1
1	П С И Х О Т И Ч Е С К А Я С Т Р У К Т У Р А
	П. Дюбор
1	------------- -...- ............................

«0<5ыденное» медицинское наблюдение за психотическим больным не позволяет с уверенностью уловить суть психоза. В доказательство мы могли бы привести многочисленные и часто блестящие описания, которые существуют в медицинской литературе, но не могут, тем не ме­ нее, претендовать на постижение сути.

Задолго до того как стать объектом описания, внешне наблюдаемое и могущее в любом случае быть «воспринятым» в свойственном нам временно-пространственном синтаксисе, психотическое проявление размещается —и это его основной признак —в пространстве совершен­ но иногоу заслуживая в этом качестве приписываемой ему квалифика­ ции «сумасшествия»1.

Это, конечно, отчуждение содержимого, какое проявляется в галлю­ цинациях, бреде, «безумных идеях» любой природы, но особенно отчуждение, касающееся содержащего2—именно в этом, по нашему мнению, и состоит своеобразие психоза. Отчуждение содержащего первоначально вносится в само структурирование психического феномена, мыслитель­ ную проработку; такую, какой мы ее наблюдаем и знаем (пока еще очень плохо). Оно в особенности проявляется в способе, каким нервная система, физиологически чувствительная к воспринимаемымразличиям (а не толь­ ко к абсолютным значениям), с самого начала укоренена в дифференци­ рующем измерении, т.е. в восприятиирасстояний, связей и структур.

Эта дифференциальная чувствительность нервной системы прояв­ ляется во всех формах психической активности.

На уровне реального или воображаемого. В перцептивной актив­ ности, где формальные различия обнаруживаются в синхроническом пространственном вычленении образа.

1В оригинале: aliene —сумасшедший, душевнобольной, умалишенный (фр.), имеет семантическойоттенок «инакости», «чуждости», «отчуждения», «отталкивания». —Прим. пер.

2В оригинале: contenu и contenant (фр.) —содержимое и содержащее, образованы по аналогии с «означаемым» и «означающим». —Прим. пер.

215

Часть вторая. КЛИНИКА

В фантазмах, где к предыдущим синхроническим вариациям добав­ ляются вариации диахронического порядка истории, события и 3$not минания.

На символическом уровне. Эхо этого дифференцирующего воспри­ ятия обнаруживается в вербальном структурировании, воспроизводящем* ся в оппозиционном вычленении означающего, дифференциальном арти* кулировании означаемого*.

Так, будучи последовательно интегрированной в сеть структур, все более и более дифференцированных для нарастающего семантического значения, перцепций, приспособленная к восприятию реальных форм и частично заключенных в Них экономических загрузок (образующих функционирование воображаемой части психического), сохраняет, в пользу все более и более символической организации,только структурные направления схематической артикуляции (их границы), чтобы удержи­ вать лишь их вербальные репрезентаций. Таким образом, она частично покидает порядокреального (и связанную с ним экономию) к выгоде се­ мантической организации: одно компенсирует другое или, точнее, одно дополняет другое.

Эта дифференцирующая организация остается ключевым элемен­ том здорового или невротического функционирования, она требует от­ дельного и биполярного существования субъекта и объективного мира (или репрезентаций последнего).

В случае невозможности функционирования в данном клю^е мы оказываемся в условияхуниполярной организации (Буве), реализующейся либо в абсолютном расщеплении2 (базовая «инакостъ», чуждостьX либо в слиянии (без объективируемой дистанции и, значит, без возможного осознания); последнее проявляется в своей полноте в том, что заменяет мышление психотика; первое же представляемся нам самым замечатель­ ным феноменом, который мы попытаемся изложить на нескольких по­

1См.: Ф. де Соссюр. Курс общей лингвистики. 1968.

2 Часть объекта и часть субъекта, будучи в контакте, но разделенными в их взаимной общности, формируют псевдоцелостность. Парциальный объект, базово отделенный от других (и, значит, чуждый), может, почти как в метонимии, служить, временно или доста­ точно устойчиво, цельным объектом для частр субъекта (или дарциального субъекта), равным образом временно заменяющим место отделенного субъекта (как от останков мира, так и самой целостности своего тела: одним словом, расчлененного и отчужденного). За­ метим попутно, что термин «парциальный субъект» обычно не употребляется, но он пред­ ставляется не менее удачным, чем термин «парциальный объект», который, на наш взгляд, неучитываеттого факта, чтоэтот парциальный объект на самом деле в это время функцио­ нирует на месте целостности.

216

Глава 10. Психотическая структура

следующих страницах^ Теоретическое понимание способа психотичес­ кой организации, динамического и клинического подхода к нему долж­ но рассматриваться как более важное, чем прямое разъяснение содер­ жимого или выражающее его клиническое описание.

