Вада Х. (отв. ред.). ВКП(б), Коминтерн и Корея. 1918-1941 гг. 2007

тии была еще недостаточной. По отношению к корейскому коммунистическому движению был избран следующий путь: организация ККП и ее руководство были сформированы на территории Советской России, а затем уже ставилась за­ дача перенести деятельность и организационное строительство на почву своей страны. Эти расчеты оказались трудно выполнимыми.

После съезда Иркутский ЦК с помощью Дальневосточного секретариата организовал настоящее преследование несогласных с постановлениями съезда (док. № 52, 53, 63). Многие лидеры Шанхайской партии, объявленной на съезде группой «вне единой корейской коммунистической партии», подверглись при­ теснениям, вплоть до арестов, и вынуждены были апеллировать к ИККИ и Со­ ветскому правительству (док. № 58). Иркутский ЦК требовал от Москвы сно­ ситься с корейскими организациями в Советской России и в Корее только с его ведома. Это ультимативное условие вызвало настоящий конфликт. Руководство РКП(б), Советское правительство отклонили это требование (док. № 55, 56).

Фракционная борьба между корейскими коммунистическими группами сказалась и на положении корейских партизанских отрядов, часть из которых была уже переброшена в Сибирь, а часть оставалась на территории ДВР. В марте 1921 г. члены иркутской группы О Ха Мук и другие создали при поддержке Б.З. Шумяцкого и командования РККА Корейский революционный военный совет, в который вошли и некоторые деятели из Корейского национального совета, не пользовавшиеся популярностью среди партизан. Председателем совета и главкомом был назначен грузинский анархист Н.А. Каландарашвили. О Ха Мук был назначен заместителем командующего корейскими партизанскими отряда­ ми. Этот совет пытался перевести все корейские партизанские отряды в воен­ но-оперативное подчинение своему командованию. Корейский военный совет, созданный в марте 1921 г. в ДВР на Всекорейском партизанском съезде, и Саха­ линский партизанский отряд Пака Ильи отказались признавать полномочия ир­ кутского Военного совета. Ситуация осложнялась тем, что часть партизанских отрядов выступала за оставление их в составе вооруженных сил ДВР для борьбы против японских оккупантов и белогвардейцев. По этому последнему вопросу между Б.З. Шумяцким и А.М. Краснощековым возникли серьезные разногла­ сия. Оба обвиняли друг друга в действиях, грозивших привести к вооруженному конфликту с японскими войсками. В.И. Ленин в этот момент поддержал пред­ ложение Г.В. Чичерина о необходимости дать директиву: не производить на Дальнем Востоке никаких открытых, тем более демонстративных действий (док. № 57). Но эта директива не сняла всех противоречий. Корейский революционный военный совет, созданный в Иркутске, и лично Б.З. Шумяцкий настаивали на установлении единого командования и подчинения ему корейских партизанских отрядов в Приморье, в частности объединенного Сахалинского партизанского отряда Пака Ильи. Когда этот отряд отказался подчиниться приказу, было при­ менено оружие. Так, 28 июня 1921 г., в районе с. Алексеевка (Свободный) в тече­ ние нескольких часов велась стрельба по отряду, сопротивлявшемуся разоруже­ нию. Различные источники называют разное число пострадавших. Одни указывают на 400 и более человек убитых. В докладе председателя реввоенсовета ДВР В.К. Блюхера говорится о 38 убитых и около 80 утонувших в р. Зее (док. № 83).

10

Этот акт вызвал возмущение и негодование у членов Шанхайской группы, считавшей этот расстрел ударом по отрядам, на которые она опиралась. Посыпа­ лись письма в ЦК ВКП(б), Советскому правительству и в Исполком Коминтер­ на с требованием разобраться в инциденте и наказать виновных (док. № 66, 67, 68). ЦК РКП(б) назначил комиссию для специального расследования «амурско­ го инцидента».

2. Вмешательство ИККИ с целью преодоления фракционных разногласий в ККП. Деятельность корейского бюро. 1922—1924 гг.

События в Алексеевке привели к новому обострению борьбы между Иркут­ ской и Шанхайской группами. Взаимные обвинения стали весьма резкими. Шанхайцы требовали отстранить Б.З. Шумяцкого от руководства Дальневосточ­ ным секретариатом Коминтерна, предъявляли серьезные претензии Г.И. Сафа­ рову, Г.Н. Войтинскому и другим ответственным работникам ИККИ за под­ держку Иркутского ЦК и за «амурский инцидент». Лидеры Шанхайской группы обратились к В.И. Ленину с просьбой о приеме и послали ему доклад о причинах создания двух центральных комитетов корейской коммунистической партии и о их противостоянии (док. № 65).

