- •Творчество позднего л.Н. Толстого
- •Рассказы и повести Чехова. Чехов – писатель хх века, почему?
- •Новаторство драматургии Чехова
- •4. Рассказы м. Горького 90-х годов (романтические и реалистические)
- •Идейная и художественная проблематика цикла рассказов Горького «По Руси»
- •Драматургия горького 1901-1905 гг.
- •Роман а.Куприна «Поединок» - идейная и художественная проблематика
- •Тема любви в творчестве а.Куприна
- •Тема дворянского оскудения в творчестве и.А.Бунина
- •Изображение жизни русской деревни в творчестве бунина 1910х гг. Проблема русского национального характера
- •Социальное и вечное, национальное и комическое в творчестве бунина 1910х гг.
- •Тема любви в творчестве бунина
- •Особенности поэзии бунина
- •Роман бунина «жизнь арсеньева»
- •Ранние реалистические рассказы л.Н. Андреева
- •Л. Андреев. Рассказы - этюды, - зарисовки, - гротеск («набат», «стена», «бездна» и др.) повесть «красный смех».
- •Проблема веры и тема Рока в повести «Жизнь Василия Фивейского»
- •Проблема индивидуалистического сознания в творчестве л.Андреева («мысль», «рассказ о сергее петровиче»)
- •Жизнь и творчество б. К. Зайцева, особенности его мировоззрения.
- •Творческий путь
- •Эмиграция
- •Личная жизнь
- •Жизнь и творчество м.Цветаевой
- •Символизм как литературное течение. Понятие о символе
- •Жизнь и творчество ф. Сологуба.
- •Ранние годы
- •Преподавательская деятельность
- •Литературная деятельность
- •Личная жизнь
- •Жизнь и творчество в. Брюсова.
- •Детство и юность
- •Университетские годы
- •Зрелое творчество
- •Творчество поэта между двумя революциями
- •Последние годы жизни
- •Образ Вечной Женственности
- •Анализ Стихи о Прекрасной Даме Блока а.А
- •Композиция
- •Средства выразительности
- •Проза русских символистов (характеристика одного из романов: «Петербург» а. Белого, «Мелкий бес» ф. Сологуба, «Огненный ангел» в. Брюсова)
- •Акмеизм как литературное течение.
- •Основные принципы акмеизма:
- •Поэты-акмеисты:
- •Жизнь и творчество Гумилева
- •Детство и первые произведения
- •Зрелое творчество. Путешествия
- •«Цех поэтов» и акмеизм. Первая мировая
- •Послевоенные годы. Гибель
- •Интересные факты
- •Ранняя лирика а.Ахматовой
- •Раннее творчество Осипа Мандельштама (сб. «Камень»).
- •Футуризм как литературное течение. Его представители.
- •Значение футуризма — достижения и представители
- •Анализ стихотворений. «Ты вышла в сад, и ты идёшь по саду…»
- •Анализ стихотворения «Июневый набросок»
- •Анализ стихотворения «На салазках»
- •Анализ стихотворения «Увертюра»
Композиция
Композиционно это произведение делится на две части.
Первая полностью посвящена реальности, которую поэт видит как захудалый ресторанчик, куда приходят только выпить, так что там есть только пьяные. Да и сам лирический герой ничем не отличается от них: он сидит с бокалом вина, оглушённый алкоголем. Даже солнцу не хочется смотреть, что происходит в этом месте.
Вторая часть противопоставляется первой: в ней поэт описывает прекрасную незнакомку, которая кардинально отличается от местного сброда. Лирический герой может детально описать её образ и всё же не уверен, что она не является плодом его фантазии. Она – то сокровище, которое он хранит в своём сердце. И всё же заканчивается стихотворение печально: даже такая прекрасная мечта не в силах вырвать героя из винного плена.
Для Блока невозможно совместить эти два мира, мечта и реальность навсегда останутся на разных берегах.
Жанр
Это классический рассказ в стихах, неважно, описывает ли он реальность или грёзы лирического героя. Блок намеренно придал своему полумистическому произведению такую приземлённую форму, чтобы подчеркнуть свою идею о том, что Вечная Женственность не существует в реальности, её место – в духовных эмпиреях. Оно написано четырехстопным ямбом с пиррихиями. В выборе стихотворного размера также прослеживается стремление к намеренной простоте. Перекрёстная рифма помогает подчеркнуть и выделить важные для понимания произведения мысли и также делает его простым для понимания.
