blokhina_n_a_metafizika_v_analiticheskoy_filosofii_ocherki_i

Метафизика в аналитической философии

софствования и разработки метафизики, представленной именами Декарта, Локка, Канта. Более того, можно сказать, что аналитическая философия явилась своеобразным завершением этой философской традиции. Если философия Нового времени занималась поиском предельных оснований знания в терминах эмпиризма или рационализма, позже в философии Иммануила Канта в виде синтеза эмпирического и рационального, то аналитическая философия сделала акцент на средствах выражения предельных оснований знания в языке и теории его изучения — лингвистике. Для философов Нового времени важен вопрос: «Что я могу знать?» Для философа-аналитика важен другой вопрос: «Как ясно и непротиворечиво я могу выразить языковыми средствами то, что я могу знать?» Парменидовский проект «широкой аргументации от мысли и языка к миру в целом» (Б. Рассел) получает в аналитической философии логическое завершение: язык рассматривается как предельная субстанция анализа бытия и познания. Теория репрезентации, узловыми категориями которой являются «действительность» — «сознание» — «логика» — «язык», доводит своё исследование «оснований» до края, выход за пределы которого знаменует возникновение нового качества философии. Западный исследователь Г. Слуга размышляет так: «Повидимому, существует естественный прогресс в философии от метафизики через эпистемологию к философии языка… Сначала философы думали о мире, затем о путях познания мира. Наконец, они обратили внимание на способ, которым такое познание выражается» 68.

Но тогда возникает вопрос: не означает ли исследование способа, которым выражается познание, конца метафизики? Ричард Рорти, долго работавший в аналитической традиции и позже ставший её яростным критиком, уверен, что это далеко не так. По его мнению, разновидность философии, основанная Фреге и Расселом, представляет собой очередной метафизический проект. Аналитическая философия вновь пытается поставить философию на такое место, которое, по мысли Канта, ей должно принадлежать, — место, с высоты которого она может судить о других областях культуры благодаря специальному знанию «оснований» этих областей. «Аналитическая» философия представляет ещё один вариант кантианской философии, отличающейся от прежних главным образом тем, что в ней обсуждаются скорее лингвистические, а не ментальные репрезентации, скорее философия языка, а не «трансцендентальная критика» 69. Подчёркивание философами-аналитиками роли языка не отменяет карте- зианско-кантианской проблематики и не приводит к новому пониманию философии.

Метафизический характер аналитической философии, выразившийся в поиске оснований, проявился в конструировании

41

Аналитическая метафизика: сущность и истоки

неизменного, нейтрального каркаса для исследования и, следовательно, для всей культуры, считает Рорти. Г. Фреге с его возрождением реализма в арифметике и семантике, Дж. Мур с его «концептуальным реализмом» и интуиционистской моральной онтологией, Б. Рассел и ранний Л. Витгенштейн с их логическим атомизмом структуры бытия и языка науки — все эти философы, считающиеся отцами аналитического движения, продолжили разработку модернистского проекта философии.

«С современной философией традицию Декарта — Локка — Канта связывает концепция, согласно которой человеческая деятельность (и в частности, исследование, поиск знания) происходит в рамках каркаса, который может быть изолирован до того, как подводится итог исследованию, то есть исходя из множества априорно открываемых предпосылок…» 70.

Известный импульс разработке проблемы каркаса (или концептуальной схемы) придал английский аналитик Питер Стросон. В книге «Границы смысла» (1966), посвящённой аналитической интерпретации кантовской «Критики чистого разума», он выдвинул идею существования естественных нашему мышлению «концептуальных схем», соотносящихся с содержанием опыта единичных индивидов. С этих пор в аналитической философии прочно укореняется представление о концептуальной схеме, существующей a priori по отношению к индивидуальному опыту индивидов. Проблема дуализма схемы и содержания (scheme/content dualism) надолго остаётся в повестке дня аналитической философии. Среди аналитиков разгораются споры о конститутивной или регулятивной роли концептуальных схем.