Президиум ИККИ создал специальную комиссию для рассмотрения корей­ ского вопроса. В ее состав вошли Б. Кун, О. Куусинен и Г. Сафаров. Комиссия стремилась при оценке конфликта учитывать два главных фактора: политичес­ кую позицию той и другой группы и число сторонников каждой. В ИККИ, опи­ раясь на доклады Ли Дон Хви и Пак Динь Шуня о 6 тыс. членов и кандидатов, числившихся в ячейках, организованных Шанхайской группой в Корее, Китае, Японии и Советской России, полагали, что Шанхайская группа действительно располагает уже значительным влиянием в массах, но у нее якобы нет достаточ­ ной коммунистической выдержки, свойственной Иркутской группе. Комиссия пыталась объединить эти плюсы и найти путь к прекращению фракционной борьбы.

15 ноября 1921 г. Комиссия представила свое заключение в Президиум ИККИ и в ЦК РКП(б). Объясняя разногласия обострением фракционных отно­ шений, комиссия отметила, что этому содействовала исключительная поддер­ жка Иркутской группы Дальневосточным секретариатом Коминтерна. Комис­ сия сочла необходимым просить ЦК РКП(б) назначить авторитетную следственную комиссию для выяснения деталей «амурского инцидента» и реко­ мендовала Президиуму ИККИ «принять постановление об объединении на основе паритетного представительства обеих групп в новом временном ЦК до созыва съезда» (док. № 69).

Решение комиссии, утвежденное Президиумом ИККИ, встретило сопро­ тивление не только со стороны Иркутского ЦК, но и со стороны Б.З. Шумяцко­ го, Г.Н. Войтинского и Г.И. Сафарова. Они даже подавали заявления об отстав­ ке. Но ЦК ВКП(б) и ИККИ настояли на том, чтобы они подчинились решению Президиума ИККИ о создании единого партийного корейского центра на пари­ тетных началах5. Сам этот факт свидетельствовал о том, что ИККИ не стал безо­ говорочно поддерживать линию Иркутского ЦК ККП и его стремление пода­ вить Шанхайскую группу. С другой стороны, лидеры Шанхайской группы Ли Дон Хви и Хон До, произвольно истолковав решение комиссии, начали на­ зывать себя членами Объединенного ЦК Корейской компартии уже в декабре 1921 г. (док. № 74).

11

Фракционная борьба в корейском коммунистическом движении между тем не прекращалась. Это проявилось и на 1 съезде революционнных народов Даль­ него Востока, состоявшемся в январе-феврале 1922 г. в Петрограде и Москве. Корейская делегация, подготовившая к съезду предложения о создании общего национально-революционного центра (док. № 75), не была единой. Часть ко­ рейских делегатов протестовала против преследования сторонников Шанхай­ ской группы (док. № 81), другая часть выступила в поддержку Иркутского ЦК (док. № 78, 82). Ли Дон Хви в письме В.И. Ленину от 21 февраля 1922 г. просил его вмешаться и исправить проводившуюся Г.И. Сафаровым одностороннюю линию в корейских делах (док. № 76).

В сложившейся ситуации в марте 1922 г. Президиум ИККИ предпринял следующий шаг: он решил назначить ЦК ККП на паритетных началах. В объе­ диненный ЦК вошли: Ан Бен Чхан, Хан Мен Ше от Иркутской группы, Хон До и Ким Дон Хан от Шанхайской группы (док. № 80; Ф. 495. Оп. 135. Д. 66. Л. 37-38).

Объединенный Временный ЦК ККП начал работать с 20 марта 1922 г. Но дискуссии в нем оказались острыми. Первая проблема состояла в том, как реа­ билитировать исключенных из партии членов Шанхайской группы. На требова­ ние Шанхайской группы осуществить немедленно эту реабилитацию Иркутская группа отвечала: эта проблема должна быть обсуждена на Объединительном съезде. Согласия по этому вопросу не было достигнуто. Поэтому Ли Дон Хви не стал присутствовать в ЦК с второго его заседания и вместо него начал участво­ вать в работе ЦК Ким Дон Хан. Различными были позиции и по отношению к действиям корейской делегации на съезде революционных народов Дальнего Востока, по вопросам об объединении национально-революционных организа­ ций и о прошениях Ли Дон Хви и Хан Мен Ше, обращенных к Советскому пра­ вительству и ИККИ. Но обе стороны, считая, что нельзя разрушить редкий шанс объединения, пришли к компромиссу на 7 заседании от 23 апреля. Они согла­ сились на создание Объединенного ЦК ККП в Чите, на возвращение переформи­ рованных в Иркутске корейских партизанских отрядов на Дальний Восток и объединение их с оставшимися там отрядами. Был предложен также новый спи­ сок Объединенного ЦК6.

