книги2 / 281

занной системы циклов, определение ключевых переменных для каждого типа цикла и количественных критериев, которые позволяли бы разделять гармоники колебаний. Сложность и многогранность даже этой задачи указывает на высокую актуальность объединения потенциала различных направлений экономической мысли, других общественных и естественно-научных дисциплин. Подобный многогранный синтез тем более необходим для создания более общей теоретической платформы, на основе которой решается как рассматриваемая здесь задача, так и более широкий спектр проблем.

Направления «неортодоксального» синтеза

На наш взгляд, ядром такого внутри- и междисциплинарного синтеза может служить марксистская политическая экономия, предлагающая глубоко проработанный теоретический фундамент анализа развития сложных общественных систем. Тем не менее для полной реализации ее потенциала нужен новый импульс, индуцированный активным творческим взаимодействием с иными научными концепциями.

В первую очередь к ним относятся направления в рамках самой экономической науки и в целом общественных наук, исследующие многообразие проявлений противоречий современного капитализма, тесное переплетение экономических, социальных и политических сторон его развития, возникновение новых социальных структур, институтов, взаимосвязей на национальном и глобальном уровнях. При этом, как отмечает В.Т. Рязанов, для плодотворного «соединения научных идей» требуется их концептуальная «совместимость в теоретико-методологической сфере» (Рязанов, 2018. С. 253). С учетом данного условия, в качестве естественных «союзников» марксистской политэкономии с точки зрения построения нового синтеза он выделяет кейнсианство, посткейнсианство, институционализм, школу мир-системного анализа, радикальную политэкономию, историческую школу (там же. С. 254–259).

131

132

Ю.Л. Плущевская • Синтез неортодоксальных течений как путь к новому экономическому мейнстриму

Однако формирование нового ядра экономической мысли на основе синтеза указанных течений и школ вряд ли возможно без привлечения современного научного аппарата естественных наук. Следует отметить, что задействование только лишь математического инструментария мейнстрима будет недостаточным, поскольку он решает достаточно узкий спектр задач на теоретической платформе, далеко не всегда совместимой с принципами неортодоксальных течений экономической мысли. Поэтому вторым ключевым направлением синтеза, на наш взгляд, являются активное взаимодействие с «естественнонаучными» школами экономической мысли, о которых выше шла речь при рассмотрении модели Р. Гудвина, а также поиск новых возможностей междисциплинарных исследований. Это расширит спектр инструментов, необходимых для строгого описания экономики как сложной самоорганизующейся открытой системы, а также придания теоретическим построениям прикладной направленности.

Конструктивный обмен идей между различными научными школами и направлениями, объединение усилий ученых из множества предметных областей способны создать теоретическую платформу для полноценного анализа такого сложного объекта, как современная глобальная экономика. Ассимиляция экономической наукой аппарата других научных дисциплин, прежде всего естественных наук, придаст ей уровень строгости, необходимый для практического применения.

ЛИТЕРАТУРА

Автономов В.С. (2018). Экономическая теория до и после великой рецессии // Вопросы теоретической экономики. №2. С. 58–64.

Акаев А.А. (2012). Математические основы инновационно-цикли- ческой теории экономического развития Шумпетера– Кондратьева // Кондратьевские волны: аспекты и перспективы / Отв. ред. А.А. Акаев, Р.С. Гринберг, Л.Е. Гринин, А.В. Коротаев. С.Ю. Малков. Волгоград: Учитель. С. 314–341.

Акаев А.А. (2013). Большие циклы конъюнктуры и инновационноциклическая теория экономического развития Шумпетера– Кондратьева // Экономическая наука современной России. № 2 (61). С. 7–29.

Андреев М.Ю., Полбин А.В. (2019). Тенденции развития макроэкономических моделей // Управленческое консультирование. №2. С. 24–33.

Арриги Д. (2006). Долгий двадцатый век. Деньги, власть и истоки нашего времени. М.: Территория будущего.