Уиллард ван Орман Куайн сделал попытку элиминировать противопоставление концептуальной схемы и эмпирического знания, выступив в статье «Две догмы эмпиризма» (1951) с критикой деления суждений на аналитические и синтетические. Куайн убеждал, что сама идея концептуальной схемы является всего лишь «третьей догмой эмпиризма» 71. Позднее Дональд Дэвидсон в статье «Об идее концептуальной схемы» (1974) продолжил работу своего учителя и друга по поиску новых аргументов, доказывающих порочность противопоставления концептуальной схемы и эмпирического знания 72. Однако он не стал противником метафизики по другим вопросам. В рамках аналитической традиции Дэвидсон выступил создателем и разработчиком ряда метафизических концепций, в частности, онтологии действия и события.

Ричард Рорти писал, что «один из способов понимания того, как аналитическая философия входит в традиционную картезиан- ско-кантианскую структуру, заключается в том, чтобы рассматривать философию как попытку выйти за пределы истории — попытку найти внеисторические условия любого возможного исто-

42

Метафизика в аналитической философии

рического развития…» 73. По мнению Рорти, только творчество Витгенштейна, Дьюи и Хайдеггера порывает с традицией эпохи модерна, делая философию историцистским проектом. «Каждый из этих трёх мыслителей напоминает нам, что исследование оснований знания, или морали, или языка, или общества может быть просто апологетикой, попыткой увековечивания некоторой конкретной во времени языковой игры, социальной практики или самоимиджа» 74.

Отечественный исследователь С.Л. Катречко считает аналитическую метафизику разновидностью гносеологической (трансцендентальной) метафизики 75. По его мнению, метафизика как рациональная деятельность возможна в четырёх модусах. «Вопервых, это общая метафизика, которая исследует сущее как таковое. Этот тип метафизики можно назвать аналитической онтологией, поскольку её приоритет — это способность человека к анализу сущего. Во-вторых, это частная метафизика… деятельность разума по работе с метафизическими целостностями… Специфика этого модуса философствования связана прежде всего с синтетической деятельностью воображения… В-третьих, это модус натуральной метафизики, связанный с деятельностью разума в ходе научного познания. Здесь метафизическое проявляется в неустранимом холизме науки как на уровне её предметов, так и на уровне теорий (ср. с тезисом Дюгема-Куайна).

Чтобы ограничить притязания спекулятивно-метафизического разума, необходимо его самоограничение, то есть самокритика. Впервые это осознали мыслители Нового времени, среди которых решающая роль принадлежит Канту. Критика метафизики — это анализ как самого познавательного процесса, так и языка, на котором фиксируются результаты познания. Это четвёртый мо-

дус гносеологической (трансцендентальной) метафизики, кото-

рый развивается в современной аналитической философии» 76. Таким образом, С.Л. Катречко встаёт на сторону тех философов, которые считают аналитическую метафизику продолжателем модернистского проекта метафизики как этапа самоограничения и самокритики.

Заметим, однако, что Ричард Рорти утверждает, что аналитическая философия уходит от «трансцендентальной критики» в «философию языка» 77, а С.Л. Катречко понимает их как единое целое — критику познавательных способностей и средств выражения ментального в языке.

Методологический (слабый) модус аналитической метафизики: ещё раз о природе знания a priori

43

Аналитическая метафизика: сущность и истоки

Другой отечественный исследователь В.А. Суровцев считает, что «аналитическую философию… можно считать методологическим движением, поставившим глобальную задачу анализа выразительных средств…» 78. Таким образом, он сужает исследовательское поле аналитической философии, превращая её чисто

впозитивистский проект. Согласно такому пониманию философия делает язык и выразительные средства нашего сознания

вцелом предметом научного — логического и семантического — анализа. Однако, на наш взгляд, ближе к истине те философы, которые логико-лингвистический анализ рассматривают как разновидность метафизического исследования.