Но в это время 4 апреля 1922 г. Президиумом ИККИ была создана новая ко­ миссия по корейским делам в составе Г. Брандлера, О. Куусинена, Г. Сафарова. Изучив материалы обеих фракций, комиссия приняла 22 апреля постановление, содержавшее общий план преодоления фракционной борьбы и движения к объ­ единению (док. № 85). Прежде всего предлагалось восстановить в партии и в своих правах всех исключенных ранее Иркутским съездом и Иркутским ЦК. Среди дальнейших практических мер были и такие, как «финансовое разоруже­ ние фракций».

По-видимому, к такому новому решению Коминтерна подтолкнули следую­ щие обстоятельства. Первое — это убийство Ким Липа. Он был видным членом Шанхайской группы и генеральным секретарем Временного корейского прави­ тельства. Распространялся слух о том, что Ким Лип злоупотребил средствами, полученными в Москве, и поэтому близкий к Ким Гу человек убил его. Это из­ вестие дошло до Ли Дон Хви в Москве с запозданием. 6 апреля Ли Дон Хви и Ким Дон Хан обратились к Карахану с письмом, в котором они просили помо­ щи и посылки Пака Динь Шуня в Шанхай. Второе обстоятельство — это дей­ ствия корейской делегации на съезде революционных народов Дальнего Восто­

12

ка. Председатель корейской делегации Ким Гю Сик послал 5 апреля письмо в ИККИ, в котором резко критиковал поведение Ли Дон Хви и выступал за подго­ товку национального конгресса революционных партий Кореи и объединения всего движения (док. № 82).

Как видно из протоколов заседаний объединенного ЦК, его деятельность была малорезультативной из-за бесконечных споров и отсутствия инициативных решений.

С течением времени Шанхайская группа, не считавшая себя побежденной, стала забирать в свои руки инициативу проведения объединительного съезда. Она получила поддержку со стороны Дальбюро ЦК РКП(б), его руководителей Н.А. Кубяка и П.П. Постышева. 19—28 октября 1922 г. в Верхнеудинске (Улан-Удэ) состоялся съезд корейских коммунистов. Вновь, как и на Иркутском съезде, вспыхнули споры о мандатах: но на этот раз мандатные вопросы реша­ лись в пользу Шанхайского большинства, а делегаты Иркутской группы, посчи­ тав себя обойденными, покинули в знак протеста съезд и даже попытались объя­ вить свое последующее совещание, проведенное в Чите, объединительным съездом. За таким действием стояли некоторые работники Восточного отдела, поддерживавшие Иркутскую группу. Ким Чже Бон, бывший корреспондент га­ зеты «Манчжу Ильбо», который эмигрировал в Советскую Россию в 1921 г., по­ кинул Верхнеудинск вместе с Иркутской группой и стал в Чите членом ЦК ККП (Иркутской группы).

В данном сборнике представлены документы, подробно освещающие ход Верхнеуднского съезда (док. № 86, 87, 88). Съезд показал, что для создания еди­ ной партии нужна готовность к компромиссу с обеих сторон, а такой готовности еще не было. Необходимо было единение по основным программным и такти­ ческим вопросам, но глубокой идейно-политической работы в этом отношении также почти не проводилось. Наконец, в ИККИ и в руководстве РКП(б) не было ясного представления о том, насколько глубоки фракционные разногласия в ко­ рейском коммунистическом движении, чем они подпитываются, вокруг каких лидеров возможно сплочение.

После Верхнеудинского съезда ККП в ИККИ встал вопрос: признавать ли новый ЦК в качестве руководящего органа компартии, а организацию, создан­ ную на съезде, Корейской компартией. Обсуждение было вынесено на IV кон­ гресс Коминтерна (ноябрь—декабрь 1922 г.). Работала комиссия по корейскому вопросу: Ф. Кон (председатель), О. Куусинен, Сэн Катаяма, Э. Прухняк, К. Маннер, Е. Цетлин, Г. Войтинский. Первое заседание комиссии, состоявше­ еся 2 декабря, заслушало доклады противоборствующих сторон: Ли Дон Хви (от шанхайцев), Хан Мен Ше (от иркутян). Были заслушаны и другие доклады, а также изучены материалы, поступившие от разных сторон. В некоторых матери­ алах содержались обвинения в адрес руководителей Шанхайской группы: они якобы представили на съезде в Верхнеудинске мандаты (представителей от ком­ мунистических групп из Кореи), сфабрикованные в Китае. Были там и жалобы на Н.А. Кубяка, который якобы угрожал членам Иркутской группы арестами. Ли Дон Хви и его друзья со своей стороны требовали немедленно признать новый ЦК и удалить из состава корейской комиссии Г.Н. Войтинского как со­ участника «в деле разложения корейской компартии» (док. № 88). Ли Дон Хви, Юн Чжа Ён и Ким Шен У (Ким Афанасий) обратились с соответствующей жа­ лобой к В.И. Ленину (док. № 89). Комиссия имела перед собой факты, показы­ вающие, что в корейском коммунистическом движении фракционная «борьба