Бобровников А.В. (2004). Макроциклы в экономике стран Латинской Америки. М.: Институт Латинской Америки РАН.

Бузгалин А.В., Колганов А.И. (2015). Глобальный капитал. В 2-х т. Т. 1. Методология: по ту сторону позитивизма, постмодернизма и экономического империализма (Маркс re-loaded). М.: Ленанд.

Кэй Д. (2015). Карта – не территория: о состоянии экономической науки // Вопросы экономики. № 5. С. 4–13.

Некипелов А.Д. (2019). Кризис в экономической науке – природа и пути преодоления // Вестник Российской академии наук. Т. 89. №1. С. 23–35.

Ольсевич Ю.Я. (2013). Современный кризис «мэйнстрима» в оценках его представителей (предварительный анализ). М.: ИЭ РАН.

Перес К. (2013). Технологические революции и финансовый капитал: динамика пузырей и периодов процветания. М.: Дело.

Плущевская Ю.Л. (2017). Версия элементарной неомарксистской модели экономических колебаний // Журнал Новой экономической ассоциации. №3 (35). С. 53–69.

Плущевская Ю.Л. (2020). Моделирование среднесрочного цикла на основе теории воспроизводства К. Маркса // Вопросы политической экономики. №3 (23). С. 182–199.

Плущевская Ю.Л. (2022). Результаты верификации неомарксистской модели циклической динамики производительного капитала // Вопросы политической экономии. №3. С. 140–158.

Рязанов В.Т. (2018). Современная политическая экономия: перспективы неомарксистского синтеза. СПб.: Алетейя.

Смит Д. (2022). Империализм в XXI веке: глобализация производства, сверхэксплуатация и финальный кризис капитализма. М.: Горизонталь.

Трубецков Д.И. (2011). Феномен математической модели Лотки– Вольтерры и сходных с ней // Известия высших учебных заведений. Прикладная нелинейная динамика. Т. 19. №2. С. 69–88.

133

134

Ю.Л. Плущевская • Синтез неортодоксальных течений как путь к новому экономическому мейнстриму

Худокормов А.Г. (2008). Современная экономическая теория Запада (обзор основных тенденций) // Вопросы экономики. № 6. С. 20–43.

Цветков В.А. (2013). Циклы и кризисы: теоретико-методологиче- ский аспект. СПб.: Нестор-История.

Ядгаров Я.С. (2015). Политико-экономический феномен российской школы экономической мысли // Вестник финансового университета. Т. 21. №3. С. 84–93.

Abramovitz M. (1968). The Passing of the Kuznets Cycle // Economica. Vol. 35. No. 140. Pp. 349–367.

Amos O.M. (1990). Growth Pole Cycles: A Synthesis of Growth Pole and Long Wave Theories // Review of Regional Studies. Vol. 20(1). Pp. 37–48.

Berry B. (1991). Long-Wave Rhythms in Economic Development and Political Behaviour. The John Hopkins University Press.

Berry B.J.L., Dean D.J. (2012). Long Wave Rhythms. A Pictorial Guide to 220 Years of U.S. History, with Forecasts. In: Kondratieff Waves. Dimensions and Prospects at the Dawn of the 21st Century. Ed. by Grinin L.E., Devezas T.C., Korotayev A.V. Volgograd: Uchitel. Pp. 107–119.

Bird R.C., Desai M.J., Enzler J.J., Taubman P.J. (1965). “Kuznets Cycles” in Growth Rates: The Meaning // International Economic Review. Vol. 6. No. 2. Pp. 229–239.

Goodwin R.M. (1967). A Growth Model. In: Feinstein C.H. (ed.). Socialism, Capitalism and Economic Growth”. Cambridge: Cambridge University Press.