Эта ситуация объясняет совершенно специфические затруднения,

скоторыми сталкиваются терапевты, привыкшие сначала прорабатывать

иизучать содержимое, а затем приступать к проработке и изучению со­ держащего,являющегося для нас первым этапом на пути понимания пси* хотика —первым, но, конечно, не единственным, так как этап собствен­ но обсуждения «чувства»1психотика также существует, но являемся относительно диссоциированным, поскольку чувство не всегда призна­ ется в качестве такового пациентом, который на протяжении целого пе­ риода времени его скорее переживает, испытывает, чем понимает.

Попытаться описать и интерпретировать психоз —в высшей степе­ ни дерзкое предприятие, если учесть, что первейшая особенность пси­ хотического опыта состоит, как мы это увидим, в относительной утрате психической рамки референций2, той, которую все имплицитно воспри­ нимают в качестве своей* как; содержимое своих ощущений, той# сквозь которую воспринимают (фон, на котором прописываются различия, об­ суждаемые далее), той, что, следовательно, определяет самое обычное оформление нашего содержимого и поэтому также служит имплицит­ ной рамкой референций предполагаемых клинических описаний.

Здесь уже будут присутствовать не только «сумасшедшие» персона­ жи; в психозе, если можно так выразиться, более не существует нцличности, ни «мира», есть слияние всего или функционирование расщеп­ ленных кусков. Как же можно охарактеризовать психоз, щ описав крат*» ко это особое функционирование, которое задолго до того как найти выражение в своем означающем содержании, навязывает собеседнику экзистенциальный способментализации, причем предобъектный харак­ тер этого способа требует совершенно необычного функционального и структурногорегистра, который, повторюсь, специфичен для психоти­ ческого 4безумия»?

1В оригинале: sens (фр.) —имеет очень много значений и не может быть переведено одним термином: чувство, ощущение, сознание, смысл, рассудок, значение, мнение, точ­ ка зрения, сторона, направление* Прим. пер.

2 В оригинале: reference (фр.) —отношение, ссылка, отсылка; термин, часто исполь­ зуемый в современных гуманитарных науках, имеет более широкое семантическое поле, описывая, например, систему «культурных референций», совокупность усвоенных и при­ знанных в данной культура базовых значений, ценностей, смыслов и пр., что-то вроде си* стемы координат данной культуры. —Прим. пер.

217

Часть вторая, КЛИНИКА

Итак, в этом формальном действии, запускающем свойственные ему элементы ментализации, к которым мы обратимся в первой части этого описания психозов, я хотел бы сначала обсудить психотическое объект* ное отношение и его непосредственное значение для возможности ре^ презентации и коммуникации.

Речь психотика. Действие и конкретное мышление. Первичная неспособность к обособленному существованию (и, как следствие, к ди­ алогу) заставляет нас говорить о языке психотика как о неязыке; после­ дний на самом деле умеет лишь выражать; вне означающей вербальной дифференциации он недостаточно открыт для любой изменчивости^ви­ ду незрелости содержащегося в нем диффузного объектного отношения. Постараемся к тому же‘ прочувствовать по образу психотика жизнен­ ный ontiT, который он проживает, его стиль выражения. Таким образом мы окажемся науровне регистра, заменяющего ему языкf регистра боль­ шей экспрессивной выразительности, чем собственно коммуникативная речь, регистра, вероятно, более близкого к стилю функционирования через действие, нежели вербальному функционированию. Мы выйдем на самые архаичные аспекты существования и коммуникации, на под^ линную посюсторонность взаимоотношений, близкую к слиянию, в ко* тором, в отличие от Того, что происходит с невротиком или здоровым субъектом, существует лишь опыт (и, если так можно выразиться, лишь одно место действия) диффузности или расщепленности.

Недостаточность Или даже неспособность психотика к вообража­ емому и символическому дистанцированию естественным образом ос­ вобождает место эквивалентным системам прямого выражения влече­ ний не через ментализацию, а через воплощение.

На деле речь идет не о настоящем психическом феномене, идее или желании (которые обязательно содержат воспоминание об отсутствую­ щем), а о подлинном овеществлении любой попытки ментализации. Обычноедля мышления свойство воображения освобождает место гал­ люцинаторному или бредовому воплощению, с помощью которого нео- и псевдореальность замещает в воспринимаемой имманентности своей материальности проблематичное и лишь только репрезентативное

свойство того, что могло бы быть настоящей активностью воображения, вызывающей образ отсутствующего.

Эта тенденция к воплощению находит выход в материализованной и «действенной» организации экзистенциального поля, в котором опре­ деленное организующее (в интерпретативном значении) вычленение реальности становится внешним и воплощенным выразителем того, что в норме должно принадлежать внутренней области намерения и желания.