13

верхов», столкновения лидеров и их амбиций стали серьезной болезнью, пора­ зившей и низы. Иногда на местах борьба приобретала недостойные формы, вплоть до драк. Дело доходило (во Владивостоке) и до экспроприационных ак­ ций, попросту говоря, грабежей, в ответ на что Приморский губком РКП(б) и ГПУ вынуждены были прибегнуть к строгим мерам (док. № 98).

Корейская комиссия IV конгресса Коминтерна приняла решение, утверж­ денное 22 декабря 1922 г. Президиумом ИККИ. Комиссия, признавая опреде­ ленные заслуги иркутской и шанхайской групп, указала, что продолжение ими фракционной борьбы принесло неисчислимый вред революционному движе­ нию внутри Кореи, и объявила о роспуске всех фракций. Распускались ЦК этих групп, а также объединенный ЦК, созданный весной 1922 г. комиссией ИККИ. Иркутский и Верхнеудинский съезды ККП объявлялись несостоявшимися. Но комиссия оценивала Иркутскую группу выше, чем Шанхайскую группу. Вторая группа считалась группой корейских эмигрантов, полукоммунистов, в то время как о первой группе говорилось, что, с коммунистической точки зрения, это «более опытные товарищи», участие которых имеет «самое большое значение» для корейского революционного движения. Для руководства работой корейских коммунистов и подготовки нового съезда создавалось корейское бюро из 7 чело­ век; центр тяжести всей деятельности предлагалось перенести на работу в самой Корее и Кандо (пограничном районе Восточной Маньчжурии). Кратко форму­ лировались основные задачи корейских коммунистов (док. № 91). Решение IV конгресса Коминтерна было ударом по обеим фракционным группам, но практически оно ударило сильнее по лидерам шанхайской группы. Коминтерн считал, что этим решением будет расчищена почва для развертывания объеди­ нительной работы и создания основы для появления компартии в самой Корее.

Новый общий орган для руководства корейским коммунистическим движе­ нием — Корейское бюро (Корбюро) ИККИ — начал работать под председатель­ ством представителя Коминтерна Г.Н. Войтинского с февраля 1923 г. В его со­ став вошли также Ли Дон Хви и Хан Мен Ше, а затем в нем работали также Ким Чхор Хун, Ким Ман Гем и заменивший Г.Н. Войтинского И. Файнберг. Очевидно, что Корбюро стояло ближе к Иркутской группе, чем к Шанхайской (док. № 93, 95, 96, 97, 98). Было сформировано Внутреннее бюро в Корее, в ко­ торое вошли представители местных, а также Шанхайской и Иркутской групп: Тен У (Чжен Чже Даль), Син Бег У, Ким Як Су, Юн Дон, Ким Чже Бон7.

Подготовка съезда Компартии Кореи понималась Коминтерном как широкая задача, включающая в себя идеологическую работу, то есть пропаганду марксистских принципов, и разъяснение основных стратегических задач борьбы

вКорее. В этом направлении делалось многое. В частности, ИККИ уделил боль­ шое внимание разъяснению идеи создания единого антиимпериалистического фронта в Корее. Эта идея вызывала бурные дискуссии среди корейских револю­ ционеров. Иркутская и Шанхайская группы попытались сформулировать соот­ ветствующую платформу и поддержали лозунг создания единой националь­ но-революционной партии Кореи. Исполком Коминтерна считал, что это должна быть партия типа китайского Гоминьдана, в которую вошли бы все на­ ционально-революционные элементы и в которой была бы обеспечена ведущая роль трудящихся масс и компартии. Г. Сафаров в письме в Корбюро ИККИ от 4 августа 1923 г. подробно излагал суть этой задачи (док. № 101). О необходи­ мости образования национально-революционных комитетов на местах говорил

вдирективном письме в Корбюро и Г. Войтинский (док. № 103).