Harvie D. (2000). Testing Goodwin: Growth Cycles in Ten OECD Countries// Cambridge Journal of Economics. No. 24. Pp. 349–376. https://www.researchgate.net/publication/5208246_Testing_ Goodwin_Growth_cycles_in_the_OECD_ccountries

Moura N.J.Jr., Ribeiro M.B. (2013). Testing the Goodwin Growth-Cycle Macroeconomic Dynamics in Brasil. Physica A: Statistical Mechanics and its Applications. Vol. 392. No. 9. https://www.researchgate. net/publication/234060122_Testing_the_Goodwin_ growthcycle_macroeconomic_dynamics_in_Brazil

Kuznets S. (1941). National Income and Its Composition, 1919–1938. Vol. I. N.Y.

Kuznets S. (1946). National Income and Its Composition, 1919–1938. Vol. II. N.Y.

Rostow W.W. (1975). Kondratieeff, Schumpeter, and Kuznets: Trend Periods Revisited // The Journal of Economic History. Vol. 35. No. 4. Pp. 719–753.

А.А. Курышева

Южный федеральный университет, г. Ростов-на-Дону

ДИСКУРСИВНЫЙ АНАЛИЗ И ДРУГИЕ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ1

Содержание предмета экономической науки с точки зрения институционалистов

Предшествовавшие институциональному направлению экономические теории отражали экономический порядок, при котором взаимодействия участников рынка происходили таким образом, что момент возникновения права на товар преимущественно совпадал с моментом исполнения обязательств, т. е. оплаты. Классическая политэкономия сделала центром своего внимания отношения человек–фак- тор производства, гедонистическая, т.е. неоклассическая, теория–отношения человек–товар. По мере возрастания роли кредита в экономических взаимодействиях усиливалась и значимость регулирования сопутствующих отношений, сопровождающихся конфликтом интересов, поскольку теперь возникновение и отчуждение прав и исполнение

1.Предварительный вариант данного текста обсуждался на IV Октябрьской международной научной конференции по проблемам теоретической экономики («Сегментация экономической науки и проблемы синтеза», ИЭ РАН, 19–20 октября 2022 г.). Автор выражает благодарность В.С. Автономову, П.А. Ореховскому, Т.О. Проволович, А.Я. Рубинштейну, а также участникам конференций и семинаров, проведенных Томским государственным университетом (2021), Институтом экономики РАН и МГУ им. М.В. Ломоносова (2022).

135

136

А.А. Курышева • Дискурсивный анализ и другие методологические особенности институционального исследования

соответствующих обязательств оказались разграничены по времени в той или иной степени. С тех пор содержание социально-экономических взаимодействий, которое занимает экономическую науку, составляют не обмен как факт передачи товаров или оказания услуг (exchange) и не сами товары, а им является единица деятельности (unit of activity),

входе которой происходит отчуждение права собственности на объект со стороны одного участника и переход его к другому участнику (transaction). Описываемая с точки зрения прав и соответствующих им обязанностей (по аналогии с активами и пассивами организаций), а также участвующих сторон, трансакция служит наименьшим элементом изучения для представителей институциональной школы (Commons, 1931, 1936).

На экономические взаимодействия оказывают влияние обычаи, традиции, привычный образ мысли и поведения, которые укоренились и считаются общепринятыми

втех или иных ситуациях в определенную эпоху (Veblen, 1922; 1961; Gruchy, 1947). Институционалисты обозначали это термином «institution»2, т.е. «институция». Институции составляют предмет экономической теории. При этом экономической теории отведена роль той области знания, которая, обеспечивая понимание действующего экономического порядка, способствует решению проблем своего времени (Hamilton, 1919; Гамильтон, 2007).

Если говорить об универсальном признаке, общем для всякого поведения, называемого институциональным, Дж. Коммонс определил институцию как коллективное воздействие, контролирующее, расширяющее и освобождающее индивидуальное действие (Commons, 1931, 1959. P. 69), что проявляется в давлении, противостоянии и поощрении, одобрении или неодобрении, признании поведения легитимным или нелегитимным для санкционирования со стороны

2.О разграничении понятий институции и института в трактовке Дж. Коммонса (Commons, 1936) говорится ниже.