Лингвистический реализм невозможно оценить однозначно. Ещё Аристотелем было установлено, что природа слов различается по тому, что эти слова обозначают. Он писал, что в языке содержатся предикаты, которые указывают на особые, формальные условия существования предметов. Через них мы улавливаем всеобщее в конкретном. Эти предикаты указывают на метафизический статус предметов.

Аристотелевский анализ метафизических аспектов категорий

впервую очередь касался категории «сущее» 79. Аристотель и Иммануил Кант были единодушны в том, что у слова «существующий» особый метафизический статус 80. «Существующее» не является предикатом в привычном значении слова 81. Метафизические термины, пишет С.Л. Катречко, «применяются скорее не к (физическим) вещам, а к [реальным (физически-содержательным)] предикатам первого [не философского] уровня; точнее, они характери-

зуют и сами вещи, и видовые отличия, с помощью которых вещи

«превращаются» в предметы нашей познавательной практики» 82. Катречко предлагает для обозначения особого статуса метафизических терминов использовать понятие «пресуппозиция». В отличие от физических и математических (количественных) предикатов метафизические предикаты можно поместить перед субъектом предложения, в то время как первые — после субъекта предложения. Тогда, с учётом пресуппозиции, предложение «Сократ — человек» можно будет записать так: «[Один, сущий (существующий)] Сократ — человек» 83. При этом может показаться, что

вотличие от многих других видов предикатов, которые описывают реальность и в этом смысле «реальны», метафизические предикаты предназначены не для описания реальности, а для фиксации концептуальной (грамматической) структуры языка описания 84. В этом случае предмет исследования метафизики ограничивается областью языка, а сама метафизика превращается в методологию научного исследования. «Именно этот модус метафизического и был реализован в логическом позитивизме (позже — в постпозитивизме и отчасти в аналитической философии)», — заключает С. Л. Катречко 85.

44

Метафизика в аналитической философии

Метафизический характер того модуса философии, который мы вслед за С.Л. Катречко называем гносеологическим (трансцендентальным) модусом, заключается уже в том, замечает В.А. Суровцев, что ориентация на факты языка требует перехода в сферу трансцендентального, то есть принципиального изменения познавательной установки 86.

С.Л. Катречко указывает на четыре особенности такой познавательной установки. Фактом языка автор выбирает фиксируемое описание: «Это — дом». Во-первых, для фиксации в языке множественности модусов дома, воспринимаемого нами в разных обстоятельствах, как одного существующего дома, необходимо совершить синтетический акт схватывания, что является актом трансцендирования. Во-вторых, под понятие «дом» подпадают разные конкретные дома — «вчерашний», «завтрашний», другие дома, расположенные в других местах. Поэтому язык фиксирует описание скорее не этого конкретного дома, а дома вообще, что передаётся в английском языке неопределённым артиклем «a» (a house). В-третьих, фиксация «Это — дом» относит слово «дом» к существительным, то есть к определённой категории сущего, поскольку само сущее мы не воспринимаем: воспринимаются свойства дома. Наконец, и, в-четвёртых, метафизичность нашего языка заключена в том, что он является связанной структурой, у которой имеется некая (априорная) логическая форма. И эта связанность, присущая мышлению (и языку), привносится нами, согласно Канту, в окружающий мир 87 и делает возможным его познание и описание.

Смысл философской деятельности заключён в описании, анализе языковой структуры. И тут проявляется ещё одна особенность анализа языка, придающая этому анализу метафизический характер. В.А. Суровцев замечает: «…дешифровка языка основывается на системе неявных допущений, принимаемых в той или иной теории познания. Дескриптивный смысл аналитической методологии зачастую подменяется редукцией языковой структуры к системе экзистенциальных предпосылок, основанной на той логической ошибке, которая получила название «предвосхищения оснований» 88. И далее уточняет: «Было бы, однако, слишком сильным утверждением причислять эту двойственность к недостаткам. Специфика языкового анализа всегда предполагала совокупность первичных интуиций, образующих базу дальнейшего исследования. […При этом] «всегда остаётся вопрос о природе подобного рода интуиций. Даже если мы будем рассматривать эмпиризм и феноменализм как сущностную черту всех теорий познания, так или иначе разрабатываемых в рамках аналитической философии, нам всё равно придётся допустить, что интуиция языка не имеет эмпирического характера. Именно на эту сущностную черту языковых образований в своё время