Средства выразительности
Как и всегда, поэт использует в стихотворении яркие выразительные средства, их много и все они работают на художественную идею. Основные – это:
Эпитеты – “горячий воздух”, “пьяные окрики”, “весенний и тлетворный дух”, “детский плач”, испытанные остряки”, “очарованный берег”.
Метафоры – “дух правит окриками”, “бессмысленно кривится диск”, “стан, шелками схваченный”, “дыша духами и туманами”.
Сравнение – “как я, смирён и оглушён”.
Особенно ярко в этом произведении работают эпитеты: намеренно грубые и некрасивые сравнения используются в первой его части, описывающей действительность, а поэтические и романтические – во второй.
Проза русских символистов (характеристика одного из романов: «Петербург» а. Белого, «Мелкий бес» ф. Сологуба, «Огненный ангел» в. Брюсова)
Символизм выступил одним из самых значимых явлений Серебряного века и заложил основы эстетики русского модернизма. Складывание символизма пришлось на начало 1890-х гг., когда в декларациях Д.Мережковского и В.Брюсова, а также К.Бальмонта, З.Гиппиус, Ф.Сологуба обозначились контуры символистского миропонимания. Согласно взглядам символистов, символ становится неисчерпаемым в своих бесконечно развертывающихся смыслах образом, который соединяет предметную, земную реальность с миром «высших сущностей», в явленном обнаруживает мистические смыслы. Прозаическое наследие символистов уступает поэтическому, главный символистский роман – Петербург и вовсе был написан после развала символизма. Однако символическая проза – явление очень многоплановое. Оно обращается к разным эпохам6 современность (Сологуб Мелкий бес), античность, средневековье (Брюсов – Огненный ангел). В критике в это время во всю твердят смерть романа (Мандельштам). Действительно, роман деформируется, ищет новые пути. Переживает кризис понятие «прогресса» и линейное развитие истории (вместо этого преобладает цикличность).
Написан Мелкий бес в 1902 году, а Петребург в 1913- 1914, оба символистски, но взаимодействуют с разными традициями. Например, в МБ много аллюзий и ассоциаций с 19 веком, П же вовсе перерастает масштабы символизма (Бердяев «Астральный роман» вообще называет его аванградным текстом). Но «МБ» и «Петербург» объединяют ощущения распада человеческого я, человеческой реальности, ощущение деструкции психологии, беспомощности традиционных форм сознания. Сознание – фикция, объективная реальность выпадает и ей на смену приходят гротесковые видения, бреды. Сама личность – совокупность неврозов.
В Петербурге распад личности ведет к распаду целой империи. Распад раскрывается на разных уровнях, распад семьи (семья Облеуховых), распад человеческой личности. Связать с распадом личности Облеухова (он сам не понимает, как связался с террористической партией, которая дала ему задание взорвать собственного отца; он, поклонник Канта, осознает, что сознание не существует). Целостный мир подменяется. Ощущение гниения и дряхления. Поэтика Петербурга- не ориентирован на реалистическую поэтику, это ритмизованная проза, пульсирующий ритм авторского «я». Петербург – это я сам, это моя мозговая игра. Символисткие идеи – реализация игры героя, мысленные образы выходят на поверхность. Роман «Петербург» - модернистская проза начинается во многом этим романом. Техника неклассического письма. Белый выходит из уроков Пильняка, система лейтмотивов, линии к модернистской прозы. Стык символизма и авангарда.