участников взаимодействий3. И если институция (institution) представляет собой элемент такой контролирующей деятельности, то институты (institutes) становятся ее результатом (Commons, 1936. Pp. 247–248. ft. 14; Курышева, 2022).

Институциональная экономика Т. Веблена и Дж. Коммонса представляет собой адаптацию к области экономической науки принципов научного исследования, разработанных Ч. Пирсом и Дж. Дьюи в рамках философии прагматизма (Gruchy, 1947; Stanfield, 1999; Johnson, Onwuegbuzie, 2004). Прагматическое понимание поведения основано на существовании непосредственной взаимосвязи между привычками мышления и деятельности. Ч. Пирс утверждает, что выработка привычек к действию составляет основную функцию мышления (Peirce, 1878. Par. 2). Само значение вещи определяется тем, какие привычки она вызывает и производит. Идентичность привычки зависит от ее способности вызывать наше действие или, по выражению Пирса, «убеждение – это привычка ума, на основании которой мы будем действовать, когда представится случай» (Peirce, 1934. Par. 1. P. 435). Дж. Ходжсон также толковал привычки как основу мышления и поведения (Hodgson, 2004).

В институциях заключено знание, отражающее опривыченные образцы взаимодействий, то есть прошлый опыт, накопленный среди людей, составляющих определенное сообщество (Berger, Luckman, 1991). Так, не «общество в целом» и не обособленный индивид, а понятие сообщества и образ его жизни становятся центральными в связи с прагматистской концепцией знания. Институциональный порядок имеет общественную природу, т.е., в отличие от явлений физическо-

3.Действие не закрепленного формально обычая может быть даже сильнее тех, что зафиксированы в нормативных актах: «Бизнесмен, который отказывается или не способен воспользоваться современными обычаями кредитной системы, отказываясь принять или выписать чеки платежеспособных банков, пусть они и представляют собой просто частное соглашение, а не законное платежное средство, попросту не сможет продолжать вести бизнес, заключая сделки» (Коммонс, 2012. С. 71, 72).

137

138

А.А. Курышева • Дискурсивный анализ и другие методологические особенности институционального исследования

го мира, не детерминирован и не одинаков для всех людей на планете (Hamilton, 1919).

Независимо от родоначальников институционального направления глава немецкой этической школы Г. Шмоллер также заложил представление об институциях в их связи с понятиями привычки и обычая, сообщества, социального и морально-нравственного порядка. Проводя детальные исторические исследования, Шмоллер и его коллеги заметили, что массы людей в определенные периоды ведут себя схожим образом. Отчетливо вырисовывалось, что социальное поведение не подчиняется законам природы, а зависит от некоторых опривыченных в тех или иных масштабах ценностей, верований, убеждений, составляющих основу традиций, обычаев, законов, общепринятых схем взаимодействий людей, вовлеченных в определенную деятельность. Такие опривыченные социальные правила историчны и культурноспецифичны. Проявляются они в масштабах сообществ, а не общества в целом или обособленного индивида.

Шмоллер поясняет, что под политической, правовой или экономической институцией (Institutionen) понимается конкретный порядок жизни сообщества, сложившийся в определенное время, служащий конкретным целям вовлеченных в него людей (Schmoller, 1901. P. 61). Кроме того, Шмоллер акцентировал внимание на взаимосвязи экономики и нравственности (Козловски, 2014). Институции и социальные организации, функционирующие на их основе, представляют собой важнейший результат кристаллизации морально-нравствен- ных сторон жизни (Schmoller, P. 59, 61). Подобно Коммонсу (Commons, 1931; 1936), Шмоллер отмечал, что всякая институция есть сумма привычек и правил морали, обычаев и права, прочно укоренившихся в жизни сообщества, закрепившихся как в теоретическом, так и в практическом плане.