45

Аналитическая метафизика: сущность и истоки

и обратил внимание Фреге… Любое решение, предлагаемое в рамках деконструкции языковых выражений, должно основываться на корректно сформулированной методологической базе. В этом отношении простая ссылка на интуицию представляется явно недостаточной, так как всегда содержит реальную угрозу психологизации существа дела. Аналитическая философия стремится дистанцироваться от психологических методов, со всей определённостью сознавая, что претензию на универсальность предлагаемого решения нельзя обосновать ссылкой на психологическую уверенность» 89.

Последнее замечание автора справедливо не всегда. Когда Джордж Мур ссылается на такие психологические очевидности здравого смысла, как «Вот левая рука, вот правая рука», трудно уйти от психологизации объектов окружающего нас мира. Философия сознания в аналитической традиции принципиально не может дистанцироваться от психологии и феноменологии в отыскании предметностей анализа.

Вместе с тем В.А. Суровцев прав, что вопрос о природе языковых интуиций требует своего разрешения. Если мы считаем метафизическим исследованием рациональный анализ допущений об основаниях мира, то нам приходится решать проблему происхождения такого рода «допущений», то есть наших интуиций или, можно сказать, знания a priori. Проблема природы трансцендентального знания — знания a priori, как мы уже видели вначале, имеет долгую историю. Кант дал два ответа на поставленный вопрос: 1) изначальное наличие у субъекта познания понятий, деятельно формирующих наш мир опыта, или же 2) теорию предустановленной гармонии между врождёнными законами нашего мышления и миром опыта (Кант именовал её теорией «преформации»), которую отвергал как совершенно бесперспективную 90. В.В. Васильев на это замечает: «Однако в наши дни очевидно, что предустановленная гармония — не единственная альтернатива подходу Канта. Соответствие «врождённых законов мышления», выражающих то, что мы приписываем объектам сверх их непосредственного опытного состава, и гипотетических законов природы — апостериори подтверждающих наши априорные предположения — можно объяснить на основе эволюционной теории, и такое объяснение будет правдоподобнее других» 91.

Из сказанного можно сделать ряд выводов. Аналитическая метафизика имеет своими истоками две необходимые вещи: с одной стороны, новоевропейскую концепцию знания a priori, а с другой стороны, возникшую на почве рождения символической логики преобразовательную или интерпретационную концепцию анализа как такового. Логический и лингвистический

46

Метафизика в аналитической философии

анализ априорного знания, касающегося оснований бытия и познания, и определили специфику аналитической метафизики.

Как западные, так и отечественные исследователи видят

ваналитической философии преемницу картезианско-кантианской линии в философии Нового времени, а аналитическую метафизику — закономерным этапом гносеологической метафизики, сделавшей акцент на языковых средствах выражения оснований бытия и познания. Аналитическая философия выполняла задачу завершающего этапа картезианско-кантианской философской (и метафизической) традиции, а в широком смысле — традиции

вфилософии, заложенной ещё элеатами. Сделав акцент на исследовании оснований бытия и познания средствами логического и семантического анализа языка, аналитики «замкнули» логический круг развития классической метафизики, направленной на поиск оснований.

Косвенным аргументом в пользу того, что аналитическая философия вообще и аналитическая метафизика в частности — продолжатели модернистского проекта философии (и метафизики), является традиционное противопоставление аналитической философии континентальной философии в лице ведущих течений французской и немецкой философии ХХ века. Это противопоставление чаще всего связывают с метафизическими устремлениями континентальной философии и методологическими устремлениями аналитической. Их противостояние коснулось как концептуального, так и институционального уровня. Однако то, что ни победителей, ни побеждённых в этом противостоянии не оказалось и даже проявилась тенденция к их объединению 92, указывает на осознанную потребность в занятиях метафизикой. Ясно, что метафизика будет существовать и в XXI веке. Ясно и то, что она оправдала возлагаемые на неё надежды Иммануила Канта. Когда-то он написал: «…метафизика имеет перед другими науками то преимущество, что она может быть доведена до совершенной законченности и до пребывающего состояния…» 93.