«Мелкий бес» положил начало широкой известности писателя Ф. Сологуба. Писатель утверждал, что он создал образ «героя» своего времени, но умалчивал о метаисторическом смысле своего романа и его символической многозначности. Сегодня очевидно, что при всех глубоких и разветвленных связях «Мелкого беса» с классической реалистической традицией (помимо Гоголя, Щедрина, Чехова, Лермонтова следует назвать Пушкина и Достоевского с их «Бесами») она в нем принципиально не единственная. И хотя, Мелкий бес же с виду реалистическое письмо, здесь нет распада сюжета, но Сологуб взрывает эту реалистическую поэтику изнутри бредами и видениями Передонова. Изображение реальности «постоянно двоится, сближаясь то с реалистической социальной сатирой, то с романтическим гротеском и иронией» и позволяет говорить о МБ как о романе - мифе. Но если канонический миф о творении повествует об отделении космоса от хаоса, то в романе Сологуба развернута «картина антиразвития ("антипути"), деградации человеческого разума», возвращающегося, по слову писателя, в «довременное смешение, дряхлый хаос» (отсылки к гностической и шопенгауэрианской традициям). Одержимость хаосом (опасность, подстерегающая еще не «ставшее» детское сознание) принимает в романе, особенно в его главном герое, предельные формы. Притом в отличие от детского — сознание Передонова открыто только в этом направлении и наглухо закрыто для противоположного полюса мировой жизни — «всебытия». Сближение с детской темой осуществляется благодаря тому, что злой герой и мучитель детей сам предстает перед нами помимо всего прочего как испуганный и страдающий ребенок.
В "Мелком бесе" Сологуб создал свой образ России, образ нелестный. Образ кондовой, тяжелой, неподвижной страны. В какой-то степени можно говорить о карикатуре. Образ России, созданный Сологубом,- это образ страны, у которой нет будущего, потому что в ней, по Сологубу, нет сил, способных к творческой деятельности. Автор сам употребил в предисловии к роману понятие "передоновщина", которое по аналогии с "обломовщиной" способно приобрести характер национального мифа. И если в гоголевской поэме души мертвы и неподвижны, то у Сологуба вместо некрополя царство безумия. В нем верховодит недотыкомка. Она неистребима. Недотыкомка не столько свидетельствует о безумии Передонова, сколько о хаотической природе вещного мира. Недотыкомка угрожает всем без исключения. Зло, воспринимаемое как основа посюстороннего бытия, посягает и на внутренний мир сологубовского героя, отсюда – широко распространенные в произведениях символистов мотивы двойничества. Соединение несоединимого (во всяком случае, с точки зрения реалистической традиции) создает впечатление абсурда и нелепости. Призрачный, полуживой-полумертвый мир сологубовского романа соответствует находившимся в процессе становления философско-эстетическим основам символистской прозы (в полной мере выявившимся в "Петербурге" Белого). В этом призрачном мире жизнь изменить невозможно. Из нее лишь можно совершить бегство в иной план реальности. Таким бегством в романе становится любовная связь между Людмилой и гимназистом Пыльниковым. При анализе этого пласта романа следует вновь вернуться к традиции русской литературы, подчеркивающей равенство людей перед истиной. Между тем бегство, которое предлагает Сологуб, предназначено только для избранных и, по сути дела, является запретным. Более того, эта запретность и составляет, по Сологубу, его "сладость".
«Петербург». Место действия романа и его «титульный герой» — Петербург, столица Российской империи и в этом качестве — место встречи азиатского Востока и послепетровского Запада. Но проблема Востока и Запада в русской истории представляет собой наглядное выражение противоречий мирового исторического процесса. Последний же, по Белому, есть проекция на плоскость «земного» противоборства космических сил, а Петербург есть «математическая точка» касания этих сил. Как «математическая точка», он не обладает признаками реального пространства, его пространства мнимые. Соответственно и люди, населяющие этот город, называются мнимостями. Ключевым образом-концепцией текста становится «мозговая игра».