Рассматривать свой предмет как опривыченные в масштабах тех или иных сообществ правила взаимодействий между людьми, вовлеченными в определенную деятельность, и видеть в них источник социально-экономических законо-

мерностей было революционным положением для экономической науки того времени. Институциональная экономика, таким образом, стала новой для экономической науки онтологической областью, которая предполагала соответствующую эпистемологию и методологию.

Методологические особенности институционального исследования

По мнению институционалистов, задача экономической теории состоит в том, чтобы регулировать отдельные аспекты экономической жизни, а это требует знания конкретных институций (Hamilton, 1919). Толкование основы институций как привычки ума (т.е. убеждения) и действия предполагает исследовательскую работу по их выявлению. Сделать это можно не путем стороннего наблюдения, а изучая речь участников этих взаимодействий, смыслы, вкладываемые ими в поведение. Взаимодействия людей опосредуются речью, и искомые убеждения и установки в отношении изучаемого вопроса выявляются в ходе разговора с акторами или чтения текстов. В социологии и политологии этот подход, являющийся частью конструктивистской, или интерпретативной, парадигмы, давно стал само собой разумеющимся (Улановский, 2006), а вот в среде профессиональных экономистов до сих пор нередко воспринимается как чужеродный. К примеру, по сей день работам исходных институционалистов вменяют описательность, отсутствие «строгого анализа и эмпирически обоснованных выводов» (Тамбовцев, 2020. С. 24).

Дискурсивный подход предполагает, что исследователь рассматривает общественные процессы, в том числе экономические, как конструируемые в ходе взаимодействия людей и их групп, а не как экзогенные и заданные извне. Эволюция общества, в том числе хозяйственное развитие, отражается институциональной динамикой (Veblen, 1922. P. 190). По мере того, как те или иные установки, циркулируя между людьми, превращаются в общепринятые образцы мышления и поведения, они постепенно

139

140

А.А. Курышева • Дискурсивный анализ и другие методологические особенности институционального исследования

скрепляют членов сообщества между собой. Эмпирические тенденции отражают опривыченные в рамках сообществ правила взаимодействий. Разные группы обладают разной властью сохранять, защищать и распространять свои ценности, идеи и убеждения, тем самым влияя в той или иной степени на более широкую общественность.

Коммонс настаивает на том, что связующей общество силой является не личный интерес разрозненных индивидов, а сила традиционного, привычного коллективного действия (customary collective action) (Gruchy, 1947. P. 162). Так, финансовый капитализм представляет собой один из институциональных порядков со своими укорененными практиками и системой убеждений, поддерживающих их (Commons, 1959). Экономическая система эпохи финансового капитализма с присущим ей конфликтом интересов должна изучаться как сложная система. Это предполагает внимание к психологии осуществления трансакций, вопросам переговорной силы, власти, принуждения. Исследовательским контекстом становится идея развития общественного контроля бизнеса для поддержки рынка, а не абсолютизация безусловной благости рыночного принципа самого по себе.

Дискурсивный подход, применяемый в рамках интерпретативной, или конструктивистской, парадигмы, принятой

всоциально-экономических науках, не означает абсолютизацию данных качественной природы в ущерб количественным характеристикам. Скорее, предполагается, что при работе с данными – как числовыми, так и качественной природы – они не воспринимаются исследователем как нечто объективное, а подлежат объяснению с учетом социального, культурного, исторического контекста, поскольку все общественные науки изучают процессы и явления, которые выстраиваются исключительно в ходе человеческих взаимодействий. Эти взаимодействия означают влияние их участников друг на друга

вплоскости убеждений, верований, ценностей, стереотипов. Иными словами, качественные методы являются необходимой составляющей исследования, хоть и не обязательно