218

Глава 10. Психотическая структура

Эта воплощенная экстериоризация{позволяет» таким образом, заме­ стить осознание внутреннего желания (т.е. инсайт) драматизированной постановкой, цмеющей целью некоторую организацию вовне воплощен­ ной модальности (которую на этом основании можно назвать аутсайдом)и транспонирования b q внутреннюю и субъективную системумыш­ ления и аффекта; это и есть то, ^то некоторыми авторами называлось «конкретным мышлением психотика» (Нащт, Рекамье),

Объяснительное проективное «вычленение» реальности замещает мышление и служит психотику областью связи, тогда как нормальным уделом данной функции является именно поле языка имышления, обыч­ ное место избирательной и привилегированной встречи.

Исходя из этого, работу с психотиком лучше начинать на конкрет­ ном уровне жестов, мимики, восклицаний, коннотаций или намерений, которые он избирательно воспринимает у своих собеседников, нежели на уровне вербализации, торжестве предсознательной проработки осоз­ нанных мыслей в строгой номинативной активности. Кроме того, имен­ но поэтому можно легче «проиграть» свои влечения или «быть сыгран­ ным» в подчеркнутой мимической актуализации, близкой к психодра­ ме, чем сделать это в чисто вербальной психотерапии. Артикуляция этих двух регистров оказывается у психотика первостепенной в любой ком­ муникативной активности.

К тому же, ввиду своей способности больше идентифицироваться, чем существовать в отделенной форме, психотцк благодаря идентифи­ кации будет лучше интегрироваться в беседу двух близких собеседни­ ков, чем включаться в настоящий диалог (по этой же самой причине он иногда предпочитает говорить о себе в третьем лице). Эта фаза есть оп­ ределенный период созревания, который с психотиком следует во что бы то ни с^тало соблюдать.

Будучи более чувствительным к абсолютномузначению, к количеству энергии, которая его оживляет и которую он прямо воспринимает в своем глубинномтелесном опыте, чемк интеллектуализированному восприятию различий и качеству психотик всегда более чувствителен к «музыке», чем к «речи». Скажем для большей ясности, что у него одно не идет бездругогои

что переход к вторичному вербальному периоду должен логически предва­ ряться или сопровождаться различными уровнями действия.

Это представление должно, на мой взгляд, оставаться пробным кам­ нем любого понимания и любого подхода к психотерапии психоза и пси­ хотика.

1Это слово принадлежит Фрейду, который сказал по другому поводу: «То, что было внутри, становится внешним».

219

Насть вторая. КЛИНИКА

Роль институализирования. Такая особенность психотического функционирования приводит нас к признанию первостепенной важно­ сти институционального терапевтического подхода (и не только в фор­ ме встреч). Институционирование, ввиду своей структурации и своего функционирования, должно стать для психотика привилегированным меШом действий» Поминания их плодов и их прогрессивной интеграций во вторичную языковую сигнальную систему, местом избирательного перехода (благодаря игре успешных интроекций) от аутсайда к инсайду.

Не входя в детали этого метода, можно выделить в качестве приме­ ра два типа подхода к психотику через институализированное действие, которые описывались ранее и к которым заинтересованный читатель может обратиться:

—В теоретическом плане речь идет о нашем докладе на Лионском коллоквиуме «Психиатрия й медицинская психология э боль­ нице общего профиля»; 20-22 сентября 1974 года (опублико­ ванном в журнале «Psychologie Medicate», т. 7, № 4), где мы уточ­ нили теоретические основания «мультиканальной» организации («Делать и говорить») учреждений для психотика, направлен* ных на объединение «в результате суммирования» субъекта, распыленного во множественных расщепленных действиях.

—В порядке сопряженной идеи мь! описали метод институцио­ нальной психотерапий, основанный на возможном акцентиро­ вании структурирующих интроекций Путем последовательного использования для взаимного усиления двух периодов — присут- ствгш и отсутствия —в учреждении или вне учреждения.

Практика показала (на что и позволяла надеяться теория), что пос­ ле периода клинического лечения при выписке на определенный, зара­ нее фиксированный период субъект переходит из реальной (через его присутствие) институциональной системы терапии к системе, обраща­ ющейся к воображаемому представлению1(во время периодов отсут­ ствия), что реализует, —когда умеют соблюдать определенный срок от­ сутствия (не слишком короткий, не слишком длинный, меняющийся в зависимости от субъекта и периода лечения), —значительное акценти­ рование интроекций через усиленную игру чередования присутствия и отсутствия, восстанавливая этим генетическое развитие нормальной ментализации, также основанной на присутствии и отсутствии объекта.

1В оригинале: evocation (фр.) —заклинание, вызывание (духов), восстановление в памяти, припоминание. Прим. пер.

220