То, что философы-аналитики на всём протяжении ХХ столетия занимались критикой спекулятивно-метафизических притязаний разума, сосредоточившись на анализе познания и его результатов, выражаемых в языке, неоспоримо, но и неполно. Если исходить из схематики модусов метафизики, предложенной С.Л. Катречко, можно утверждать, что аналитическая онтология, частная и натуральная метафизика оставались так или иначе представленными в концепциях философов-аналитиков на всём протяжении ХХ века. «Ранний» Витгенштейн занимался аналитической онтологией, создавая целостную концепцию мира в «Ло- гико-философском трактате», Дональд Дэвидсон и Джегвон Ким предложили варианты частной метафизики — онтологию собы-

47

Аналитическая метафизика: сущность и истоки

тий, Джон Сёрл, Дэвид Чалмерс — онтологию сознания. И перечень занятий такого рода метафизикой можно продолжить.

Правда, можно возразить, что все эти и другие философыаналитики рано или поздно выходили на проблемы познания и языка. Это так. В этом заключается специфика философствования в аналитической традиции. Но нам важно указать, что в аналитической философии были представлены разные модусы метафизики. В пользу этого говорит сама история развития аналитической философии. К рассмотрению различных вариантов метафизики мы и приступаем.

1Рассел Б. История западной философии : в 2 т. Т. 1 / подгот. текста В.В. Целищева. Новосибирск : Изд-во Новосиб. ун-та, 1994. С. 61, 62.

2Beaney M. Analysis // The Stanford Encyclopedia of Philosophy / ed. by

N.Zalta. URL : http:// plato.stanford.edu/entries/analysis/

3Киссель М.А. Коллингвуд Р.Дж. // Современная западная философия : словарь. 2-е изд., перераб. и доп. М. : ТОН-Остожье, 1998. С. 189.

4Там же. С. 190.

5Когда Г.-В.-Ф. Гегель провозглашал свою философию логически завершающим этапом диалектического развёртывания Абсолютной идеи, он, по всей видимости, не считал, что после него философия прекратит своё существование. Рационалистическая философия развивалась на всём протяжении XIX и XX веков, шагнула в век XXI, не говоря уже о других направлениях философской мысли.

6One Hundred Twentieth-Century Philosophers / ed. by S. Brown, L. Collinson, R. Wilkinson. L. ; N.Y. : Routledge, 1998.

7Аналитическая философия // Философский энциклопедический словарь. М. : Советская энциклопедия, 1983. С. 23—24. О связи понятий «аналитическая философия» и «неопозитивизм», а не об их тождестве см. : Грязнов А.Ф. Феномен аналитической философии в западной культуре ХХ столетия // Вопросы философии. 1996. № 4. С. 38.

8Карнап Р. Преодоление метафизики логическим анализом языка // Вестник МГУ. Серия 7. Философия. 1993. № 6. С. 26.

9Руднев В.П. Аналитическая философия // Словарь культуры ХХ века. М. : Аграф, 1997. С. 23 ; История современной зарубежной философии: компаративистский подход. СПб. : Лань, 1997. С. 218—219.

10 Сокулёр З.А. Людвиг Витгенштейн и его место в философии ХХ в.

Долгопрудный : Аллегро-Пресс, 1994. С. 135—145.

11 Страуд Б. Аналитическая философия и метафизика // Аналитическая философия. Избранные тексты / сост., вступ. ст. и коммент. А.Ф. Грязнова. М. : Изд-во МГУ, 1993. С. 159—174.