14

Корейское бюро ИККИ постоянно обсуждало вопросы о едином нацио­ нально-революционном фронте в стране (док. № 95, 96), об отношении к нацио­ нальному съезду в Шанхае (док. № 96), о борьбе за руководство националь­ но-освободительным движением и подготовке решительной борьбы с японской оккупацией (док. № 97).

Одновременно Корбюро стремилось повсеместно активизировать комму­ нистическую работу в самой Корее. Туда посылались один за другим коминтерновские курьеры. Несмотря на то что многих из них перехватывала японская по­ лиция, некоторым из посланцев (в том числе Ким Чже Бону) удалось в мае—июле 1923 г. успешно проникнуть в Корею. С марта по июль 1923 г. в стра­ ну было отправлено, судя по отчету Хан Мен Ше, 5 человек и еще 4 человека в Кандо для связи с коммунистическими группами и создания новых первичных ячеек (док. № 99). Было принято предложение привлечь компартию Японии к проверке коммунистических организаций в Корее (док. № 100).

В самой Корее происходит заметное оживление деятельности рабочих, крес­ тьянских, молодежных организаций. В молодежной федерации усиливается вли­ яние коммунистов. Так, Ким Са Гук организовал в 1921 г. Сеульский союз моло­ дежи вместе с Ли Еном, Цой Чан Иком (Чхе Чхан Иком) и Ким Ен Маном. Ким Са Гук критически относился к международному руководству из-за грани­ цы. В 1924 г. его союз стал Корейским коммунистическим союзом. В 1924 г. со­ здается Всекорейская рабоче-крестьянская федерация, в рядах которой также действуют коммунистические группы. Появляются первые организованные коммунистические группы, действовали радикальные группы молодежи. Мно­ гие студенты, учившиеся в университетах Японии, увидели в коммунистической мысли путь спасения Кореи после поражения первомартовского движения8. Среди них были Ким Як Су, Чон Те Сон, Ким Чан (Ким Чхан), Чжен Чже Даль

иЧо Бон Ам. Они вернулись в Корею и создали ряд коммунистических групп.

Вто же время Ким Як Су организовал «Общество северного ветра» («Пукпхунхве»). Чжен Чже Даль (Тен У) уехал в Советскую Россию и принимал участие в Объединительном съезде в Верхнеудинске. Он выступал на съезде вместе с Шан­ хайской группой и был включен затем в Корбюро, вернулся в Сеул в апреле 1923 г. как представитель Корбюро. Летом 1923 г. Ким Чан создал на основе «Общества изучения новых идей» и ряда других групп в ноябре 1924 г. — «Общество вторника» — «Хваёхве» (вторник — день рождения К. Маркса). Глав­ ные лидеры общества — Ким Чан, Чо Бон Ам — наладили контакты с иркутской группой. В «Общество вторника» вошли Чо Бон Ам и Пак Хен Ён, Ким Дань Я (Юш Даня) и Чо Дон Хо, вернувшиеся из Шанхая. Все это говорило о том, что в Корее стала складываться база для создания компартии. Но при этом обнаружи­ лось, что и здесь борьба между Иркутской и Шанхайской группами уже начала оказывать свое влияние.

Борьба фракций продолжалась и внутри Корбюро. Резкое расхождение про­ изошло в Корбюро по отношению к Шанхайскому национальному съезду (3 ян­ варя — конец мая 1923 г.) и к выявившимся на нем течениям: 1) «Гянзо» (пра­ вильно «Кеджо», значит «преобразование») — сторонники реорганизации Временного корейского правительства в Шанхае и 2) «Чанзо» («Чханджо», зна­ чит «творчество») — сторонники организации нового центра. На самом съезде в Шанхае коммунисты не смогли занять единую согласованную позицию, за что ИККИ подверг их резкой критике (док. № 94). Сторонники группы «Кеджо» к концу съезда объявили ему бойкот и покинули съезд. Тогда сторонники группы

15

«Чханджо» устроили заседание, на котором и создали в качестве нового центра национальный Комитет народных представителей. Коммунисты и в отношении этого органа не нашли единства. Г. Войтинский считал, что этот орган нельзя было игнорировать, что следует найти соответствующие формы сотрудничества с ним (док. № 108).

Разногласия по этому вопросу стали одной из причин нового обострения фракционной борьбы. Молчавший до этого времени Ли Дон Хви заявил, что со­ средоточение усилий на создание Народно-революционной партии с включени­ ем в нее националистов является теперь ошибкой, что сначала нужно построить компартию, под руководством которой и должен будет действовать националь­ ный центр (док. № 109). В связи с этим, он резко раскритиковал позицию

И.Файнберга и Хан Мен Ше.