Время действия романа — девять дней октября 1905 г., на которые проецируется прошлое и будущее мировой истории. В фантасмагорическом Петербурге, превращающем людей в теневые силуэты, сталкиваются силы, претендующие на руководство судьбой России. Одна из них представлена сенатором Аполлоном Аполдоновичем Аблеуховым, образ которого строится на гротескном соединении мотивов геометрии и бюрократии. В образных сцеплениях романа этот персонаж накрепко спаян с прямолинейным Невским проспектом, черным кубом кареты, математической точкой кабинета в некоем правительственном Учреждении, откуда сенатор шлет по всей стране циркуляры, рассыпающиеся бумажными вихрями. Семейная жизнь Аблеухова повторяет историю Карениных, но судьба бывшей супруги сенатора Анны Петровны, некогда убежавшей от мужа с заезжим итальянским тенором, лишь пародийно воспроизводит судьбу Анны Аркадьевны. Пародийно обыгрывается и имя сенатора: ему бы метать стрелы, ему бы катить огненное колесо, но стрелы его никого не пугают, государственное колесо на российских дорогах расшаталось, и Аполлон Аполлонович — уже не бог Аполлон, а немощный, выживающий из ума старик; олицетворенная им власть государственно-бюрократической системы — марионеточна, призрачна. Как внутренне бесплодная, призрачная раскрывается в романе и противостоящая бюрократии сила — партия террористов. Ее в «Петербурге» представляет Дудкин — бывший студент-разночинец, «спортсмен от революции». Дудкин помещен в мрачные, запутанные пространства — в хаос Васильевских островов, на черные лестницы, раскольниковский чердак с мокрицами и тараканами. Его жизнь — цепь парадоксов. Всей России, русской революционной молодежи он известен под грозной кличкой Неуловимого, воплощающего самый дух партии («Партия — во мне», — говорит Дудкин), но постепенно выясняется, что всеми его действиями руководит провокатор Липпанченко, управляющий им, под флагом партийной дисциплины, как марионеткой: единственный раз, когда он хочет спасти Николая Аблеухова, ему предлагают выбор либо жертва Аблеуховым, либо позор самому. Дудкин сходит с ума и убивает Липпанченко. Сцене Убийства предшествует галлюцинация — явление Медного гостя, Контаминирующее мотивы Медного всадника и Каменного гостя Пушкина. Таким образом, проблема столкновения частного человека и терроризма вбирает в себя противостояние «маленького человека» и государства. Дудкин постепенно предстает как жертва не одной (как было у Пушкина и Достоевского), а двух тоталитарных сил: самого государства и революционной партии. Родство этих деспотических сил Белый акцентирует образом провокатора Морковина, который связан и с Липпанченко, и с сенатором Аблеуховым. С сыном сенатора Николаем Аблеуховым Морковин говорит и как представитель партии требуя убийства отца, и как чиновник полиции, который в любой момент может его арестовать за близость к революционерам: внешне враждующие силы государства и терроризма объединений угрожают частному человеку.
Студента-интеллектуала Николая Аблеухова Белый наделил многими автобиографическими чертами и попытался в его образе представить судьбу интеллигенции, попавшей в жернова эпохи исторического перелома. Николай— сын сенатора и генетически связан с властью. Но он с отвращением относится к отцу, хотя со временем все больше начинает жалеть его. Комплекс потенциального отцеубийства входит, по Белому, как в отношение интеллигенции к родившему ее порядку, так и в механизм смены культурных периодов.
Пружиной действия романа становится неосторожное обещание Николая убить отца. Дальнейшие перипетии создают атмосферу детектива: в этом Белый следует традиции Достоевского. Но Белого отличает то, что все характерные для детектива ситуации даны у него пародийно. Орудие предполагаемого убийства сенатора — бомба — представляет собой банку из-под сардин («сардинницу ужасного содержания»). Сцена взрыва бомбы (в конце 8-й главы) описана трагикомически: самодельная «сардинница ужасного содержания» никого не убивает и лишь старика-сенатора изгоняет в «ни с чем не сравнимое место», превращая носителя громкого имени Аполлон в рыдающее дитя. Один из зрителей этого театра марионеток — Степка, крестьянин-сектант, пришедший в Петербург на заработки. Ему принадлежат апокалипсические пророчества, которые созвучны авторским ожиданиям (высказанным в лирических отступлениях), — о грядущих мировых потрясениях, катаклизмах и, вероятно, катастрофическом их исходе.
Эпилог романа указывает на возможность выхода из дурной бесконечности петербургских проспектов. Это указание символизировано путешествием Николая Аблеухова в Египет, представленным как начало пути посвящения. Вместе с тем оно намекает также на разрешение ведущего конфликта романа — между противоборствующими Востоком и Западом. Предпочтение не отдано ни тому, ни другому — Белый говорит о возврате к общим праистокам: обращение к Древнему Египту. Предфинальное изображение героя романа у подножья Великой пирамиды символизирует начало посвятительного восхождения. Оно подготовлено моментом духовного взрыва (подглавки «Страшный суд», «Дионис» и «Откровение»), который срывает с героя маскарадный костюм (красное домино) и открывает перед ним иные духовные пространства.