12Грязнов А.Ф. Феномен аналитической философии в западной культуре ХХ столетия. С. 37.

13Heil J. Analytic philosophy // The Cambridge Dictionary of Philosophy. Second Edition / ed. gen. R. Audi. Cambridge : Cambridge University Press, 2001. — P. 26.

14Stroll A. Twentieth-Century Analytic Philosophy. N.Y. : Columbia University Press., 2000 ; Soames S. Philosophical Analysis in the Twentieth Century. Vol. 1 : The Dawn of Analysis. Princeton ; Oxford : Princeton University Press, 2003 ; etc.

15Аналитическая философия. С. 24.

16Грязнов А.Ф. Аналитическая философия: проблемы и дискуссии последних лет // Вопросы философии. 1997. № 9. С. 82 ; Сокулёр З.А. Субъект, сознание, «другие сознания»: некоторые интерпретации философии Л. Вит-

48

Метафизика в аналитической философии

генштейна // Современная аналитическая философия. М. : ИНИОН АН

СССР, 1991. Вып. 3. С. 88—120 ; Грицанов А.А., Филиппович А.В. Аналитическая философия // Всемирная энциклопедия: Философия. ХХ век / гл. науч. ред. и сост. А.А. Грицанов. М. : АСТ ; Минск : Харвест : Современный литератор, 2002. С. 31 ; Strawson P.F. Analysis and Metaphysics. An Introduction to Philosophy. N.Y. : Oxford University Press, 1992 ; и др.

17Страуд Б. Аналитическая философия и метафизика. С. 174.

18Иванов Д.В. Возрождение метафизики в аналитической философии // Наука. Философия. Общество : Материалы V Российского философского конгресса. Новосибирск : Параллель, 2009. Т. 1. С. 150—151 ; Постникова Т.В. Современная аналитическая метафизика // Там же. С. 156.

19В частности, см.: Sayre K.M. Plato’s Analytic Method. Chicago : University of Chicago Press, 1969 ; Wolnievicz B.A. Parallelism between Wittgensteinian and Aristotelian ontologies // Boston Studies in the Philosophy of Science. Boston : Dordrecht, 1969. Vol. 4; Weinert F. Ways of criticising metaphysics: Kant and Wittgenstein // Kant-Studien, 1987. 74 jg. Hf. 4.

20Beaney M. Analysis.

21Там же.

22Dummett M. Origins of Analytical Philosophy. London : Duckworth and Cambridge MA : Harvard University Press, 1992. P. 128.

23Beaney M. Analysis.

24Там же.

25Там же.

26Там же.

27Sluga H. What has history to do with me? Wittgenstein and analytic philosophy // Inquiry. 1998. № 41(1). P. 119—121.

28Beaney M. Analysis.

29Кант И. Критика чистого разума / пер. с нем. Н. Лосского ; сверен

иотредактирован Ц.Г. Арзаканяном и М.И. Иткиным ; прим. Ц.Г. Арзаканяна. М. : Мысль, 1994. С. 162.

30Foley R. Analysis // The Cambridge Dictionary of Philosophy. P. 25 ; Ginet C. Paradox of Analysis // Ibid. P. 644.

31Подробнее см. : Лобковиц Н. От субстанции к рефлексии. Пути западноевропейской метафизики // Вопросы философии. 1995. № 1. С. 95.

32Катречко С.Л. Как возможна метафизика? Ч. 2 // Метафизика как она есть: Размышления о…: философский альманах / С.А. Борчиков [и др.]. М. : МАКС-Пресс, 2006. Вып. 9. С. 5.

33Кант И. Критика чистого разума. С. 32.

34Локк Дж. Опыт о человеческом разумении // Соч. : в 3 т. : пер. с англ. ; ред кол.: М.Б. Митин (пред.) и др. М. : Мысль, 1985. Т. 2. С. 9.

35Кант И. Критика чистого разума. С. 33.

36Там же. С. 37.

37Там же. С. 39.

38Локк Дж. Опыт о человеческом разумении. С. 8—15.