И.И.Файнберг, представитель ИККИ во Владивостоке, пытался через японских коммунистов получить информацию о действительных взаимоотно­ шениях фракций корейских коммунистов. В ноябре 1923 г. Ли Дон Хви послал докладную записку в ИККИ о разногласиях в Корбюро. Он предложил удалить из него Войтинского, Файнберга, Хан Мен Ше и его самого, указывая на то, что все они принимали участие в этой затянувшейся фракционной борьбе (док.

№109). Конечно, при этом он подчеркивал свои обвинения в адрес Войтинско­ го, Файнберга, Хан Мен Ше, якобы стремившихся везде изолировать бывших лидеров Шанхайской группы. В то же время во Владивосток приехал Сэн Катаяма, уполномоченный ИККИ. Он узнал от Файнберга, что Корбюро уже месяц как не собирается и фактически перестало существовать. Почти месяц Катаяма старался наладить согласие борющихся сторон, но это ему не удалось9. 9 декабря 1923 г. Ли Дон Хви и Тен У на заседании Корбюро фактически отказались от всякой совместной работы.

Ситуация осложнилась в связи с прибытием во Владивосток делегации Ко­ митета народных представителей, созданного в Шанхае. Корбюро 20 сентября постановило разработать основные положения для переговоров между Корбюро и делегацией Комитета народных представителей (док. № 102). 10 октября со­ стоялось совместное заседание Корбюро и Комитета, была достигнута догово­ ренность о создании единой национально-революционной партии и о совмест­ ной разработке платформы, программы и формы организации этой партии. Каждая сторона должна была получить утверждение всех этих решений от своих высших органов (док. № 105). ИККИ в основном одобрил достигнутые соглаше­ ния и дал ряд установок для Корбюро в деле создания национально-революци­ онной партии.

В этот момент Ли Дон Хви, участововавший во всех переговорах с Комите­ том народных представителей, резко изменил свою позицию и заявил на заседа­ нии Корбюро 9 ноября о своем недоверии к остальным членам Корбюро и не­ возможности дальнейшей работы в нем.

Можно предположить, что ИККИ втайне считал верными соображения Ли Дон Хви, потому что создание национально-революционной партии на территории Советской России могло осложнить отношения между СССР и Япо­ нией. Официально ИККИ стремился привлечь Ли Дон Хви к сотрудничеству и сбить накал фракционных противоречий. Секретарь ИККИ В. Коларов в ряде телеграмм во Владивосток требовал, чтобы Корбюро сообщило Ли Дон Хви, Тен У и Пак Аю, что никакого решения о признании группы «Чханджо» не при­ нято, что Президиум ИККИ готовит окончательное постановление и воспреща­

16

ет «продолжение фракционной склоки против Ли Дон Хви и других» (док.

№116).

ВПрезидиуме ИККИ обсуждались проекты ряда резолюций по корейскому вопросу, в том числе проект, разработанный лично О. Куусиненом (док. № 113). В этих проектах было заметно стремление погасить фракционные разногласия, учесть здравые аргументы обеих сторон, не допускать некорректного обращения к лидерам обеих групп.

3. Создание Корейской коммунистической партии. Признание ИККИ. Деятельность в 1924—1926 гг.

19 февраля 1924 г. Президиум ИККИ принял резолюцию по корейскому вопросу (док. № 115). В ней были определены задачи развертывания работы коммунистов в массовых пролетарских и полупролетарских организациях Кореи с целью создания единого фронта или даже левого блока для борьбы с японским империализмом, а также для классовой борьбы в интересах рабочих и крестьян. Указывалось на необходимость сотрудничества с такими националистическими организациями, поддерживающими лозунг независимости Кореи, как «Чхондогё», считалось нужным сохранение связи с её лидерами.

«Чхондогё» — это массовая религиозная организация, которая была создана Сон Бен Хы в 1905 г. на принципах корейской народной религии «Тонхак» XIX в. Ее центральный тезис — «Человек — это небо». Она участвовала в Перво­ мартовском движении вместе с христианскими организациями. В ней в то время возникли просоциалистические группы. Естественно, что коммунисты обратили внимание на такого рода религиозные организации.

