16. Государственные преступления: составы, краткая характеристика.

Не известные Русской Правде понятия измены или посягательства на честь, жизнь и прерогативы власти великих князей складывались на практике уже с конца XI-XII вв. Первоначально крамола выражалась главным образом в «отъездах» князей и бояр, пытавшихся сохранить свою самостоятельность. Крамольник и его дети лишались боярского чина и права на имущество, но не подлежали еще уголовному наказанию. По мере усиления борьбы с великокняжеской властью крупные бояре стали прибегать к прямой измене, заговорам, восстаниям и иным действиям, направленным против власти и жизни самого великого князя.

В договорных грамотах великих и удельных князей как между собой, так и сопредельными государствами начиная с конца первой половины XV в. предусматривается обязательная выдача преступников властями того княжества, где совершено преступление. К категории лиц, надлежащих выдаче, относился «рубежник» - нарушитель границы. Судя по тому, что «рубежник» упоминается наряду с татем, разбойником и душегубцем, он не обязательно относился к феодальной верхушке.

В.Н. Татищев называет крамольника возмутителем народа. Можно предположить, что крамольник, покушавшийся на государственный строй или особу государя, наказывался даже за голый умысел. Судебником 1497 г. крамола отнесена к числу политических преступлений, караемых смертной казнью.

Особенно распространенным было понятие так называемой земской измены, тайного перевета, т.е. разного рода сношений с врагами своего князя. Необходимость борьбы с изменниками особенно остро ощущалась в Новгороде и Пскове, землях, расположенных на границах с Литвой и Тевтонским орденом.

Уточнение состава измены связано с так называемыми крестоцеловальными записями конца XV – начала XVI. Целовальный крест представлял поручителей, которые отвечали за него денежной суммой от 2 до 20 000 руб.

Первое упоминание об измене как нарушении данного обещания содержится в записи Ивана Бельского 1562 г. Измена могла выражаться в завладении государством, т.е. узурпации власти путем самозванства – «подыскание под государство Московское». Решающим условием для существа измены являлось обнаружение умысла против великого государя. Измена в виде передачи города врагу выделяется впервые в Судебнике 1550 г.

По мнению Л.В.Черепнина «подмет» - шпионаж и разглашение секретных сведений, а «зажигальник» - лицо, поджигающее город с целью передать его врагу. Чистяков полагает, что подмет не шпионаж, а прокламация, которую подбрасывают, подметывают для возмущения народа против власти. Представляется наиболее правильным мнение Черепнина, видевшего в зажигальнике лицо, совершившее поджог города

Установлением квалифицированной смертной казни через сожжение за поджог двора или города с целью сдачи его врагу ст 4 гл.2 Уложение выделяет это деяние в отдельный состав государственных преступлений. Оно отличается как от простого поджога двора, который влек за собой лишь денежное взыскание, так и от поджога квалифицированного, совершенного ради вражды и разграбления. Уложение различает измену в виде передачи города врагу путем открытой сдачи или тайным впуском в город неприятельской армии. В первом случае субъектом преступления являлись воеводы, или начальники. Уложение не снимает с них ответственность за сдачу города.

В боярских приговорах XVI в. устанавливается смертная казнь за бунт, мятеж, возмущение и восстание. Уложение выделяет также посягательство на здоровье государя, скоп и заговор. Объектом посягательства является особа государя и его «двор», т.е. местожительство, а субъектом – отдельные лица. Уложение предусматривает смертную казнь за голый умысел, направленный против здоровья государя.

Под «злым делом» понималось также «невместимое» или «неистовое» слово в адрес государя. Помимо этого, различались «непристойные речи», т.е. бранные, оскорбительные слова в адрес государя. «Непристойные слова» персонально государя не обижали, но могли быть так поняты.

Оскорбление кого-либо словом или действием на царском дворе не ограничивалось по Уложению выплатой бесчестья, а дополнялось тюремным заключением; нанесение ранений, даже не приведших к смерти, каралось смертной казнью; обнажение оружия во дворе государя и в его присутствии наказывалось отсечением руки, а в отсутствии государя – тюремным заключением. Просто ношение оружия на государевом дворе влекло битье батогами и недельное тюремное заключение.

Был введен новый состав преступления – скоп и заговор, где субъектом преступления являлась объединенная предварительным соглашением сговорившаяся толпа. Объектом преступления могла быть как персона государя, так и порядок управления. В отличие от ст 198-199 гл 10 предусматривающих торговую казнь за скоп и заговор в отношении частных лиц, ст. 20-21 гл 2 Уложения вводят смертную казнь в отношении лиц должностных.

Устанавливалась публично-правовая обязанность извета, т.е. извещения о готовящихся противогосударственных преступлениях. Обязанность сохранять верность государю и доносить о всяком «лихе» давалась в присягах при вступлении царей на престол.

Уложение 1649 г. выделило еще один состав политического преступления – недоносительство, караемое смертной казнью. Субъектом являлись всякого чина люди, знающие не только о каком-либо готовящемся преступлении как против особы государя, так и против его державы, но и о «непристойных словах» в адрес государя. Извет в государевом деле мог подаваться даже самому государю. Его могли давать люди и крестьяне на своих господ и дети против родителей. Извет разрешалось принимать даже о ведомых лихих людей и тюремных сидельцев, тогда как в общеуголовных преступлениях изветам не верили. Ответственность за отказ от начатого извета была различной в зависимости от субъекта и субъективной стороны преступления. За недоказанный извет феодально-зависимых против своих господ полагались торговая казнь и выдача их господину. Для свободных людей исход дела решался усмотрением государя. В случае ложного доноса в государевом деле и измены изветчик подвергался тому же наказанию, которому должен был подвергнуться обвиняемый. Начиная с XVII в за извет полагалось вознаграждение.