39Там же. С. 9—10.

40Там же. С. 10.

41Там же. С. 30.

42Там же. С. 96.

43Там же. С. 122.

44Лейбниц Г.-В. Монадология // Соч. : в 4 т. / ред., сост., вступ. ст.

иприм. В.В. Соколов ; пер. Я.М. Боровского и др. М. : Мысль, 1982. Т. 1. С. 418.

45Лейбниц Г.-В. Два отрывка о свободе // Соч. : в 4 т. Т. 1. С. 313.

46Лейбниц Г.-В. Монадология. С. 419—420.

47Там же. С. 418.

49

Аналитическая метафизика: сущность и истоки

48Юм Д. Исследование о человеческом познании // Соч. : в 2 т. / под общ. ред., вступ. ст. и прим. И.С. Нарского. М. : Мысль, 1965. С. 27—28.

49Локк Дж. Опыт о человеческом разумении. С. 97.

50Там же. С. 114—134.

51Там же. С. 96—153.

52Аристотель. Вторая аналитика // Соч. : в 4 т. Т. 2 / ред. З.Н. Микеладзе. М. : Мысль, 1978. 100a—100b. С. 345—346.

53Russell B. The Problems of Philosophy. Indianapolis, Cambridge: Hackett Publishing Company (A reprint of the 1912 edition in the Home University Library, Oxford University Press), 1984. P. 103.

54Цит. по: Рассел Б. История западной философии. Т. 2. С. 97.

55Там же. С. 99, 100.

56O’Connor D.J., Carr B. Introduction to the Theory of Knowledge. Minneapolis : University of Minnesota Press, 1982. P. 153.

57Цит. по : Колесников А.С. Философия Бертрана Рассела. Л. : Изд-во ЛГУ, 1991. С. 44.

58Там же. С. 45.

59O’Connor D.J., Carr Brian. Introduction to the Theory of Knowledge.

P. 153.

60Цит. по: O’Connor D.J., Carr B. Introduction to the Theory of

Knowledge. P. 154.

61Ibid. P. 155.

62Иммануила Канта Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей возникнуть в смысле науки / пер. В.С. Соловьёва. М. : Прогресс VIA, 1993. С. 178, 179.

63Кант И. Критика чистого разума. С. 32—46.

64O’Connor D.J., Carr B. Introduction to the Theory of Knowledge. P. 161.

65Лобковиц Н. От субстанции к рефлексии. Пути западноевропейской метафизики // Вопросы философии. 1995. № 1. С. 99—100.

66Там же. С. 101.

67Там же. С. 102.

68Цит. по: Боброва Л.А. Фреге или Витгенштейн? О путях развития аналитической философии // Философские идеи Людвига Витгенштейна / Ин-т философии РАН. М., 1996. С. 100.

69Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск : Изд-во Новосиб. ун-та, 1997. С. 6.

70Там же. С. 7.

71Куайн У.в.О. Две догмы эмпиризма // Слово и объект : пер. с англ. М. : Логос : Праксис, 2000. С. 342—367.

72Дэвидсон Д. Об идее концептуальной схемы // Аналитическая философия: Избранные тексты / сост., вступ. ст. и коммент. А.Ф. Грязнова. М. : Изд-во МГУ, 1993. С. 144—159.

73Там же.

74Там же.

75Катречко С.Л. Как возможна метафизика? // Вопросы философии. 2005. № 2. С. 92.

76Там же.

77Рорти Р. Философия и зеркало природы. С. 7.

78Суровцев В.А. Философия логики Г. Фреге в контексте аналитической философии и феноменологии // Готлоб Фреге. Логические исследования. Томск : Водолей, 1997. С. 13.

79Аристотель. Метафизика. Кн. 7 (Z) // Соч. : в 4 т. Т. 1. / ред. В.Ф. Асмус. М. : Мысль, 1975. С. 187—222.

80Катречко С.Л. Как возможна метафизика? Ч. 2. С. 11—14.

50