Врезолюции Президиума ИККИ определялись конкретные задачи по со­ зданию компартии, формированию ЦК пока вне пределов Кореи и подготовке съезда Корейской коммунистической партии, созыв которого был назначен на апрель 1924 г. во Владивостоке. Корейское бюро ИККИ распускалось, создава­ лось Бюро (Оргбюро) по созыву Учредительного съезда ККП. Главной остава­ лась идея непосредственного руководства из Советской России делом создания корейской компартии. Полномочия и задачи Оргбюро были утверждены Вос­ точным отделом лишь 9 мая (док. № 120). 9 мая совещание по корейскому воп­ росу при Восточном отделе рекомендовало утвердить намеченный на совещании корейских активистов состав Бюро. ИККИ утвердил его в конце мая. В него вошли Нам Ман Чхун (председатель), Пак Ын Чир, Ли Хен Гын, Ким Чхор Хун, Ли Бон Су, Син Бег У и Ким Як Су. В Корею были посланы Ли Шенг (Ли Сенг)

иТен У (Чжен Чже Даль). Представители Иркутской группы оказались преобла­ дающими в составе Оргбюро.

Созвать Учредительный съезд в Владивостоке в апреле 1924 г. не удалось.

Всамом бюро возникали конфликты. Ли Хен Гын и Ким Чхор Хун боролись против линии Нам Ман Чхуна. Но еще более серьезная ситуация существовала в самой Корее.

Вряде коммунистических организаций, особенно в Сеульском союзе моло­ дежи, возникли сильные антиэмигрантские настроения; Владивостокское Оргбюро рассматривалось как инструмент фракционной борьбы, раздавались голоса, требовавшие решать все вопросы самостоятельно, без участия эмигран­ тов. Нередко за такими требованиями скрывались сектантские настроения. Дру­ гие организации, и среди них «Хваёхве» и «Пукпхунхве», заявляли, что они при­ знают авторитет Исполкома Коминтерна, создавшего Оргбюро, и готовы вместе

17

бороться за объединение коммунистических групп как в стране, так и в эмигра­ ции (док. № 123).

События развивались следующим образом. Представители Оргбюро, при­ быв в Корею, нашли там объединенную группу «Собрание 13», составленную из представителей всех групп. Указанное объединение взяло на себя роль и функ­ ции ЦК партии и первой своей задачей ставило созыв объединенного съезда. Оргбюро, очутившись перед фактом существования в самой Корее органа по со­ зыву съезда, предложило прислать представителей внутренней Кореи в Оргбюро для совместной подготовки съезда, то есть вести работу практически под руковод­ ством Оргбюро. Но представители Оргбюро сначала не были допущены на засе­ дание «Собрания 13», потому что в нем господствовали антиэмигрантские на­ строения, особенно сильно проявлявшиеся в Сеульском союзе молодежи (Ким Са Гук и другие). Хотя спустя несколько дней представителям Оргбюро удалось выступить на заседании «Собрания 13» с докладом, собрание не вынесло какого-либо определенного решения. В сентябре два представителя Оргбюро были арестованы (док. № 134). Сеульский союз молодежи, возглавляемый Ким Са Гуком, выдвигал требования: Корея для корейцев, объединение без участия эмиграции, изгнание представителей прежних фракций из собрания.

В такой ситуации Нам Ман Чхун, председатель Оргбюро, послал 20 ноября 1924 г. письмо Г. Войтинскому, в котором он предложил расформировать насто­ ящий состав бюро и назначить новый, по преимуществу из представителей внут­ ренней Кореи. Он также заявлял о необходимости изолировать Ким Са Гука от нелегальных организаций и ориентироваться на группы, имеющие связи с Оргбюро (док. № 126). Секретариат ИККИ в сложившейся ситуации постановил 26 января 1925 г. (док. № 129), чтобы центр тяжести работы был перенесен не­ посредственно в Корею и чтобы объединительный съезд был созван в самой Ко­ рее. В проекте тезисов ИККИ по корейскому вопросу от 3 марта 1925 г. (док. № 130) было высказано более определенно следующее мнение: «Опыт работы последних нескольких месяцев через корейское оргбюро во Владивостоке пока­ зал, что влиять идейно и организационно на корейские революционные группи­ ровки внутренней Кореи и тем более руководить их деятельностью с территории русского ДВ не представляется возможным».

Через 8 дней, 11-го марта, последовали предложения комиссии по корей­ скому вопросу для Секретариата ИККИ; в них говорилось о необходимости ускорить созыв объединительного съезда, имея в виду рост недовольства и ак­ тивности трудящихся масс Кореи, особенно после землетрясения в Токио в сен­ тябре 1923 г. (док. № 131). Само Оргбюро в докладе в Восточный отдел ИККИ от 29 марта 1925 г. заявляло, что оно готово отказаться от прежних попыток объе­ динить существующие комгруппы в Корее и созыва объединительного съезда, что оно готово содействовать тому, чтобы основу создания Корейской комму­ нистической партии составили две основные группы: «Хваёхве» и «Пукпхунхве» (док. № 132).

