нанесен неоднократным присуждением Сталинских премий произведениям, написанным по рецептам Б. «т.». В подобных условиях Теор. бесконфл. в сознании нек-рых писателей обретала характер чуть ли не обязательной нормы творчества, искажая представление о важнейших принципах иск-ва социалистического реализма как глубоко правдивого метода изображения жизни в ее революц. развитии.

Тенденции бесконфликтности проявились даже в творчестве крупных сов. писателей, в целом имевшем несомненно реалистич. направленность и проникнутом духом большевистской нетерпимости ко всему косному и отсталому, тормозящему движение нашего общества вперед, по пути к коммунизму. На 2-м съезде сов. писателей (1954) в ряде выступлений отмечалось снижение художественного качества произв. и проявление идей бесконфликтности у такого, напр., писателя, как Ф. Панферов (см. «Второй Всесоюзный съезд советских писателей. Стенографический отчет», 1956, с. 310, 387). С обоснованной самокритичностью оценил тогда же нек-рые свои пьесы о колх. деревне А. Корнейчук (см. там же, с. 193—94).

Большой ущерб Теор. бесконфл. нанесла сов. драматургии и кинодраматургии. «„Теория бесконфликтности“, получившая особое распространение в последние годы, — говорил А. Корнейчук на 2-м съезде сов. писателей, — не могла не помешать развитию нашей драматургии и жизненности ее главного героя — советского человека-труженика» (там же, с. 185). Критикуя бесконфликтные пьесы, «Правда» (1952, 7 апр., с. 2) писала: «Если судить по пьесам такого рода, то у нас все хорошо, идеально, нет никаких конфликтов. Некоторые драматурги считают, что им чуть ли не запрещено критиковать плохое, отрицательное в нашей жизни. А иные критики требуют, чтобы в художественных произведениях показывались только идеальные типы... Для художника нет большего греха, как бояться правды жизни, уклоняться от изображения жизненных противоречий. Правдивость отражения жизни в ее революционном развитии — первая заповедь искусства социалистического реализма».

Еще до появления самого термина Теор. бесконфл. (он появился в послевоенные годы) фактически с платформы «бесконфликтности» подвергались критике многие художники, реалистически отображавшие жизнь. Подобных нападок не избежали крупнейшие соч. сов. писателей, в т. ч. роман М. А. Шолохова «Тихий Дон». «Читавшие шестую часть обвинили меня в том, — писал Шолохов М. Горькому, — что я будто бы оправдываю восстание, приводя факты ущемления казаков Верхнего Дона. Так ли это? Не сгущая красок, я нарисовал суровую действительность, предшествующую восстанию...» (цит. по кн. «Второй Всесоюзный съезд советских писателей», 1956, с. 95).

Уже в 30-е гг. раздавались трезвые голоса писателей, выступавших против насаждения принципов бесконфликтности. Так, А. С. Макаренко писал в статье «Против шаблона» (1938): «Идеологическим источником стандартизации наших литературных героев является упрощенное представление о нашем советском человеке... критики его упростили до последней степени, его раздели донага, его снабдили стандартными добродетелями, от которых за сто километров несет христианством. Его научили кротко умирать от чахотки, его научили произносить непогрешимо-прописные речи, в которых, конечно, не бывает ни одного грамма риска. Этого самого нашего героя освободили от всех конфликтов и радуются: какое счастливое бесконфликтное существо! Наш герой давно отвык раздумывать, мучительно решать, страдать от неудобства... Это какое-то облегченное существо, у которого все решено, все известно и которому неизвестен только грех... Наша литература не должна бояться конфликтных положений. Секрет и прелесть нашей жизни не в отсутствии конфликта, а в нашей готовности и в умении их разрешать» (Соч., т. 6, 1958, с. 418—19, 420).

ТЕОРИЮ БЕСКОНФЛИКТНОСТИ КРИТИКОВАЛИ В ЖУРНАЛАХ И НА СЪЕЗДАХ ПИСАТЕЛЕЙ (2-й)

Постановление ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий» (1956), курс партии на развертывание и поощрение нар. инициативы, на неуклонное соблюдение ленинских норм во всех областях политич., экономич. и культурной жизни способствуют укреплению принципов социалистич. реализма в сов. лит-ре, изживанию разного рода схоластич. и догматич. теорий, в частности и Теор. бесконфл., мешающих дальнейшему росту социалистич. иск-ва.

Однако и после того, как партийная печать вскрыла глубокое несоответствие Теор. бесконфл. принципам и духу социалистического реализма, делались попытки навязать писателям дискредитировавшие себя взгляды, придав им иное обличие (новые призывы к конструированию в иск-ве образа т. н. «идеального героя», требование превратить нашу лит-ру в «праздничную», попытки оправдания иллюстративности в иск-ве и лит-ре и т. д.). Поэтому Н. С. Хрущев в выступлении «За тесную связь литературы и искусства с жизнью народа» (1957) указывал: «Мы против тех, кто выискивает в жизни только отрицательные факты и злорадствует по этому поводу, пытается охаять, очернить наши советские порядки. Мы также и против тех, кто создает сусальные, подслащенные картины, оскорбляющие чувства нашего народа, который не приемлет и не терпит никакой фальши». На XXII съезде КПСС писатель А. Т. Твардовский сказал: «Культа личности нет, но его инерция, его пережиточные отголоски еще, к сожалению, находят место в литературе и вообще в нашей печати. К таким пережиточным элементам культа личности нельзя не отнести, например, то и дело прорывающийся в нашей печати тон неумеренного хвастовства, стремление видеть в жизни только воскресные дни, красные числа, и как бы упускать из виду все остальные рабочие дни недели, наполненные трудом, заботами и нуждами. Ленин говорил: „Не надо обольщать себя неправдой. Это вредно. Это — главный источник нашего бюрократизма“» («Правда», 1961, 29 окт., с. 7; см. также В. И. Ленин, Соч., т. 33, с. 213). До сих пор идеи бесконфликтности проявляются в произведениях о жизни колхозной деревни, в ряде литературно-критических выступлений, авторы которых активно защищают слабые произведения, отмеченные печатью Теор. бесконфл., наконец и в области научно-фантастической литературы, рисующей общество будущего.

Борьба с Теор. бесконфл. сохраняет свою актуальность потому, что идеи бесконфликтности, приводя к облегченному показу трудностей и противоречий в развитии сов. общества, тем самым препятствуют выполнению сов. лит-рой и иск-вом их главной задачи — изображения роста нового, передового в его борьбе с отжившим и косным.