Труден был путь к съезду. За бортом остался Сеульский союз молодежи. Ким Са Гук и Цой Чан Ик со своей стороны считали, что именно Сеульскому союзу молодежи (ССМ), являвшемуся организатором проведения ряда рабо­ че-крестьянских и молодежных конференций, по праву должна принадлежать инициатива созыва коммунистического съезда. Негативное отношение ССМ к подготовке объединительного комсомольского съезда привело к тому, что Цен­ тральное бюро корейского союза молодежи дало указание проводить объедине­

18

ние без ССМ, привлекая из него «только лучшие коммунистические элемен­ ты»10. Исполком Коммунистического Интернационала молодежи (ИК КИМ) подготовил проект письма к учредительному съезду ККСМ и подчеркивал, что тактика, предлагаемая ЦБ ККСМ, неверна, ибо оставляет ССМ в ненадежных руках (док. № 133). Вопрос об отношении к ССМ имел большое значение не только для развития молодежного движения в стране, но и для создания корей­ ской компартии и укрепления её позиций в массах.

17 апреля 1925 г. в Сеуле состоялся Учредительный съезд Корейской комму­ нистической партии. Согласно официальному отчету делегата ККП в ИККИ от 8 августа 1925 г. (док. № 135), участников съезда было 19 : 2 из «Хваёхве», 2 из «Пукпхунхве», 1 из Рабоче-крестьянского союза, 1 из Союза молодежи, 1 из «Дон’а Ильбо» 1 из «Чосон Ильбо» и остальные 11 из 10 городов Кореи. 19 деле­ гатов представляли 120 членов коммунистических групп11. Съезд провозгласил образование Компартии Кореи и избрал ЦК. В ЦК вошли: Ким Чже Бон (от Иркутской группы) Ким Чхан, Чо Дон Хо, Ю Джин Хи (все из «Хваёхве»), Ким Як Су, Чон Ун Хе (оба из «Пукпхунхве») и Чу Чон Гын (Чжу Чжен Ген) (от Шанхайской группы). Чо Дон Хо был направлен в качестве представителя ККП в ИККИ. Вопросы стратегии и тактики компартии на съезде обсуждались, но ни программа, ни устав партии не были приняты.

На следующий день после съезда ККП, 18 апреля была создана единая ком­ сомольская организация Кореи — ККСМ. Семнадцать человек, которые прису­ тствовали на съезде, были почти все из «Хваёхве». С отчетным докладом высту­ пил Пак Хен Ён, а от КИМ и ККП — Ким Данъ Я и Ким Чхан. Здесь была принята политическая платформа. В ней определялись основные цели борьбы за советский строй, а о национально-освободительной борьбе говорилось, что ее гегемоном будет не национальная буржуазия, а городской и сельский пролетари­ ат. Съезд ККСМ не смог найти общего языка с Сеульским союзом молодежи, считая его организацией, ведущей антиреволюционную деятельность. ККСМ решил послать Чо Бон Ама в Москву, чтобы доложить Исполкому КИМ о созда­ нии корейского союза.

Чо Дон Хо составил доклад о создании ККП, направленный в ИККИ 8 ав­ густа 1925 г. В нем он излагал план деятельности новорожденной ККП, и писал, что Корейская коммунистическая партия должна содействовать общему движе­ нию корейского народа против японского империализма, и что она должна бо­ роться с корейскими капиталистами так же, как с японскими (док. № 132).

Доклад Чо Дон Хо был получен в Москве, в ИККИ, только в декабре 1925 г. Но уже в сентябре Президиум ИККИ высказал свои соображения и рекоменда­ ции на основе информации о создании ККП. Конкретную оценку апрельского съезда ККП ИККИ решил отложить до получения всех материалов о нем, рас­ пускалось Владивостокское оргбюро и выражалась решимость вести работу в от­ ношении Кореи, опираясь на этот, выбранный на апрельском съезде, ЦИК ККП. Можно сказать, что этой резолюцией ИККИ фактически признал ККП в Сеуле секцией Коминтерна. Но апрельский съезд объединил не все коммунис­ тические организации, и оставшиеся вне новой партии группы относились к ней отрицательно.

Можно утверждать, что ИККИ в это время добивался поворота ККП к бо­ лее реалистической постановке основных задач. В сентябрьском решении Пре­ зидиума ИККИ намечалась следующая общая стратегия. «Основная политичес­ кая и организационная линия корейской коммунистической организации

19